Мы летели вплоть до следующего рассвета, а затем приземлились на поляну рядом с лошадьми. Небо приобрело смутный серый оттенок, набухая от грядущего дождя. Но сквозь трещины в облаках просачивались лучи восходящего солнца, и я купалась в его водянистом свете.

Я понятия не имела, куда мы прилетели, но мне было плевать. Пока я вдали от того проклятого острова, меня все устраивает. Даже солнце, чья окаемка становилась все темнее и краснее с каждым часом, не смогло пробудить во мне тревогу. Уж лучше я познаю гнев императора Ханюцзиня, чем существ Лапзура.

Эдан превратился в человека и распластался на земле.

Его веки с трепетом открылись, и он мгновенно сел.

– Ты…

– В порядке, – быстро соврала я.

Это не так. Увиденное на острове все еще терзало мое сердце – мама, Финлей и Сэндо, живые… Я ненавидела демона за то, что он исказил мои драгоценные воспоминания о них и разбередил рану, которую я так долго пыталась залатать.

Тоненький голосок внутри меня настаивал, чтобы я рассказала Эдану о встрече с демоном: я все еще чувствовала его когти на своей шее. Да, он прикасался ко мне. Но ничего страшного не произошло. Я одолела его – тот жуткий вой по-прежнему отдавался эхом у меня в ушах, зрелище опаленных костей отпечаталось в памяти.

– В порядке, – повторила я. Затем посмотрела на Эдана и уткнулась головой в свое любимое местечко у него на плече. У меня накопилось столько вопросов, но слова отказывались срываться с уст. Вместо них я сказала: – Ты был прав. Это испытание оказалось самым сложным из трех.

– У всех оно проходит по-разному, – медленно ответил он. – Что ты видела?

Я коснулась лба – пальцы зудели от жара, все тело покалывало. Но говорить об этом Эдану не хотелось: он сделал бы из мухи слона, так что я промолчала. Без сомнений, всему виной была усталость.

– Финлея и Сэндо. И маму. Живых. Мы были счастливы вместе. Отец тоже был счастливым и по-прежнему шил. – Я подавилась от наплыва эмоций, в горле возник комок. – Я не хотела уходить. И чуть не забыла… все.

Эдан намотал на палец выбившуюся прядку моих волос и заправил ее за ухо.

– Даже меня? – тихо спросил он, но с намеком на озорство.

– Даже тебя.

Он прижался ко мне лбом.

– Тогда мне придется глубже проникнуть в твою жизнь, Майя Тамарин.

Это вызвало у меня улыбку.

– Полагаю, что так.

Эдан поднял голову и обвел пальцем мои губы.

– Ну вот, моя свирепая мастерица вернулась.

– Даже не назовешь меня «ситарой»?

– Мне казалось, что тебе не нравится это прозвище.

– Я свыклась с ним, – призналась я.

Губы Эдана сложились в тонкую линию; он явно собирался в чем-то признаться.

– Знаешь, я ведь не имел в виду «ягненка». Ты всегда была слишком сильной и храброй для подобной клички.

– Но…

– На староаландийском это действительно значит «ягненок». Но на нельронатском, моем родном языке, это значит… «блистательная».

– Блистательная, – прошептала я. Это слово запело в моем сердце. – И ты назвал меня так даже несмотря на то, что мы только познакомились?

– На тот момент я комментировал твое мастерство, – подразнил Эдан. – А теперь – то, какой я тебя вижу. – Из его тона исчезли игривые нотки. – Все время в Лапзуре я боялся, что так никогда и не смогу тебе об этом сказать. Боялся, что потеряю тебя.

Мне хотелось крепко его обнять и сказать, что он никогда меня не потеряет. Но затем я вспомнила прикосновения демона, и меня охватила внезапная опустошенность.

Ничего об этом не ведая, Эдан опустил теплую руку на мое плечо.

– Магия островов сильна, но ты хорошо справилась. Использовать солнечный свет против призраков было гениальной идеей. Если бы не ты, мы все еще были бы там. – Он погладил мою щеку. – А теперь у тебя есть кровь звезд.

К моему облегчению, Эдан не просил показать ее. Просто поцеловал меня в нос и ушел, чтобы проверить лошадей. Когда он отвернулся, я достала пузырек демона из кармана. Его переливчатое содержимое сверкало на моей ладони, цвета выглядели такими насыщенными, будто я держала горстку бриллиантов под радугой. Но когда я брала пузырек за крышку, а не за стекло, все блекло и становилось темным, как сланец. Жидкость с легкостью можно было спутать с чернилами, не узнав драгоценную кровь звезд, дарующую огромную силу.

