Глава 8
СИСТЕМА ТЕНЬ-0. ПЛАНЕТА РКУТА
«Я уже иду час, а конца и края этим странным туннелям все нет и нет», – размышлял я, следуя за индикатором пути, спроектированным на виртуальную карту маршрута. По мере своего движения вперед я осматривал непонятные темные коридоры, окружающие меня. Эти туннели, которыми приходилось идти, по моим субъективным ощущениям, растянулись на несколько километров. Но, по сути, так и оно и было, поэтому в голове у меня начали шевелиться определенные подозрения.
«Как-то достаточно масштабно здесь все устроено для простого склада топливных элементов», – раздумывал я, спускаясь на очередной подземный уровень, и судя по плану, раздобытому в недрах системы безопасности, после того как я получил полный доступ к ней, до информационного центра мне следовало преодолеть еще два дополнительных уровня. Разглядев план внимательнее, я понял, что они были далеко не последними в этом немаленьком комплексе.
«Не найди я полного плана, так и не узнал бы о том, что он такой колоссальный», – решил я.
Первое время я не мог понять того, почему я нигде не могу найти всей схемы помещений, используемых в комплексе, но сейчас версия о том, что все это сокрыто специально, как-то даже не выглядит особо глупой.
«Хорошо, что я все-таки раскопал этот план, и все это благодаря тому, что смог получить доступ с максимальным уровнем приоритета для входа в систему безопасности складов».
Но вообще-то, как это ни странно, взлом самой системы многого мне не дал. Благодаря нему я смог получить лишь подробнейший план всего комплекса. Также у меня появился доступ к последнему непонятному боксу, третьему по счету в цепочке, образованной складскими помещениями, до этого момента остававшемуся для меня закрытым.
И самое главное, одно из просмотренных мною меню укрепило меня в мыслях о том, что с этими складами не все так просто и собственно складами-то эти помещения стали относительно недавно, а первоначально проектировались как комплекс зданий с совершенно другой направленностью деятельности.
Несколько очень интересных обрывков записей натолкнули меня на мысль проверить резервные копии системы безопасности складов, если они есть, а именно сохраненные логи работы системы. Анализ записей ничего нового кроме уже известных фактов мне не дал. А вот из записей логов аудита контроля доступа к складским помещениям, найденным там же, я дополнительно выяснил, что этот неизвестный бокс опечатан и не вскрывался уже более ста десяти лет.
«Получается, в систему люди из Содружества проникли значительно раньше, чем имелись записи на станции и рассказывал мне Ньютон. Они уже давно ведут работы и возможные исследования в этом секторе. Но я видел записи, где говорилось о начале строительства станции и исследований, проводимых тут археологами семьдесят пять лет назад. Неувязочка у меня выходит какая-то. Если только тут ученые все-таки не нашли что-то более значимое, чем простые развалины, которые есть на планете. И из-за этого чего-то пришлось засекретить и закрыть, как весь проект в целом, так и сами работы по его проведению. А историю открытия сектора переписать. И крепнет во мне стойкое подозрение, что как-то это все связано с тем, что сейчас находится в том странном опечатанном боксе, а то, что он не пустой, я полностью уверен. А этот комплекс, похоже, и есть реальный исследовательский центр, а не станция, которая построена на окраине сектора», – сделал я достаточно простой вывод из найденной информации.
Пока я упражнялся в построении логических умозаключений, у меня получилось незаметно дойти до нужного мне места расположения информационного центра всего комплекса.
«Если получится разговорить искин, я узнаю гораздо больше», – подумал я, направляясь к двери в нужную мне комнату. Подойдя к закрытым створкам, я впервые за все время продвижения по территории этих странных складов увидел надпись на стене, которая гласила «Сектор I».
«Вот еще одна странность. Ведь абсолютная темень кругом. Но я четко и ясно вижу всю картинку, хотя по идее это различные виды зрения в совершенно других диапазонах, несвойственных людям, но я ими свободно пользуюсь на подсознательном уровне. У меня получается подключать только те способы многочисленного зрительного восприятия, что наиболее оптимальны в данный момент времени. Но при этом я четко знаю, если мне что-то из этого понадобится осознанно, стоит только захотеть и нужный зрительный диапазон будет в моем распоряжении», – задумался я над своей возможностью прочесть встреченную на пути надпись, в частности, и способностями моего зрения в общем контексте.
«Что-то я ушёл в сторону, – одёрнул я себя и снова уставился на надпись. – Нетипичное именование помещений в складском хозяйстве, – констатировал я увиденное. – И что это за „сектор I“?» – сам себе задав этот риторический вопрос, я поднес свою биометрическую карту к считывателю.
– Не понял, – вслух произнес я, глупо разглядывая дверь, которая даже и не подумала шелохнуться при моем приближении. – Ведь индикатор считывателя показал положительное срабатывание, – уже не обращая особого внимания на тишину, стоящую вокруг, продолжил я разговор с самим собой. И для того, чтобы удостовериться в увиденном, подошёл поближе к стене, где располагался считыватель.
«Индикатор зеленый. Тогда в чем дело», – подумал я, буравя взглядом двери.
Чтобы разобраться в ситуации, я опять начал шерстить меню и перечень допусков системы безопасности.
