Эпилог: 1997
Пробудившееся солнце рассыпало золото на спокойные серо-голубые воды медленно текущей реки, и воздух острова был напоен покоем. В гостиной величественного особняка смеющиеся дети играли в салочки, пока их родители, Пол и Кристина Куондт, беседовали в библиотеке с двумя донельзя утомленными священниками-иезуитами. Один из них, крепкий, очень молодой, с непроницаемым лицом, внимательно следил, как его собрат постарше укладывает в портфель молитвенник в красном сафьяновом переплете. Защелкнув застежки, священник почесал нос веснушчатым пальцем.
— Ну вот и все, — вздохнул он. — Мы закончили.
Он рассеянно провел ладонью по редеющим рыжим волосам. Кристина заглянула в гостиную.
— Да, видите, детям здесь хорошо, — заметила она.
— Благослови их Боже, — добавил старший священник, поднимая портфель.
Пол Куондт, угрюмо насупясь, покачал головой.
— Поверить не могу, что вся эта история снова началась, отец мой.
Он сидел у стойки бара, нервно теребя короткий рукав джинсовой рубашки.
— Когда вы переехали сюда? — осведомился священник.
— Второго мая. Мы жили в Европе, но сняли с продажи особняк, когда эта бедняжка-риэлтор погибла. Господи, что мы только с тех пор не пережили!
Он поднес к губам большую белую кружку с кофе.
Рыжий иезуит обернулся к своему молчаливому спутнику, по-прежнему чего-то выжидавшему. Молодой священник мрачно и понимающе кивнул, устремив бесстрастный взгляд на Пола.
— Могу себе представить, — вздохнул рыжий, направляясь к бару. — Что ж, будем надеяться, что больше вас ничто не потревожит.
— Ничего другого не остается, — сухо заметила миссис Куондт.
— Я выйду на воздух, — предупредил молодой человек. — Очень хочется курить.
— Ладно, Реджис. Я сейчас приду, — пообещал пожилой священник.
Реджис направился к двери.
— Спасибо за все, святой отец! — крикнул вслед Пол.
Священник махнул рукой в знак того, что услышал, но не оглянулся.
— Так молод, — пробормотала Кристина. — Лет двадцать, не больше.
— Да, удивительно, не так ли? — согласился священник. — Мой помощник внезапно заболел, и в самую последнюю минуту едва успели найти Реджиса.
— Значит, вы познакомились здесь?
— Именно.
И священник, что-то неожиданно вспомнив, добавил:
— Кажется, так звали мальчика, который умер? Вашего кузена? Сына Эдварда Куондта?
— Верно, — кивнула Кристина.
— Красивое имя. Ну что же, пора прощаться.
Священник протянул руку.
— Вы не останетесь пообедать? — спросила Кристина.
— Спасибо, нет. В одиннадцать у меня месса. Да пребудет с вами благословение Господне. Хорошие вы люди.
Он обменялся рукопожатием с хозяевами.
— Кстати, не позвоните ли лодочнику? — вспомнил он.
— Уже, — заверил Пол, вставая. — Еще раз благодарю за то, что помогли изгнать злых духов, отче.
— Будем надеяться, они оставят вас в покое.
— Аминь, — вторил Пол.
— Позвольте, это моя реплика, — пошутил священник.
Супруги улыбнулись было, но вдруг заметили, что иезуит уставился на двойной портрет маслом, висевший над камином: мужчины и молодой женщины.
— Это и есть ваши знаменитые тетя и дядя?
— Они, — подтвердил Куондт.
— Я знаю их историю, — кивнул иезуит, медленно подходя ближе к картине.
— Какая трагедия: убийство и самоубийство, — опечалился он.
— Нет, — тихо возразил Пол.
Священник вопросительно поднял брови.
— Только не самоубийство.
— Как?!
Куондт встал рядом с ним, все еще сжимая в руке кружку.
— Двойное убийство, отче.
— Что вы говорите?!
Пол тоже присмотрелся к портрету.
