В процессе агентурно-оперативной и боевой деятельности органов госбезопасности на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны осуществлялись боевые операции, которые преследовали цель уничтожения живой силы противника, в том числе представителей верховного командования Вермахта, крупных чиновников административного аппарата оккупантов, изменников Родины, перешедших на сторону врага, а также, что особенно важно, представителей спецслужб фашистской Германии и агентов разведывательных и контрразведывательных органов. Специальные операции по уничтожению видных гитлеровцев и активных пособников оккупантов проводились, как правило, с помощью агентов органов госбезопасности, что требовало особой осторожности, учета оперативной обстановки и строгого соблюдения правил конспирации. Работа эта в боевых условиях нуждалась в высокой профессиональной подготовке, централизации и взаимодействии.

Ликвидации нацистских сановников и предателей Родины являлись одним из направлений деятельности органов государственной безопасности СССР на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны. Злодеяния гитлеровцев были поставлены на специальный учет. На основании приговоров, вынесенных партизанами, только при непосредственном участии ОМСБОН НКВД СССР было осуществлено 87 актов возмездия.

Подготовка и свершение каждого такого акта требовали большого опыта, смелости, терпения и находчивости. Необходимы были точное знание и учет конкретной обстановки, в частности, сложной системы охраны гитлеровских палачей. На них — инициаторов и руководителей злодейских акций, жертвами которых были сотни тысяч зверски замученных и убитых мирных граждан и военнопленных, в первую очередь и были направлены акты справедливого возмездия. Каждому из них предшествовала тщательная разведка, поиск конкретных исполнителей, разработка различных вариантов приведения их в действие.

Организаторам и исполнителям актов возмездия в отношении гитлеровцев и их пособников приходилось прикладывать неимоверные физические, а в большей степени психологические усилия. Зачастую все проходило не так гладко, как это писалось в отчетах и докладывалось руководству.

Каждый свершенный акт возмездия, особенно над высшими представителями гитлеровской администрации, имел широкий общественный резонанс и большое психологическое и нравственное значение. Он утверждал неминуемость наказания главных преступников, торжество справедливости, непобедимость народа, силу духа и волю к борьбе которого не могли сломить самые жестокие репрессии.

Нужно только отметить, что следствие гитлеровцев по делам такого рода, как правило, приходило к выводу о причастности к таким акциям органов государственной безопасности СССР.

Неоценимую помощь в данном направлении оказали женщины. Удивляться здесь не приходится. Мужчины, в большинстве своем, служили в частях Красной армии, в партизанских формированиях или работали на оккупационные германские власти.

Одной из самых громких ликвидаций высших гитлеровских сановников явилось убийство гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе. Задание на его ликвидацию получили все действующие в районе г. Минска партизанские командиры и оперативные группы органов государственной безопасности. На протяжении всего лета и сентября 1943 года велась напряженная работа десятков оперативных групп органов госбезопасности и ЦШПД. И только изменившаяся оперативная обстановка послужила конечным итогом этой специальной операции. Последней инстанцией, откуда горничная Кубе Е. Мазаник получила мину, разорвавшую Кубе, явился отряд ГРУ Д. Кеймаха.

Следует отметить, что оперативные группы в качестве прикрытия использовали различные возможности. Так, для обеспечения деятельности группы «Васько» в Калинине специально была открыта одна из ранее закрытых и бездействующих церквей (по ходатайству верующих). Верующие отнеслись к открытию церкви весьма благожелательно, однако чувствовалась известная настороженность, т. к. приезжих священнослужителей приняли вначале за обновленцев. В группу были включены в качестве руководителя В. М. Иванов (оперативный псевдоним «Васько»), а также епископ Василий (Василий Михайлович Ротмиров), И. В. Куликов («Михась») и радистка Аня Баженова («Марта»).

