Книга: Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2
Назад: О. В. Анисимов, В. П. Григоренко Противостояние: органы государственной безопасности против западных разведок (1944–1956 гг.)
Дальше: В. М. Топорков Участие советников КГБ СССР в организации и деятельности афганских органов безопасности в период советского военного присутствия в Афганистане (1979–1991 гг.)
М. Ю. Литвинов
Тайная война в янтарном крае (борьба с националистическими формированиями на территории Прибалтики в 1944–1956 гг.)
Правовое положение и организационная структура подразделений органов государственной безопасности Латвийской, Литовской и Эстонской ССР
Механизм правового регулирования деятельности органов государственной безопасности в своих основных чертах был отработан в предшествующий период и во второй половине 1940-х гг. не претерпел серьезных изменений. Организационная структура органов госбезопасности соответствовала стоящим перед спецслужбами задачами, основной из которых являлось надежное обеспечение государственной безопасности.
При этом государственная безопасность понималась как ограждение страны от разведывательно-подрывных устремлений иностранных спецслужб, других враждебных организаций и отдельных лиц, недопущение деятельности внутренней политической оппозиции, а также своевременное и полное информирование руководства страны по различным вопросам.
Руководством СССР были четко определены угрозы безопасности страны, которым должна была противодействовать отечественная спецслужба. В годы Великой Отечественной войны наибольшую опасность представляла деятельность германских спецслужб и их агентуры на советской территории, поэтому основное внимание было сосредоточено на борьбе с ними.
После освобождения советской территории серьезную угрозу восстановленным органам власти в западных областях СССР и прежде всего в Прибалтике стала представлять деятельность националистического подполья.
В этой связи основным содержанием деятельности органов государственной безопасности в прибалтийских республиках в первое послевоенное десятилетие стала борьба с антисоветской деятельностью националистических формирований. Помимо этого серьезные усилия органов государственной безопасности Латвийской, Литовской и Эстонской ССР были сосредоточены на решении разведывательных и контрразведывательных задач, недопущении роста антисоветских настроений населения, а также обеспечении послевоенного восстановления разрушенной экономики.
Осенью 1944 г. была полностью освобождена от оккупации вся территория Литвы, Эстонии и большая часть Латвии. Сразу же после освобождения той или иной области или республики там начинали свою работу вновь образованные территориальные органы государственной безопасности.
Несмотря на то что наркоматы государственной безопасности прибалтийских республик были образованы весной-летом 1944 г., полноценно организовать работу в своих республиках они смогли только осенью 1944 г.
Первоначально в работе местных органов НКГБ царила неразбериха, которая была ликвидирована только после вмешательства руководства органов госбезопасности. Вот как характеризовал первые месяцы работы НКГБ ЭССР начальник 6 отдела 2-го Управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности Л. И. Новобратский: «До 3 октября 1944 г., то есть до прибытия в Таллин т. Сазыкина, аппарат НКГБ ЭССР как в Таллине, так и на периферии к работе не приступил. Люди были заняты устройством личных дел (приобретение квартир, мебели и т. д.), а те, кто свои личные дела устроили, слонялись без дела. По собственному признанию заместителя наркома госбезопасности ЭССР т. Михайлова „в наркомате творилась неразбериха“. НКГБ ЭССР, несмотря на длительное время, имевшееся в его распоряжении для подготовки, приехал на освобожденную территорию совершенно неподготовленным.
Все директивы НКГБ СССР, касающиеся организации работы на освобожденной территории, списки разыскиваемых лиц, данные об агентурно-осведомительной сети, остававшейся на оккупированной территории, и другие необходимые для работы материалы оказались оставленными в Ленинграде и были присланы в Таллин через 3 недели после его освобождения».
В НКГБ прибалтийских республик борьба с националистами входила в компетенцию 2-х отделов.
Так, например, приказом народного комиссара госбезопасности СССР были созданы два 2-х отдела НКГБ ЭССР — один по г. Таллинну, а другой — по руководству периферийными органами госбезопасности. Оба отдела приступили к работе в декабре 1945 г.
В составе 2-го отдела НКГБ по г. Таллину было создано 7 отделений:
1 отделение — по обслуживанию промышленности и промкооперации;
2 — по городской интеллигенции;
3 — по молодежи;
4 — по церковникам и сектантам;
5 — по обслуживанию советского аппарата;
6 — по борьбе с иностранными шпионами, репатриантами и розыску агентуры противника;
7 — учетно-информационное.
В составе 2-го отдела НКГБ по руководству периферийными органами было создано 5 отделений:
1 отделение — по обслуживанию промышленности;
2 — по сельскому хозяйству и борьбе с кулацким террором и бандповстанческими формированиями;
3 — по сельской интеллигенции и молодежи;
4 — по розыску авторов антисоветских листовок и анонимок;
5 — учетно-информационное.
Структура этих подразделений в целом отражает компетенцию и основные направления деятельности органов госбезопасности в этот период. Как видно, борьбе с националистическими организациями придавалось не столь большое значение — борьбой с бандповстанчеством занималось всего одно отделение, да и сами работники органов госбезопасности первоначально плохо представляли опасность, которая исходила от деятельности националистического подполья.
Борьба с националистическими формированиями помимо НКГБ входила в компетенцию наркомата внутренних дел. В структуре НКВД СССР и союзных республик продолжили свою работу созданные перед войной отделы по борьбе с бандитизмом. Координировал работу ОББ НКВД Латвийской, Литовской и Эстонской ССР 2-й отдел (по борьбе с антисоветским подпольем и вооруженными бандами, созданными и оставленными германскими разведывательными органами в Белоруссии и Прибалтике) ГУББ НКВД СССР.
В соответствии с советским уголовным законодательством, деятельность националистических формирований интерпретировалась как «уголовный бандитизм» и «бандитско-повстанческая деятельность», или политический бандитизм, который рассматривался органами советской власти как наиболее опасная форма деятельности «буржуазно-националистического элемента». Соответственно этому была организована и работа правоохранительных органов и спецслужб: задачей НКГБ было уничтожение высшего уровня движения сопротивления, в том числе — и заграничных националистических центров, а к задачам НКВД относилось обеспечение ликвидации созданных или руководимых ими вооруженных банд на территории прибалтийских республик. Выполнением этой задачи занимались также внутренние войска и истребительные батальоны, находившиеся в распоряжении НКВД.
Помимо указанных наркоматов борьбой с националистическими формированиями занимались и органы военной контрразведки «Смерш».
Л. П. Берия
Вот что докладывали Б. З. Кобулов и А. Н. Аполлонов Л. П. Берии о состоянии дел в г. Каунасе летом 1945 г.: «В Каунасе борьбу с антисоветским элементом ведут свыше 15 органов: горотдел НКВД, горотдел НКГБ, уездный отдел НКВД, уездный отдел НКГБ, водный отдел НКГБ, транспортный отдел НКГБ и до 10 отделов „Смерш“ частей и учреждений Красной Армии. Все они действуют самостоятельно, и нет единого органа, который сумел бы объединить усилия и возможности этих органов и направить их для выполнения общей задачи. В результате они только, по сути дела, мешают друг другу и не обеспечивают действенной борьбы с антисоветским подпольем и его вооруженными бандами».
Таким образом, борьба с националистическими формированиями после окончания войны была сосредоточена в нескольких государственных органах и в целом велась недостаточно эффективно. Руководство страны и органов госбезопасности прекрасно это понимало и предпринимало многочисленные попытки координировать эту деятельность.
Анализ архивных документов позволяет выделить следующие формы организации совместной борьбы спецслужб и правоохранительных органов с националистическим подпольем в Прибалтике в первые послевоенные годы:
— Создание института уполномоченных НКВД-НКГБ по Латвии, Литве и Эстонии. Уполномоченные входили в состав созданных в 1944 г. бюро ЦК ВКП(б) по прибалтийским республикам. Уполномоченным НКВД-НКГБ по Латвийской ССР 10.03.1945 г. был назначен Алексей Бабкин, по Литовской ССР 14.12.1944 г. — Иван Ткаченко, по Эстонской ССР 22.11.1944 г. — Николай Сазыкин.
К задачам уполномоченных органов госбезопасности относились: руководство деятельностью по подавлению националистического движения и «очистке» общества от «враждебных элементов», а также координация деятельности НКВД и НКГБ союзных республик. До ликвидации бюро в 1947 году наркомы (а позже — министры) внутренних дел и госбезопасности должны были в обязательном порядке согласовывать с уполномоченными все мероприятия по борьбе с националистическим подпольем, а также отчитываться о результатах.
— Направление в прибалтийские республики оперативных групп НКГБ СССР, которым подчинялись республиканские НКГБ и НКВД. Подобная группа под руководством В. Меркулова в ноябре-декабре 1944 г., например, работала в Эстонской ССР. Задачей группы являлось повышение эффективности борьбы с националистическим подпольем в республике, координация совместной деятельности республиканских наркоматов госбезопасности и внутренних дел. Впоследствии часть оперативных работников была оставлена для работы в оперативных подразделениях НКГБ ЭССР.
В. Н. Меркулов
В сентябре 1946 г. в Литву для оказания помощи в налаживании оперативной работы была направлена оперативная группа работников центрального аппарата МГБ во главе с заместителем министра госбезопасности С. И. Огольцовым. Во время двухнедельного пребывания в республике С. И. Огольцов совместно с заместителем министра внутренних дел СССР А. Н. Аполлоновым разработали план совместных мероприятий по усилению борьбы с националистами.
