Надя больше всех удивилась, когда предложенный ею план перехода через границу сработал.

– Где твой полк, сынок?

Транавиец-пограничник выглядел старше Малахии и, вероятно, поэтому думал, что выше его по званию.

Но стоило Малахии выпрямиться, как в его позе сразу читалось, что он привык командовать. Это лишь подтвердилось, когда он откинул волосы за спину, открывая знаки отличия на мундире. Теперь Наде точно не хотелось знать, что они означали.

– Большая часть погибла от рук наемников, скрывающихся в горах, – сказал он. – Остальные потерялись по пути назад.

Солдат с хмурым видом рассматривал Малахию, но, когда заговорил вновь, от снисходительности не осталось и следа:

– Тогда кто же они?

Малахия оглянулся на своих попутчиков:

– Аколийцы бегут из Калязина, что очень мудро с их стороны. А девушка… – Он запнулся для большей убедительности. – Ну, вы и сами должны понять.

Он подмигнул солдату. А Надя изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица.

– Пройдите за мной, – сказал пограничник, окидывая Малахию тяжелым взглядом.

Остановив девушку-солдата, он приказал не сводить глаз с остальных. Надино сердце заколотилось в груди, когда она смотрела, как Малахия идет в убогую хижину. Париджахан стояла с не менее настороженным и напряженным лицом. Но, судя по скучающему виду транавийки, она не видела в происходящем ничего странного.

Казалось, Малахия отсутствовал целую вечность, но наконец появился из хижины с побледневшим лицом. Пограничник вышел вслед за ним и махнул охранявшей их девушке.

– Пропусти их, – велел он.

Казалось, она собиралась о чем-то спросить его, но Малахия одарил ее слабой улыбкой и постучал по одному из знаков отличия на мундире. Он был выше ее по званию – вероятно, выше, чем все здесь, – и девушка закрыла рот.

Малахия схватил Надю за руку и потащил прочь от лагеря. И она не стала сопротивляться, прекрасно осознавая, что это была часть представления. К тому же он явно этим наслаждался.

Никто из них не вспоминал о том, что произошло на поляне. И Надя не думала, что они когда-нибудь это повторят. Она просто пыталась не обращать внимания на сбивающееся с ритма сердце, которое так реагировало на соприкосновение их рук.

Первое препятствие осталось позади, и теперь им предстояло добраться до Гражика и приступить к главному испытанию.

Транавия оказалась совсем не такой, как ожидала Надя. Здесь было множество рек и озер. Им пришлось переправляться на пароме и лодках вместе с изможденными пожилыми мужчинами и женщинами, которые не могли сражаться на войне из-за преклонного возраста. Но Транавия оказалась прекрасной. Чистая и прозрачная вода усеивала землю, как драгоценные камни. Ее не запятнала война, которая бушевала в Калязине.

На одной из многочисленных транавийских лодок, которые они использовали во время путешествия, Надя глядела на воду, облокотившись о перила, а рядом сидел Рашид.

– Красиво, правда? – спросил подошедший к ним Малахия.

– Да.

Он молча смотрел на воду. В его взгляде появилась нежность, которой Надя раньше никогда не видела.

– Транавия не особо добра ко мне, – произнес он. – Но это мой дом. Дикий, живой и неподатливый. Ее жители упрямы и изобретательны. – Малахия посмотрел на нее. – И я спасу ее от разрушения.

Желание защитить свою страну было у них общим, вот только Надя понимала, что ее действия приведут к падению Транавии. Боги хотели, чтобы его страна понесла наказание за ересь, и она сделает это. Даже если ей придется противостоять этому странному, красивому юноше. Но она видела, как сильно он заботился о своей стране, так же как она заботилась о судьбе Калязина, и уважа-ла это.

Молча сняв с бедра книгу заклинаний, Малахия протянул ее Наде.

Она нерешительно взяла толстую книгу в кожаном переплете. Надя бы даже держала ее двумя пальцами, но та оказалась очень тяжелой.

– Почему ты отдаешь ее мне?

– Меня не должны видеть с книгой заклинаний, а ты должна выглядеть как маг крови.

Наде очень хотелось выбросить ее в воду, поэтому она положила тяжелый том на перила, подальше от себя.

– Мне придется справиться со всем, не используя заклинания, – сказала она.

Хотя Надя всегда считала уничтожение книг заклинаний своей негласной задачей, она бы предпочла, чтобы в этом списке не появилась та, что принадлежала ему.

