Жребий брошен
К Перри, кажется, вернулось ровное расположение духа. Джульетта была рада, что омрачавшая его черная туча рассеялась, – ей было с каждым днем все труднее подлаживаться под его перепады настроения.
– Есть один американец, мы за ним следим, – сказал ей Перри. – Его зовут Честер Вандеркамп. – Он произнес это имя с отвращением – он вообще не любил американцев. – Он работает в американском посольстве шифровальщиком.
– Шифровальщиком? Это что – коды, засекреченные каблограммы и все такое?
– Да. Он видит всю корреспонденцию посольства, исходящую и входящую. Он резко против участия Америки в этой войне. Такой тон, конечно, задает их посол, а он соглашатель, стремится умаслить немцев. – Перри питал особую ненависть к Кеннеди. – Он обожает их. Ненавидит евреев, говорит, что они прибрали к рукам промышленность, правительство, Голливуд и так далее, – в общем, вся обычная иеремиада. Этот самый Вандеркамп шифрует и дешифрует самые секретные телеграммы и, судя по всему, копирует их и уносит копии домой. У него квартира на Ривз-Мьюз, прямо за углом от посольства.
– Откуда вы все это знаете?
– Мамзель Бушье за ним «поухаживала».
– Жизель?
– Наша собственная Мата Хари. Ее конек – интимные разговоры в постели. К несчастью для нас, Вандеркамп обрабатывает переписку Черчилля и Рузвельта – они обсуждают, как Рузвельт может нас поддержать. Если изоляционисты и соглашатели в Штатах наложат лапу на эту переписку, у них будет праздник. А Рузвельту придет конец. У Вандеркампа много и других материалов, чрезвычайно опасных для наших войск в Европе, – военные тайны и все такое.
– О боже…
– Совершенно верно, «о боже». Плохие новости заключаются в том, что Вандеркамп хочет поделиться этой информацией не только с Америкой, но и с немцами.
– И все же вы, кажется, чем-то очень довольны, – сказала Джульетта.
Он улыбнулся – улыбка так его красила! Поцелуй же меня, подумала она. Нет, не с нашим счастьем.
– Да. Мистер Вандеркамп желает познакомиться с миссис Скейф. Ему рассказали о ее зарубежных контактах. Ему весьма симпатичны ее политические взгляды. Мы можем их обоих поймать на горячем и не дать этим чертовым телеграммам уйти за рубеж. Так мы разом убьем двух зайцев.
– Какой ужасный образ, – заметила Джульетта.
– Им понадобится посредник, – сказал Перри.
– Я?
– Совершенно верно. Вы.
– Итак, – миссис Скейф бросила в чай несколько кусочков сахара и принялась задумчиво размешивать, – этот американец… Честер Вандеркамп?
– Да.
– У него есть информация, которой он хочет поделиться с нами?
– Да. Важная информация. У него есть копии – расшифровки – огромного количества дипломатических телеграмм, переписки Рузвельта и Черчилля. – («Несколько сот», как сказала Жизель, присовокупив совершенно излишнее замечание, что с американцем скучно в постели.) – Судя по всему, там много говорится о поддержке Британии Рузвельтом.
– И Вандеркамп хочет поделиться с нами этой перепиской?
– Он хочет нам ее отдать. Вам, миссис Скейф. Он настаивает на том, чтобы лично вручить эти документы вам.
– Ну что ж, у нас есть человек, который положит их в дипломатическую почту бельгийского посольства, а оттуда она пойдет в немецкое посольство в Риме. А немцы, я полагаю, опубликуют их на весь мир. Не они, так наш добрый друг Уильям Джойс. Немцы знают толк в пропаганде. И американские изоляционисты тоже.
– И мы разом убьем двух зайцев, миссис Скейф. Двух сразу.
– Только ему нельзя сюда приходить: за мной следят. И за ним, возможно, тоже.
– За мной не следят, – сказала Джульетта. – Почему бы вам не встретиться с ним у меня на квартире? Я могу быть посредницей между вами. Еще чаю? Давайте я буду «мамочкой».
Шестеренки завертелись. Встречу миссис Скейф с Честером Вандеркампом назначили на послезавтра в конспиративной квартире МИ-5 в Блумсбери – мрачной симфонии коричневой краски и мутных стекол. Джульетта должна была прикинуться, что живет там. Квартиру напичкали микрофонами. Обмен телеграммами будет записан. Как только они перейдут из одних рук в другие, Джульетта подаст сигнал, и полиция арестует обоих – миссис Скейф и Честера Вандеркампа.