Перед оперативными группами и партизанскими отрядами, действовавшими на оккупированной территории Брянской и Орловской областей, ставились задачи по нейтрализации деятельности обер-бургомистра Локотского самоуправляющегося округа Б. В. Каминского: от склонения его к переходу вместе с бригадой Русской освободительной народной армии (РОНА) на сторону Красной армии вплоть до физического уничтожения. После того как стало ясно, что склонить Каминского к переходу не удастся, в 1943–1944 гг. сотрудниками 4-го управления НКГБ СССР предпринимались неоднократные попытки его ликвидации. Однако все они завершились неудачей. Одни кандидаты не подходили для выполнения такого сложного задания по своим личным качествам, что выяснялось в процессе их подготовки, другие не смогли преодолеть плотное оцепление резиденции, третьи — погибли.

В 1943 г. перед несколькими агентами и оперативными группами Управления НКГБ по Ленинградской области была поставлена задача по проникновению в Русский комитет и Русскую освободительную армию с целью ликвидации предателя А. Власова и других лидеров Русского комитета.

Оперативная группа «Дружина» под командованием майора госбезопасности Волокитина С. И. была направлена в тыл противника на оккупированную территорию Вилейской области БССР со специальным заданием по разработке и ликвидации генерального комиссара Литвы доктора А. фон Рентельна.

Агенты органов государственной безопасности СССР ликвидировали и известного белорусского националиста Фабияна Акинчица. Непосредственно операцию осуществили агенты органов госбезопасности БССР А. Л. Матусевич, Г. И. Страшко и А. И. Прилепко. 5 марта в 7 часов утра Матусевич и Страшко постучали в квартиру другого националиста Козловского, у которого ночевал Акинчиц. Поледнего застрелил Матусевич. Когда Страшко выстрелил в Козловского, вторым патроном у него заклинило пистолет. Козловский начал отстреливаться, и агентам-боевикам пришлось быстро ретироваться.

Уничтожение Козловского было поручено двум агентам-боевикам органов госбезопасности в ноябре 1943 года. 11 ноября 1943 года после подробного обсуждения плана операции оба агента прибыли в Минск. В этот же день ими была произведена разведка помещения редакции. 13 ноября 1943 года, согласно отработанной легенде, агенты спецгруппы «Мстители» «Дударевич» и «Новый» в форме офицеров войск СС вошли в здание редакции. Поводом для обращения с просьбой к редактору являлось «заявление» «Дударевича» опубликовать в газете список якобы лично известных ему полицейских одного из карательных отрядов, уничтоженных накануне в бою партизанами.

Убедившись, что имеет дело с Козловским, «Дударевич» выстрелил в предателя. Возникшая паника способствовала беспрепятственному выходу из здания обоих агентов. Выйдя на улицу, они разошлись в разные стороны.

Агент органов госбезопасности «Соловей», находившийся на связи у оперативных работников спецотряда «Боевой» совершил несколько дерзких и интересных по замыслу операций специального характера. Он, например, удачно осуществил подрыв Глубокской канцелярии машинной части гебитскомиссариата и военной комендатуры города, заложив там взрывные устройства, которые смог занести на объекты, обманув бдительность охраны. Подорвал автомашину с несколькими гитлеровскими офицерами. Автомобиль с фашистами был взорван с помощью мины нажимного действия. «Соловей» установил ее у подъезда административного здания, которое часто посещали гитлеровские сановники. Заложенный в землю в месте, отведенном для остановки автомобилей, заряд взорвался от наезда на него колеса. Это был сравнительно редкий по использованию способ применения фугаса значительной взрывной силы.

30 мая 1944 года в результате взрыва мины, заложенной агентом «Павловым» в здании Логойской управы, наряду с ее разрушением был ликвидирован Островский — начальник отдела пропаганды управы и еще четыре гитлеровских офицера.

В отдельных случаях для подобного рода акций привлекались и надежные в политическом отношении связи агентов, располагавшие возможностью проносить взрывные устройства на объекты. Именно так была осуществлена диверсия на станции Брест-пассажирская через агента «Пчелку». Две малогабаритные мины были установлены родственницей агента в спальном вагоне офицерского общежития, стоявшего на запасных путях. Командование спецгруппы «Искра» при организации операции исходило из того, что служба родственницы «Пчелки» в качестве уборщицы позволит ей незаметно от охраны пронести в вагон мины и прикрепить их к койкам офицеров.