– Все мои заклинания здесь, – постучав по виску, сказал Малахия. – Я могу переписать их в любое время.

– Ты отправишься с нами во дворец? – спросила Надя.

Вот что они так и не обсудили: что станет делать Малахия, когда они доберутся до столицы. Раньше он уклонялся от ответа, и Надя заподозрила, что он просто исчезнет по прибытии.

– Я буду держаться поблизости, – сказал он, а затем нахмурился, отчего татуировка на его лбу сморщилась. – Славки нередко путешествуют с магами крови в качестве охранников. Конечно, это не означает, что я смогу пробраться во дворец, но я что-нибудь придумаю.

Надя поджала губы. Это была подходящая для него роль, и она поняла, что ей нечего на это возразить.

– А Стервятники тебя не поймают?

Она помнила его слова о том, что он не сможет действовать в обход приказа главы ордена, даже если связь с ним и ослабла. И это очень ее беспокоило.

– Да перестань ты о нем так беспокоиться, – подтолкнув ее плечом, сказал Рашид.

– Думаешь, я волнуюсь за него? – легкомысленно возразила Надя.

Рашид недоверчиво посмотрел на нее, а она покосилась на Малахию, который не сводил глаз с воды.

– Пойду посмотрю, не нужно ли чего Париджахан, – сказал Рашид. – Мы окажемся на другом берегу примерно через час.

Наде хотелось окликнуть его, попросить не оставлять наедине с Малахией, но Рашид уже ушел.

– Раньше обо мне никто не беспокоился, – задумчиво произнес Малахия.

От этих слов ей захотелось броситься за борт.

– Ну, не думай, что я стану первой, – ответила она.

На его лице появилась улыбка. Порыв ветра подхватил его волосы, и они рассыпались по воздуху, как клубы черного дыма.

– Наш план надежен настолько, насколько это возможно в данных обстоятельствах, – сказал Малахия. – Во время Равалыка ведется много закулисных игр. Он привлекает самых умных и лучших в сердце города, и после наполненного драматизмом, а иногда и кровью хаоса выбирается новый консорт. Это один из немногих случаев, когда во дворец может попасть знать, которая не относится к верхним слоям общества.

Он был прав, больше они ничего не могли сделать. Малахия обучал Надю придворным тонкостям, пока она не почувствовала, что ее разум больше не выдержит. А Париджахан рассказывала ей обо всем, что знала, пока жила в Траваше.

«Дворяне есть дворяне, – махнув рукой, говорила она. – Независимо от того, к какой стране они принадлежат. Мелочность придворных не знает различия в культуре».

Надя была готова ко всему, что только могло случиться. Но так и не чувствовала уверенности в себе.

– Доверься мне, – сказал Малахия. – Как только мы окажемся во дворце, обязательно наступит подходящий момент, когда мы сможем подобраться достаточно близко и нанести удар. Мы уже очень далеко зашли, но переход границы лишь половина успеха.

Надя не собиралась доверять магу. Особенно после того, как увидела его истинное лицо.

– Ты… ты сможешь контролировать это? – спросила она, зная, что Малахия поймет, о чем она говорила. – Это не зависит от времени суток или какого-либо события?

– Я не воливняк, Надя.

Так называли людей, которые могли превращаться в волков в определенную фазу луны.

– Мы называем их жирьотен, – закатив глаза, сказала она.

– Ну, я точно не один из них, – чопорно сказал он.

– Как ни странно, но мне показалось, что ты еще хуже.

Он рассмеялся:

– Наверное, ты права.

– Думаю, ты показал мне еще не все, на что способен?

Она сомневалась, захочет ли Малахия говорить об этом. Его улыбки не означали, что он станет отвечать на ее вопросы.

Но он кивнул:

– Так могут не все Стервятники, но я могу.

– Это выглядело ужасно неправильным, – чувствуя, как дрожь пробежала по ее телу, сказала она.

Малахия пожал плечами:

– Все зависит от того, что ты имеешь в виду.

– Чудовищным.

– Я и есть чудовище, – мягко сказал он.

Она нахмурилась и уперлась локтями в перила, подперев подбородок руками.

Малахия наклонил голову, укрываясь от ветра.

– Транавийцы превыше всего ценят силу и статус. Не имеет значения, как они достигли этой силы или какие действия принимают, чтобы ее заполучить. Чудовища считаются совершенством, потому что они могущественнее людей. – Он протянул руку, и его ногти превратились в железные когти. – Разве ваш народ не стремится к божественности?

Надя кивнула, хотя он излишне все упростил.