— Создание в Латвийской, Литовской и Эстонской ССР оперативных секторов. 16 декабря 1944 г. В. Н. Меркулов и С. Н. Круглов подписали совместный приказ НКГБ СССР и НКВД СССР № 00489/001526, в котором, в частности, говорилось следующее: «В целях лучшей организации и дальнейшего усиления агентурно-оперативной работы органов НКГБ-НКВД Литовской ССР приказываем: организовать на территории Литовской ССР 9 оперативных секторов…
Возложить на аппарат НКГБ-НКВД Литовской ССР и на прикрепленных работников задачи:
а) немедленно активизировать агентурно-оперативную и следственную работу;
б) провести мероприятия, обеспечивающие в кратчайший срок выявление, изъятие и полный разгром антисоветских литовских и польских националистических организаций, изымая оружие и нелегальную технику;
в) используя приданные части войск НКВД, ликвидировать оперирующие в уездах бандитские шайки из числа литовских и польских националистов, дезертиров Красной Армии, лиц, уклоняющихся от призыва в Красную Армию, и других;
г) обеспечить изъятие скрывающихся в уездах Литовской ССР немецких солдат и офицеров;
д) очистить территорию Литовской ССР от немецкой агентуры, немецких ставленников и пособников, предателей и изменников Родины, карателей и других, обратив особое внимание на изъятие немецких парашютистов».
Приказом НКГБ СССР территория Латвии также была разделена на 6 секторов. Руководителями секторов назначались заместители наркома или руководители отделов. Совместно с прикомандированным оперативным, следственным и техническим составом они должны были организовать и непосредственно осуществлять борьбу с вооруженным националистическим подпольем на территории своего сектора. В структуре оперативного сектора имелись подразделения, которые организовывали и вели агентурную, установочно-розыскную, следственную и информационную работу в данном районе. В качестве заместителя начальника оперативного сектора, как правило, назначался войсковой командир, которому подчинялись все воинские подразделения, дислоцированные в этом районе.
Территория Эстонской ССР была разделена на 7 оперативных секторов, куда были направлены оперативные группы, руководимые чекистами, присланными из Москвы и Ленинграда (в общей сложности — 70 оперативных работников).
— Образование оперативных групп, состоявших из сотрудников местных НКГБ и НКВД и работавших, как правило, на одной территории или по конкретному националистическому формированию. Так, например, в 1945 г. по инициативе НКГБ СССР во всех уездах Эстонской ССР были созданы объединенные оперативные группы НКГБ-НКВД ЭССР, которыми руководили, как правило, сотрудники органов госбезопасности. К 1947 г. на территории республики действовали 18 подобных совместных оперативных групп.
Весной 1946 г. руководство страны подняло вопрос об объединении органов государственной безопасности в одном ведомстве.
Приказом НКГБ СССР от 22 марта 1946 г. № 00107 Наркомат государственной безопасности был преобразован в Министерство госбезопасности (МГБ) СССР, в которое также вошли органы военной контрразведки.
Однако борьба с националистами по-прежнему была сосредоточена в двух министерствах — государственной безопасности и внутренних дел. Это значительно снижало эффективность работы, приводило к распылению сил и средств, взаимной расшифровке агентуры и проводимых мероприятий, преждевременным арестам объектов оперативных разработок.
Необходимость объединения подразделений по борьбе с бандитизмом понимали на всех уровнях и в МГБ и в МВД. Вот, например, что говорил начальник одного из отделов по борьбе с бандитизмом:
«В органах ВЧК-ОГПУ вся борьба с бандитизмом сосредоточивалась только в т. н. бандотделах, первоначально существовавших самостоятельно, а впоследствии вошедших в качестве самостоятельных отделений в Контрразведывательные отделы (КРО).
В этой структуре функциональности заключался глубокий смысл, так как опыт борьбы с бандитизмом показал, что все виды бандитизма, даже уголовного, не считая, конечно, чисто политического, закордонного и диверсионного, требуют особых, специфических агентурно-оперативных мероприятий чисто чекистского порядка. Это вызывалось, прежде всего, тем, что бандитизм, как правило, инспирировался контрреволюционным подпольем или закордонными разведками.
Даже уголовный бандитизм зачастую использовался контрреволюционными партиями или же сам по себе перерастал в политические формы, приобретая явно антисоветскую окраску и чаще всего террористическую…
…В пользу того, что отделы по борьбе с бандитизмом должны находиться в системе госбезопасности, говорит и то соображение, что каждая банда в потенциале содержит повстанческие начала, которые, как известно, представляют чистый вид политических устремлений, направленных к свержению советской власти.
В свете изложенных соображений органам милиции, как это было до сих пор, традиционно свойственна работа по борьбе с грабежами, т. е. с действиями, производимыми эпизодическими и случайными формированиями, время от времени занимающимися грабежами и разбоями. Методика борьбы с ними совершенно иная и резко отличается от тактики борьбы с бандитизмом.
Опыт прошлого показал, что недолговременное нахождение отделов по борьбе с бандитизмом в системе милиции не давало положительных результатов и по-прежнему органы госбезопасности вынуждены бывали брать милицию на буксир и возглавлять эту работу, используя личный состав милиции чаще всего в качестве вооруженной силы».
Следует отметить, что предпринимаемых организационных мер по усилению взаимодействия и координации работы двух ведомств было явно недостаточно и окончательно разгромить националистические формирования (к чему призывали руководители органов госбезопасности и внутренних дел) в Прибалтике не удавалось.
Поэтому в начале 1947 г. в системе органов МГБ были произведены новые структурно-кадровые преобразования, связанные с необходимостью усиления борьбы с националистическим подпольем. Борьба с националистами была сосредоточена в одном ведомстве — министерстве госбезопасности, куда были переданы подразделения МВД по борьбе с бандитизмом.
В составе 2-го Главного (контрразведывательного) управления МГБ СССР был создан отдел 2-Н, а в республиках Прибалтики — самостоятельные управления-отделы 2-Н, возглавляемые, как правило, заместителями министра государственной безопасности союзных республик.
На эти отделы возлагались следующие задачи:
— оперативная разработка формирований вооруженного националистического подполья;
— руководство специальными оперативными (агентурными) группами органов госбезопасности и агентами-боевиками;
— руководство истребительными батальонами;
— ведение оперативного учета.
В соответствующие подразделения 2-Н МГБ Латвийской, Литовской и Эстонской ССР из МВД прибалтийских республик были переданы подразделения по борьбе с бандитизмом и переведены наиболее квалифицированные сотрудники. Так же в МГБ из МВД были переданы внутренние войска.
В МГБ Эстонской и Латвийской ССР были созданы отделы 2-Н, в которых была сосредоточена работа по борьбе с националистами. Структура отделов в этих республиках была похожей. 1-е отделение отдела 2-Н занималось борьбой с руководящими звеньями нацподполья, 2-е и 3-е отделения — с националистами в различных географических областях республик, 4-е отделение руководило деятельностью истребительных батальонов, 5-е отделение занималось учетно-информационной работой.
В связи с высокой активностью националистических формирований в Литовской ССР в структуре МГБ республики было создано управление 2-Н.
В управлении 2-Н МГБ Литовской ССР были созданы 2 отдела. 1-й отдел состоял из 6 отделений:
1-е отделение — по вскрытию, разработке и ликвидации руководящих звеньев националистического подполья. Вело работу по: 1) вскрытию и разработке каналов связи националистического подполья с заграничными центрами литовских националистов;
2) вскрытию, разработке и ликвидации «Верховного командования», созданного в округе «Кестусис»;
3) вскрытию, разработке и ликвидации «центральных комитетов» националистического подполья.
2-е — 6-е отделения занимались вскрытием, разработкой и ликвидацией организованного нацподполья в различных географических областях Литовской ССР, а также разработкой штабов созданных националистами бандокругов.
2-й отдел управления 2-Н МГБ Литовской ССР состоял из 4 отделений. Начальник отдела руководил агентурно-оперативной работой отдела и работой специальной агентурной группы. Все 4 отделения занимались разработкой конкретных бандгрупп и отдельных банд.
В 1949 г. было создано Каунасское управление МГБ, в котором работа по борьбе с нацподпольем была также сосредоточена в отделе 2-Н. Отдел состоял из 2-х отделений общей численностью 29 человек.
1-е отделение занималось агентурной разработкой нацподполья в г. Каунасе и вскрытием каналов его связи с бандокругами.
2-е отделение — разработкой националистов в Каунасском уезде. Особенностью прибалтийских органов госбезопасности являлось то, что противодействием националистическим бандам занимались не только работники специализированных подразделений 2-Н.
Задача по проникновению в зарубежные националистические центры была поставлена перед 1-ми (разведывательными) отделами, которые начали создаваться в наркоматах госбезопасности прибалтийских республик весной 1945 г., но в полную силу заработали только к началу 1950-х гг.
Сотрудники органов госбезопасности фиксировали тесную связь деятельности националистов с разведывательно-подрывной деятельностью иностранных спецслужб с момента освобождения прибалтийских республик. Поэтому деятельность 2-х (контрразведывательных) отделов была направлена на выявление, предупреждение и пресечение использования националистов зарубежными спецслужбами и разработку конкретных националистов — агентов западных разведорганов.
Реформирование органов государственной безопасности было продолжено и в последующий период. В октябре 1949 г. было принято решение Политбюро ЦК ВКП(б) о передаче в Министерство государственной безопасности органов милиции и пограничных войск. Таким образом, фактически была повторена ситуация начала 1930-х гг., когда органы внутренних дел и пограничные войска входили в состав ОГПУ СССР.