Представляют определенный интерес боевые операции по ликвидации высших чинов вермахта, проведенные спецгруппой «За Родину», которая вызвала положительную политическую реакцию и широкую огласку среди населения западных районов Белоруссии. Так, 24 марта 1944 года в 24.00 во время бала, устроенного в помещении гебитскомиссариата города Лиды, агент «Мельников» бросил внутрь здания несколько гранат. В результате были тяжело ранены: Дрексель — заместитель Лидского гебитскомиссариата, Дрош — его помощник, Адлер — личный секретарь Дрекселя и активные пособники оккупантов.

Спецгруппой «Победители» была осуществлена попытка ликвидировать и самого гебитскомиссара Лиды. Агент «А» смог заложить мину под кресло объекта в его кабинете. Однако из-за технической неисправности, простояв положенное время, мина не взорвалась и была обнаружена уборщицей. В июне 1944 года подобным же образом, путем закладки мины в квартире, был уничтожен окружной комиссар города Кобрина А. Рент и три других фашистских офицера. Минирование с помощью агента «Маруси» осуществила спепгруппа «Возрождение».

Также путем минирования 23 июня 1943 года с помощью агента «Коленчица» спецгруппой «Родные» был уничтожен изменник Родины Сарнацкий, командир карательного взвода, водивший полицейских к базам партизанских отрядов и предававший семьи партизан. Мина была заложена в стол предателя в караульном помещении, за который обычно садился Сарнацкий. Во время взрыва было убито и ранено еще несколько полицейских.

Агент «Орел», получив мину у оперработника спецгруппы «Авангард», 30 ноября 1943 года осуществил ее закладку в помещении фашистского Красного Креста. В результате взрыва было убито и ранено 16 фашистских солдат и офицеров. Документы свидетельствуют, что операция вызвала среди немецких пособников в Несвижском, Клецком и Минском районах серьезную панику.

Исследование боевой деятельности чекистских подразделений дает основание для вывода, что оперативные работники многих спецгрупп к 1943 году накопили опыт проведения специальных операций как по ликвидации высших чинов вермахта, так и видных ставленников оккупантов из числа белорусских буржуазных националистов, многие из которых были агентами спецслужб фашистской Германии. К операциям такого рода с полным правом следует отнести уничтожение Ивановского, председателя «Комитета Доверия», бургомистра Минска Козловского, редактора «Белорусской газеты», руководителя «Белорусской народной громады Рябушко, шефа-проводника «Белорусских профсоюзов»; члена «Комитета Доверия» и многих других предателей белорусского народа.

Мероприятия по ликвидации Ивановского интересны по тактике их исполнения тем, что они были осуществлены в центре Минска в условиях жесткого полицейского режима и массовых репрессий среди гражданского населения, вызванных, как это объясняли оккупанты, уничтожением В. Кубе. В этих условиях вероятность даже случайного задержания исполнителей воинскими патрулями была чрезвычайно велика. Однако четкое взаимодействие между боевиками-участниками спецгруппы и агентами органов госбезопасности, которые принимали участие в операции, позволяло свести риск к минимуму. Успеху операции способствовало умело организованное за объектом наружное наблюдение, что позволило выбрать время и место ее заключительного этапа.

Ликвидация Ивановского была поручена спецгруппе «Мстители». Непосредственно участвовали в боевых действиях агенты органов госбезопасности «Орловский» и «Вилейский». На подготовительной стадии были привлечены к работе спецгруппы жители города Минска агенты «Костя» и его жена «Зарецкая». По характеру служебной деятельности «Костя» имел возможность встречаться с Ивановским в городской управе. В основу операции были положены сведения об образе жизни объекта, полученные в процессе разработки Ивановского. В сборе сведений о предателе, наряду с «Костей», приняли участие и другие агенты органов госбезопасности. Накануне операции, в целях безопасности семьи «Кости», было решено переправить ее в партизанский отряд. Выполнение этого задания поручили агенту «Доре». Однако ей удалось переправить к партизанам лишь дочь агента, а жена выехать из Минска не смогла и принимала участие в подготовке операции в качестве агента-связника между боевиками и «Костей».

