Глава 18

В Бирмингеме произошла небольшая задержка. Сигнальщик поскользнулся на мокрых листьях, когда шел к сигнальной будке, и вылил на себя чай. Он здорово обварился, и главный путь на Бристоль оставался без сигналов в течение целого часа, пока разыскивали его помощника, чтобы тот занял его место. У нас появилась возможность поесть в городе, и мы решили посещать его почаще.

В Литтлтон Коттерелле мало что изменилось. На станции Чиппинг-Бевингтон нас ждала та же самая двуколка, доставившая нас в дом год назад. Кучер оставался все таким же услужливым и молчаливым, каким он был в нашу с ним первую встречу.

Он занес багаж в холл и, как и тогда, получил от леди Хардкасл щедрые чаевые.

– Люблю куда-то уезжать, – заметила хозяйка, когда мы закрыли дверь и сняли шляпы. – Но возвращаться люблю чуть больше. Ты предупредила Эдну и мисс Джонс, что мы приезжаем сегодня?

– Я послала им телеграмму из Лестера, – ответила я, – пока вы болтали с той леди о ее таксе.

– Такой очаровательный малыш, – вспомнила миледи. – И какой воспитанный!

– Я так и поняла. Но гораздо важнее то, что благодаря ему я смогла сообщить Эдне о наших планах.

– Не знаю, что бы я без тебя делала.

Я заглянула на кухню и нашла там разожженную плиту, пирог, ожидающий, чтобы его разогрели, и ящик с овощами, готовыми к приготовлению.

– Мисс Джонс оставила все, что нам надо для обеда, – сообщила я.

– Отлично, – ответила леди Хардкасл из холла. – А чай она оставила?

– Сейчас поставлю чайник.

Через несколько минут я принесла поднос с чаем и бисквитами, которые испекла для нас мисс Джонс. Хозяйка в это время все еще просматривала почту.

– Не уверена, что хочу распаковываться сегодня, – сказала она, махнув рукой в сторону горы чемоданов и картонок. – У меня есть что-нибудь, в чем я могла бы лечь сегодня?

– Полагаю, мы сможем подобрать вам ночную рубашку среди десятков, висящих в гардеробе, – ответила я.

– Тогда оставим багаж на завтра. Ставь пирог, мы поужинаем, выпьем по паре бокалов вина, немного поиграем на пианино и пораньше отправимся в постель.

На следующее утро Эдна помогала мне с багажом наверху.

– Если бы я сообразила, то могла бы попросить Дэна прийти и помочь нам со всем этим, – сказала она, пока мы волокли самый большой чемодан в спальню хозяйки. – Он никогда не отказывается, если надо что-нибудь отремонтировать или перетащить.

– Не волнуйся, – ответила я. – Кажется, мы сами справляемся. Почти.

– Все так, – согласилась служанка, – но никогда не помешает чем-то занять его. Хорошо провели время?

– Неплохо. Парочка ничего не значащих досадных мелочей, но, в общем, было интересно.

Мы спустились за последним чемоданом.

– А как вам понравились гоночные авто? – спросила Эдна.

– К сожалению, это как раз и была одна из этих мелочей – мы так на них и не поездили.

– Жаль, – огорчилась моя собеседница, – но, может быть, его светлость пригласит вас еще раз.

– Я на это надеюсь. Я… О, черт!

Раздался телефонный звонок.

– Ответьте, милая, – сказала Эдна, – а я отнесу это наверх.

Я сняла слуховой рожок с крючка.

– Алло, – произнесла я громким и четким голосом, – Чиппинг-Бевингтон, два-три.

– Алло, – раздался скрипучий женский голос. – Алло? Это вы, Эмили? Алло?

– Доброе утро, леди Фарли-Страуд, – поздоровалась я. – Минуточку, я приглашу леди Хардкасл.

– А, Армстронг, – сказала Герти, – это вы. А вы не позовете леди Хардкасл, пожалуйста?

– Конечно, миледи, – ответила я и положила рожок на стол.