Я сжала кулак вокруг пузырька, от яркости его света мои пальцы засветились.

Самое трудное осталось позади. Когда мы прибудем в Осенний дворец, мне придется использовать детей Аманы, чтобы сшить три платья: задача, которая некогда сводила меня с ума, но не теперь. Теперь я не могла дождаться, когда смогу соткать магию солнца, луны и звезд, сшить из них три великолепных наряда, достойных богов, и наконец покончить с этим заданием.

Эдан вернулся с лошадьми, и ко мне подбежала Опал. Я пошла ей навстречу, чтобы обнять. Она уткнулась в меня мордой, но ее внимание больше привлекали полевые цветы, щекочущие мне голени. Когда Опал наклонилась, чтобы пожевать траву, я ласково погладила ее шею. До чего приятно было вернуться в мир живых.

Я достала флягу и сделала щедрый глоток.

– Тут очень жарко.

– Да не особо. – Эдан нахмурился.

Я резко выдохнула. Тело все еще покалывало. Теперь это чувство усилилось, поднимаясь к тому месту на шее, которого коснулся демон. Кожа пылала, да так сильно, что было трудно дышать. В животе свернулся клубком страх.

– Что-то мне нехорошо. Меня будто… лихорадит.

Эдан коснулся моего лба и взял меня за руки. Мои костяшки побелели.

– Майя, посмотри на меня, – потребовал он. – Что случилось с тобой на острове? Ты…

– Не призраки. – Я замешкалась. – Но демон… он коснулся меня… перед тем, как я его заколола.

Эдан откинул мои волосы. Что бы он ни увидел на моей шее, от этого его челюсти напряглись.

– Проклятье! Нам нужно как можно дальше увезти тебя от островов. – Он подтолкнул меня к лошадям и усадил на Ладью. Я даже не успела возразить.

Покачиваясь, наклонилась вперед.

– Мне казалось, что мы ушли от опасности.

– Недостаточно далеко. – Он запрыгнул на Ладью позади меня. – Лучше держаться подальше от Большой Пряной Дороги. Я знаю короткий путь к Осеннему дворцу. – Эдан прижал два пальца к моему пульсу. – Если почувствуешь, что у тебя немеют конечности, сразу говори.

Я сглотнула.

– Хорошо.

Загремел гром, с неба полился пеленой дождь. Эдан спрятал мою голову себе под подбородок, но по моим щекам все равно стекали капли. Я прижалась ухом к его груди, слушая ровное биение его сердца и топот копыт Ладьи.

Мы часами ехали под дождем. Лошади героически скакали галопом по холмам и долинам, пока наконец не добрались до каньона, где, словно лента, извивалась река Цзинань. Нам пришлось сделать привал, чтобы Опал и Ладья могли отдохнуть. Эдан завел их в неглубокую нишу в скале – настолько маленькую, что мы едва там помещались. К середине дня ливень наконец ослаб, но я все равно слышала, как он стекает по утесам.

– М-мои платья в сундуках? – спросила я онемевшими губами. Затем вздрогнула. – Н-н-нельзя, чтобы они на-намокли.

– С ними все будет хорошо. – Эдан взял меня за подбородок, смахивая капли дождя с носа. Его лицо тоже было мокрым, но он даже не пытался вытереть воду с глаз. – И с тобой тоже. Просто отдыхай.

– Я не могу спать. Мое тело задеревенело. Больно двигаться, – зубы неконтролируемо застучали. – С-скажи, ч-что со м-м-мной происходит.

Вместо ответа Эдан накинул на меня свой плащ. Казалось, он не хотел ничего объяснять.

– Демон пометил тебя. Это значит, что у него есть частичка твоей души… и пока он не поглотил ее, то может последовать за тобой.

Даже будучи в таком состоянии, я знала, что это очень-очень плохо.

– П-п-последовать ку-куда?

– Куда угодно, – мрачно ответил Эдан.

То покалывающее чувство поднялось от шеи к губам.

– Я думала… что убила его.

– Демонов трудно убить. – Он отказывался на меня смотреть. – Я сам виноват. Думал, что смогу отвлечь Бандура своим присутствием… – его голос затих, и он повернулся ко мне. – С тобой ничего плохого не случится. Обещаю.

Лошади заржали, и Эдан выпрямился, его тело напряглось. Я ничего не слышала, кроме того, что дождь прекратился.