«Все верно сделано, но почему тогда она не открывается?» – задавался я вопросом. И тут в моей памяти выплыла непонятно когда и где слышанная фраза: «Прежде чем ломиться в закрытые двери, поверните ручку».
– Ну и где здесь эта ручка, которую нужно повернуть? – спросил я у двери. Но она, как это ни удивительно, промолчала и ничего не ответила на этот счет.
Я стал пристально осматривать как сами створки двери, так и прилегающие к ним стены. Через несколько минут мне показался чем-то подозрителен один участок стены, расположенной справа. Правда, сколько я его ни разглядывал, так и не смог понять, чем вызвано это мое к нему внимание. Поэтому, чтобы не мучиться сомнениями, я прибег к уже не раз выручавшему меня способу «научного тыка в небо». Я подошёл к стене с намерением или попытаться сдвинуть панельку, или постараться ее выломать, но как только моя рука коснулась ее, она отъехала в сторону. За ней обнаружился еще один считыватель.
«Создана ложная отвлекающая цель. Здесь точно не идет речи о простом складе», – думал я, просовывая биометрическую карту в считыватель. Когда же сработал сигнал о проверке уровня доступа, дверь в нужную мне комнату открылась.
«Ну попал я в это помещение и что?» – вопрос возник у меня после того, как я вошёл в комнату и не увидел ничего особенного.
«Хотя чего, собственно, я ожидал? Искин нужно искать в специальной нише, а интерфейса подключения к нему может не быть принципиально. Но мне-то он не особенно нужен, если там установлен модуль ментального управления, я смогу инициировать консоль управления дистанционно. Вот если модуля там нет, тогда придется подумать», – решив это, я осмотрелся кругом.
На первый взгляд ничего особенного обнаружить не удалось, на второй – собственно, тоже.
«Это здание принципиально не строилось используя известные мне стандарты Содружества, а ведь знаю я их уже очень и очень много», – подумал я, вспоминая весь изученный материал, касающийся данной темы.
Но мои воспоминания мало чем смогли мне помочь, на ментальный посыл искин тоже не откликался, визуально же его обнаружить никак не получалось.
«Сеть, попробуй просканировать помещение на наличие энергопроводящих линий. Они должны хорошо светиться из-за наличия в них заряженных частиц. Потом мы попытаемся по ним отследить местоположение пересечений их потоков. Ну и по возможности, если получится, проверь помещение на наличие скрытых пустот и ложных панелей. Здесь, похоже, можно ожидать все что угодно», – отдал распоряжение я нейросети.
– Принято, провожу сканирование. Задействована опция удаленной сверки состава материала. Для наилучшего результата рекомендую использовать тактильную рецепторную проверку поверхности.
«Предлагаешь дотронуться до нее рукой?» – уточнил я.
– Да. Это даст возможность задействовать чувствительные рецепторы, расположенные на ладони пользователя, для более точного определения фактуры и состава материала, из которого состоят стены и их поверхности в этом помещении.
«Хорошо, я понял. Мне нужно подойти к стене и просто вести по ней ладонью? Хотя стой, какие рецепторы, ведь я в гермокостюме?»
– Для адекватного реагирования будет значительно повышена чувствительность нервных окончаний на ладони пользователя, что позволит проводить процедуру сканирования непосредственно через наноткань костюма. Для успешного процесса сканирования достаточно будет пройти вдоль стены и провести по ней рукой, – дополнила Сеть.
После этого у меня перед глазами замигал уже полученный объёмный план комнаты, в которой я находился, правда, пока он не представлял собой ничего интересного.
«Все, умолкаю и иду выполнять обещанное», – после этого я подошёл к стене и приложил к ней руку. Подумав, что все настоящие мужики всегда идут налево, я не стал нарушать традицию и, повернув в нужную сторону, пошёл вдоль стены.
– Для синхронизации анализа и считывания данных необходимо делать один шаг на каждые три секунды, – дополнила свою просьбу нейросеть.
«Понял», – ответил я и замедлился. Когда я был на середине комнаты, неожиданно дал о себе знать Магик.
\\Слабая ментальная активность на расстоянии 17 сантиметров. Порядок воздействия 0,001 энерона.
На карте практически мгновенно появилась фиолетовая метка напротив пройденного участка стены.
«Уже что-то», – порадовался я, но, несмотря на это, решил закончить обходить комнату, для составления полной картины. Завершив обход комнаты полностью, я обратил внимание, что план помещения начал претерпевать изменения. Вот появились какие-то непонятные вкрапления, вот, видимо, линии энергоснабжения. И все это пересекалось одним из своих концов, как раз в месте проявления странной магической аномалии.
«Видимо, Сеть сложила данные в некий буфер, потом провела их анализ, а теперь поделилась своими результатами», – решил я, рассматривая новые пометки на карте.
«Ну вот, уже гораздо лучше. Так, что у нас тут есть?»
А было у нас много чего, сканирование выяснило несколько мест с повышенной резонирующей составляющей, предположительно за ними находились пустоты. И как это ни странно, место, где просматривалась ментоактивная область, не совпадало ни с одной из них. Кроме всего прочего, теперь стены делили несколько найденных и виртуально видимых стыков как с разной толщиной самой поверхности, так и шириной зазора.
Обобщив полученный результат, я понял, что данное помещение не что иное, как коридор, а основные модули информационного центра упрятаны по соседним комнатам.