– Так какая тут разница? И вы, и мы стремимся стать большим, чем обычными людьми.

– Но мы не делаем это за счет смерти других.

– Калязинцы каждый день без зазрения совести убивают транавийцев. И делали это еще задолго до начала войны.

Кипя от гнева, Надя резко повернулась к нему. Его народ – еретики и убийцы, Надя не позволит ему искажать ее слова.

– Это совершенно отличается от пыток военнопленных, – сказала она.

Малахия обхватил ее подбородок, и его когти холодными иглами впились в ее челюсть. Сердце Нади пустилось вскачь, но она и сама не понимала, виной тому страх или что-то еще.

– Возможно, нет, – прошептал он и наклонился ближе, отчего его дыхание коснулось ее лица. – А может, нам стоит вернуться к этому разговору, когда ты вкусишь настоящей силы.

Его волосы щекотали ее щеку, а губы оказались невероятно близко. Надя почувствовала, как задрожали ее собственные губы. И подогнулись колени. Взгляд мага задержался на губах девушки, а уголок его губ дернулся, но через мгновение Малахия выпрямился и отступил назад.

Он кивнул за ее плечо, Надя обернулась и увидела сверкающий город.

– Добро пожаловать в Гражик, Йозефина, – объявил он. – Теперь начинаются настоящие испытания.

Надя не могла унять дрожь.

Так как четки она спрятала в кармане, то вцепилась в подаренный Костей кулон. Что бы он сказал, увидев ее сейчас? Она ввязалась в план, придуманный несколькими сумасшедшими, и сейчас носила кожаную, выкрашенную в белый цвет маску с шипами.

Костя стал бы ее дразнить, ворчать и уверять, что Надя лезет не в свое дело. Как же она скучала по нему!

Марженя предупреждала, что боги не смогут помогать ей в Транавии, но их отсутствие ощущалось, как рана в боку. Словно боги покинули ее, едва она перешла границу. Наде удалось дотянуться до Маржени, но на это потребовалось слишком много сил. А значит, и чары будет трудно применить. И от этого Надя чувствовала себя уязвимо.

Весь город окутывал удушливый туман. Судя по гнетущему запаху в воздухе, затрудняющему дыхание, его вызвала магия крови. Вот почему Надя пришла сюда: чтобы разорвать эту завесу и вернуть богов в эту варварскую страну.

Стоило им войти в город, как их захлестнули звуки толпы. Надя старалась держаться поближе к Париджахан и даже время от времени хватала ее за руку, чтобы не потеряться. В отличие от деревень, через которые они проезжали и в которых жители выглядели изможденными и полуголодными, здесь люди красовались в богатых, красочных одеждах. Большинство из них носили маски – причудливые украшения, скрывающие их лица, отчего становились безликими врагами.

Чем ближе они подходили ко дворцу, тем сильнее волновался Малахия. И от этого Надя начинала нервничать еще больше. Когда они подошли к дворцовым воротам, она обхватила запястье юноши и сильно сдавила.

Малахия вопросительно посмотрел на нее, и Надя подняла брови. Их защищали заклинания, которыми они окутали друг друга, и теперь вопрос стоял лишь в доверии. Она доверила ему свою безопасность, и ему надо было сделать то же самое. Не оставалось сомнения, что Малахия не хотел находиться так близко к Стервятникам, но ему следовало поверить, что ее чары не дрогнут. Когда он глубоко вздохнул и постарался расслабиться, Надя тут же отпустила его запястье.

Гвардейцы у дворцовых ворот так тщательно рассматривали документы Нади, что она уже решила, что их арестуют прямо на этом месте. По ее спине пробежала капелька пота. Ни Париджахан, ни Рашид не выглядели обеспокоенными, но Надя знала, что у них прекрасно получалось сохранять внешнее спокойствие. Ей было любопытно, что же они повидали в своей жизни, что без страха шли к неминуемой смерти?

После десяти мучительных минут гвардейцы пропустили ее через ворота. От облегчения Наде захотелось прижаться к Париджахан, но она молча забрала бумаги и направилась во дворец.

Надя почувствовала, как напрягся Малахия, когда вдалеке появился огромный черный собор. Его шпили выглядывали из-за величественного дворца и его сверкающих башен. Подтолкнув его, чтобы заставить отвести взгляд, она в благодарность получила натянутую улыбку.

Из главных дверей дворца выскочил слуга, вышагивающий с завидной грацией. И неожиданно для себя Надя поняла, что уже идет по коридорам, а последняя возможность отступить растаяла, как дым.