Решение о передаче органов внутренних дел в систему МГБ СССР, на наш взгляд, вело к размыванию компетенции министерства и разбуханию управленческого аппарата, что снижало эффективность решения задач по обеспечению государственной безопасности.
Вместе с тем целесообразность передачи в МГБ СССР пограничных войск не вызывает сомнений. Эта мера позволила, в частности, улучшить координацию и взаимодействие прибалтийских органов госбезопасности и пограничников по борьбе с националистическим подпольем, облегчила проведение ряда операций по задержанию эмиссаров зарубежных националистических центров в момент пересечения ими государственной границы.
После смерти И. В. Сталина, уже 7 марта 1953 г. МГБ и МВД СССР вошли в состав нового Министерства внутренних дел СССР под руководством Л. П. Берии.
До мая 1953 г. работу по борьбе с националистами в Прибалтике вело 1-е Главное (контрразведывательное) управление МВД СССР, а затем работа по борьбе с нацподпольем была сосредоточена в 4-м (секретно-политическом) управлении, 2-й отдел которого занимался агентурно-оперативной работой по выявлению и пресечению деятельности националистических элементов и организаций.
В феврале 1954 г. на заседании Президиума ЦК КПСС было принято решение о разделении объединенного министерства и выделения из его состава органов государственной безопасности, в результате чего в марте 1954 г. был образован Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР.
В соответствии с постановлением ЦК КПСС от 12 марта 1954 г. «О работе органов государственной безопасности» были сформулированы основные задачи органов госбезопасности в борьбе с националистическим подпольем: «ликвидация остатков буржуазно-националистического подполья в … республиках Прибалтики; вскрытие и решительное пресечение подрывной деятельности активно проявляющих себя антисоветских элементов; выявление маскирующихся врагов советского государства, особенно лиц, вынашивающих враждебные замыслы, и предупреждение активных антисоветских проявлений с их стороны».
В Центральном аппарате противодействием националистическим организациям занималось 4-е Управление КГБ СССР, а на местах — 4-е отделы. (В Литве по аналогии с Управлением 2-Н было создано 4-е Управление КГБ Литовской ССР.)
Так как эти подразделения решали схожие задачи, их структура также была похожей. В КГБ Латвийской ССР, например, 4-й отдел в исследуемый период включал в себя 6 отделений:
1-е отделение — подбор, изучение и приобретение перспективной агентуры как для разработки враждебных элементов, так и для вывода за кордон с целью внедрения в зарубежные антисоветские организации, разработка лиц, вернувшихся из заключения, проведение мероприятий по делам оперучета на бывших членов политических партий и организаций Латвии, бывших карателей, активных пособников немецких оккупантов, бывших агентов-провокаторов политохранки буржуазной Латвии.
2-е отделение — выявление и разработка лиц, проводящих организованную антисоветскую деятельность, осуществление мероприятий по внедрению нашей агентуры в закордонные националистические центры.
3-е отделение — розыск и окончательная ликвидация остатков вооруженного бандподполья, розыск нелегалов, изъятие оружия, пресечение враждебной деятельности бывших участников банд, вернувшихся из мест заключения.
4-е отделение — оперативная работа в высших и средних учебных заведениях, среди интеллигенции, как для разработки враждебных элементов, так и для использования в закордонных мероприятиях.
5-е отделение — оперативная работа среди духовенства, в том числе — подбор, изучение и вербовка агентуры из числа связей лиц, находящихся за границей для последующего использования этой агентуры в закордонных мероприятиях.
6-е отделение — розыск авторов и распространителей антисоветских анонимных документов.
Эта структура наиболее полно соответствовала задачам деятельности органов госбезопасности по борьбе с националистическим подпольем, которые, в свою очередь, отражали изменение обстановки в первой половине 1950-х гг.
Таким образом, организационная структура и компетенция подразделений спецслужб и органов внутренних дел, боровшихся с националистическими формированиями в период 1944–1956 гг. претерпела серьезные изменения.
В первое время после освобождения Прибалтики опасность националистических формирований была серьезно недооценена, поэтому борьба с ними была распылена между несколькими ведомствами и в целом велась недостаточно эффективно.
Руководство страны, спецслужб и правоохранительных органов предпринимало неоднократные попытки скоординировать деятельность по борьбе с националистами, однако сосредоточить все усилия в одной структуре удалось только после образования подразделений 2-Н МГБ СССР и прибалтийских республик. При этом особенностью прибалтийских органов госбезопасности являлось то, что противодействием националистическим формированиям занимались работники всех оперативных подразделений, что способствовало более эффективной борьбе с ними.
Происходившие в конце 1940-х — начале 1950-х гг. преобразования органов госбезопасности, безусловно, оказали влияние и на работу подразделений по борьбе с националистическими формированиями. Слияние и разделение министерств, изменение компетенции, многочисленные аресты руководителей органов госбезопасности, на наш взгляд, негативно сказались на эффективности работы отечественной спецслужбы.
Кадровый состав отечественных органов государственной безопасности в 1944–1956 гг.
Рассматривая вопрос состояния кадров советских органов безопасности на территории Прибалтики в первое послевоенное десятилетие, необходимо отметить, что в той или иной мере борьбой с националистами занимался весь оперативный состав территориальных органов безопасности, а также органов военной контрразведки в Прибалтике.
Наркоматы госбезопасности прибалтийских республик были образованы в советском тылу еще до освобождения Прибалтики — весной 1944 г. Тогда же началось и комплектование вновь созданных подразделений чекистскими кадрами. Основной проблемой в этой работе являлось то, что в ходе боевых действий большая часть довоенного кадрового состава наркоматов госбезопасности Латвии, Литвы и Эстонии или погибла в ходе боев или работала в других подразделениях органов госбезопасности.
Поэтому вопрос формирования штатов новых органов госбезопасности приходилось решать путем перевода в прибалтийские наркоматы работников из других подразделений и набора молодых сотрудников. При этом найти сотрудников со знанием латышского, литовского и эстонского языков было очень трудно.
По этой причине профессионализм чекистов, начавших работать в освобожденной Прибалтике, был крайне невысок.
Существовала и еще одна серьезная проблема — кадровый некомплект, прежде всего оперативных работников.
Однако выход из последней проблемы был вскоре найден — в Латвию Литву и Эстонию стали направлять в командировки сроком от нескольких месяцев до полугода чекистов из внутренних областей Советского Союза.
Так, например, уже в декабре 1944 г. в Литву были направлены сроком на 2 месяца 150 работников УНКГБ тыловых областей СССР.
Самое большое сопротивление националистов чекистские органы встретили в Литве. Поэтому комплектованию органов госбезопасности этой республики уделялось пристальное внимание. Штатная численность НКГБ Литовской ССР в этот период составляла 1668 человек, из них 922 — оперсостав.
Однако кадровая ситуация в наркомате была почти критической. Как докладывало руководство наркомата т. Берии Л. П., по состоянию на 24 мая 1945 г. некомплект в органах госбезопасности в целом по республике составлял 50,2 %.
Оперсостава в наличии имелось 502 человека, или 54,5 %, не оперативного состава — 502 человека, или 66,3 %.
Во многих уездных отделах НКГБ Литовской ССР некомплект оперсостава достигал 70 %, а в целом по республике не хватало 485 оперработников уездных отделов НКГБ (что составляло 62 % штатной положенности).
Справиться с такой ситуацией в значительной мере помогало наличие прикомандированных сотрудников (до 300 оперработников), однако к июню 1945 г. срок их командировки закончился и они были вынуждены убыть к прежним местам службы.
Вот как характеризовала состояние дел в наркомате летом 1945 г. инспекция из Центрального аппарата НКГБ: «Подавляющее большинство руководителей и рядового состава имеют слабую чекистскую подготовку.
Это объясняется тем, что при комплектовании НКГБ Литовской ССР руководители органов госбезопасности направляли сюда худшие кадры в деловом и моральном отношении. За 1 год с момента освобождения Литвы (по 01.08.1945 г.) Особая инспекция НКГБ Литовской ССР провела расследования о преступлениях и серьезных проступках 171 сотрудника наркомата, что составляет 20 % численности.
Подавляющая часть проступков относится к пьянству, хулиганству и присвоению.
Значительное количество сотрудников, прибывших из центральных и восточных областей, с нежеланием работают в Литовской ССР, не хотят изучать язык, считая, что проработают здесь недолго.
Подавляющее большинство начальников уездных отделов и их заместителей не соответствуют должностям и не могут удовлетворительно ни руководить аппаратом, ни его воспитывать.
Из 27 начальников уездных и городских аппаратов только 6 со средним образованием, а остальные — с низшим. 8 начальников уездных отделов — бывшие фельдъегеря с низшим образованием, переведенные на оперативную работу в сельской местности и там работавшие до посылки в Литву.
Даже после требования в приказе НКГБ СССР направлять в Литву проверенных и опытных оперработников многие начальники УНКГБ продолжали посылать негодных работников. Из вновь прибывших в июне и июле 1945 г. только по состоянию здоровья откомандировано обратно 29 оперработников».
По результатам этой инспекции был принят совместный Приказ народного комиссара внутренних дел и народного комиссара государственной безопасности «О мероприятиях по дальнейшему усилению борьбы с националистическим подпольем и его вооруженными бандами в Литовской ССР», в котором, в частности, предписывались следующие меры по исправлению кадровой ситуации в НКГБ Литовской ССР:
а) досрочно выпустить 80 человек курсантов-литовцев, обучающихся на оперативных курсах НКГБ Литовской ССР;
б) направить в распоряжение НКГБ Литовской ССР 600 человек оперработников НКГБ в командировку сроком на 3 месяца;
в) разрешить НКГБ Литовской ССР отобрать из этого количества 200 человек для постоянной работы в НКГБ Литвы.