«Так, судя по всему мне нужно к тому месту, где ощущается хоть какая-то ментоактивная составляющая, это не активированный интерфейс. Но напротив этого места не прослушивается ложная панель входа. Вывод: а значит попасть туда можно через один из тех ходов, который мы нашли. Лазить здесь везде у меня нет никакого желания. Думаем дальше. А если совместить план помещения и план обнаруженных линий энергопередачи. Что получаем?»
Рассмотрев получившееся нагромождение линий и квадратов, я понял, что просматривается явная закономерность.
«Похоже, левый крайний туннель является техническим, через него идет основной поток поставок энергии, и этот поток прямиком двигается в нужную мне сторону, к ментоаномалии. Вот через него и пойду».
Решив дело таким образом, я подошёл к нужной панели и повторно повнимательнее рассмотрел план.
«Угу, понятно», – подумал я, заметив сначала на виртуальной схеме помещения, а затем и реально, недалеко от двери небольшой, замаскированный под стык между плитами, считыватель.
Вставив в него свою карточку, я попал внутрь достаточно просторного коридора, вдоль которого шли замаскированные панели с проводящими энергию элементами. Быстро его пройдя, я попал к новой двери, которая уже самостоятельно открылась при моем приближении.
«Ну и что у нас тут интересного?» – войдя внутрь, спросил сам у себя я и остолбенело замер. Такого уж я точно не ожидал увидеть.
«Что это за голова профессора Доуэля?» – опешил, уставившись в центр помещения.
На столе, упакованная в герметичный сосуд размером с один квадратный метр, плавала в какой-то розовой жидкости голова то ли человека, то ли какого-то другого гуманоидного существа.
«Это чего тут наворотили?» – Ментосигнал однозначно шёл от установленной на столе склянки. Но никаких иных отводов от сосуда не было. Он просто стоял на столе посреди комнаты.
Совместив план с получившейся новой картинкой, я понял, что энерголинии частично уходят в ножки стола, но большей частью идут куда-то вдоль дальней стены помещения.
«Ты кто? Или что?» – передал я мысль наугад, постаравшись направить ее обладателю сосуда.
И тут эта странная голова открыла глаза. Темные провалы абсолютно пустых глазниц точно выделили меня во мраке, царящем в комнате.
Я собрался и стал ожидать всего, но не следующих прошелестевших у меня в голове посторонних мыслей.
– Смотритель «Наргон-78», класс «Кадавр», приветствует вас на территории исследовательского комплекса «Тень-1».
«Это что, такой тут установлен своеобразный ментальный модуль управления», – подумал я, смотря на эту забальзамированную часть какого-то «счастливчика», и озвучил эту свою мысль искину, который находился, вероятно, где-то напротив меня за дальней стеной.
– «Наргон-78» использует прототип ментоуправляющего интерфейса, встроенного в свою структуру нейромодулей, исследовательские работы, по созданию и внедрению которых велись одним из научных отделов, до консервации и закрытия станции, последние четыре года. Для функционального тестирования прототип одного из них был подключен как интерфейс управления к искину комплекса.
«Не очень понятно, но это пока не главное», – подумал я и решил продолжить допрос Наргона.
«Сколько времени комплекс находится в режиме консервации?»
– Сто десять лет одиннадцать месяцев четыре часа сорок шесть минут пятнадцать секунд…
– Достаточно уточнений, – прервал я, забывшись, произнеся команду вслух, но искин понял ее.
«А время-то совпадает с последними записям из системы аудита безопасности к странному боксу. И точность совпадения варьирует в пределах нескольких миллисекунд».
Поэтому я решил спросить самое главное, то, что начинало беспокоить меня последние час-полтора, и сейчас это беспокойство только окрепло еще сильнее.
«Почему провели консервацию комплекса?»
– Причиной закрытия доступа в комплекс является «Объект-12».
«Подробнее можно?»
– При строительстве исследовательской лаборатории в «Мертвом городе» сто двадцать восемь лет назад был обнаружен склад объектов неизвестного происхождения. Их перевезли в основной корпус исследовательского института. Через семнадцать лет, после двух тысяч восьмисот пятнадцати неудачных попыток, удалось разобраться в принципе действия одного из найденных объектов. Еще через три месяца была проведена его активация. А через семнадцать минут на территорию комплекса было заброшено сорок звеньев дроидов-«чистильщиков». Затем через две минуты поступил приказ из-за периметра комплекса о начале его консервации.
«Ты хочешь сказать, что комплекс перевели в режим консервации снаружи, несмотря на наличие тут живых людей?»
– На момент начала проведения операции зачистки единственной активной биологической формой жизни на станции был «Наргон-78».
«Всех успели вывезти?»
– Нет. Все сотрудники в комплексе на тот момент погибли или находились при смерти.
«Стой. Что за оговорка про „единственной активной биологической формой жизни на станции был «Наргон-78»“? Смотритель – это то, что расположено на столе?»
– Нет информации о том, что пользователь может видеть на столе. «Наргон-78» выглядит так, – и мне прямо в голову пришла картинка аквариума с жидкостью, в которой плавала голова.
«Да, я тебя и вижу. Значит, ты и есть смотритель комплекса. И как ты превратился в такое?» – этот риторический вопрос вырвался помимо воли, но Наргон ответил на него в достаточно знакомой мне манере.