Хозяйку я нашла в кабинете.

– Слышу, – сказала она. – Уже иду.

Я поднялась наверх и занялась распаковкой багажа.

Час спустя я убрала все, что должно было быть убрано, и оставила Эдне целую кучу вещей для стирки.

– Вы только не подумайте, что я что-то имею против, – сказала она, – но мне казалось, что в таком большом доме должна быть прачечная, в которой можно было бы постирать вещи гостей, правда? У них же должны быть для этого специальные люди, нет?

– Там была и прачечная, и люди, – ответила я. – Это то, что мы не успели постирать до нашего отъезда. Скопилось за два последних дня.

Эдна недоверчиво покачала головой.

– Дома миледи такого количества платьев не носит, – заметила она. – И как часто она их меняла?

– По меньшей мере три раза в день. Обычно – четыре или пять. Жизнь среди «сливок общества» очень нелегка.

– Мы не подозреваем и о половине их проблем, правда? – рассмеялась служанка. – Нам ведь главное – следить за тем, чтобы пальцы не стерлись до костей, пока мы работаем с утра до ночи. Так что можем считать себя счастливицами, которым приходится думать только об одном платье.

Я решила, что упоминание о том, что она работает только полдня, так же как и о том, что мне доводилось видеть ее в нескольких, довольно миленьких, платьицах, сильно испортит ей настроение. Поэтому, кашлянув из вежливости, я прошла к леди Хардкасл узнать, не надо ли ей чего.

– А, Фло, вот ты где, – сказала она, когда я наконец обнаружила ее в студии в оранжерее. – А я уже хотела идти искать тебя. Какие у тебя планы на вечер?

– Я собиралась залечь в гостиной с бокалом вашего лучшего бренди и какой-нибудь духоподъемной книгой.

– В таком случае можешь извиниться и перед бокалом, и перед книжными полками, – сообщила моя госпожа. – Сегодня вечером мы обедаем у Фарли-Страудов.

– Опять вдвоем?

– Опять вдвоем. Гертруда узнала о нашем возвращении и жаждет услышать наши истории.

– Как всегда, новости летят впереди нас.

– Думаю, что деревню всполошила твоя телеграмма Эдне. А что касается наших историй, то мы с тобой попали в газеты.

– Это был только вопрос времени, – согласилась я. – Я знала, что лорд Ридлторп постарается минимизировать скандал, но он никогда бы не смог удержать прессу от освещения подобной истории.

– Да, наверное. Но в качестве оплаты обеда и налета на их винный погреб Гертруда ждет рассказа из первых уст.

– А сэр Гектор, наверное, ждет разгадки тайны его картов? И что вы собираетесь ему сказать?

– Ах, ты об этом, – сказала хозяйка. – Разгадка у меня готова еще с четверга. Очень простая, но в то же время оригинальная и чрезвычайно интересная.

– И вы мне ничего не скажете, так?

– Конечно, не скажу, дорогая. Ты ее слышала так же ясно, как и я. Так что придется подождать до обеда.

– Ваше тело никогда не будет найдено, – предсказала я. – В один прекрасный день вы просто исчезнете. «Где леди Хардкасл?» – спросят у меня. «Ни малейшего представления. Она даже записки не оставила. Но она всегда была немного странной», – отвечу я. «Да, даже очень странной», – согласятся люди. – «Что ж, всего наилучшего. Сообщите нам, если она выйдет на связь, ладно?» И на этом все закончится.

– Иногда, дорогая, ты меня пугаешь. А кофе у нас есть?

В немодной нынче потрепанности дома Фарли-Страудов было что-то успокаивающее после классической элегантности Кодрингтон-холла. Мебель лорда Ридлторпа передавалась из поколения в поколение, а сэр Гектор и его супруга были вынуждены обставить свой дом с нуля после неожиданного возвращения из Индии. У них было несколько семейных предметов, но основная часть мебели была приобретена абсолютно новой тридцать лет назад. Если мебель его светлости была старинной, то мебель Фарли-Страудов – просто старомодной. Через сто лет некоторые из этих предметов тоже станут редкими, ценными и антикварными, а пока они были просто устаревшими. Но мне это нравилось. Это был настоящий дом, а не музей со спальнями.