– В чем дело?

Секунда. Затем Эдан угрюмо ответил:

– У нас компания.

– Б-б-бандиты?

Он прижал палец к моим губам.

– Люди шаньсэня. Должно быть, они выследили нас.

– Что нам делать?

Он уже доставал лук.

– Тебе – ничего. Они явились не за тобой, – накинул покрывало на наши сундуки. – Езжай на восток. Выйди из леса так быстро, как только сможешь. Если кто-нибудь за тобой последует, сразу используй кинжал, как я тебя учил.

Я попыталась возразить, но Эдан уже принял решение. Он посадил меня на Опал.

– Но! – крикнул он, хлопая ее по спине.

Опал помчалась галопом; я вцепилась ей в шею, мой пульс бился учащенно и неровно. Я настолько ослабла, что не смогла оглянуться, чтобы посмотреть, как Эдан исчезает в каньоне. Даже держаться за свою лошадь было само по себе испытанием.

Я вдруг осознала, что, возможно, никогда больше не увижу Эдана. Если он погибнет, новость до меня дойдет не скоро. Он останется совсем один, как мои братья.

Остатки моего здравомыслия требовали, чтобы я ехала дальше – какой от меня прок в нынешнем состоянии? Только под ногами буду мешаться. Но мое сердце взяло верх над беспорядочными мыслями, и я натянула поводья. Опал встала на дыбы, молотя копытами воздух.

Вскрикнув, я упала с ее спины на скользкую дорогу. Затем вскочила на ноги, хотя колени подкашивались. Перед глазами все размывалось, тело обливалось потом от лихорадки. Шея, к которой прикоснулся демон, горела больше всего, но я стерпела боль. Другого выбора не было – нужно помочь Эдану.

– Ш-ш-ш, – сказала я, поглаживая мордочку Опал. – Останься здесь. Ты будешь в б-безопасности.

Я ничего не видела, только пустынный, скалистый каньон с алыми прожилками. Ни солдат. Ни наемников. Ни Эдана.

С колотящимся сердцем потянулась за кинжалом, а затем порылась в сумке в поисках спиц для вязания – просто на всякий случай – и спрятала их в ботинок. Эдан показывал мне, как перерезать человеку горло или ранить его в спину, – я пыталась вспомнить его уроки, но отчаянно надеялась, что они мне не понадобятся.

Вооружившись, побежала обратно к Эдану. Дождь по-прежнему моросил, земля вдоль реки Цзинань стала влажной. Я услышала солдат раньше, чем увидела, огибая излучину реки. Их лошади фыркали и ржали на противоположном берегу, послышался лязг брони. Они маршировали строем, извивающимся под стать каньону, их железные щиты и мечи ярко контрастировали на фоне ярко-зеленого леса. Я стиснула зубы, увидев среди них Вашира, едущего на белом жеребце.

Присев за деревом, осмотрелась в поисках Эдана. Он был недалеко, на моем берегу реки, открыто встречая наемников. Я побежала к нему.

– За твою голову обещали щедрую награду, лорд-чародей! – крикнул Вашир. – Ты отправишься к шаньсэню. Мы заберем сундуки и девчонку.

От последних слов глаза Эдана яростно помрачнели. Ни один здравомыслящий человек не осмелился бы угрожать чародею, но люди шаньсэня были безрассудно уверенными в себе.

Знали ли они, что магия Эдана ослабла?

Я присоединилась к нему у реки. Он шагнул вбок, прикрывая меня своим телом, но при этом не сводил глаз с другого берега, где были наши враги. Затем поднял лук.

– Я думал, чародеи не нуждаются в оружии, – ухмыльнулся один из солдат.

– Вы не хотите сражаться со мной, – сказал Эдан. – Предлагаю вам катиться восвояси.

Вашир взмахнул мечом, и его люди начали пересекать реку. Некоторые из них сосредоточились на мне, выкрикивая непристойности и причмокивая губами. Глаза Эдана стали черными, как зола. Он напрягся и быстро выпустил три стрелы. Мужчины упали в реку и больше не встали.

Другие солдаты уже добрались до берега и начали нас окружать. Эдан схватил меня за запястье и оттолкнул от реки.

– Беги! – крикнул он.

Я побежала, но два наемника выскочили из-за дерева.

В руке у меня тут же оказался кинжал, но мужчины окружили меня, посмеиваясь.

– Куда ты собралась, девица?