– Нет данных.
«Где-то я уже слышал похожие ответы, – подумал я, и продолжил размышлять, – но это в принципе и не странно. Если бы я делал такие штуки, тоже бы спрятался подальше и поглубже. И мозги бы им прочищал так, будто это память у новорожденного. Хотя, видимо, тут именно так и поступали, а то с чего бы он ничего не помнит. Правда, не отпадает и вариант клонирования, что тоже не больно-то законно, но не менее применимо».
После этого я немного постоял, и тут до меня дошло, что, по всей видимости, вот куда идут все те гении, с огромнейшим уровнем интеллекта и ментоспособностей, которых находят вербовщики Содружества, на огромных просторах галактики. Так подумал я, рассматривая этого странного смотрителя.
«Что-то я еще меньше хочу попадать в „добрые“ руки ученых из этого просвещенного государства», – смотря на то изуверство, что сделали из когда-то живого существа, решил я. Но что самое главное, не было никакого особенного чувства жалости или сожаления, была простая констатация, мне не нравится то, что здесь пытались делать.
«Кто ты вообще такой? Почему используют именно такой тип ресурса под твое создание?» – задался вопросом я. На что получил простой и экономически верный, но очень уж бесчеловечный, машинный ответ.
– «Наргон-78» является биоинтеллектом класса «Кадавр». В хранилище данных института есть обоснование опытов по созданию аналогичных биоструктур. С примерами и статистической выборкой среди всех известных высокоразвитых рас. Существуют, по меньшей мере, несколько основных положений, играющих фундаментальную роль в теории функционирования биоинтеллекта на основе биологически активного мозга:
Первое, мозг, разум и сознание могут быть настроены на выполнение определенных задач, при отключении всех вторичных и раздражающих факторов, производительность выполнения которых возрастает в десятки раз, и превышает аналитические способности любого искусственно созданного механизма.
Второе. Основные свойства мозга определяются топологической структурой сети нервных клеток (нейронов) и динамикой распространения импульсов в этой сети.
Третье. Способности биологических сетей перерабатывать информацию не зависят от каких-нибудь особых нематериальных сверхъестественных сил, управляющих жизненными явлениями, которые не могут быть воспроизведены устройством, созданным руками человека.
Четвертое. Биологически активный мозг совмещает в себе два типа обработки информационного потока, по заранее заданным алгоритмам и функциям с известным логическим и математическим аппаратом, близким к применяемому искусственным интеллектом, с другой же стороны, происходит использование детерминированных алгоритмов, и наиболее существенными из них являются вероятностные методы и механизмы адаптации.
Пятое. Автономность работы. Для полнофункциональной работы необходим сам биоинтеллект и специальный биофизический раствор. Примерное время работы без дополнительной смены раствора составляет тысячу сто тридцать восемь лет. Но данные не проверены. Так как микроорганизмы, составляющие основу биораствора на момент построения биоинтеллекта «Наргон-78», до конца не исследованы.
«Так стоп. Примерно понятно. Ты лучше, дешевле, тебе не требуется дополнительная подзарядка. Суть я уловил. Мне интересно, кто тут у вас такой умный, что додумался до такого?»
– Профессор Сертак Закорта, предположительно погиб одним из самых последних в комплексе. Но, насколько я знаю, по перехваченным переговорам «чистильщиков», до того как меня отключили от основной сети комплекса, его тела так и не удалось найти.
«Интересно. А ведь мы можем узнать гораздо больше. Наргон, а тут сохранилось хранилище данных? Мы можем получить к нему доступ?»
– Да, оно является одним из самых защищенных мест в комплексе. Но после процедуры зачистки, если команды следовали протоколу, они должны были его уничтожить. Впрочем, как и меня. Но ко мне в центр управления так за все время не было ни одной попытки вторжения.
«Понятно. Так мы можем к нему подключиться?»
– У меня сейчас нет туда доступа. На текущий момент мне не доступна вся сетевая инфраструктура полностью и частично система управления комплексом. Мое отключение от общей сети было произведено практически сразу после запуска процедуры консервации комплекса.
«Но местоположение хранилища известно?»
– Да.
«Нужно будет зайти туда и посмотреть. Теперь о тебе. Я могу забрать тебя отсюда. Ты этого хочешь? Тем более мне нужна оперативная информация по состоянию и работе комплекса. А лучше тебя ее никто не сможет предоставить».
– Я не могу покинуть пост.
«Поста нет. Комплекс на консервации. Ты странный незаконный эксперимент, скорее всего, созданный втайне от руководства Содружества», – солгал я, так как был уверен, что такие дела никогда не проходят мимо глаз власть предержащих.
Я понимал, что мне нужен этот биоинтеллект. И поэтому его нужно было уговорить сотрудничать со мной, а лучше перейти в мое подчинение. Я не хотел оставлять его на ту тысячу лет, что уготована ему в этих подземельях.
«Здесь и сейчас ты никому не нужен, ты не приносишь пользы. Я же предлагаю тебе снова стать нужным и полезным мне, солдату Содружества. Ощутить свою значимость. И я просто не хочу оставлять тебя здесь. Даже если своих мыслей у тебя нет сейчас, то почему они не смогут родиться у тебя потом? – и продекларировал один из лозунгов, прочитанный в ознакомительной брошюре: – „Содружество не бросает своих, а ты его часть“», – закончил я.