— Видите ли, истина заключается в том, что тетушка изменяла дяде и так страстно хотела убрать его с дороги, что подлила смертельный, медленно действующий яд в его виски. Уже едва держась на ногах, дядя Эдвард нашел пузырек из-под чертова зелья, понял все и нашел в себе силы замуровать тетю живьем в склепе. Через несколько минут и он скончался на месте.
— Прямо у склепа?
— Прямо у склепа.
— Какой ужас! — пробормотал священник.
— Не слишком похоже на Ромео и Джульетту, — заметил Куондт.
— Но что-то общее есть, — возразила подошедшая жена.
Старый иезуит в последний раз взглянул на картину и отвернулся.
— Я стану молиться за них обоих.
— Спасибо, отче, — поблагодарил Пол. — Мне хотелось бы верить, что они обрели покой.
— Еще раз прощайте, — взмахнул рукой священник.
— Прощайте, святой отец.
Но тут к священнику подлетел большой колли и, приветливо виляя хвостом, проводил его до двери.
— А вот и ты, парень, — обрадовался иезуит.
— О нет, немедленно оставь доброго отца в покое, — строго приказала Кристина. — Ну же, Томми! Назад! Иди сюда, малыш!
Но пес залаял и игриво подпрыгнул, и не думая слушаться. Священник, не останавливаясь, погладил его.
— У меня в детстве была такая же милая собачка, — сообщил он. — Молодец, Томми! Хороший мальчик!
Они вместе вышли в переднюю. Священник открыл дверь и ступил на крыльцо. Пол Куондт обнял жену за талию, и они снова подошли к картине. Лицо Райги Куондт с неправильными чертами дышало, однако, откровенной чувственностью и чарующей прелестью. Ее рожденный под несчастливой звездой муж Эдвард, жгучий брюнет, мог бы считаться красавцем, если бы не уродливый извилистый, как молния, шрам, пересекавший щеку до самого подбородка.
Морна и Гэбриел Кейс снова были вместе.
Оба священника в сопровождении собаки направлялись к причалу, куда скоро должен был подойти катер, уже отчаливший от противоположного берега. Пожилой священник подобрал палку и закинул в кусты.
— Вперед, Томми! — скомандовал он. — Неси! Пес с лаем бросился выполнять приказ. Веснушчатый иезуит глянул на небо.
— Тучи рассеялись. Похоже, денек будет неплохой.
Они подобрались к самой воде; шаги их глухим эхом отдавались от старых сухих досок.
— Я так рад, что вы смогли мне помочь, — заметил пожилой. — Вы ведь из Фордемского монастыря, не так ли?
— Да.
— И, конечно, знакомы с отцом Бирмингемом?
Крепыш покачал головой.
— Кстати, вам достаточно ясно объяснили, как сюда добраться. Надеюсь, вы без труда нашли деревню и пристань?
— Даже спрашивать не пришлось. Катер уже ждал.
— Прекрасно. И что вы обо всем этом думаете, юный Реджис? Не стесняйтесь, говорите. Как по-вашему, мы чего-то добились? Кстати, вы верите, что дом населяли духи?
— Кто знает, — развел руками Реджис.
Его спутник покачал головой:
— Вы так молодо выглядите.
— Знаю.
Пожилой иезуит всмотрелся в сверкающую гладь воды, в которой отражалась синева неба.
— Весь этот мир — огромная пугающая тайна, Реджис. Нам так мало известно об окружающей реальности, даже о том, кто есть мы на самом деле.
— Верно.
— У нейтрино нет ни массы, ни электрического заряда, однако он может в мгновение ока проскочить целую планету. Это призрак. И все же он реален. Мы уверены в его существовании. Привидения повсюду, они рядом с нами… потерянные души… неупокоившиеся мертвецы. Иногда я задаюсь вопросом, так ли…
Повернувшись к стоявшему рядом спутнику, он осекся и тихо ахнул.
— Господи, глазам своим не верю, — пробормотал он, ошеломленно оглядываясь. — Реджис?!
Ответа не было.
Реджис исчез.
Никого рядом. Совсем никого.
notes