– Вы успели как раз вовремя, хотя мы и не ожидали, что кто-то из тех районов Транавии примет участие в Равалыке. – Слуга не умолкал ни на секунду.

Надя не отставала от болтуна ни на шаг и лишь изредка бросала панические взгляды на Париджахан. Слуга в маске отправил Рашида в крыло для слуг, а следом исчез и Малахия – он предупреждал, что его поселят в казармах гвардейцев, – так что она пока сохраняла спокойствие.

– Стоит признать, что Лащув немного оторван от основной части Транавии, – согласилась Надя. – Но эту возможность нельзя было упускать.

Слуга улыбнулся:

– Вы совершенно правы.

Его лицо скрывала маска, которая походила на птичьи крылья, раскинувшиеся по обе стороны от его лица. Надя всего день носила свою маску, а уже мечтала поскорее от нее избавиться. В ней было жарко и неудобно, отчего ее совершенно не хотелось носить.

Внешний вид дворца поражал воображение. Вход обрамляли золотые колонны, старинные дубовые двери вели в огромный холл, пол которого был выложен бледно-фиолетовыми и черными мраморными плитками. На сводчатых потолках были изображены портреты женщин в развевающихся платьях и военных в мундирах.

Но по мере того как они пробирались в глубь дворца, картины становились все мрачнее, коридоры уже, а цвета все более гнетущими. Все чаще встречались изображения стервятников – птиц и их двойников в человеческом обличье – с когтями и символами магии крови, нарисованные художником, безумие которого ощущалось даже на полотнах.

В целом дворец оказался роскошным и ужасающим, словно они оказались в кошмаре, который смешался со снами дворянина.

– Чувство обделенности возникает, когда кто-то пьет без тебя, Остия. А не когда ты навещаешь сумасшедшего, – разнесся по коридорам насмешливый голос.

Надя ощутила прилив адреналина. Наступил решающий момент, когда план мог увенчаться успехом или затянуть на их шеях петлю.

Верховный принц выглядел совсем не так, как в монастыре. Каштановые волосы стали короче и были зачесаны назад. Глаза казались менее жуткими, хотя шрам, пересекавший его лицо, по-прежнему пугал. Но в золоченых залах своего дворца он больше напоминал принца, чем чудовище.

За ним следовала невысокая одноглазая девушка. Она как раз дернула его за рукав, чтобы что-то сказать, когда он резко остановился.

– Кто это? – спросил он у слуги, и его губы изогнулись в усмешке.

Сердце Нади заколотилось так сильно, что казалось, от этого дрожит все тело, но она заставила себя обойти слугу и встать перед принцем.

– Йозефина Зеленская, ваше высочество, – произнесла она и отвесила такой изящный поклон, что к нему не придрался бы даже Малахия.

– Зеленская, – задумчиво произнес принц. – Я знаком с этой семьей? – спросил принц у низенькой девушки.

Та озадаченно покачала головой.

– Меня это не удивляет. В Лащуве нет представителей королевского рода, – сказала Надя.

Что-то промелькнуло на его лице, и он шагнул ближе. Его глаза сузились, и Надя почувствовала, как участился ее пульс.

– Снимите маску, – велел принц, а затем подумал и добавил: – Пожалуйста.

«Он распознает магию Малахии», – с ужасом подумала она, медленно стягивая маску с лица.

Ей казалось, что смерть приближается к ней с каждым ударом сердца. Принц протянул руку и, обхватив подбородок, приподнял ее лицо повыше.

– Я был в Лащуве, – тихо сказал он. – И, думаю, запомнил бы ваше лицо.

Надя подавила желание сглотнуть.

– Я путешествую большую часть года, – сказала она. – И последние три года проводила в Аколе. Может, вы приезжали как раз в это время?

Он покосился на Париджахан. Видимо, ее присутствия хватило, чтобы подтвердить Надины слова, поэтому он опустил руку, а затем улыбнулся.

– Возможно. Жаль, что наши пути не пересеклись. Желаю вам удачи, Йозефина.

– Благодарю вас, ваше высочество, – поспешно нацепив маску, ответила Надя.

Только очутившись в выделенных ей покоях, она вновь смогла дышать.

Сорвав маску с лица, Надя бросила ее на стул. В комнатах ее ожидала та же ужасающая роскошь, что в дворцовых залах. В гостиной стояли великолепная тахта, стол в окружении нескольких стульев и письменный стол из красного дерева. У другой стены выстроились книжные шкафы, которые выглядели так, словно к ним подходили, только чтобы протереть пыль. На стенах висели картины, написанные маслом, на которых, вероятно, были изображены транавийские славки.