Я пытался перестроить его восприятие таким образом, чтобы я и Содружество в мыслях этого странного компьютера слились в одно целое.
– Но я не могу покинуть комплекс, пока не выясню причину, по которой провели его консервацию, – начал поддаваться на уговоры компьютер. Не так далеко он ушёл от человека, что-то в нем все-таки осталось. Хотя чувство преданности, долга и ответственности значительно перевешивало все остальное.
«Обещаю разобраться с тем, что происходит в третьем боксе», – сказал я, мне это ничего не стоило, мой путь все равно лежал туда. Поэтому я, подумав, высказал еще одно предложение.
«У меня есть еще один вариант, ты идешь со мной в этот бокс, как мой подчиненный, если у нас получится разобраться с тем, что тут произошло, то мы уходим отсюда, если нет, то тогда ты решишь, хочешь ли все еще остаться или опять же идешь на свой пост. Я постараюсь после этого максимально облегчить твою службу».
– Приемлемый вариант.
«Хорошо, тогда у меня возникло несколько вопросов. Я вижу, что к месту твоего расположения есть небольшая подводка энергии, она нужна для твоего существования?»
– Нет, она была необходима для поддержания работы консоли управления исследовательским оборудованием института, для доступа к банку данных и прочим системам жизнедеятельности комплекса.
«В помещении обнаружен более мощный энергопоток. Каково направление этого основного канала?»
– Большая часть энергии требовалась для поддержания силового щита и создания периметра безопасности комплекса в целом и закрытия щитом отдельных, особо ценных, помещений в частности. Некоторая ее часть уходила на работу лабораторных комплексов и бытовые потребности комплекса. Под проведение экспериментов использовался дополнительный генератор. Он расположен под комплексом, и его состояние не известно.
«Во. Тут еще и генератор супермощный где-то внизу есть, но он большой и громоздкий, я так понимаю, что его будет не демонтировать и не унести. Ладно, это не главное. Что за особо ценные помещения?»
– Склад хранения прототипов и артефактов. Специальное хранилище архива документации. Помещение, где размещены банки данных. Информационный центр комплекса. Кабинет директора комплекса. Кабинет главного научного руководителя комплекса. Бокс хранения опасных объектов.
«Последнее, вот этот бокс?» – и я передал план-схему комплекса с отмеченным помещением непонятного склада.
– Нет, это склад хранения прототипов.
«Отметь на карте все комнаты с повышенным уровнем безопасности», – отдал распоряжение я. А сам задумался о том, что придется пройти по всем помещениям, дюже уж интересно, что там может быть, но сначала о насущной проблеме. Нужно уточнить у искина, необходимо ли что-то еще для его работы кроме наличия бокса с жидкостью и плавающей головы в ней.
«Твоя автономная работа требует наличия какого-то оборудования кроме тебя самого?»
– Только емкость с биораствором.
«Понятно, тогда я забираю тебя с собой. Может потеряться связь между нами на неопределенное время, пока ты будешь находиться в специальном месте, подготовленном для твоей транспортировки. Готов».
– Да.
Я снял с плеча сумку, открыл ее и задумался.
«Так, перво-наперво, нужно просканировать объект и создать его ментомодель».
Поэтому я сосредоточился и постарался увидеть и воспроизвести у себя в голове видимую структуру. Процедура не заняла много времени, и уже через минуту у меня в голове прочно засела вновь созданная модель «Сумки путешественника». Просмотрев ее и так, и эдак, я мысленно перенес ее на ладонь своей руки, а затем руку опустил в горловину сумки.
Ёмкость с жидкостью и умной головой растворилась в воздухе.
«Куда я его интересно отправил? Наргон, слышишь меня?»
– Четкость приема сигнала составляет 96 процентов и колеблется в пределах нормы, не более полутора процентов, – отрапортовал биоинтеллект. Что интересно, он не впал, похоже, ни в какое состояние комы, а просто принял новое место существования и функционирует как прежде.
Хотя, по идее, исходя из пояснений Магика, там должно царить безвременье.
Но это даже лучше, у меня теперь всегда есть советчик, так сказать переносной высокоуровневый искин, если он один мог обеспечивать работу всего этого огромного комплекса, запасной мозг, так сказать, в кармане, и в сумке он не занимает много времени, и лежать он там может сколь угодно долго.
«Как состояние, функционирование? Проблем в работе не наблюдается?» – поинтересовался я у Наргона.
– Функционирование систем в полном порядке, работоспособность составляет сто процентов от нормы.
«Хорошо, вот тебе новый дом и нашли, не против, если все удачно сложится, обитать там?» – для проформы спросил я, по идее, какое дело биокомпу, куда его поместят для обеспечения работы.
– Среда существования оптимальна, – доложил биологический компьютер.
«Ну, если с этим разобрались, пошли дальше. А по дороге просвети меня о том, куда здесь следует заглянуть, чтобы не пропустить что-то важное».
– Принято.
Ну и что мы имеем. У меня появился еще один комп, и мне придется идти в пасть ко льву, который, не подавившись, проглотил всех обитателей этого комплекса.
«Хотя, в общем-то, с каждым произнесенным словом Наргона вопросы у меня все множатся и множатся», – решил я, обдумывая, что же для меня важнее сейчас.