Операция началась 29 ноября 1943 года с прибытием группы в Минск. Агенты остановились на специально подобранной для этой цели явочной квартире. В этот же день им удалось связаться с «Костей» и уточнить план операции. 2 декабря они впервые лично увидели объекта, следовавшего в пролетке по центральной улице в городскую управу. Проведение заключительного этапа операции было назначено на вечернее время следующего дня, когда Ивановский должен был возвращаться с заседания «Белорусского научного товарищества». Однако в этот день уничтожить бургомистра не представилось возможным, так как он во время заседания был куда-то вызван и, видимо, возвращался домой по другой улице. Учитывая эти обстоятельства, место засады боевики перенесли ближе к дому объекта.

По сообщению агента «Кости», вечером 4 декабря Ивановский находился в помещении «Белорусской народной самопомощи», но дождаться его в засаде и в этот раз не удалось. Как выяснилось, Ивановский эту ночь провел у своей приятельницы артистки Кушель-Арсеньевой. 5 декабря, в воскресенье, управа не работала, и наблюдение за Ивановским не велось. В этот день «Орловский», «Вилейский», «Костя» и «Зарецкая» уточнили отдельные детали операции. Было принято решение организовать засаду непосредственно напротив здания в руинах у городской управы. 6 декабря «Костя» передал через «Зарецкую», что Ивановский находится в своем кабинете в здании управы, а сам он имеет возможность вести наблюдение за объектом. После этого сообщения агенты-боевики прибыли к новому месту засады. «Зарецкой» было поручено передать мужу, чтобы тот подал условный сигнал, когда погаснет свет в кабинете бургомистра. «Костя» оставался у подъезда управы и мог наблюдать за выездом пролетки с Ивановским.

После получения сигнала оба агента последовали за объектом. Улицы города в тот вечер были многолюдны, пролетка часто останавливалась на перекрестках. Почти десять кварталов по самому центру Минска агенты вели преследование объекта. Недалеко от дома бургомистра, на повороте, «Вилейский» вскочил в пролетку с Ивановским и предложил ему изменить маршрут. Ивановский сделать это отказался, закричал о помощи и выхватил пистолет ТТ. Поняв, что бургомистра взять живым не удается, «Вилейский» выбил у него из руки пистолет и выбросил самого Ивановского из пролетки, успев одновременно сделать в него два выстрела. Дважды выстрелил в объекта подбежавший к нему «Орловский». После выполнения задания оба агента разними путями стали пробиваться через руины к окраинам города. Для «Орловского» это сделать оказалось сложно. Ему пришлось уничтожить попытавшегося задержать унтер-офицера Г. Райснера (агент успел захватить документы и оружие убитого), а через несколько кварталов застрелить полицейского, также попытавшегося задержать агента. Только 8 декабря «Орловский» сумел возвратиться на базу спецгруппы.

Нельзя не сказать и о деятельности легендарного советского разведчика, удачливого «ликвидатора» Николая Ивановича Кузнецова («Пух», «Пауль Зиберт», «Колонист»), действовавшего в городах Ровно и Львов на Украине с позиций партизанского отряда «Победители» под командованием оперативного работника 4-го Управления НКГБ Д. Н. Медведева.

В Ровно Н. И. Кузнецов ликвидировал оберфюрера СС, верховного судью Украины А. Функа и министерского советника финансов Г. Геля. Им же было осуществлено дерзкое похищение командующего карательной экспедицией генерал-майора фон Эльгена, взятого в собственной резиденции вместе с документами особой секретности.

