· Глава 28 ·
Посоветовавшись с Роменом и Эммой, мы решили ничего не говорить отцу. Если мы его уличим, он озлобится, станет все отрицать, вследствие чего еще больше замкнется в себе. Нет, мы приступим к делу очень осторожно, выбрав подходящий момент. А пока продолжим наблюдение так, чтобы он ничего не заподозрил.
Я пришла в кухню якобы затем, чтобы помочь ему приготовить обед. Сегодня мы должны были принимать Марину, мою двоюродную сестру, с ее новым мужем. В качестве свадебного путешествия они выбрали тур по Европе на трейлере, и первой остановкой был Аркашон.
Я не видела ее с тех пор, как вышла замуж, то есть больше десяти лет. Помнила я Марину еще ребенком, когда мы ездили с родителями в отпуск в Биарриц или когда проводили у них Рождество в Страсбурге. Марина была десятью годами моложе меня, в моей памяти осталась немного странная, непоседливая девочка, с которой я любила проводить время. Но если учесть, что она представит нам своего мужа, то не исключено, что кузина вызовет у меня раздражение.
– У тебя все в порядке, папа?
Он поднял голову от курицы, которую готовил.
– А как у тебя дела, детка?
– Неплохо. А у тебя? Правда все хорошо?
Нахмурив брови, он продолжал смазывать маслом спинку птицы.
– Да, а почему спрашиваешь?
– Не знаю, ты выглядишь немного… усталым.
– Неужели? Нет, я чувствую себя хорошо.
– Ладно, верю. Значит, ты чисто случайно только что засунул в зад курице солонку?
Раздавшийся звонок вовремя избавил его от ответа. С видом, будто ничего не произошло, отец достал солонку из курицы, сунул ее в духовку и только потом пошел к двери встречать гостей. Я быстренько проверила, нет ли где бутылки, под разделочным столом или в шкафах и, не найдя ничего, вздохнула с облегчением и присоединилась к ним.
Марине уже не пять, а двадцать пять, что лишний раз доказывало, какая я старуха. Приезд племянницы внес в дом свежую струю, так что даже Голубка не нашла слов для критики. Расцеловав всех поочередно, она представила нам своего мужа Грега.
– А это наш сынок Жан-Леон, – добавила она, показав на бульдога, который тем временем обнюхивал Мину. – Не находите в нем сходства с его папашей?
– Дитя не такое волосатое, – сказал брат.
Когда курица, избавленная от солонки, была подана к столу, Марине и Грегу пришлось отвечать на миллион вопросов, сразу возникших у родственников.
Они встретились в Биаррице, в доме престарелых, где оба работают. Она медсестрой-сиделкой, а он аниматором. Сначала она думала, что он голубой, а он, ну вот нисколечко не голубой, вот нисколечко! Свадьбу они устроили скромную, в тесном кругу – родители, Нонна, да еще несколько друзей из Биаррица. Денег у них немного, поэтому они решили прокатиться в трейлере по Европе и заодно навестить всю родню, таким образом каждому уделив внимание. Да, она очень счастлива. Нет, сразу заводить ребенка они не планируют. Конечно, она позволяет иногда говорить и Грегу. Только он очень застенчивый, вот почему он все время молчит.
Застенчивый Грег молча пожирал ее глазами и радостно взвизгивал при каждом ее остром словце. Вот так же и Бен на меня когда-то смотрел. Подруги мне часто завидовали, они говорили, что в его глазах светилась смесь любви, восхищения и желания – то, что они хотели бы видеть во взглядах своих мужчин. Я их не разубеждала, я тоже часто подмечала, что глаза Бена светились любовью, и это стало для меня настолько привычным, что я даже не заметила, когда этот свет исчез.
С самого начала обеда Милан, сидевший напротив Грега, не сводил с него глаз. Казалось, что подросток запустил внутренний поисковик и что-то мучительно ищет. Вдруг он хлопнул ладонью по столу и воскликнул:
– Точно! Я вспомнил, где я тебя видел! Ты играл в сериале «Жизнь прекрасна», не так ли? Разве не ты был влюбленным в Мелани священником?
За столом воцарилась тишина. Грег горделиво поднял подбородок и, улыбаясь, кивнул.
– Да, это был я. Но ведь это всего лишь маленький эпизод, невероятно, что ты его запомнил!
– О, я законченный фанат и не пропускаю ни одной серии. Дашь мне автограф?
Пока муж исполнял это желание, Марина наклонилась к нему и прошептала ему в ухо:
– Скажи спасибо, что он не видел тебя в рекламе…
Завершился обед прекрасно, все были в приподнятом настроении. Мама принесла старый семейный альбом, полный черно-белых «воспоминаний», мы смеялись, отыскивая себя на снимках, вспоминали душевые в кемпинге Биаррица, вечера, проведенные за игрой в «Монополию», завтраки среди сосен.
– А вы помните проделку Полины? – не смог удержаться отец.
– Уверена, что никто не забыл, папа…
– Ей, должно быть, было года три тогда, она внезапно куда-то пропала. Мы повсюду ее искали, обошли весь кемпинг. И вдруг услышали голоса со стороны одного из фургонов. Сосед яростно орал на нашего ребенка, потому что она разрисовала его новую машину.
– Орал за это на ребенка? – удивился Грег. – Просто взял бы да и протер машину.
– Он забыл кое-что уточнить, – заметила Нонна, – рисунки были нацарапаны камнем.
Марина и Грег расхохотались. Нонна тряхнула головой:
– Моя внучка – непризнанный художник.
– А помните, когда девчушки делали вид, что говорят по-английски, и придумывали разные слова? – добавила мама, посмеиваясь.
При этих воспоминаниях я тоже не удержалась от улыбки: мы с сестрой и кузиной плескались в волнах, переговариваясь на тарабарском языке, состоявшем из смеси английских и французских слов, а потом, встряхнув мокрыми волосами, напевали: «Свежесть жизни, Голливуд, жвачка!» Но тут опять во мне зазвучал этот чертов внутренний голос, прошептав, что у моего сына никогда не будет подобных воспоминаний. Потому что мы не ездим в отпуск вместе с кузенами. Потому что без его отца моя мечта подарить ему маленького братика или сестренку так и останется неосуществимой.