Но выбора тут особо и нет, он однозначный, когда на весах лежит такой краеугольный камень, как Жизнь, я именно этот камешек с чаши весов и постараюсь убрать. Тем более это все касается не только меня. А значит, трясем Наргона на дополнительные сведения об этом непонятном происшествии и объекте.
«Есть еще дополнительная информация по «Объекту-12»? Известно его последнее местонахождение на станции? Объект все еще находится там? Что сейчас происходит в боксе, где хранились артефакты и прототипы?» – спросил я.
– На момент начала операции зачистки комплекса «Объект-12» находился в исследовательской лаборатории номер 43.
«Стоп, ты хочешь сказать, что объект не изолирован в каком-нибудь суперзащищенном месте, а имеет возможность свободно перемещаться по территории комплекса?»
– Такая возможность не исключается и имеет вероятность порядка 78 процентов.
«То есть сейчас тут одновременно со мной с большой долей вероятности перемещается или просто обитает нечто, убившее кучу лет назад за несколько секунд всех людей в комплексе?»
– Да.
«Все интереснее и интереснее, утешает только то, что пока я не чувствую никакой опасности. А то хожу я тут как по бульвару. Кстати, лаборатория находится далеко от того места, где мы находимся? Не хотелось бы мне забрести в нее без подготовки».
– Четыре метра прямо и налево, вторая дверь.
«Упс. А пораньше предупредить можно было?»
– Не было такого распоряжения.
«Компьютер он и в Африке… вернее непонятно где, но все равно компьютер», – рассудил я и задумался над планом своих действий и над извечным вопросом каждого русского человека «что делать?» – внезапного озарения или тихого шёпота на грани сознания, на которые я надеялся, не было.
Но зато активировались все мои подспудно изучаемые последний месяц знания и навыки.
«Не зря, ой, не зря я столько времен проводил в медбоксе и тренажере», – похвалил сам себя я, а то и не успеет никто, возможно, этого сделать в будущем. И сделал первый шаг в нужную сторону вдоль коридора.
Переход на тактический режим восприятия произошёл помимо моего желания на уровне рефлексов, наработанных в тренажере. Движения приобрели явную экономичность и неимоверную плавность. Я на подсознательном уровне понял, что сейчас меня можно сравнить с перетекающей по поверхности пола большой, но абсолютно бесшумной тенью.
Я осторожно подкрался к пока подсвеченному зеленым повороту и посмотрел на чуть приоткрытую дверь.
«По-моему все в норме, ничего необычного. Ни трупов, ни обломков двери. Такое ощущение, что кто-то выскочил оттуда на несколько секунд и оставил не прикрытой за собой дверь».
Правда, мне вспомнилось, что коль тут все погибли до консервации, а сюда никто не попадал до меня, то, по идее, весь комплекс должен быть завален трупами сотрудников. Но я ничего и никого не видел.
«Странно это, куда они все делись?»
– С вероятностью 98 процентов уничтожение всех материальных улик и свидетельств незаконной деятельности исследовательского института было осуществлено командой чистильщиков, – сообщил компьютер.
«Я о чем-то похожем и подумал, – сказал я и добавил: – Похоже, у нас есть неплохой шанс ничего не найти, если они поработали не только с трупами, но и источниками информации».
– Эта возможность не исключается.
«Ну ладно, хватит о постороннем. Сеть, Магик, полное сканирование помещения и всего, что в нем находится. Обеспечить его реализацию в реальном времени. Направить на обеспечение безопасности, отсеивания и анализа внешних контактирующих с нами объектов мощность всех параллельных потоков сознания».
– Принято.
Отдав это последнее распоряжение, я сделал тот небольшой шаг, что отделял меня от открытой двери лабораторного зала. Сколько я ни ожидал нападения, сколько ни старался не пропустить момента любого другого враждебного действия, я все-таки его не смог заметить. Его просто не было.
Помещение было совершенно пустым. В нем не было ни одного предмета или чего-то отдаленно напоминающего объект, имеющий такую огромную способность разрушать.
«Или я чего-то не понимаю, или тут уже порылся кто-то до меня?» – оторопело огляделся я кругом.
По стеночке пробравшись ближе к середине комнаты, я заметил на противоположной стене помещения какие-то знаки или надписи. С этого ракурса было не очень понятно.
«Ну, вот и первая цель», – решил я и приблизился к ним поближе. Что-то никакого желания у меня не возникало вглядываться в то, что было изображено напротив меня, но коли назвался груздем, то надо лезть в кузовок, вернее разобрать, что же такого там нарисовано.
Нет никакой уверенности, что я смогу понять хоть что-то, а тем более прочесть весь текст, что там нанесен, как открытую книгу, уж больно знаки, символы, иероглифы, а может, и пентаграммы были необычны и незнакомы.
«Так, Наргон, есть какое-то внешнее описание объекта, его изображение, модель, примерные принципы действия?» – задал я вопрос, который уже давно должен был озвучить.
– Только ментальный образ, снятый с воспоминаний одного из археологов, проводивших раскопки и нашедших хранилище артефактов.
«Передавай», – распорядился я.