Наместник фюрера, гауляйтер Украины Кох, напуганный размахом партизанского движения, предпочитал в Ровно не показываться и отсиживаться в Восточной Пруссии, где пока еще чувствовал себя в относительной безопасности. В отсутствие Коха на первые роли выдвинулся его главный заместитель по всем вопросам — регирунгспрезидент, то есть глава администрации Пауль Даргель. Население Украины ненавидело этого сатрапа даже больше, чем самого Коха, поскольку именно Даргель подписывал почти все приказы, постановления и распоряжения, за нарушения которых чаще всего следовало одно наказание — смертная казнь через расстрел, а иногда, для большего устрашения, и через публичное повешение.

Под непосредственным руководством Д. Н. Медведева Н. И. Кузнецов составил план ликвидации Даргеля — детальный и достаточно реалистичный.

Как правило, Даргель ездил по городу с большой скоростью в длинном черном автомобиле «опель-адмирал».

По ошибке Кузнецов застрелил не Даргеля, а руководителя главного отдела финансов при рейхскомиссариате Украины министерского советника Ганса Геля и кассового референта Винтера. Несмотря на это, командование чекистского партизанского отряда было вполне удовлетворено результатом покушения. Во-первых, сам акт возмездия прошел безукоризненно — значит, план операции, в сущности, был разработан правильно. Во-вторых, Гель был фигурой достаточно важной, если и уступавшей положению правящего президента Даргеля, то ненамного.

8 октября 1943 г. Николай Кузнецов выстрелил в Пауля Даргеля несколько раз из той же машины, перекрашенной на этот случай в зеленый цвет. Однако гитлеровец остался невредим.

Другой же высокопоставленный чиновник А. Функ от расплаты не ушел. Функ, как и гауляйтер Украины Кох, был одним из любимцев Гитлера. В одно и то же время оберфюрер СС Функ являлся президентом немецкого верховного суда на Украине, сенат-президентом верховного суда в Кенигсберге, чрезвычайным комиссаром по Мемельской области (Германия), главным судьей СА группы «Ост-ланд», председателем «национал-социалистического союза старшин» и прочее, и прочее.

Верховный суд занимал трехэтажное здание, выходящее одной стороной на Немецкую улицу, другой — на Парадную площадь. Третья сторона здания выходила на тихую и малолюдную Школьную улицу.

Как вспоминает заместитель командира по разведке партизанского отряда «Победители» А. А. Лукин: «Быть может, убить Функа было легче где-нибудь в другом месте и в другое время, но командование решило это сделать именно в здании суда».

Чекисты знали, что Функ — человек аккуратный и педантичный, каждый день брился в парикмахерской на Немецкой улице, почти напротив суда. Без нескольких минут девять он пересекал улицу и входил в здание.

Николай Кузнецов, ранее зашедший в здание суда, в упор трижды выстрелил в Функа. Потом быстро вышел на улицу.

Эсэсовцы у главного подъезда видели, как из здания суда вышел пехотный офицер и уехал на сером автомобиле «Адлер», но не обратили на него никакого внимания. Выстрела они не слышали.

Труп Функа обнаружили только через две-три минуты. Поднялась тревога. Эсэсовцы устремились в погоню. В нескольких кварталах от площади они настигли серый «Адлер», в котором сидел какой-то майор. Его вытащили из машины, избили до полусмерти и отправили в гестапо.

Это удачное совпадение дало Николаю Кузнецову те самые драгоценные минуты, которые позволили ему и другому партизану, Струтинскому, беспрепятственно скрыться.

Помимо деятельности Кузнецова на Украине исполнителями смертных приговоров над целым рядом главарей фашистской администрации явились бойцы отрядов Е. Мирковского, Д. Медведева, В. Карасева, Н. Прокопюка и связанные с ними подпольщики.