Я замахнулась на того, который заговорил, но промахнулась мимо горла и задела щеку. На коже остался длинный рваный порез – вряд ли, зажив, он будет выглядеть симпатично. Мужчина зарычал. Когда он пошел ко мне, чтобы ударить, я вновь замахнулась кинжалом. Но сбоку наступал второй солдат – он поймал мою руку и скрутил ее, пока я не уронила оружие.

Его кривые зубы пожелтели, изо рта пахло тухлым мясом. Прежде чем я успела закричать, он накрыл мне губы холодной, потной ладонью. Я увидела кровь и грязь под его ногтями, и мои колени подогнулись. Он рассмеялся мне в лицо, прижимая нож к горлу.

– Хватит дурачиться, просто убей ее, – сплюнул его друг, вытирая кровоточащее лицо рукавом. – За нее ничего не дадут. Нам нужен чародей.

– Ты знаешь, как давно у меня не было женщины? – Мой обидчик дернул меня за волосы, заставляя вытянуть шею. – Что, уже не такая дерзкая, а?

Ко мне закрался страх. Двое мужчин, крупнее и сильнее меня. Кинжала нет. Эдан не рядом. Мир покачнулся.

«Нет! – мысленно рявкнула я на себя. – Ты слишком далеко зашла, чтобы сдаваться. Борись!»

Используя обе руки, я схватила рукоять ножа у своего горла и оттолкнула его. Затем вырвалась из хватки мужчины, ткнула его локтем в бок и принялась бить коленом в пах, пока он не выпустил нож.

Его друг накинулся на меня, но я снова порезала его лицо. Когда он взвыл от боли, уронила нож и побежала.

Мужчины отправились в погоню, их топающие шаги звучали опасно близко. Я игнорировала их крики и не оглядывалась. Затем мимо пролетела стрела, за которой последовал крик одного из солдат.

Подняв взгляд, я увидела уверенно идущего мне навстречу Эдана с поднятым луком. Солдат, которого я порезала, попытался развернуться и убежать, но тут же упал. Его тело плюхнулось в грязь.

До Эдана оставалось не больше двадцати шагов, когда кто-то схватил меня сзади. Его хватка была достаточно сильной, чтобы у меня заныли ребра, и он прижал меч к моему горлу.

– Опусти оружие, чародей. Ты в меньшинстве.

Я узнала голос Вашира.

– Отпусти ее, – приказал Эдан, прицеливаясь.

Вашир сплюнул.

– Заставь меня. Будь у тебя силы, ты бы уже их использовал.

Эдан заскрежетал зубами. Это была правда – в нем почти не осталось магии. Нам ни за что не сбежать.

Я впилась ногтями в руку Вашира и наступила пяткой на его ногу, но его кожа была плотной, как юфть, и он только крепче меня схватил.

– Отпусти ее, – повторил Эдан. – Предупреждаю в последний раз.

К нам подоспели остальные солдаты. Их было слишком много, чтобы сражаться. Мужчины полностью окружили нас и рассмеялись, нацелив мечи и стрелы на голову Эдана.

Тот все равно не опускал оружие.

Клинок Вашира впился глубже в мою плоть, и я зажмурила глаза. «Нет, так я не умру – не с перерезанной баларцем глоткой!»

Мои пальцы медленно скользнули к поясу и сомкнулись на ножницах.

Тело Вашира напряглось. Он вытянул шею, глядя в небо.

Из ниоткуда возникли тучи, откидывая на нас огромную тень. Затрещали молнии, загремел гром. Земля задрожала, несколько солдат упали на колени. Я подняла ножницы и слепо ткнула ими Вашира в бедро.

Когда он взвыл от боли, я вывернулась из его хватки.

Эдана окружала кучка мертвых солдат, но у него заканчивались стрелы. Вашир и оставшиеся мужчины ринулись в атаку. Затем земля под ними содрогнулась, и река начала подниматься.

– Это ты делаешь? – крикнула я, подхватывая кинжал.

– Нет. – Эдан потянул меня за руку к скалам впереди. – Они идут.

– Кто? – спросила я дрожащим голосом.

Вместо ответа он приказал:

– Забирайся наверх.

Я последовала за ним, карабкаясь по крутому склону подальше от реки. Мир кружился, с каждым шагом голова становилась все легче и легче, а кожа нагревалась. Но я оставалась начеку и посмотрела вниз. Лучше бы я этого не делала.

Призраки. Я думала, что они привязаны к озеру Падуань, и ошибалась.

По спине прошла сильная дрожь. Я дернула Эдана за рукав, не в силах произнести ни слова.

Он потянул меня вперед.