– Берите свои напитки в столовую, – предложил сэр Гектор, когда Дженнингс объявил, что обед подан. – Уверен, от такого мнения любой сомелье свалится без сознания, но мне кажется, джин подходит к чему угодно, а?

Мы перешли в столовую. Миссис Браун опять превзошла самое себя, и еда была просто изумительной. Дженкинс тоже не ударил лицом в грязь с выбором вина, и уже совсем скоро, забыв про свой джин-тоник, я услаждала свои вкусовые пупырышки умелыми комбинациями вина и еды на протяжении всех пяти перемен восхитительных блюд.

Отказавшись на этот раз от своей обычной привычки все приукрашивать, леди Хардкасл рассказала о событиях прошедшей недели. В свою очередь отказавшись от своей обычной привычки всех перебивать, леди Фарли-Страуд впитывала каждое ее слово.

– Потрясающе! – воскликнула она, когда рассказ закончился. – Эмили, ваша жизнь действительно гораздо интереснее нашей. И как повезло вашим друзьям, что вы там оказались! Даже думать не хочется, что бы эта ужасная женщина могла натворить, если бы вы ее не остановили. Вот именно поэтому, дорогая, я никогда не нанимаю красивых молодых женщин в «Мызу». Они ведь никогда не смогут устоять перед Гектором. Так и жди беды.

Я решила не упоминать о Доре, очень привлекательной юной горничной, работавшей в этом доме. Стоило просто взглянуть на обалдевшего хозяина, когда он услышал, что кто-то еще может найти его привлекательным.

– И это очень мудро, – сказала леди Хардкасл. – Ну а как вы здесь жили, пока нас не было? Как поживают ваши карты, Гектор?

– Потихоньку, милочка, – ответил хозяин дома. – Изо всех сил стараюсь спрятать их от Джимми. Поэтому работаем с трудом. Бедняга Берт старается все делать в секрете, но, не зная, как Джимми нас дурит, мы не можем слишком рисковать.

– Думаю, что смогу вам помочь, – сказала миледи.

– Правда? А я уж думал, что вы были слишком заняты ловлей убийц и забыли о моих маленьких проблемах.

– Я правда могу. Мне кажется, вы упоминали, что Джимми разводит почтовых голубей?

– Разводит, конечно. Некоторые из них просто красавцы. Настоящие чемпионы. Он участвует в гонках по всей стране.

– А что в принципе представляет собой гонка почтовых голубей?

– Вы отвозите птичек за многие мили от дома, и первая из них, кто вернется домой, объявляется победителем. Все очень просто. Эти голуби – чертовски умные птахи.

– Без сомнения, – согласилась леди Хардкасл. – У них просто какой-то дар возвращаться домой. И никто не знает, как они это делают.

– Именно, именно, – подтвердил сэр Гектор.

– Так вот, моя новая подруга, мисс Хелен Титмус – кстати, очаровательная женщина, – делает восхитительные фотографии. Она сейчас как раз собирается открыть свой бизнес. Вам надо, чтобы она сфотографировала ваш дом. И всю семью. Как, кстати, милая Кларисса? И ее новый муж?.. Адам, ну конечно. Как они все? Вы теперь уже успокоились?

– Все это было так неожиданно, правда? – сказала леди Фарли-Страуд. – Особенно после всего, что произошло с мальчиком Седдонов. Но они, кажется, счастливы. И дочь ждет первенца в феврале. Я говорила с ней по телефону пару дней назад.

– Вы только подумайте! – восхитилась моя хозяйка. – Какие отличные новости. Поздравляю вас, бабушка…

Леди Гертруда светилась от гордости. А вот радость ее мужа была слегка омрачена разочарованием от того, что его объяснения были прерваны.