Так, 1 мая 1943 года в помещение районной комендатуры в Овруче вошла группа немецких офицеров. Неожиданно для захваченных врасплох эсэсовцев они приказали им сложить оружие. Затем был зачитан и приведен в исполнение приговор над убийцей и садистом фон Армином. Исполнителями были разведчики из отряда Е. Мирковского: Н. Крамской, К. Анисимов, А. Мешков, С. Полищук, М. Карапузов, В. Шамякин. Все они благополучно вернулись на базу.

Мероприятия, проводимые чекистскими подразделениями на оккупированной территории, по характеру исполнения были самыми разнообразными. Так, интересной с точки зрения организации использования агентурных данных можно назвать операцию по ликвидации А. Забеля, начальника машинной части публичного землепользования по Восточному краю, и нациста Розерна, управляющего немецкими имениями в Барановичской области, а также захват Рябушко — шефа-проводника «Белорусских профсоюзов».

Е. И. Мирковский

22 февраля 1944 года бойцы спецотряда «Боевой» выбрали удачное место для засады на дороге Минск — Вильнюс, по которой должен был проехать с охраной Забель. Когда автомобиль поравнялся с местом засады, партизаны закидали его гранатами. Забель был убит.

В отдельных случаях агенты органов госбезопасности принимали участие в боевых операциях вместе с бойцами спецгрупп. Именно так был захвачен Рябушко. Подготовка операции по захвату объекта была начата спецгруппой «Мстители» в марте 1944 года. Оперативным путем были получены сведения, что Рябушко является автором устава «Белорусских профсоюзов», а также о том, что он выступает на многочисленных митингах и собраниях в Минске с антисоветской пропагандой.

В разработку Рябушко был введен агент «Игнатьев», его приятель. Когда Рябушко приехал в гости к агенту, последний привел гостя в сарай, якобы посмотреть на купленную лошадь. Находившиеся там бойцы спецотряда связали предателя и доставили в отряд. Позднее из-за отсутствия возможности переправить Рябушко в НКГБ БССР, с санкции Центра после расследования Рябушко был расстрелян.

Операции по захвату и ликвидации активных пособников оккупантов вызывали страх у изменников Родины, работавших в аппарате местного управления, снижали их активность и, одновременно, имели положительную реакцию в различных слоях местного населения. Особое значение играли мероприятия по ликвидации тех, кто оказывал помощь фашистам в карательных операциях или изуверски обращался с односельчанами. Так, в ночь на 22 октября 1942 года бойцами одной из спецгрупп органов госбезопасности в Витебской области был расстрелян некто Е. Филиппов. Решение о проведении этой операций было принято после получения сведений о том, что из поставленного в доме Филиппова пулемета гитлеровцы обстреляли партизан местного отряда. Было также установлено, что в гостях у предателя часто бывали комендант и полицейские Бычихинской волости, которым он сообщал сведения о партизанах.

23 декабря 1943 года за предательство местных жителей уничтожены у себя на квартире Т. Гамашов, начальник полиции железнодорожной станции Якимовичи на магистрали Калинковичи — Гомель, и его заместитель Л. Мезенцев. Операция была проведена бойцами спецгруппы «Бывалые». Этой же спецгруппой в присутствии жителей Веселое Поле и Голевка после общественного суда расстрелян Будник, староста этих деревень, жестоко обращавшийся с односельчанами, сотрудничавший с фашистскими карателями.

Отдельные специальные операции оперативные работники поручали проводить создаваемым агентурным группам, что в некоторых случаях следовало подкреплять силами бойцов чекистских подразделений. Хорошей иллюстрацией этому служит одна из немногих операций, закончившихся гибелью агентов, во время которой предусматривалась ликвидация изменника Родины П. Коломийцева, возглавлявшего Туголицкий гарнизон РОА, награжденного гитлеровцами железным крестом за карательную деятельность против партизан.