Но стоило Наде поднять глаза к потолку, как ее до костей пробрал озноб. Огромная фреска со множеством птиц – стервятники выделялись особенно отчетливо – в окружении сочащихся ядом цветов растянулась на весь потолок. Она почувствовала, как ее охватило презрение, исходившее от богов. Они почти не ощущались, но все еще следили за ней.

Париджахан осмотрела комнату, выдвинула один из ящиков стола и достала бумагу с карандашом, а затем нацарапала короткую записку: «Комнаты скорее всего напичканы заклинаниями».

Надя кивнула и потянулась к шее, но тут же вспомнила, что четки лежали у нее в кармане. Большую часть пути она вырезала из дерева символы богов и прикрепляла их к книге заклинаний Малахии. Если ей понадобится обратиться к богам, то со стороны это будет выглядеть, словно она использует магию крови.

«Ты можешь очистить комнату от заклинаний?» – обратилась она к Вецеславу.

Но ответила ей Марженя:

Надя не стала отвечать сразу. А вместо этого откинулась на спинку стула, закрыла глаза и постаралась прочувствовать невидимую стену, которая отделяла богов от людей. Эта завеса возникла в тот момент, когда они только пересекли границу. И сейчас давила на Надю, лишая единственного доступа к божественному благословению.

Надя была достаточно сильна и могла пробиться сквозь нее, но люди специально создали ее, чтобы противостоять богам. И этого Надя совсем не ожидала, потому что так ее задача становилась еще менее выполнимой.

«Я чувствую это».

Надя вздрогнула:

«Можешь дать мне хотя бы подсказку, что именно?»

В мыслях Нади тут же возникли священные слова, и она встала, чтобы обойти комнату и разобраться с заклинаниями, вплетенными в стены. Она не собиралась уничтожать их – кто-нибудь бы это обязательно заметил, – а просто искажала, ослабляла и притупляла их, чтобы маги, установившие их, слышали лишь что-то обыденное и ничего не значащее.

Ей нравилось ослаблять заклинания и творить чары, которые не привлекали внимания и казались неопасными. И хотя ее обучали разрушительным чарам – тем, что могли изменить ход битвы, – больше всего ей нравилось мелкое вредительство.

Надя посмотрела на потолок.

– Я и не подозревала, что они боготворят Стервятников.

И не понимала, от чего бежал Малахия.

Париджахан села на тахту с таким спокойным видом, что Надя почувствовала, как утихает ее нервозность. Аколийская девушка прекрасно умела как привлекать к себе внимание, так и незаметно ускользать из виду. Она была скрытной и сдержанной, начиная с туго заплетенной косы, заканчивая одеждой в пол и опущенных до запястий рукавов. Надя задавалась вопросом: всегда ли она была такой или так на нее повлияла смерть сестры и решение отвернуться от собственной семьи?

Положив книгу заклинаний Малахии на стол, Надя села рядом с Париджахан:

– Что теперь?

Аколийка стащила с волос кожаную ленту и провела рукой по волосам:

– Мы пришли как раз перед самым закрытием ворот. Все начнется завтра.

– Мне не нравится, что мы остались одни.

Париджахан толкнула ее в плечо:

– Думаю, мы и сами справимся.

– Не сомневаюсь. – Надя замолчала, не сводя взгляд с фрески на потолке. – Ты жалеешь, что покинула свой дом? Вряд ли время, проведенное в Калязине, походило на отдых.

– Нет, не жалею. Мне очень помог Рашид. Я знаю его всю свою жизнь. А с Малахией мы познакомились примерно полгода назад, после того как наткнулись на калязинских солдат. Рашид тогда потерял сознание в канаве, а Малахия чуть не повыдергивал себе волосы от переживаний. И, даже оказавшись в безопасном месте, еще долго паниковал из-за того, что мы оказались на волосок от гибели.

Надя хихикнула. Париджахан мягко повернула девушку к себе спиной и принялась распутывать ей косу, уложенную на голове в виде короны. В комнате воцарилась тишина, пока аколийка расчесывала ей волосы.

– Думаешь, нам удастся выполнить задуманное?

Париджахан замерла, а затем опустила руки Наде на плечи.

– Мы должны это сделать.

Это было сказано таким тоном, что Надя невольно выпрямилась.

«Ею движет что-то еще, кроме мести», – подумала она.

– Значит, сделаем.