Арест должен был состояться назавтра, в одиннадцать утра. Джульетта снова осталась ночевать в «Долфин-Сквер». Перед сном ее припечатали тем же сухим поцелуем, и она снова лежала вытянувшись, как мраморная герцогиня, а Перри спал рядом с ней сном праведника (вроде бы). Джульетта проснулась рано, заварила чаю и выпила его, глядя из окна гостиной в сад. Раннее утреннее небо казалось перламутровым. Фонтан играл струями. Сирень и магнолия уже отцвели, но цветы-однолетники залили клумбы яркими красками.
– А, вы уже встали, – сказал у нее за спиной Перри, и она подпрыгнула. – И чай успели заварить. Замечательно. Ну что, готовы к эндшпилю?
Джульетта удивилась, увидев, что вместе с миссис Скейф на квартиру в Блумсбери пришла миссис Амброз.
– Миссис Амброз так преданно служит, – сказала миссис Скейф.
– Я друг, а не служанка, – мягко поправила миссис Амброз. И пробормотала, проходя в коридоре мимо Джульетты, – так, чтобы только она слышала: – Я должна это видеть.
– Боже мой, – сказала миссис Скейф, озираясь по сторонам, с чувством, близким к отвращению. – Айрис, дорогая, неужели вы тут живете?
Джульетта засмеялась:
– Ужасное место, правда? Но это временно. На следующей неделе я переезжаю в Мэйфер.
– О, это будет гораздо лучше. Позвольте, я одолжу вам Солловэй, помочь с переездом.
В эту самую минуту полиция прочесывала дом миссис Скейф на Пелэм-Плейс, ища доказательства ее вины. Интересно, найдет ли Солловэй, что сказать по этому поводу?
Они вели нескончаемый разговор о продвижении немецких войск и о том, что будет означать приход немцев для «Правого клуба».
– Медали, я полагаю, – сказала миссис Скейф.
– Железный крест? – Миссис Амброз, кажется, была очень довольна. Она уже вытащила вязанье, и спицы щелкали, как колеса скорого поезда.
– Не хотите ли чаю? – предложила Джульетта. – Я уверена, что мистер Вандеркамп скоро придет.
Джульетта поставила чайник на плитку в мерзкой тесной кухоньке и прокралась обратно в коридор – посмотреть, как там Сирил. Его тоже завербовали для проведения операции. Сейчас он сидел в стенном шкафу и наблюдал за работой звукозаписывающих приборов.
Он показал ей два больших пальца и прошептал:
– Я тут как в калькуттской «Черной яме».
– Я принесу вам чаю контрабандой, – шепнула в ответ Джульетта.
– Айрис, милая, с кем вы там разговариваете?
– Сама с собой, – ответила Джульетта.
Чай разлили по чашкам, последовала обычная суета с ложками и сахаром, и тут позвонили в дверь.
– Мистер Вандеркамп, входите же! – сказала Джульетта.
Он был ниже ростом, чем она ожидала, но жилистый и спортивный на вид. В отличие от мужчин-британцев, к которым привыкла Джульетта, обитатель Нового Света лучился здоровьем и силой. Джульетта провела его в гостиную и представила всех друг другу.
– Кажется, у нас есть общие знакомые, – сказала миссис Скейф, как положено хозяйке в хорошем доме.
– Кажется, да, мэм, – ответил гость, как положено гостю в хорошем доме.
Крысы оказались в ловушке. У этих крыс были изысканные манеры.
Снова пошла суета с чашками и болтовня о неминуемой победе нацизма.
– То будет великий день, когда немцы пройдут торжественным маршем по Уайтхоллу и помогут здравому смыслу вновь воцариться в Британии, правда, мистер Вандеркамп? – сказала миссис Скейф. – Тогда мы вышвырнем всех жидов и иностранцев и восстановим подлинную независимость нашей страны.
– Молодца, дайте пять, – ответил Честер Вандеркамп.
Наконец дошло дело до телеграмм. Вандеркамп открыл дипломат и вытащил конверт из манильской бумаги. Он извлек телеграммы из конверта и сдвинул в сторону чайные принадлежности, чтобы разложить бумаги на столе. Миссис Скейф подалась вперед, чтобы рассмотреть их. Джульетта притворилась, что ей неинтересно, встала из-за стола и, как бы прохаживаясь, подошла к окну. Отсюда хорошо просматривалась улица. Бандитов миссис Скейф видно не было. Видимо, с ними «разобрались». Джульетта видела, что на тротуаре напротив стоит мужчина. Некто в сером. Он смотрел вверх, на ее окно. Джульетта уставилась на него в ответ.
– Восхитительно, – сказала миссис Скейф. – Я даже выразить не могу, какую пользу принесут эти документы нашему делу.
– Рад помочь, – ответил Вандеркамп, собирая телеграммы и запихивая обратно в конверт.