– Так что, эта ваша Титмус много знает о голубях? – спросил он.

– Ой, Гектор, простите меня! – воскликнула миледи. – Я так легко отвлекаюсь. А вам разве не кажется, что эта новость просто восхитительная? Это же ваш первый внук?

– Новость очень воодушевляющая, – ответил хозяин дома. – И если он не будет похож на своего папашу, то все будет хорошо. Или не унаследует его мозгов. Хотя мозги его мамаши тоже не лучше.

– Гектор! – одернула его леди Фарли-Страуд своим самым суровым тоном.

– Да ладно. Они же просто пара болванов. А вот ваша Хитмус, готов спорить, совсем не болван.

– Хелен Титмус, дорогой, – поправила леди Хардкасл. – И да, она действительно большая умница.

– Что же, она разгадала мою загадку? – не отставал сэр Гектор. Он оказался на редкость терпеливым стариком. Сама я уже была готова силой вытрясти из хозяйки разгадку.

– Не совсем, дорогой, – ответила миледи, и ее собеседник едва сдержал огорченный вздох. – Но она рассказала мне о приспособлении, которое придумал какой-то немец. Ее оно привело в восторг. Она показала мне статью о нем в журнале.

В ожидании продолжения Гектор поднял свои косматые брови.

– Так что мне кажется, что ваш приятель Джимми соорудил себе фотокамеру для голубей, – закончила наконец моя госпожа.

– Что?

– Этот немец, забыла, как его зовут, Нойброннер или что-то в этом роде, использовал голубей для доставки лекарств. «А ведь я, – подумал он, – могу вместо лекарств прикрепить камеру, и тогда голубь будет фотографировать все, над чем будет пролетать. Разве это не здорово?» И он прикрепил такую камеру.

– И вы думаете, что Джимми сделал нечто похожее? – не поверил сэр Фарли-Страуд.

– Все совпадает. Это непрактично, очень сложно, невероятно глупо и полностью соответствует характеру вашего Джимми.

– Это точно, – рассмеялся Гектор. – И как же он это делает?

– Голубь всегда возвращается домой по прямой. Ему надо только отвезти птицу с камерой в какую-то точку, чтобы она пролетела над вашим домом, и выпустить ее. Хлоп-хлоп, хлопает крыльями голубок, направляясь домой. Щелк-щелк, щелкает камера, когда он пролетает над вашим конюшенным двором, и у Джимми появляются фотографии того, что вы делаете.

– Но это же абсурд! – подала голос леди Фарли-Страуд.

– Восхитительно, – сказал ее муж. – Я велю Берту натянуть промасленную парусину или что-нибудь в этом роде, чтобы закрыть от негодника двор. Богом клянусь, на этот раз мы его победим. Обязательно победим.

Гонка состоялась через пару недель, в последнее воскресенье сентября. Как и было обещано, сэр Гектор пригласил нескольких своих друзей, а кроме того, к веселью присоединилось множество жителей деревни.

– Почему мы об этом ничего не знаем? – вопрошала леди Хардкасл, пока мы шли мимо зрителей. – Такое впечатление, что здесь собрались все жители Литтлтон Коттерелла и основная часть жителей Вудворта. Настоящие местные празднества.

– В прошлом году, в это же время, вы испытывали недомогание, – объяснила я. – У вас была пуля в животе.

– Ах, да. Конечно, – вспомнила миледи. – Тогда это извиняет наше отсутствие.

Трасса начиналась у ворот «Мызы» и заканчивалась как раз рядом с деревенским лугом. На самом лугу царила атмосфера праздника. Хольман, хлебопек, и Спратт, мясник, выставили прилавки, с которых обеспечивали народ хлебом насущным, в то время как старина Джо из «Пса и утки» продавал всем желающим пиво и сидр со стола, вынесенного из паба.

Толпа редела по мере того, как мы забирались на холм. Вскоре уже только небольшие группки зрителей стояли возле наиболее опасных поворотов. Друзья Фарли-Страудов уже собирались на лужайке перед домом.