Картинка была очень нечеткая, точно просматривались только общие контуры найденного объекта и правый верхний угол. Формой весь объект напоминал нечто среднее между застывшим лавовым сгустком и мгновенно замёрзшим гребнем волны. Такое сочетание пересечений смежных стихий, еле уловимых за ширмой тумана, наводило какую-то исходившую даже от этой картинки ауру мощи и одновременной хрупкости этого непонятного предмета.
Но что самое примечательное, Сеть практически мгновенно выделила схожие элементы надписи на стене и в том правом четко-видимом углу объекта.
Сопоставив найденные символы, получилось, что правый видимый угол объекта соответствует нанесенному на стену рисунку, вернее его правому верхнему углу.
«Похоже, надпись с объекта продублировали на стену. Но что с ней делали? В чем ошиблись люди и что привело к таким последствиям для всего комплекса?» – размышлял я, уже без опаски выйдя в центр комнаты и рассматривая рисунок более внимательно.
«Наргон, а почему у тебя такие обрывочные сведения? Это связано с тем, что большая часть данных хранится в базе данных комплекса, а у тебя к нему нет сейчас доступа?»
– Я располагаю только той информацией, что сохранена в кэше быстрого доступа и запрашивалась последнее время. Для получения более полных или отсутствующих у меня данных необходим доступ к информационной базе комплекса.
«Как много данных сохранено у тебя по этой и другим проводимым здесь работам?»
– По текущему проекту данные, за исключением уже озвученных ранее, отсутствуют. По остальным работам есть только краткие описания и обрывочные сведения.
«Но список проектов, который вел исследовательский центр, у тебя есть? Ты сможешь составить его и какое-то описание к каждому из восстановленных пунктов?»
– Список охватит 97 процентов всего объёма ведомых в институте работ, но описание есть только для 45 процентов от всего объёма проектов, работы по которым проводил наш институт.
«Хорошо, составь данный список и перекинь его мне. Хочу быть готовым к новым сюрпризам, которые еще может преподнести мне путешествие по этому комплексу».
Рассуждая и переговариваясь с Наргоном, я не заметил, как преодолел то небольшое расстояние, которое отделяло меня от центра этой пустой исследовательской лаборатории.
Модели, построенные и дополненные как Сетью с Магиком, так и различными внедренными в меня имплантами, показывали, что зал, в котором я находился, совершенно пуст и безлюден.
Оживляла унылую обстановку только непонятная стенопись, которая нет-нет, но притягивала к себе мой взгляд.
«Для чего она здесь?» – задав себе этот вопрос уже не первый раз, я повторно прошёлся вдоль надписи.
«Показалось или нет?» – что-то изменилось в восприятии картинки, когда я прошёл мимо нее в сторону центра комнаты.
«Может оттуда она выглядит по-другому?» – решил я и сделал шаг по ходу своего движения.
«Да, что-то меняется», – подумал я, убедившись, что по мере движения к определенной точке в лаборатории картинка начала приобретать какой-то объём и собираться в непонятную мне пока фигуру.
Я уже был в самом центре помещения и продвигался к той вычисленной точке фокусировки, которую просчитал и нашёл теоретическим путем, когда резко взвыло чувство опасности. Неимоверная тяжесть прижала меня к полу. Она сковала меня, натекла непонятным и леденящим все мое существо страхом. Казалось, мое тело не желало делать то, для чего его создала природа, оно не хотело жить, дышать, существовать.
Но был еще и разум. Он тянулся, нет, не к свету, кругом снова была тьма, но я понимал, если сдамся, сожмусь и постараюсь забыться, меня ждет судьба всех обитателей этой станции. И поэтому разум и я вместе с ним прогрызались туда, куда могли, вверх, вниз, назад, вперед, лишь бы что-то делать, но не быть на месте.
После мига, который растянулся в тысячелетия трудов, я сделал свой первый вздох. Но я не успел насладиться радостью победы над собой и тем нечто, что так неожиданно свалилось на меня. Я понял, это была не победа. Это просто часть огромнейшего поражения. И все мои усилия ушли лишь на то, чтобы иметь возможность видеть. Теперь я всего лишь мог созерцать, что случится со мной дальше.
Между тем символы, расположенные на стене, приобрели такие знакомые очертания непонятной то ли фигуры, то ли волны, виденной мною на пересланном Наргоном изображении, и плавно, но очень быстро натекли и поглотили меня.
«Зря я расслабился», – было последней мыслью, перед тем как меня не стало.
* * *
Рахута, страж Великих, доживал свои последние дни. Он знал, что той энергии, которую удавалось скопить, едва хватало на удержание от схлопывания системы множественных путей. Того источника, что поддерживал целостность этого узла реальности и который он обязан был хранить, чьим опекуном, стражем и родителем являлся, не было уже несколько сарохов (миллион лет). Те сотни тысяч сарохов, что он ждал возвращения хозяев, он исправно нес возложенную на него миссию хранителя, но однажды, вместо хозяев, сюда пришёл Враг.
Он пришёл за источником.
Была битва, Враг был силен, но Рахута за все свое время, проведенное рядом с источником, настолько сроднился с ним, что произошло небывалое, источник стал частью своего стража. Это подняло Рахута в пределах действия источника на уровень одного из Великих. Даже больше. Он смог оперировать реальностью, как один из Древних.
Поэтому Враг пал. Но своим последним ударом он ранил Рахута и повредил источник.