…Организовать в г. Вильнюсе оперативную школу НКГБ Литовской ССР на 200 человек с годичным сроком обучения, провести набор курсантов в эту школу, начав занятия с 1 февраля 1946 г.
Таким образом, меры по исправлению кадровой ситуации в НКГБ Литовской ССР включали в себя, в основном, замещение штатных должностей сотрудниками других органов безопасности и ускоренное обучение местной молодежи в чекистских учебных заведениях. Как эффективную меру по подготовке оперативного состава следует отметить организацию в г. Вильнюсе школы НКГБ.
Летом 1946 г. МГБ СССР были предприняты очередные меры по укреплению органов госбезопасности Литовской ССР. В республику было направлено 50 руководящих работников органов госбезопасности для замены руководящего состава в уездных отделах МГБ республики. Распределение в Литву получили и 50 слушателей курсов по переподготовке оперативного состава при Высшей школе МГБ СССР.
Предпринятые меры привели к существенному улучшению кадровой ситуации в органах госбезопасности республики.
Штатная положенность МГБ Литовской ССР на 15 сентября 1946 г. составляла 2242 человек. В количественном отношении МГБ к этому времени было укомплектовано удовлетворительно — 86,3 % штатной численности, в том числе: оперсостав укомплектован на 93,6 %, негласный состав — на 74,1 % и остальной состав — на 76,8 %.
Как и раньше комплектование МГБ Литовской ССР проводилось в основном за счет работников, прибывших из других органов и школ МГБ.
Необходимо отметить крайне слабую работу местных кадровых подразделений. Так, за 8 месяцев 1946 г. отдел кадров МГБ Литовской ССР принял на работу только 4 человека и провел комплектование республиканской школы МГБ, куда было отобрано 150 человек — жителей Литвы.
К 1946 г. руководство органов госбезопасности Литвы стало понимать, что эффективно работать в республике могут только сотрудники, владеющие литовским языком и знающие местные обычаи. Поэтому большое внимание стало уделяться подбору сотрудников-литовцев, отвечавших указанным требованиям.
Несмотря на предпринимаемые усилия, число литовцев в органах госбезопасности было небольшим. Так, количество лиц коренной национальности среди оперсостава МГБ ЛССР составляло 152 оперработника (11,46 %). Из них на руководящей работе в аппарате министерства — 8 человек. В уездных отделах не было ни одного руководителя-литовца. 2 литовца были назначены заместителями начальников УО.
Одним из способов ускоренного повышения квалификации кадров без отрыва от исполнения служебных обязанностей в послевоенные годы являлась чекистская учеба. Однако из-за загрузки оперативной работой организация профучебы была довольно слабой. Так, например, за весь 1946 г. с работниками следственного отдела было проведено всего 12 занятий и в августе 1946 г. был проведен 13-дневный семинар, куда были вызваны 53 молодых оперработника периферийных подразделений. В УО МГБ чекистская учеба в течение года не проводилась ни разу.
Подобные проблемы существовали и в органах госбезопасности других прибалтийских республик. Так, например, по состоянию на ноябрь 1946 г. из 1178 человек (557 из них — оперсостав) МГБ Эстонской ССР было укомплектовано всего 912 человек, или 77 %. Недокомплект оперсостава составлял 120 человек (21,6 %). Из них сотрудников с высшим образованием — 21 человек, незаконченным высшим — 23, со средним — 182, незаконченным средним — 188, низшим — 90 человек. Эстонцев в МГБ ЭССР работало всего 329 человек, из них 20 — на руководящих должностях.
Большое внимание руководство прибалтийских органов госбезопасности уделяло идеологическому воспитанию сотрудников. Многие чекисты из числа местных жителей росли и получали образование еще в школах буржуазных Латвии, Литвы и Эстонии или находились в республиках в годы оккупации, поэтому их идеологическая подготовка была недостаточной, что являлось неприемлемым для сотрудника органов госбезопасности. Поэтому воспитательная работа в основном ограничивалась «повышением политической грамотности сотрудников».
Основными формами воспитательной работы являлись: проведение политзанятий, политинформаций, а также самостоятельное изучение «трудов руководителей советского государства». Так, например, оперсостав Пярнусского ГО МГБ ЭССР за период с конца 1946 г. по февраль 1948 г. не только приступил к самостоятельному изучению «Краткого курса», но и законспектировал 10 глав. Мероприятия по политическому воспитанию чекистов отнимали много времени, а составление конспектов для малообразованных сотрудников вообще являлось трудновыполнимой задачей.
Серьезное внимание руководство органов госбезопасности уделяло контролю за соблюдением чекистами советских законов. Вопреки популярному сейчас среди российских и зарубежных историков мнению о безнаказанности чекистов, многие из них были в этот период привлечены к ответственности за совершенные преступления и правонарушения.
Так, например, МГБ ЭССР за период январь-октябрь 1946 г. было привлечено к уголовной или административной ответственности 148 сотрудников, из них за нарушение советских законов — 19 человек, халатное отношение к работе и злоупотребление служебным положением — 51, хулиганство — 19 человек.
В МГБ Латвийской ССР в 1948 г. за нарушение советских законов было привлечено к ответственности 27 руководящих работников министерства. В декабре 1948 г. было «вскрыто нарушение революционной законности, совершенное зам. начальника отделения Резекнеского отдела МГБ Сергеенко и зам. начальника этого же отдела Ковалевским, которые незаконно арестовали 6 крестьян, применяли к ним методы физического воздействия и грабили их имущество».
В конце 1940-х и особенно в начале 1950-х гг. была продолжена практика набора для службы в МГБ руководящих партийных, комсомольских и советских работников. После непродолжительного обучения такие работники назначались на руководящие должности в оперативные подразделения (от заместителя начальника отделения до заместителя министра госбезопасности республики).
Оценивая кадровую политику в органах государственной безопасности в конце 1940-х — начале 1950-х гг., следует отметить, что она во многом определялась и контролировалась высшими партийными инстанциями.
Партийные органы неоднократно инициировали меры по «очищению чекистских кадров от лиц, не внушающих политического доверия, нарушителей советской законности, от карьеристов, выполнявших вражеские установки, морально неустойчивых и малограмотных работников». При этом на вакантные должности, как правило, назначались партийные и советские функционеры.
Таким образом, к началу 1950-х гг. кадровый состав органов госбезопасности в прибалтийских республиках был в основном сформирован и смог качественно проводить мероприятия по борьбе с националистическими формированиями. Вместе с тем существовали и определенные проблемы — отдельные подразделения были укомплектованы недостаточно, процент сотрудников, владевших национальными языками, был невысок, также довольно низким был уровень общего и чекистского образования многих работников. Воспитательная работа среди чекистов велась, как правило, по линии повышения политической грамотности. Большой процент сотрудников органов госбезопасности к началу 1950-х гг. стали составлять переведенные из советских и партийных органов работники. К сожалению, многие из них имели неудовлетворительную оперативную подготовку, что не способствовало повышению качества работы органов госбезопасности. Вместе с тем руководством органов госбезопасности СССР и прибалтийских республик был предпринят ряд шагов по улучшению правовой, профессиональной и общеобразовательной подготовки, что позволило несколько повысить уровень профессионального мастерства чекистов, не имевших достаточного образования.
В борьбе с националистическими формированиями в Прибалтике органы госбезопасности использовали также истребительные батальоны и «группы содействия».
В 1944–1946 гг. истребительные батальоны находились в системе НКВД, но их активно использовали и органы госбезопасности при проведении чекистско-войсковых мероприятий. Руководство истребительными батальонами было передано в подразделения 2-Н органов госбезопасности в начале 1947 г.
Истребительные батальоны формировались по армейскому принципу: при волостных отделениях НКВД — истребительные взводы в количестве 30–40 человек, при уездном отделе — истребительная рота в количестве 160 человек. Командиром назначался начальник подразделения НКВД, при котором формировался истребительный батальон, а начальником штаба — опытный оперативный сотрудник.
Истребительных батальонов было значительное количество. На 1 ноября 1946 г. в одной Латвийской ССР было 20 истребительных батальонов общей численностью 14 745 человек.
На 1 января 1946 г. в Литовской ССР было 24 истребительных батальона общей численностью 8216 человек, 1 января 1947 г. — 30 батальонов численностью 8873 человека.
По состоянию на 1952 год в истребительных батальонах в Латвийской ССР проходило службу 1300 человек, в Эстонской ССР — 500 человек, а в Литовской ССР — 8000 человек.
Часть личного состава батальонов находилась на казарменном положении, получала денежное и вещевое довольствие по нормам рядового состава милиции.
Применение истребительных батальонов в чекистско-войсковых операциях по сравнению с войсковыми частями имело ряд преимуществ:
— во-первых, они формировались из местных жителей, знающих язык и местные условия;
— во-вторых, напрямую подчинялись начальнику оперативного подразделения;
— в-третьих, проходили спецподготовку.
Однако были и отрицательные факторы: легкость вооружения и слабая насыщенность автоматическим оружием, отсутствие тыла и затруднение со всеми видами боевого питания, а также полное отсутствие средств связи, кроме посыльных.
Однако самым большим недостатком этих подразделений являлась слабая надежность бойцов-истребителей.
Так, например, в марте и апреле 1946 г. в Латвийской ССР специально созданными комиссиями была проведена проверка бойцов истребительных батальонов. В результате всего исключено 529 человек. В 4-м квартале 1945 г. исключено 455 человек. За связь с бандами и прямую им помощь арестовано и предано суду в 1-м квартале 1946 г. 6 бойцов истребительных батальонов.