– Привет, Эмили, старушка, – поприветствовал нас сэр Гектор, когда мы вошли в ворота.

– Не называй ее так, дорогой, – попросила его жена. – Она раза в два моложе тебя.

– Ну, это вряд ли, – заметила леди Хардкасл.

– Это же просто способ выказать ей свое расположение, что? – сказал Гектор, как всегда не обращая никакого внимания на замечания своей супруги. Леди Гертруда отошла, чтобы поприветствовать других гостей.

– Ну, и какие планы? – поинтересовалась моя хозяйка. – Крылатая повозка уже готова победить?

– Насколько это возможно, – ответил сэр Фарли-Страуд. – Правда, я еще не видел карта Джимми. Он вон там, на той повозке. И весь закрыт.

Он махнул рукой вдоль подъездной аллеи, где стояла повозка с лошадью, меланхолично пережевывающей что-то в своей торбе. Груз был закрыт промасленной парусиной.

– Хотя должен сказать, – продолжил сэр Гектор, – нынче Джимми не выглядит таким уж самоуверенным. Может быть, на этот раз у нас есть шанс.

Горничная Дора ходила между гостями, держа в руках поднос с напитками. Она предложила бокал леди Хардкасл и собралась было уходить, но тут к нам подошла леди Фарли-Страуд и велела ей вернуться.

– Мне кажется, Дора, что мисс Армстронг тоже не грех выпить, – сказала она.

– Спасибо, миледи, – поблагодарила я, – но, право же, это лишнее.

– Глупости, милочка. Я плохо помню уроки истории, но уверена, что гладиаторам тоже наливали стаканчик перед боем.

– Простите, миледи?

– Что? Гектор еще ничего вам не сказал? Какой осел. Гектор!

– Слушаю, милая, – отозвался супруг Гертруды.

– Мне казалось, ты хочешь кое о чем попросить мисс Армстронг.

– Правильно, дорогая. Как раз собирался. Не торопи меня.

– О чем вы хотели попросить, сэр? – поинтересовалась я.

– Понимаете, милочка, все дело в том, что мы с Джимми уже не так молоды, как когда-то, так что в этом году нам пришлось внести в правила некоторые изменения. Раньше мы сами гонялись на картах, но в нашем возрасте… Вы знаете, как это бывает. Реакция уже не та. Суставы тоже. Зрение, если честно, тоже подводит. Так что мы решили, что в этом году назначим других людей, чтобы они ехали вместо нас. Понимаете ли, этаких чемпионов?!

– Понимаю. И…

– Вот именно. Я решил выбрать вас. И обсудил это с Эмили. Она говорила, как вы расстроились, когда вам не удалось проехать на гоночной машине в поместье ее приятеля. Так что мы подумали, что это будет вам какой-то компенсацией.

– Сэр Гектор, но это же здорово! – воскликнула я. – Вот только я не одета. – Я показала на свое форменное платье.

– Об этом мы тоже подумали. Идите к мемсаиб, и она даст вам какой-то комбинезон. Может, он и будет вам немного великоват, но я уверен, что все можно будет подвернуть. Так вы согласны?

– Для меня это большая честь, сэр Гектор, – ответила я.

Джимми Амершам выбрал в качестве своего призового водителя молодого паренька из Вудворта по имени Джон. Они оба ухмыльнулись, увидев меня в плохо сидящем комбинезоне, потертом кожаном шлеме и очках-консервах. Но их ухмылки погасли, когда Берт и сэр Гектор вывезли из бывшего стойла карт, который поставили рядом с повозкой Джимми.

Я мало что знаю про четырехколесные механизмы, но даже я сразу поняла, что в карте сэра Фарли-Страуда есть нечто особое. Его корпус был сделан из гнутой жести и выглядел стремительным и современным. Но все дело было в колесах. Это не были вихляющие колеса, которые дети снимают с брошенных детских колясок, – они были прочными с широкими покрышками. А в целом шасси выглядело так, будто мистер Уотерфорд разработал его для одного из гоночных прототипов лорда Ридлторпа.