– Не смотри. Просто поднимайся.

Но я не могла оторвать взгляд от призраков. Насчитала десятки, возможно, даже сотню. Большинство приняли обличья животных – медведи, лисы и волки с красными глазами. Но они не визжали и не шептали, просто парили над землей в пугающем молчании; слышались только крики солдат. Мужчины резали животных мечами, а затем издавали вопли, когда из тех не шла кровь. «Магия! – кричали они. – Призраки!» Это были их последние слова, прежде чем призраки скалили зубы и поглощали их, пока крики не затихали.

Одно существо выделялось на фоне остальных. Оно было мне печально знакомым и более могущественным, чем все призраки, вместе взятые.

Бандур. Демон, который принял обличье Сэндо в Башне Вора. Тот, который чуть меня не убил. В свете солнца на него было жутко смотреть. Он весь состоял из дыма и теней, глаза были темными, как кровь, и мертвыми. Сегодня на нем была броня, на шее висел амулет.

Бандур поймал мой взгляд и, улыбнувшись, исчез с поля битвы. Понимая, что совершила ошибку, я поспешила за Эданом. Слишком поздно. Я закричала, когда передо мной возник демон, разделяя нас с Эданом.

– Ты! – выпалила я. – Я… я убила тебя!

– Ты разве не слышала своего лорда-чародея? – усмехнулся Бандур. – Нельзя убить того, кто уже мертв, девочка. Хотя я аплодирую твоим стараниям. Люблю, знаешь ли, погони, но прошло слишком много времени с тех пор, как я мог покинуть этот проклятый остров. К сожалению, это дорого тебе обойдется.

Мой кинжал задрожал на поясе. Эдан призывал его. Клинок полетел в его руку, но затем замер и затрясся, словно сбитый с толку.

– Тишина! – крикнул Бандур. Его губы изогнулись в жестокой ухмылке, когда оружие Эдана звонко упало на землю. – Твоя сила ослабла, Эдан. Не стоило покидать своего господина.

Он поднял кинжал.

– Ты ее не получишь.

Жуткие глаза демона задумчиво буравили меня. В злобном блеске его зрачков я увидела отражение царапин от когтей на своей шее.

– Она помечена. С твоей стороны было глупо открывать свое сердце, находясь под воздействием клятвы. Она не освободится от меня, если я не захочу.

– Тогда скажи, чего ты хочешь. Я все выполню.

– Нет! – закричала я. – Эдан!

Демон поднял руку, чтобы я замолчала. С моих уст сорвался низкий стон, но язык отказывался шевелиться – я будто онемела.

– Не думай, что у тебя есть то, чего я хочу, Эдан, – продолжил Бандур. – Ты знал, чего тебе будет стоить выпить кровь звезд. Ты отдал свою свободу, и она уже никогда не вернется. Тебе нечего мне предложить, пока ты верен клятве. Если только… – Демон спрятал когти. – Сомневаюсь, что ты стольким пожертвуешь ради обычной девчонки.

– Она не какая-то там девчонка! – сплюнул Эдан. – Я люблю ее.

– Но она свободна, а ты дал обет.

Эдан прикрыл меня руками.

– Даже если так, от меня тебе больше пользы.

– Ты так думаешь? – насмехался Бандур. Его пустые глаза впились в меня. – Я чувствую в ней магию. Она еще слабая, но, как ты и сказал, это не обычная девчонка.

– Скажи, что ты хочешь в обмен на ее свободу, и я это сделаю – и плевать на клятву.

– Ты знаешь, чего я хочу, чародей, – грубо произнес демон. – Я устал быть стражем. Ты займешь мое место.

«Нет!» – хотелось мне закричать.

Но Эдан медленно кивнул.

– Дай мне год, чтобы я мог вернуть Майю в сохранности во дворец и убедиться, что мир в Аланди под правлением императора Ханюцзиня восстановлен…

– У тебя есть время до алого солнца, Эдан, – перебил Бандур. – Отвези девчонку домой, а затем возвращайся на острова Лапзура до заката. Если попытаешься сбежать от этого долга, последствия будут ужасными. Я приду за ней и разорву ее на части, разбрасывая останки по озеру Падуань, чтобы она вечно жила в таком состоянии. Она никогда не покинет остров.

– Я понимаю, – ответил Эдан, не дрогнув. – Значит, до алого солнца. Я даю тебе слово чести и печати лорда-чародея.