С апреля по июнь 1945 г. из истребительных батальонов в Литве было исключено более 13 % от численного состава — 1437 человек. Из них 713 человек были отправлены в военкоматы, 665 — отпущены и 59 — арестованы за связь с бандитами.
В отличие от истребительных батальонов, «группы содействия» создавались главным образом с целью получения информации о передвижении и местах дислокации националистических формирований. Социальной базой для таких групп должен был стать сельский актив. Оружия активистам не выдавалось, к вооруженным операциям по уничтожению бандформирований они не привлекались или использовались в качестве проводников. Результативность использования «групп содействия» была крайне низка, т. к. активисты обоснованно опасались мести со стороны националистов. Поэтому в большинстве случаев сотрудники органов госбезопасности изучали членов подобных групп в качестве кандидатов на вербовку и впоследствии вербовали в качестве осведомителей. Количество «групп содействия» было довольно большим — так, по данным на 1 апреля 1945 г., только в Литовской ССР было создано 398 «групп содействия» численностью 2890 человек.
Таким образом, формирование качественного оперативного состава прибалтийских наркоматов госбезопасности с первых дней их существования было сопряжено с серьезными трудностями — не хватало квалифицированных кадров, немногие оперработники владели латышским, литовским и эстонским языками. Некомплект в оперативных подразделениях достигал 50 %. Меры по исправлению кадровой ситуации первоначально включали в себя замещение штатных должностей прикомандированными из других органов сотрудниками и ускоренное обучение местной молодежи в чекистских учебных заведениях. Как эффективную меру по подготовке оперативного состава следует отметить организацию в г. Вильнюсе школы НКГБ. В конце 1940-х гг. особое внимание было обращено на подбор сотрудников из числа лиц коренной национальности, при этом предпочтение отдавалось членам партии, комсомольцам, работникам советских учреждений. Благодаря предпринятым мерам к началу 1950-х гг. кадровый состав органов госбезопасности в прибалтийских республиках был в основном сформирован, что положительно сказалось на качестве оперативной работы.
Оценивая кадровый потенциал органов госбезопасности, можно сказать, что, несмотря на отдельные ошибки и недочеты, к началу 1950-х гг. органы смогли решать задачи по борьбе с националистическим подпольем довольно качественно и эффективно.
Противодействие подрывной деятельности прибалтийских националистических формирований
Органы НКГБ столкнулись с серьезным сопротивлением националистических элементов в Прибалтике уже летом-осенью 1944 г., сразу же после освобождения республик от немцев. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Литве.
Но советское руководство считало, что покончить с этой проблемой можно в довольно короткие сроки. В частности Л. П. Берия в приказе от 12 октября 1944 г. «Об очистке территории Литвы от антисоветского подполья и его вооруженных банд, созданных и оставленных германской разведкой» предписывал ликвидировать националистическое движение в Литве уже в 1945 г. В решениях ЦК ВКП(б) в октябре-ноябре 1944 г. о положении дел в прибалтийских республиках задача борьбы с «буржуазными националистами» значилась на четвертом месте после «важнейших хозяйственно-политических мероприятий».
Непосредственно после освобождения Латвии, Литвы и Эстонии основные направления деятельности органов государственной безопасности соответствовали тактике деятельности националистических формирований и были направлены на решение задач, поставленных перед чекистами руководителями государства и органов госбезопасности. Основной задачей, поставленной перед НКГБ прибалтийских республик, являлось как можно более быстрое уничтожение националистического сопротивления в Латвии, Литве и Эстонии.
Поэтому летом-осенью 1944 г. основной упор в работе чекистских органов делался на проведении крупных войсковых операций и прочесывании лесных массивов с целью обнаружения там остатков попавших в окружение немецких подразделений, дезертиров, уклонявшихся от призыва в Красную Армию, скрывавшихся членов националистических организаций. Любая «проческа» лесных массивов, зачастую предпринимавшаяся инициативно войсковым начальником без каких-либо агентурных данных в то время давала положительные результаты.
В первое время после освобождения Прибалтики неплохие результаты давали мероприятия по изучению оставленных немцами в зданиях, ранее занятых разведывательными и контрразведывательными органами, спецшколах различных документов, списков, накладных и т. д.
Так, например, при осмотре помещения, занятого в период оккупации немецкой полицией безопасности и «СД» в г. Таллине были изъяты документы, свидетельствовавшие о наличии негласного контакта между немецкими оккупационными властями в Эстонии и бывшими руководителями политических партий и организаций, действовавших в Эстонии. На основании этих документов были разысканы и арестованы Тииф О. Я. и Сузи А. Ю. — лидеры эстонского националистического сопротивления, другие видные националисты. Во многом благодаря аресту верхушки националистических формирований в конце 1944 г., националистическое сопротивление в Эстонии было наименьшим из всех трех прибалтийских республик.
К концу 1944 г. — началу 1945 г. большие отряды националистов разделились на более мелкие группы, ими стала активно использоваться помощь пособников из числа местного населения, которые сообщали о прибытии в район войсковых подразделений и подготовке к проведению войсковых операций.
Поэтому к началу 1945 г. эффективность войсковых мер значительно упала. В ответ на это органы госбезопасности в борьбе с националистическим подпольем стали применять оперативно-чекистские группы, которые неплохо зарекомендовали себя на освобожденных территориях СССР.
В течение зимы 1944 — лета 1945 гг. в Прибалтике было начато применение оперативно-боевых отрядов (чекистско-войсковых, оперативно-чекистских групп), состоявших из сотрудников 4-го Управления НКГБ и приданных им войсковых подразделений.
Первая группа ООН НКГБ СССР было создана 12.12.1944 г. в составе 26 человек. К ним были прикомандированы 3 сотрудника 4-го Управления НКГБ СССР. Для усиления группе была придана стрелковая рота в составе 98 человек. Была отработана легенда, что оперативно-чекистская группа — это польские националисты, скрывающиеся от советской власти. Группа действовала в Литовской ССР период с 23 февраля по 16 марта 1945 г. Связь с НКГБ и НКВД осуществлялась через радиостанции типа «Белка».
В июне 1945 г. согласно санкции Берии Л. П. от 10.06.1945 г. для ликвидации националистического сопротивления в Литве были созданы следующие оперативно-чекистские группы:
Первая группа — под командованием Героя Советского Союза подполковника госбезопасности Мирковского в составе 128 человек действовала на территории Паневежского уезда Литовской ССР под видом банды «власовцев», вышедшей из Курляндии и продвигающейся на восток с целью объединения с местными антисоветскими элементами для борьбы с Советской властью. Отряду была придана группа немцев — сотрудников 4-го Управления НКГБ СССР.
Вторая группа — под командованием Героя Советского Союза ст. лейтенанта госбезопасности Шихова в составе 117 человек работала в Каунасском уезде Литовской ССР, маскируясь под банду, состоящую из бывших полицейских и дезертиров из Красной Армии.
Третья группа — под командой майора госбезопасности Викторова в составе 110 человек действовала в Шауляйском уезде Литовской ССР под видом банды из бывших полицейских и дезертиров из Красной Армии, возглавляемой немецкими парашютистами.
Кроме этих трех групп была создана также четвертая — резервная — под командованием Героя Советского Союза подполковника госбезопасности Ваупшасова.
Все группы были снабжены рациями для связи с руководством.
Руководители НКГБ считали, что с их помощью организованное националистическое сопротивление в Литве будет полностью разбито уже к осени 1945 г.
Однако практика показала, что эффективность деятельности оперативно-чекистских групп в Прибалтике была крайне низкой. Как правило, подготовка и экипировка членов групп была довольно слабой — в их составе отсутствовали сотрудники, владевшие прибалтийскими языками, плохо были продуманы легенды, многие чекисты были одеты в советскую военную форму, личный состав не был подготовлен к исполнению роли бандитов и дезертиров.
Крайне отрицательно на деятельность групп влияло то, что чекисты были плохо информированы об особенностях оперативной обстановки, не имели агентурных позиций в своих районах действия. Приданные войсковые подразделения также были не готовы к контрпартизанской борьбе, имели маленький боевой опыт и слабую подготовку.
Некоторым группам удалось выследить и ликвидировать скрывавшихся в лесах бандитов-одиночек, но ни одно крупное бандформирование на контакт с оперативно-чекистскими группами не пошло. Более того, по деревням пошел слух, что «в лесах ходят переодетые НКВДшники, которые всех арестуют», и местное население также стало избегать любых контактов с членами оперативно-чекистских групп.
Из-за низких результатов деятельности осенью 1945 г. работа названных оперативно-чекистских групп в Литве была прекращена.
В 1945 г. в Прибалтике применялись также небольшие чекистско-войсковые группы, состоявшие из мелких воинских подразделений (10–20 солдат) и оперсотрудников (1–2 человека).
Чекистско-войсковая группа обычно создавалась для ликвидации какой-нибудь определенной банды и дислоцировалась непосредственно в районе действия этой банды. Полученные в результате агентурной работы входивших в состав группы оперработников данные сразу же реализовывались путем проведения войсковой операции, засады, поиска и т. д.
Однако в ряде случаев войсковые подразделения, входившие в состав групп, использовались неправильно — либо просто как вооруженное прикрытие для оперработников, либо для так называемого «свободного поиска» — прочесывания лесных массивов и хуторов без наличия к тому должных оснований.
Постоянное сопровождение оперработника солдатами нарушало правила конспирации и часто приводило к расшифровке агентов перед всем личным составом.