– Ну что, Джимми, старина, что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовался Гектор. – Есть у меня шанс в этом году?

– Никогда не оставляй надежду, приятель, – отозвался Амершам. Его голос был гораздо веселее, чем выражение его лица.

– Ну что ж, посмотрим на твой. – Фарли-Страуд открыто наслаждался замешательством своего друга.

Джимми и деревенский парень нехотя приладили к задней части повозки пару досок в качестве пандуса. Они подняли парусину и показали свой карт. На первый взгляд он был очень похож на наш. Корпус из той же гнутой жести был достаточно современным и только слега отличался от корпуса карта сэра Гектора, чтобы не быть его точной копией. Было понятно, где Амершам черпал свое вдохновение. А вот колеса и шасси у картов различались. Джимми использовал более тонкие колеса, установленные на более хлипком шасси.

– Мы попробовали нечто похожее с месяц назад, – заметил сэр Гектор. – Но решили от этого отказаться. Колеса все время слетали.

Было видно, что его соперник расстроен.

– А в чем дело, Джимми, старина? – не унимался Фарли-Страуд. – Что, моя антиголубиная защита помешала шпионить?

– Да уж, ты положил этому конец, – уныло согласился Амершам.

– Я положил парусину так, чтобы твои голуби с камерами не смогли заснять двор.

Джимми восхищенно рассмеялся:

– Ах ты старый хитрый осел! Как, черт возьми, ты об этом догадался? А я был уверен, что мы тебя сделали. Меня этому научил один приятель. Помнишь Тага Вильсона? Он когда-то командовал кораблем его величества «Как-его-там». А теперь живет в Челтенхеме. Прочитал об этом в каком-то журнале и решил, что это способ сделать тебя. – Амершам закашлялся.

– Ну что ж, – сказал он наконец, – нечестно живешь, себя подведешь. Ничего не поделаешь. Ты все-таки поставил мне подножку.

– Я понял, что что-то не так, когда ты стал постоянно выигрывать. А моя подруга Эмили вспомнила о голубях, и мы натянули парусину.

– Эта твоя подруга очень умна, – заметил Джимми. – В любом случае она умнее меня и Тага. Ну что, старина, начнем гонку?

– Нельзя подводить зрителей, старик. Водители, вы готовы?

Мы с помощником Амершама утвердительно кивнули.

Правила были простыми. Мы начинали гонку на разных половинах шоссе. Вначале нас должны были подтолкнуть. А если мы вылетим с трассы, то нам можно воспользоваться помощью зрителей, чтобы вернуться в гонку.

Я уселась в машину и стала ждать сигнала. И управление, и тормоза были достаточно простыми. Я вспомнила о бедном Эллисе Докинсе и еще раз проверила все соединения. Сигнальщик поднял свой флаг. И гонка началась.

В гравитационных гонках чем карт тяжелее, тем он быстрее, так что у парня в карте Джимми было преимущество. К счастью, мой собственный небольшой вес компенсировался весом массивного шасси, которое создали сэр Гектор и Берт. К первому повороту мы с моим противником подъехали голова в голову, но именно там разработка сэра Фарли-Страуда показала себя во всей красе. Мой оппонент выдавил меня на внешний радиус, но даже там я умудрилась не уступить ему в скорости. Его колеса выглядели немного неуверенными, тогда как мои, прочные, несли меня именно туда, куда я их направляла.

На прямой я немного выиграла, а для помощника Джимми гонка закончилась на следующем повороте. Когда мы подъехали к нему, я была на внутреннем радиусе и, будучи уверенной в своей маленькой машинке, решила не тормозить. Джон же на подходе стал притормаживать, но, увидев, что я этого не делаю, тоже отпустил тормоз, и мы оба вошли в поворот на полной скорости.