Было известно, что Коломийцев, в прошлом командир Красной армии, добровольно перешел на сторону врага в первые месяцы войны. Для уничтожения Коломийцева агенту органов госбезопасности «Федору», находившемуся на связи у оперработников спецгруппы «Семенова», были приданы также агенты «Георгий», «Лавров» и «Погражевский». В сентябре 1943 года группа «Федора», проведя предварительно разведку, пришла ночью в гарнизон и бесшумно сняла часовых. Проникнув в квартиру Коломийцева, они уничтожили предателя, но возникла перестрелка. В результате агенты вступили в бой, во время которого ими было убито 20 солдат и офицеров РОА, но и сами они погибли. Представляется, что при планировании таких операций командование спецгруппы «Семенова» не предусмотрело возникшие во время операции сложности, а результаты боя могли быть иными.

Специальные операции по захвату (пленению) офицеров противника и активных пособников оккупантов всегда получали высокую оценку Центра. Они, в ряде случаев, давали возможность получать сведения, важные для органов контрразведки. Одной из первых операций такого характера следует назвать захват гестаповца фон Файта, еще в 1937 году высланного из СССР за шпионаж. Похищение осуществили бойцы спецгруппы «Четвертые».

Большую работу проводили органы контрразведки партизан по захвату сотрудников специальных служб противника, их агентов и пособников. Так, в г. Борисове бургомистром являлся агент партизанской бригады «Дядя Коля» П. Ф. Парабкович. С его непосредственной помощью был похищен высокопоставленный представитель гитлеровской военной разведки Нивеллингер.

Примером захвата официальных сотрудников, агентов и документов спецслужб противника могут служить действия партизанского отряда им. Ф. Э. Дзержинского (опергруппа «Ходоки» под командованием Е. И. Мирковского) в районе Житомира. Разведка отряда установила наблюдение за гестаповским агентом Нусвальдом, который был знаком со многими офицерами руководящего звена немецкого разведоргана. Переодевшись в полицейскую форму, разведчики Н. Гулак, И. Петрук и Н. Семиноженко ночью въехали в город, проникли на квартиру вражеского агента, арестовали его и доставили в партизанский отряд. Вместе с ним в квартире были захвачены важные документы. Показания «языка» и содержание документов позволили партизанам установить сеть гестаповской агентуры в областном центре и предупредить многие ее действия.

В конце декабря 1943 года контрразведывательными органами была проведена в районе Пскова операция по захвату сотрудников отделения 304-й зондеркоманды гитлеровцев, которые вели работу по внедрению своей агентуры в партизанские отряды.

В боевой деятельности чекистских подразделений на оккупированной советской территории при проведении специальных операций достаточно широко использовался прием компрометации объектов агентурных разработок перед гитлеровцами. В результате объекты уничтожались самим противником. Особенно активно таким образом действовали оперативные работники спецгрупп в западных районах республики. В условиях общей подозрительности оккупантов к местному населению, что было характерным для фашистского режима в целом, такие операции, как правило, давали положительные результаты.

Например, в процессе разработки польского буржуазного националиста Свирща было установлено, что, проживая в Белоруссии в местечке Дрогичин, он поддерживает обширные связи с видными националистами в Бресте, Барановичах и Варшаве. Были получены достоверные сведения, что объект ведет активную вербовку поляков в вооруженные формирования. Попытка снизить его активность путем личной беседы с ним оперработника спецгруппы «Возрождение» закончилась безуспешно, так как на беседу он не вышел. Более того, стал еще злобнее клеветать на органы госбезопасности и ВКП(б). С целью компрометации объекта перед шефом Дрогичинской жандармерии туда было передано письмо. В нем якобы от «истинных патриотов», поддерживавших германское государство, сообщалось об антигерманской деятельности предателя, а также прилагались антигитлеровские листовки, которые Свирщ якобы распространяет. Подобные листовки и воззвание к польским патриотам, которые призывали к борьбе с оккупантами, с помощью агентов были спрятаны в квартире Свирща. Через некоторое время Свирщ был гитлеровцами арестован. Во время обыска у него были найдены указанные материалы, и объект был противником расстрелян.