Анализируя результаты борьбы с националистическими формированиями, руководство органов государственной безопасности прибалтийских республик пришло к выводу, что эффективная борьба с националистическим движением в Латвии, Литве и Эстонии возможна только с применением чекистских методов работы. А «оперативно-войсковые мероприятия по разгрому вражеского подполья и действующих банд необходимо сочетать с организацией агитационно-массовой и разъяснительной работы среди населения».
Работа стала строиться более организованно, на плановой основе. Планы основных мероприятий по борьбе с нацподпольем и отдельных наиболее важных разработок утверждались руководством НКГБ СССР. В наркоматах госбезопасности Латвийской, Литовской и Эстонской ССР планы борьбы с националистическим подпольем были подготовлены весной-летом 1945 г.
Анализируя планы работы органов госбезопасности Латвии, Литвы и Эстонии, можно сделать вывод, что задачами деятельности НКГБ прибалтийских республик были определены выявление, предупреждение и пресечение деятельности националистических формирований.
В качестве мероприятий можно выделить:
— проникновение в националистические формирования;
— проникновение в те социальные слои, которые являлись потенциальной пособнической базой националистов (например — католическое духовенство, которое активно поддерживало националистов);
— организация пропагандистской работы с призывом добровольной сдачи, в том числе и через католическое духовенство;
— ликвидация пособнической базы бандформирований;
— уничтожение бандформирований в ходе чекистско-войсковых операций.
Недостатки в организации работы органов НКГБ Латвийской, Литовской и Эстонской ССР были поводом серьезного разбирательства в руководстве НКГБ СССР. Прибалтийским органам госбезопасности были даны рекомендации по разработке националистических формирований.
Основными направлениями деятельности прибалтийских органов госбезопасности были определены:
— проникновение в зарубежные эмигрантские центры;
— выявление и проникновение в центры националистического подполья на территории республик;
— разработка каналов связи националистических формирований с зарубежными эмигрантскими центрами;
— выявление и пресечение деятельности агентуры иностранных (прежде всего — английских) спецслужб, тесно связанных с деятельностью националистического подполья;
— оперативный розыск установленных националистов, лиц, сотрудничавших с оккупационными властями, а также агентов иностранных спецслужб.
Как показывает анализ мероприятий органов госбезопасности по борьбе с националистическими формированиями в конце 1944 — начале 1945 гг., основное внимание уделялось выявлению организаций националистов, установлению их организационной структуры, способов связи с зарубежными эмигрантскими центрами и спецслужбами. И это было оправданным — после освобождения Прибалтики органы госбезопасности не имели достаточной информации о националистическом сопротивлении, его взаимодействии с западными спецслужбами, что явилось причиной недооценки его опасности и низкой результативности противодействия подрывной деятельности националистов.
Вместе с тем органы госбезопасности стремились работать наступательно, активно, предугадывать действия противника.
Так, во второй половине 1944 — начале 1945 гг. органами НКГБ во взаимодействии с военной контрразведкой «Смерш» было реализовано дело «Переплет». По делу проходили руководящий центр эстонского националистического подполья в г. Таллине и разведывательные организации «Хаукка» и «Тюммлер», созданные в конце войны немецкими спецслужбами. Всего по делу было арестовано 145 человек, изъято 23 радиостанции и 8 складов оружия. Обе организации занимались сбором разведданных на территории Эстонии и передавали их английской разведке.
В период с января 1945 г. по май 1946 г. через арестованного радиста разведывательной организации Тоома советская контрразведка проводила радиоигру с находившимся в г. Стокгольме английским разведцентром, радиостанция которого имела позывной «Централь». Задача игры заключалась в том, чтобы выявить каналы связи английской разведки со своей агентурой в Эстонии и осуществлять захват вновь перебрасываемых в республику из-за рубежа шпионов. В мае 1946 г. радиоигру пришлось прекратить из-за смерти радиста Тоома. Тем не менее в результате радиоигры 1 июня 1946 г. из Швеции в Эстонию на лодке прибыли агенты английской разведки Ормус-Акман Э. П., Вахтрас А. А., Пярсон В. М., имевшие задание установить связь с Тоомом или его помощником Тобиасом, находившемся к этому времени в заключении. Все переброшенные были задержаны, а их явки в Эстонии установлены. Предпринятая контрразведкой попытка завербовать Тобиаса для продолжения радиоигры закончилась неудачей, т. к. последний, согласившись на вербовку, в последующем предпринял попытку скрыться.
Серьезные результаты уже в конце 1945 г. стало приносить проникновение в действовавшие в Прибалтике националистические организации.
Так, например, руководитель крупнейшей латвийской националистической организации ОЗО(П)Л ксендз А. Юхневич под воздействием источников органов НКГБ, внедренных в руководство нацформирования, самоустранился от руководства и стал скрываться. В начале декабря 1945 г. он обратился с письмом к Даугавпилскому уездному военкому с просьбой о предоставлении ему воинских документов, по которым он мог бы легализоваться и свободно проживать в уезде. В ходе переписки А. Юхневича убедили в бесперспективности антисоветской деятельности, в результате чего 8 января 1946 г. он сам пришел и сдался в Даугавпилский ГО НКВД.
Реализуя поставленные руководством органов госбезопасности задачи, в конце 1945 — начале 1946 гг. прибалтийские наркоматы госбезопасности стали планировать и осуществлять мероприятия по проникновению в эмигрантские центры.
Так, например, план мероприятий по разработке литовской националистической эмиграции был утвержден Л. П. Берией 29.11.1945 г.
В соответствии с этим планом следовало провести следующие мероприятия:
«1. Обязать Уполномоченного НВД-НКГБ СССР по Литве генерал-лейтенанта т. Ткаченко и И. О. Наркома госбезопасности т. Ефимова подобрать для вербовки и заброски в английскую и американскую зоны оккупации лиц, располагающих необходимыми связями среди литовской эмиграции.
2. Направить в Берлин оперативную группу НКГБ Литовской ССР в составе 8 человек под руководством заместителя начальника 1 отдела НКГБ Литовской ССР подполковника Славина.
3. Поставить перед опергруппой следующие задачи:
а) изучение действующей обстановки в литовской эмиграции, сосредоточенной в английской и американской зонах оккупации Германии;
б) заброску литовской агентуры на территорию английской и американской зон оккупации с задачами проникновения в руководящие круги литовской эмиграции, выявления и перехвата каналов связи литовских националистов с иностранными разведывательными органами и антисоветским подпольем в Литве;
в) разработку мероприятий по вербовке агентуры из числа литовских националистов, находящихся в эмиграции».
Следует отметить довольно активную работу опергруппы НКГБ ЛССР в Германии. Так, на протяжении 1945–1946 г. члены опергруппы добывали большинство разведывательной информации о деятельности националистов в англо-американской зоне оккупации Германии. Участвовали они и в активных мероприятиях. В частности, бывший глава «Литовского самоуправления» при нацистской оккупации, генерал Литовской армии Кубилюнас Пятрас, 20 декабря 1945 г. был выкраден нашими агентами и сотрудниками опергруппы НКГБ ЛССР из английской зоны оккупации и доставлен в г. Шверин советской оккупационной зоны, а затем — в Москву.
Подобные планы в течение первой половины 1946 г. были подготовлены и в органах госбезопасности Латвии и Эстонии. В частности, эстонские чекисты должны были представить в МГБ СССР план мероприятий по ликвидации каналов связи эстонских националистов с заграницей и внедрению нашей агентуры в эмигрантские центры к 1 мая 1946 г.
План оперативных мероприятий МГБ ЭССР по разработке эмигрантских центров был подготовлен и передан на утверждение В. Н. Меркулову с небольшим опозданием — в июне 1946 г.
Наиболее заметные изменения в тактике противодействия националистическим формированиям можно выделить, анализируя мероприятия органов государственной безопасности.
22 марта 1945 г. Л. П. Берия и В. Н. Меркулов подписали совместный приказ НКВД СССР и НКГБ СССР № 00224/00156 «О мероприятиях по усилению борьбы с антисоветским подпольем и ликвидации вооруженных банд на территории Латвийской ССР», в котором, в частности, говорилось следующее: «В целях дальнейшего улучшения агентурно-оперативной работы НКВД-НКГБ Латвийской ССР по вскрытию и ликвидации антисоветского националистического подполья и бандитских формирований, созданных и оставленных на территории Латвии германскими разведывательными органами, приказываем:
Народному комиссару внутренних дел Латвийской ССР комиссару госбезопасности тов. Эглит и народному комиссару государственной безопасности Латвийской ССР комиссару госбезопасности тов. Новик по получении настоящего приказа немедленно приступить к проведению следующих мероприятий:
пересмотреть имеющиеся агентурные разработки и следственные дела по антисоветскому подполью, наметить необходимые мероприятия, обеспечивающие выявление и ликвидацию в ближайший срок действующих в Латвии антисоветских организаций и вооруженных банд;
в агентурно-оперативной работе по преследованию антисоветского подполья главное внимание обратить на установление местонахождения руководящих центров антисоветского подполья, изъятие и ликвидацию главарей бандгрупп и руководителей антисоветских подпольных организаций и групп, организацию агентурно-оперативных мероприятий, обеспечивающих выявление линий связи, конспиративных квартир, явочных пунктов, практикуя внедрение в состав центров антисоветского подполья нашей проверенной агентуры;
обеспечить выявление и ликвидацию складов оружия, боеприпасов, продовольствия и техники (типографии, пишущие машинки и другие множительные аппараты) антисоветского подполья и вооруженных банд;
повседневной работой с агентурой добиться такого положения, чтобы, как правило, чекистско-войсковые операции по ликвидации банд обеспечивались необходимой предварительной агентурной работой по установлению местонахождения банд, их численности, руководящего состава, вооружения, выявлению возможных путей к отходу; чекистско-войсковые операции по ликвидации банд проводить по заранее разработанным планам, в которых предусматривать заблаговременное оцепление районов базирования банд, организации заслонов и засад на путях их возможного отхода с тем, чтобы банды были окружены, лишены возможности перебазирования в соседние районы и ликвидированы полностью;
в работе по ликвидации антисоветских организаций и банд, наряду с агентурно-осведомительной работой, широко практиковать привлечение местного населения, для чего создать при волостных опергруппах и участковых уполномоченных милиции вооруженные группы содействия, вовлекая в эти группы честных советских граждан из числа красных партизан, членов семей военнослужащих Красной Армии, партийно-советского актива и лиц, пострадавших от бандитов. Вооружить председателей сельсоветов и проверенный низовой партийно-советский актив с одновременным использованием истребительных батальонов при проведении операций;
о всех недостатках в работе местных партийных, советских и хозяйственных организаций, выявляемых в ходе преследования антисоветского подполья и вооруженных банд на территории Латвии, своевременно информировать Бюро ЦК ВКП(б) по Латвии, ЦК КП(б) Латвии и Совнарком Латвийской ССР.