Я легко провела свою машину по внутренней дуге, а вот моему сопернику не повезло. Несмотря на все его отчаянные усилия, он потерял контроль над картом и вылетел в живую изгородь. Поток красочных ругательств был прерван требованиями к толпе срочно подтолкнуть его карт. И они таки его подтолкнули.

Я слышала, как он гремит позади меня, когда мы приближались к последней прямой. Последний поворот – и финиш! Но Джон нагонял меня. Толчок действительно придал ему дополнительную скорость, и, посмотрев через плечо, я увидела его переднее колесо на одной линии с моим задним.

На последнем повороте у него оставался только один вариант. Он опять оказался на внутреннем радиусе, и, когда я вошла в поворот, не стал крутить руль. Я задела его колесо, но парень продолжил двигаться по прямой. Он просто пытался вынести меня с дороги.

И вот в тот момент я поняла, для чего лорду Ридлторпу был необходим мистер Уотерфорд. В автомобильных гонках конструкция – это все, и это оказалось справедливым и для гонок на картах. Хилая конструкция передних колес Джимми Амершама не шла ни в какое сравнение с надежной конструкцией сэра Гектора. Попытка Джона вытолкнуть меня закончилась в тот самый момент, когда крепление разлетелось и его колесо само по себе покатилось по дороге.

Я летела вперед, пока мой противник пытался довезти до финиша свой карт на трех колесах.

Приветственные крики, под которые я пересекла финишную черту, были ничуть не тише тех, что раздавались в Бруклендс. И уж точно громче тех, что когда-либо были слышны в Кодрингтон-холле.

Я наконец-то выиграла гонку.

Я стояла на деревенском лугу, так и не успев снять комбинезон. Мы прихлебывали сидр, взятый на импровизированном прилавке старины Джо, и я принимала поздравления от жителей деревни. Никто никогда не говорил нам, что соперничество между Литтлтоном и Вудвортом в том, что касалось гонки, ничуть не уступало соперничеству между сэром Гектором и Джимми. Мне казалось, что я держу на своих плечах всю славу деревни.

– Отличная работа, – сердечно поблагодарила меня леди Фарли-Страуд. – Я была уверена, что вам это удастся.

– Благодарю вас, миледи, – ответила я.

– Для сэра Гектора это очень важно. Он очень горд.

– Рада, что смогла ему помочь. Так что когда вам опять понадобится призовой гонщик – я к вашим услугам.

– Я ведь могу поймать вас на слове, милочка, – заметила Гертруда. – Но не раньше следующего года. Бедняге Берту необходим отдых после всего того, что Гектор заставлял его делать с этим благословенным картом.

– Они оба прекрасно потрудились, – сказала леди Хардкасл. – Может быть, теперь вам тоже пора завести собственное хобби, дорогая?

– Уже, милая, – ответила леди Фарли-Страуд. – И вы его важная часть.

– Я? Как мило!

– Именно вы, – сказала пожилая дама. – Мне удалось заполучить одно из этих шоу с движущимися картинками, и оно приедет к нам через несколько недель. Нам бы хотелось посмотреть ваши работы. Вы сможете показать ваши движущиеся картинки профессиональному промоутеру. И для вас это может стать настоящим прорывом.

– Боже! – воскликнула хозяйка. – Мне придется постараться, чтобы хоть что-то закончить к тому времени.

– Вот это я понимаю, – сказала Герти. – А теперь пошли. Мне кажется, что сейчас возле церкви состоится церемония награждения.

Сэр Гектор светился от гордости, когда отец Бланд вручил мне крохотный приз, за который два старых друга боролись из года в год.

– Вы его заслужили, милочка, – сказал Фарли-Страуд, пожимая мне руку. – Может быть, нам стоит отказаться от этого приза и вручить его вам навечно? Ведь без вас я бы его никогда не выиграл.

– Спасибо, сэр Гектор. Но это, надеюсь, не будет означать конца гонок на картах?

– Конца, милочка? Точно нет. Я уже работаю над машиной на следующий год. А вы поедете за меня?

– Конечно, – ответила я. – Мне понравилось.