Джульетта вытащила из рукава носовой платок.
– Вот, держите. – Вандеркамп протянул конверт миссис Скейф.
Она взяла его. Джульетта высморкалась. Такое обыденное действие казалось ей неподходящим для сигнала.
– Вы не простужены? – заботливо спросила миссис Скейф, прижимая конверт к объемистой груди.
– Нет, ничуть, – ответила Джульетта.
Где же они?! Что-то не торопятся. Но тут раздался ужасный грохот, и дверь квартиры слетела с петель. Неужели такие театральные эффекты обязательны? Можно было просто позвонить в дверь, и Джульетта открыла бы.
– Наконец-то, – сказала Джульетта, и миссис Скейф нахмурилась:
– О чем вы, дорогая?
В комнату ввалилась куча разномастных полицейских. Миссис Скейф негромко взвизгнула и с трудом поднялась на ноги, а Честер Вандеркамп воскликнул:
– Какого черта?
Джульетта узнала высокого детектива, что допрашивал ее тем утром. Он приветственно приподнял шляпу.
Вандеркампу надели наручники. Он, словно не веря своим глазам, уставился на Джульетту.
– Ах ты, сука! – выкрикнул он.
– Но-но! – остановил его высокий детектив. – Прошу не выражаться.
Миссис Скейф тем временем растеклась в лужицу кружев на диване.
– Айрис, дорогая… – слабо сказала она. – Я не понимаю, что происходит.
Не успела Джульетта ответить, как появился Перри. За ним следовала Жизель. Она как будто не до конца понимала, что происходит, – словно человек, внезапно очутившийся на сцене. Перри обратился к миссис Скейф:
– Мадам, ваша песенка спета. Мы записали эту встречу, а в вашем доме мы нашли письма к Джойсу и прочим фашистским подонкам, даже восторженное письмо герру Гитлеру и… – он сделал нехарактерную драматическую паузу, – «Красную книгу»!
Книга оказалась скорее бордовой, чем красной, но Джульетта решила, что сейчас не время спорить об оттенках цвета. Перри высоко поднял улику и повернулся к Джульетте:
– В доме этой дамы, как вы и сказали, мисс Армстронг.
Миссис Скейф уставилась на Джульетту, разинув рот.
– Айрис, милая, что все это значит?
Она потянулась к миссис Амброз и схватила ее за руку, словно цепляясь за спасательный круг:
– Миссис Амброз! Флоренс! Что происходит?
Миссис Амброз ничего не ответила. Интересно, подумала Джульетта, сверялась ли миссис Скейф со своим гороскопом на сегодня и не было ли там написано: «Сегодня вас ждет сюрприз»?
Миссис Скейф беспомощно посмотрела на Жизель:
– И вы тоже?
– Oui. Moi aussi, – равнодушно подтвердила та.
Это похоже на комедию, подумала Джульетта. Интересно, кто следующий выйдет на сцену? Возможно, дворецкий или грубоватый генерал. Но оказалось, что Жизель замыкает актерский состав. Перри указал ближайшему полицейскому на миссис Скейф:
– Арестуйте ее. И доставьте на Боу-стрит.
– Но я ничего не сделала! – запротестовала миссис Скейф.
– Любое действие имеет свои последствия, мадам, – строго ответил Перри.
– А что другие дамы? – спросил один из полицейских. – Их тоже арестовать?
– Нет, они агенты МИ-пять, – ответил Перри.
– Что, все?
– Да.
Как смешно, подумала Джульетта. Она едва заметно улыбнулась высокому детективу. Интересно, почувствовал ли он тоже весь комизм происходящего.
– Я тебя убью, стукачка ты подлая! – кричал Честер Вандеркамп Джульетте, когда его уводили.
– Я бы на вашем месте не беспокоился, – сказал ей высокий детектив. – Скорее всего, не убьет.
Итак, дело было сделано. Завершение операции, разумеется, означало, что их карьера шпионов окончена. Перри повел всех в ресторан «Прюнье» на поздний обед. Сирила взяли с собой. Ресторан, еда и окружение – «гарем» Перри – привели его в благоговейный молчаливый ужас. «Сонм красоток», – попытался сострить метрдотель, усаживая их за столик. Миссис Амброз наградила его испепеляющим взглядом.
Жизель курила одну сигарету за другой. Она, казалось, думала о чем-то своем и лишь слегка поковыряла поставленную перед ней курицу. Джульетта надеялась, что им дадут омаров, но официант шепнул Перри, что есть poularde au riz suprême. Куры «сегодня утром прибыли из Хэмпшира на молочном поезде», сказал он, и Джульетта засмеялась, представив себе сонный сельский полустанок и кур, с кудахтаньем толпящихся на платформе, словно жители пригородов, едущие на работу в город.