Тов. Эглит и тов. Новик следственную работу организовать таким образом, чтобы дела на арестованных активных участников антисоветского подполья и главарей банд не затягивались следствием. Получаемые в ходе следствия данные, представляющие оперативный интерес (о местонахождении бандгрупп, нелегалов, связников, складов оружия, техники и т. д.), немедленно оперативно использовать.
В целях разгрузки НКВД-НКГБ Латвийской ССР от арестованных, не представляющих оперативного интереса, заместителю народного комиссара внутренних дел СССР тов. Чернышеву вывезти из Латвийской ССР 6000 арестованных в исправительно-трудовые лагеря НКВД для окончания следствия по ним в лагерях.
Заместителю народного комиссара внутренних дел СССР генерал-полковнику тов. Аполлонову направить в распоряжение НКВД Латвии дополнительно один полк внутренних войск НКВД, включив его в состав 5-й стрелковой дивизии ВВ НКВД.
Для улучшения работы по борьбе с бандитизмом на местах создать в уездных отделах НКВД отделения по борьбе с бандитизмом по 3–5 человек в каждом, увеличив временно штаты этих органов.
В пораженных бандитизмом уездах (Лудзенский, Резекненский, Абренский, Даугавпилсский, Екабпилсский, Илукстский и Мадонский) создать временно волостные отделения НКВД, численностью 5–7 человек каждое. Заместителю наркома внутренних дел СССР тов. Обручникову совместно с начальником ГУББ НКВД СССР тов. Леонтьевым рассмотреть и утвердить штаты волостных отделений, а тов. Эглит укомплектовать их местными кадрами.
Заместителю народного комиссара внутренних дел СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Обручникову в 15-дневный срок командировать в Латвию 100 человек оперативного состава, обратив их на укомплектование отделений по борьбе с бандитизмом уездных отделов НКВД.
Начальнику ХОЗУ НКВД СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Сумбатову выделить в распоряжение тов. Эглит 16 грузовых автомашин и 16 автомашин „Виллис“ для уездных отделов НКВД. Для премирования агентуры НКВД-НКГБ выделить 600 кг мыла, 150 кг табаку, 1000 кг сахару и 2000 метров мануфактуры.
Начальнику 4 спецотдела НКВД СССР комиссару госбезопасности тов. Кравченко выделить для нужд НКВД Латвийской ССР 14 радиостанций типа „Белка“ и к ним ДРП-6И, 1 радиостанцию „Набла-45“ и два приемника „133“. Начальнику ГУББ НКВД СССР комиссару госбезопасности 3 ранга тов. Леонтьеву направить в распоряжение тов. Эглит соответствующее количество радистов.
Наркому внутренних дел Латвийской ССР тов. Эглит и наркому госбезопасности тов. Новик о ходе борьбы с антисоветским националистическим подпольем и ликвидации вооруженных банд в Латвии представлять НКВД и НКГБ СССР, председателю Бюро ЦК ВКП(б) по Латвии тов. Шаталину и 1-му секретарю ЦК КП(б) Латвии тов. Калнберзину отчет раз в пять дней, а по наиболее важным делам информировать внеочередными сообщениями.
Наблюдение за исполнением настоящего приказа на месте возложить на уполномоченного НКВД-НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3 ранга тов. Бабкина».
В деятельности органов государственной безопасности, помимо выявления, все большее внимание стало уделяться предупреждению и пресечению подрывной деятельности националистических организаций.
В целях ликвидации выявленных националистических формирований, снижения их влияния на местное население, вывода колеблющихся националистов из банд чекистскими подразделениями был разработан и осуществлен следующий комплекс мероприятий:
— разложение националистических формирований и склонение их участников к добровольной явке с повинной. В этих целях практиковалось приобретение и использование осведомителей из числа членов семей националистов и пособников, легализовавшихся националистов, которые по заданию органов госбезопасности оказывали соответствующее воздействие на находившихся на нелегальном положении бандитов;
— компрометация руководителей нацподполья среди своего окружения;
— ликвидация руководства националистических формирований, наиболее активных националистов способствовала быстрому распаду организованных структур нацподполья, росту страха и недоверия националистов друг к другу. Для этого применялись агентурно-боевые группы (спецгруппы), состоявшие из легализованных националистов, действовавших под видом боевиков;
— переориентация деятельности националистического подполья на ненасильственные формы борьбы, призыв националистов к «сохранению сил и средств», для чего «необходимо легализоваться и даже пойти на сотрудничество с органами власти»;
— передача в бандформирования технических средств и вооружения, которые были заведомо неисправны либо в ходе эксплуатации могли прийти в негодность и не могли быть использованы для осуществления диверсий и терактов;
— организация «приманок», в результате чего при попытке совершения террористических и диверсионных актов было ликвидировано значительное число активных националистов;
— проведение широкомасштабных (как правило — республиканских) кампаний, направленных на вывод из подполья и легализацию участников националистических формирований. Подобные кампании проводились в прибалтийских республиках неоднократно. Руководство республики издавало обращение, в котором указывалась определенная дата и объявлялось, что «участники банд, добровольно явившиеся с повинной в органы власти, сдавшие оружие и порвавшие всякую связь с бандитами, будут прощены». Первое подобное обращение вышло в Литве 9 февраля 1945 г. В результате подобных кампаний в 1945 г. в Литве легализовались 6264 человека, в Латвии — 2632, в Эстонии — 1623. В 1946 г. в Латвии легализовались 2055, в Литве — 656, в Эстонии — 1262 человека. Националисты, не совершившие серьезных преступлений, амнистировались, им выдавались новые документы;
— организация и проведение индивидуальных и коллективных бесед оперативных работников с местным населением. На этих беседах население, не боясь террора со стороны бандитов, получало возможность сообщать органам госбезопасности об известных им местах укрытия бандитов, их пособниках, и т. д.;
— компрометация и разоблачение в печати, в ходе выступлений по радио и т. д. бандглаварей и руководящих лиц националистического подполья, как перед бандитским подпольем, так и перед местным населением;
— выступление в печати и по радио сдавшихся националистов. Наибольший эффект имели выступления лидеров националистического подполья. Так, например, сильный пропагандистский эффект произвело выступление в печати с призывом об окончании сопротивления лидера ОЗО(П)Л ксендза А. Юхневича;
— вовлечение широких масс населения в истребительные батальоны, выдвижение местных жителей в их руководство;
— комплекс мероприятий по лишению членов бандподполья пособнической базы, который включал в себя воспитательные мероприятия с легализовавшимися националистами, разъяснительную и пропагандистскую работу с сельским населением, а также в тех социальных слоях, которые активно поддерживали антисоветскую деятельность националистических формирований.
Особое внимание органы МГБ СССР уделяли контролю за католическим и лютеранским духовенством в республиках Прибалтики. Это было обусловлено наличием связей католической церкви с Ватиканом, а также поддержкой, которую оказывала значительная часть католического и лютеранского духовенства националистическому движению.
Так, например, МГБ Литовской ССР наряду с арестами ксендзов, открыто поддерживавших националистов, провело комплекс мероприятий по компрометации авторитетов католической церкви.
В мае 1946 г. путем помещения в печати фельетона о сожительстве с молодыми девушками, пьянстве и скандалах на почве ревности, был серьезно скомпрометирован канцлер Каунасской курии декан Мелешко.
В июле 1946 г. по костелам и монастырям была распространена размноженная на ротаторе карикатура на настоятеля монастыря ордена францисканцев Янушайтиса, занимающегося спиритизмом среди молодежи. К карикатуре была сделана подпись о том, что Янушайтис таким путем добывает нужные МГБ сведения.
В газете «Советская Литва» № 173(903) от 26.07.1946 г. была опубликована статья «Волк в овечьей шкуре» в которой рассказывалось о сотрудничестве с «лесными братьями» ксендза Анастаса Илюса и о суде над ним.
В ходе решения задач предупреждения враждебных проявлений большое значение играли мероприятия партийных и советских органов прибалтийских республик по подъему политической и трудовой активности, воспитанию населения в коммунистическом духе.
Так, в сельской местности было организовано регулярное проведение собраний, на которых выступали руководящие партийные работники. К массовой политической работе привлекались авторитетные представители интеллигенции, а также специально подготовленные докладчики.