– Хорошо, – просипел Бандур. Не знала, что демоны могут ликовать. Его когти пронзили дерево позади меня. То увяло, кора посерела, листья стали коричневыми и превратились в пыль. – Ты согласен. Мы закончили.

– Мы закончили, – повторил Эдан.

Бандур взял амулет и исчез наряду со своей армией призраков. Лес снова заворошился от признаков жизни, и, не считая трупов людей Вашира, все выглядело так, будто его никогда не касалась тень демона.

Моя лихорадка прошла, но я дрожала, качаясь взад-вперед и прижимая руки к груди.

– Что ты наделал? – прошептала я.

– Ничего такого, к чему я не был бы готов, – ответил Эдан. – Пойдем.

Я схватила его рукав и показала на царапины.

– Эдан, ты ранен.

– Позже с этим разберемся. Сперва я хочу убраться из этого проклятого места.

Я молча кивнула. Мы забрали лошадей и сундуки и направились к Осеннему дворцу. Мое сердце тяжелело с каждой минутой, поскольку Эдан отказывался со мной говорить. Вновь пошел дождь, его черные волосы намокли. Глаза выглядели нормально – голубыми, как море. Но он так крепко держал поводья, что костяшки его пальцев побелели.

– Бандур… был твоим учителем, верно? – наконец спросила я. – Тем, который стал демоном.

Поначалу я думала, что он меня не услышал, но спустя какое-то время раздался ответ:

– Да.

Я наклонилась и коснулась его руки. От переизбытка эмоций в горле возник комок, и я сглотнула.

– Как он…

– Демоны бывают многих видов, Майя. Одни ими рождаются, других проклинают. Не все прежде были людьми, чародеями или даже животными. Но стражи, как Бандур, одни из сильнейших демонов и всегда чародеи, нарушившие клятву. Бандур убил человека, которому обязан был служить – того, кому принадлежал его амулет. В качестве наказания его приговорили вечно сторожить Забытые острова. Или же пока кто-то не займет его место.

– И теперь ты станешь следующим стражем острова, – прошептала я.

К моему ужасу, он грустно рассмеялся.

– Не беспокойся, ситара. – Эдан так нежно поцеловал меня в щеку, что я почти не ощутила его касания. – Я лучше выберу эту судьбу, чем позволю Бандуру завладеть твоей душой.

Часть меня была просто уничтожена. Живот скрутило и сжало, больше я не могла терпеть этих чувств. Я приструнила Опал и обняла Эдана за шею.

– Дурак! – воскликнула я. Затем взяла его лицо в ладони и прижалась лбом. – Пообещай мне, что мы придумаем, как с этим бороться. Пообещай, что не превратишься в демона… как Бандур.

Эдан ласково меня отодвинул.

– Я люблю тебя, Майя. Моя жизнь была долгой, так что позволь мне сделать что-то хорошее для тебя. Ты станешь лучшей портнихой в Аланди и встретишь счастливчика, за которого выйдешь замуж…

– Нет.

– Будь благоразумной. – Он сжал мои руки. – Я не могу обеспечить тебя будущим. Ты меня забудешь. Я могу это организовать.

Я обиженно выдернула руки из его хватки.

– Не смей!

Мою грудь сотряс всхлип. Эдан крепко обнял меня и поцеловал в щеку и в шею.

– Не прикасайся ко мне, – процедила я, вырываясь из его хватки. Мне был необходим воздух. Было необходимо побыть вдали от Эдана. – А как же все твои обещания?

Я не могла произнести эти слова вслух – о лавочке, которую мы вместе откроем у океана, о ежедневном пробуждении под звуки смеха Эдана, о шитье под ноты его флейты, о книгах, выстроенных рядом с моими станками и пяльцами, о том, как мы состаримся вместе. Во рту пересохло, от потери мечты, на которую я наконец осмелилась надеяться, сдавило горло.

Мне было больно, и я злилась – на себя, на Эдана, на леди Сарнай, на императора Ханюцзиня. Хотелось запустить руку в сундук и искромсать платья на кусочки. Это они во всем виноваты – не отправься я в это путешествие, ничего бы не произошло.

Теперь Эдан был обречен стать демоном.

Из-за меня.

Когда сгустились сумерки, Эдан в виде ястреба пару раз пытался сесть мне на плечо, но я отмахивалась от него, пока он не улетал, и не оглядывалась, чтобы посмотреть, куда он направился.

Подавила очередной всхлип. Тело болело, глаза покраснели от рыданий. Я так устала. От набега, от Бандура, от близости к звездам.

И от того, что знала, что потеряю любимого человека.