Перри повел бровью в ее сторону. Видимо, она как его невеста обязана вести себя достойно. Слава богу, он не объявил собравшимся об их помолвке. Любопытные взгляды были бы для нее невыносимы. (Так ли чувствуют себя нормальные невесты? Скорее всего, нет.) Хорошо, что Перри любит секретничать. Подаренное кольцо он забрал у нее «для сохранности» и положил в один из ящичков своего секретера.
– Если вы это не будете, то я съем, – сказала Джульетта и потянула к себе тарелку Жизели.
– Растолстеете, – сказала Жизель.
– Не растолстею, – ответила Джульетта. Бездонную дыру у нее внутри все равно ничем не заполнить. Она обратилась к Перри: – А что с ними теперь будет? С миссис Скейф и Вандеркампом?
– Полагаю, их будут судить. В суде магистрата, при закрытых дверях. Мосли тоже арестован. И многие другие. Миссис Скейф, скорее всего, интернируют. Посадят в тюрьму «Холлоуэй», ко всем ее дружкам.
– А я думала, ее повесят, – сказала Джульетта.
Петля вокруг дряблой шеи. Вместо шарфа от Эрме.
– Мы не хотим плодить мучеников. Вандеркампа, скорее всего, отдадут американцам. А они, скорее всего, пропесочат его и отправят в глушь, куда-нибудь в Южную Америку. Они будут в ярости, что мы не пригласили их участвовать в операции.
– Ну что ж, мне уже пора бежать, – сказала под конец обеда миссис Амброз, будто сидела на встрече женского кружка. – Я скоро переезжаю в Истбурн, к племяннице.
– А я думала, она живет в Харпендене, – удивилась Джульетта.
– У меня не одна племянница, – хихикнула миссис Амброз.
Перед уходом она вручила Джульетте плоды своего вязания – загадочную вещь, до такой степени бесформенную, что ее назначение решительно невозможно было понять. Джульетта решила, что эта штука сойдет в качестве постельки для Лили.
Жизель пробудилась от спячки и сказала всем adieu. Почему не au revoir?
Когда она ушла, Перри объяснил, что она отправляется на действительную военную службу.
На фронт? Убивать людей. Врагов, мысленно поправилась Джульетта. Неудивительно, что Жизель казалась еще рассеянней обычного.
Аресты в конце концов разочаровали Джульетту. Она надеялась на развязку более драматичную, чем передача преступников в холодные руки закона. Капелька полицейского произвола и насилия была бы нелишней. Может быть, я тоже хочу на действительную военную службу. Убивать врагов.
– Время и прилив никого не ждут, – сказал Перри. – Нам пора обратно на пост, мисс Армстронг.
Джульетта вздохнула:
– Пойдем, Сирил. Снова в бой.
Она сунула руку в карман, где лежали ключи от квартиры в «Долфин-Сквер». Пальцы сомкнулись вокруг зеленой сафьяновой коробочки. Джульетта запихнула серьги в карман, когда столкнулась с миссис Скейф в ювелирной лавке, а потом как-то не решалась их вернуть. Ну а потом, конечно, началась вся эта суматоха с арестами и прочим. Девушке простительна забывчивость.
– Все в порядке, мисс? – спросил ее Сирил, когда она повернула ключ в замке.
– Да, Сирил, все хорошо.
Впереди простиралась война – еще неведомая, – и все же казалось, что все треволнения уже позади.
Джульетта повесила пальто и сняла чехол с пишущей машинки. Села за машинку и размяла пальцы, словно собираясь играть на пианино.
– 9 –
ЗАПИСЬ 3 (продолжение)
18:10
Присутствуют ГОДФРИ и ТРУДИ. Общий разговор о погоде. Упоминают о подруге ТРУДИ, МИССИС ШЮТ, у которой есть дочь, которая выходит замуж за сотрудника армейской разведки. ТРУДИ предлагает на следующей неделе съездить в гости к МИССИС ШЮТ.
Г. В Рочестер? Да, и поговорить с дочерью?
Т. Поздравить ее! (Смех.)
Г. Как вам кажется, вы хорошо продвинулись? Я просто думаю, не потеряли ли вы интерес из-за (?)
Т. (удивленно). Нет! (Кричит и хохочет. Нрзб, кроме слова «новости» (возможно, «суровости»). Они же пичкают нас этим в каждом выпуске кинохроники.
Г. Да-да.
– Ну что, мисс, опять нудная рутина? – сказал Сирил.
– Боюсь, что так.
Как они ошибались! Ужас, подстерегавший их за поворотом, можно было назвать как угодно, но только не «рутиной».