Интересную серию подобных мероприятий по ликвидации сотрудников полицейских органов противника провели в 1943 году оперативные работники спецгруппы органов госбезопасности «Родные». Во время таких мероприятий ликвидировалась и агентура противника, работавшая на карателей. Например, именно так был ликвидирован Миронович, заведующий лесничеством, проживавший в Койданово Минской области, являвшийся резидентом жандармерии. Связь объекта с карателями с достоверностью была установлена агентом спецгруппы «Олей». В связи с тем, что захватить Мироновича в Койданово не представлялось возможным, ему от имени партизан было изготовлено письмо, в котором начальник особого отдела партизанской бригады предлагал ему, как связному, выкрасть в жандармерии сведения о дислокации партизанских отрядов, которыми якобы располагали фашисты. Через Буйкевич, связную спецгруппы, указанное письмо было передано агенту органов госбезопасности «Дубу», а тот, в свою очередь, передал его в жандармерию. При этом агент заявил, что указанное письмо было доставлено какой-то неграмотной женщиной, нашедшей его у себя дома после ночлега пьяных партизан. В результате, без всякого предварительного расследования, Миронович был расстрелян фашистами.

Специальная операция по компрометации сотрудников полиции районного центра Чечерск в Гомельской области спецгруппой «Родные» началась с вывода из Чечерска в партизанский отряд жены начальника 2-го отдела районной полиции Хмелева — Никитенко А. Н. Ее переход к партизанам подготовил связной партизан, врач местной больницы. Затем, по рекомендации «Родных», от нее в адрес мужа Хмелева было направлено письмо, в котором она благодарила супруга за якобы умелые действия по переводу ее в партизаны. В письме также упоминались выявленные ранее «Родными» агенты СД, которые также якобы способствовали ей связаться с партизанами. Подобного содержания письмо было написано «Родными» также на имя начальника полиции Ганжина. В нем давалась «положительная» оценка его работе как агента органов госбезопасности. В конверт письма были вложены чистые бланки отдела полиции с печатями. В записке, приложенной к бланкам, указывалось, что такие бланки уже не нужны и высказывалась просьба добыть другие. Ганжину предлагалось совершить террористический акт над офицерами военной комендатуры. Аналогичные письма были изготовлены и переданы в СД для компрометации других лиц, служивших в полиции. В результате сотрудники полиции Хмелев, Козлов, Дробышевский были арестованы и 10 сентября 1943 года расстреляны фашистами без расследования их вины. Выяснить результаты ареста Ганжина и других изменников агентуре органов госбезопасности не удалось.

Путем изготовления компрометирующих материалов и передачи их гитлеровцам был ликвидирован предатель Гурин и другие объекты агентурных разработок. В письме Гурину от имени партизан высказывалась благодарность за оказание помощи в добывании оружия.

Однако не все специальные операции, которые проводили оперативные работники чекистских подразделений на оккупированной территории, завершались успешно. К одной из них, имевшей важное политическое значение, следует, по нашему мнению, отнести попытку ликвидировать преемника Кубе — Готберга.

Ликвидация Готберга планировалась спецгруппой «Мстители» в двух основных направлениях: по линии создания надежных агентурных позиций в районе деревни Дрозды (пригород Минска), где на бывших дачах проживал гауляйтер, и по линии приобретения агентуры по месту его службы — в генеральном комиссариате.

В процессе агентурной разработки Готберга с 5 февраля по июнь 1944 года было завербовано и использовалось 11 агентов органов госбезопасности. От них была получена достаточно полная и достоверная информация о режиме работы генерала. Однако ликвидировать Готберга не удалось.

Подводя итоги, следует отметить, что чекистские оперативные группы и партизанские формирования неоднократно проводили успешные ликвидации гитлеровцев и их пособников. Необходимо отметить, что подобная деятельность, преследуемая законом в мирный период существования государства как деятельность противоправная, в особых условиях и в военное время в отношении гитлеровских оккупантов приобрела иное толкование. Акты физического устранения представителей администрации на оккупированной гитлеровцами территории СССР являлись специальными операциями, которые осуществлялись на основании непосредственных приказов руководства страны.