В конце 1940-х гг. основной задачей деятельности органов власти прибалтийских республик являлась ликвидация националистического сопротивления. Поэтому наибольший результат принес комплекс общегосударственных мероприятий по изменению социального состава населения прибалтийских республик, отрыву находившихся в подполье нацформирований от пособнической базы.
В мае 1948 — марте 1949 гг. в соответствии с решениями руководства СССР в Латвии, Литве и Эстонии были проведены операции по выселению членов семей установленных участников националистических формирований, бандпособников и кулаков, в Прибалтике была начата коллективизация.
Инициаторами этих мероприятий выступили органы госбезопасности. В частности, в «Предложениях по усилению борьбы с националистическим подпольем в Литовской ССР» от 26.02.1949 г. говорилось:
«Выселение бандитских семей и семей бандпособников как репрессивные меры необходимо.
…Одна из причин, благоприятствующих развитию бандитизма, — это хуторская система в Литве. В части выселения с хуторов и создания поселков имеется много решений партийно-советских органов Литвы, но в жизнь они не проводятся. Надо эти решения выполнять и уменьшать количество хуторов».
Таким образом, в результате проведенных мероприятий, к началу 1950-х гг. пособническая база националистического подполья в Прибалтике была серьезно подорвана, что повлекло за собой существенное ослабление организованного антисоветского движения. Вместе с тем в ходе проведения мероприятий по борьбе с националистами пострадали десятки тысяч жителей Прибалтики, которые, зачастую без достаточных на то оснований, были репрессированы и высланы в отдаленные районы Советского Союза.
Во второй половине 1940-х гг. органы госбезопасности существенно изменили тактику борьбы с националистическим подпольем в прибалтийских республиках.
Серьезные результаты были получены в ходе оперативных игр, проводившихся в Прибалтике.
Оперативная игра — термин, использовавшийся советскими органами государственной безопасности, и означавший систему операций и мероприятий, в ходе которых орган государственной безопасности от имени и при участии двойного агента систематически направляет противнику различного рода дезинформационные сведения и отчеты агента с легендированными данными о его деятельности.
В результате оперативной игры действия противника оказывались под контролем органов государственной безопасности и с помощью агента направлялись в выгодном им направлении. Оперативные игры, в которых использовались полученные двойным агентом от противника радиосредства, назывались радиоиграми.
В оперативных играх под контролем органов государственной безопасности могли использоваться арестованные агенты зарубежных разведок и эмиссары зарубежных антисоветских организаций, о провале и аресте которых противнику не было известно. Кроме того, в играх могли быть использованы «втемную» выявленные агенты противника.
Выполняя задачу перехвата каналов управления националистическим подпольем, его связи с зарубежными эмигрантскими центрами и спецслужбами, советская контрразведка легендировала, начиная с 1947 г., существование в Прибалтике нескольких националистических организаций и установила от их имени контакт с английскими и американскими спецслужбами.
В 1948 г. было принято решение ограничить создание легендированных организаций, особенно в уездных отделах МГБ Литовской ССР. Основное внимание предписывалось направить на проведение комбинаций по компрометации главарей националистического подполья, разложению бандформирований и засылку агентов-боевиков с заданием физической ликвидации руководителей бандформирований.
Более благоприятной ситуация была в Латвии и Эстонии. Благодаря активной, наступательной деятельности органов госбезопасности к концу 1946 г. организованное националистическое сопротивление в этих республиках было практически уничтожено.
«В настоящее время в Латвии крупных бандитских формирований нет. Действуют лишь мелкие разрозненные группы», — говорилось об итогах 1946 г. в докладной записке на имя С. Н. Круглова. «Все крупные бандитские формирования в основном ликвидированы», — сообщалось о положении дел в Эстонии.
Практика создания легендированных националистических организаций и ведения оперативных игр с западными спецслужбами и зарубежными эмигрантскими центрами в прибалтийских республиках была продолжена в конце 1940 — начале 1950-х гг.
В ноябре 1952 г., по непосредственному указанию И. В. Сталина, органы МГБ прекратили большинство оперативных игр с английской, американской и шведской разведками, проводившихся с территории Литовской и Эстонской ССР.
Согласно составленному плану, прекращение радиосвязи легендированных органами МГБ националистических организаций представлялось противнику как развал подполья в прибалтийских республиках. Так, например, оперативная игра заканчивалась передачей в разведцентр от имени заброшенного в Литву националиста следующей радиограммы: «…В течение 3 лет своего пребывания в стране я наблюдал, как изо дня в день таяли наши силы. К настоящему времени эти силы состоят из единиц, превратившихся в убийц и грабителей, скрывающихся как от населения, так и от властей… Литовское население ненавидит остатки сопротивления и само ловит их и передает в руки власти. Наше сопротивление… полностью парализовано и надежд на лучшее никаких нет».
В начале 1950-х гг. в одном из выступлений руководитель органов государственной безопасности ЭССР А. П. Порк обозначил новые, соответствующие изменившейся оперативной обстановке, направления деятельности органов государственной безопасности по «борьбе с враждебной деятельностью националистических элементов».
А. П. Порк
Все разработки прибалтийских националистов в идеале должны были закачиваться внедрением агентуры не только в руководство бандподполья в Латвии, Литве и Эстонии, но и выводом агентов органов госбезопасности за границу с целью проникновения в эмигрантские центры и спецслужбы.
Проникновение в зарубежные националистические центры было настолько успешным, что большинство из них к концу 1950-х гг. действовали под контролем органов госбезопасности, а спецслужбы США и Англии перестали им доверять.
В первой половине 1950-х гг. важным направлением деятельности органов госбезопасности по борьбе с нацподпольем в Прибалтике стало участие в мероприятиях по отрыву националистического подполья от его социальной базы.
Большое значение для разложения бандподполья сыграл Указ Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». На основании этого документа была развернута широкая пропагандистская компания в средствах массовой информации.
Кроме этого, органами госбезопасности через близкие связи направлялись письма и обращения к конкретным националистам с призывом к легализации и обещанием освобождения от уголовной ответственности.
Была продолжена хорошо зарекомендовавшая себя в конце 1940-х гг. практика опубликования в печати заявлений легализовавшихся националистов, в которых они осуждали свою преступную деятельность и призывали скрывавшихся товарищей последовать их примеру.
Партийные и советские работники, сотрудники органов государственной безопасности продолжили выступать перед населением с разъяснением мероприятий Советской власти и призывом к легализации находившихся в подполье членов бандформирований.
Таким образом, к концу 1950-х гг. националистическое движение на территории Прибалтики было практически разгромлено.
Выводы
В конце 1940-х — первой половине 1950-х гг. проходило становление органов госбезопасности прибалтийских республик, проводился поиск наиболее эффективных способов борьбы с представлявшим серьезную угрозу безопасности государства антисоветским националистическим движением в Латвии, Литве и Эстонии.
В этот период было определено правовое положение, окончательно оформились организационная структура органов госбезопасности, кадровый состав подразделений, противодействовавших националистическим формированиям.
Направления деятельности органов государственной безопасности по противодействию националистическим формированиям определялись стоящими перед органами задачами и в конце 1940-х — середине 1950-х гг. претерпели существенные изменения. В целом изменения в направленности работы прибалтийских органов госбезопасности соответствовали изменениям тактики деятельности националистических формирований.
Основными направлениями деятельности органов НКГБ-МГБКГБ по борьбе с националистическими формированиями Латвии, Литвы и Эстонии являлись:
— контрразведывательная работа в отношении западных спецслужб и эмигрантских организаций;
— борьба с диверсионными, террористическими и иными подрывными мероприятиями прибалтийских националистов на территории СССР;
— разведывательная работа на территории тех стран, где была сосредоточена эмиграция из Прибалтики, — Англии, США, Западной Германии, скандинавских стран.
Отечественными органами государственной безопасности проводились мероприятия по разложению, компрометации, дезинформации националистических формирований, зарубежных эмигрантских организаций и иностранных спецслужб, вывод наиболее активных националистов, агентов западных разведок и эмиссаров эмигрантских организаций на территорию СССР с целью последующего задержания, физическая ликвидация главарей националистического подполья. Крупные бандформирования уничтожались в ходе проведения чекистско-войсковых операций.
Пособническая база бандформирований была серьезно подорвана в ходе ряда мероприятий органов власти, в том числе — принудительной коллективизации сельского населения и массовой депортации лиц, подозревавшихся в поддержке националистов.
Следует отметить серьезные результаты в борьбе с националистами, полученные в ходе осуществления оперативных игр, проводившихся с территории Прибалтики.
Можно выделить следующие периоды борьбы прибалтийских чекистов с националистическими формированиями:
1. Лето-осень 1944 г. — первая половина 1946 г. Силы националистического подполья уничтожались, как правило, в ходе крупных чекистско-войсковых операций. Начало проникновения в структуры прибалтийского бандподполья.
2. Конец 1946 г. — 1953 г. Расцвет проникновения в ряды националистического подполья. Ликвидация основных организационных структур националистов в Прибалтике.
3. 1953–1956 гг. Ликвидация остатков националистического сопротивления. Профилактическая работа по недопущению появления антисоветских и националистических настроений в прибалтийских республиках.
Назад: О. В. Анисимов, В. П. Григоренко Противостояние: органы государственной безопасности против западных разведок (1944–1956 гг.)
Дальше: В. М. Топорков Участие советников КГБ СССР в организации и деятельности афганских органов безопасности в период советского военного присутствия в Афганистане (1979–1991 гг.)