В те далекие времена и наступило начало конца. Долгой, длительной и неторопливой смерти, смерти его и смерти источника. У него был шанс сохранить источник. Но для этого здесь должен был появиться кто-то из Великих, чтобы передать ему силу еще живого источника и хоть так сохранить его жизнь. Правда, тогда бы погиб он сам, но ради выполнения своей миссии по сохранению жизни источника он готов был пойти на этот шаг, и особенно он готов был пойти на это ради сохранения надежды на его дальнейшее существование. Ведь с новым владельцем, если он будет достаточно силен, терпелив и, главное, ему поможет один из Древних, источник имеет возможность возродиться в другой – молодой и жизнеспособный.
Но сарох шёл за сарохом, а их не было.
Однажды сюда пришли эфиры. Хорошие и добрые создания. Даже он понимал это, со своим каменным и бесчувственным сердцем.
Они знали о нем, поклонялись ему. Они были очень сильными магами, но их духа не хватало, чтобы удержать в себе истинную силу магии. Он учил их чему мог и тому, что они хотели и могли изучать. Но они на физиологическом уровне не могли воспринимать боевую магию и как-то защитить себя.
И поэтому он знал – они обречены. Тогда он нарушил свой первый запрет, он вмешался в глобальный ход истории одной из рас реальности этого круга и научил тех, кто не мог этого делать изначально, уходить за пределы миров данной ветки реальности. Для этого он ему пришлось изменить их суть и сущность. Но эфиры все еще были слабы. И когда пришла опасность, грозящая всему виду, они предпочли уйти.
Из-за нехватки энергии, которой раньше обеспечивал систему источник, нарушился баланс менто-энергетических сил в системе. А это повлекло за собой постепенное угасание местного светила.
И вместо того чтобы постараться как-то спасти систему или разобраться в причинах, повлекших череду столь губительных событий, они просто собрались и ушли.
Он не стал их удерживать, даже помог частью своей такой ценной энергии пройти в соседний слой реальности.
Осталась лишь небольшая горстка тех, кто так и не смог пройти процедуру преобразования по той или иной причине и из-за этого воспользоваться переходом. Но была среди эфиров и небольшая часть, вернее всего несколько особей, из тех, что не захотели оставлять одного именно его. И они остались здесь. Оставшиеся эфиры старались спасти светило, придумать возможность генерации дополнительной энергии. Но они не были Великими, творившими магию и создававшими источники во всех уголках, как этой галактики, так и доступных реальностей. Поэтому, когда он сказал, что даже он сам не может спасти систему и солнце от медленной смерти, он попросил их уйти, и они выполнили его просьбу. И расселились по галактике.
После этого они временами появлялись здесь. Делились новостями и проводили посвящение своего потомства. Он по-прежнему оставался для них учителем и старшим. Но проходили сарохи, и эфиры стали появляться все реже. У них сменялись поколения, а он оставался прежним. И память о нем постепенно стерлась из их памяти, и не стало последних из них, кто видел его и общался с ним. А потом однажды светило погасло. И в систему ступила тьма. И вместе с ней здесь поселилось одиночество. Но длилось оно не долго.
Не прошло и двух сарохов, когда сюда пришли траки. Это была раса воинов.
Они ему не нравились, было в них что-то от Врага. Жесткие и опасные создания. Умелые и хитрые. Волевые и целеустремленные. Но что всегда привлекало его, в них был стержень. В них почти не было магии, но она им была не нужна. Они брали другим. Своей сутью. Сутью самого опасного умного хищника.
Они не ведали страха. Они никогда не отступали. Они всегда шли вперед. И никогда не оставляли своих. Они знали, что здесь есть кто-то кроме них, кто позволил им поселиться в системе. Они знали и о том, что этот кто-то очень могуществен. Но они не боялись его. Они своей звериной сущностью поняли, что он старый солдат, воин, что он такой же, как они. Они каким-то образом прознали, хотя следы о тех событиях затерлись еще многие сарохи назад, что эта система когда-то давно была огромным полем битвы и что он вышел из нее победителем. И поэтому они относились к нему с уважением. Но не более. Они уважали его победы и мощь. Но в них не было поклонения, как в эфирах. И это ему нравилось гораздо больше.
Но и траки были захватчиками и галактическими кочевниками. И поэтому однажды за ними пришли. Пришли те, кого до этого они никак не расценивали в качестве своих соперников. Хотя, как он думал, они не видели соперников себе ни в ком из рас, обитающих в галактике. Это их и сгубило.
Какая-то молодая, но очень живучая раса выследила их и постаралась полностью стереть с лица планет. Траки не просили его о помощи. Они просто отправили корабли со своим потомством в сердце источника, а сами остались прикрывать их отход. С детьми ушло всего триста неспособных держать оружие в руках женских особей. Все остальные оставались прикрывать их отход. И они почти справились с этой задачей. Они не смогли остановить только последнюю волну железной смерти, которую наслали на них. Их оставшихся жизней просто не хватало, чтобы сдержать ее.
И тогда он нарушил свое правило во второй раз, он прикрыл корабли с детьми энергетическим щитом. А затем помог уйти этим кораблям.
Оставшимися траками, когда они увидели, что их дети в безопасности, овладела волна такой отчаянной храбрости и боевой ярости, что те несколько последних кораблей, которые были еще на ходу, причинили ущерба нападавшим столько, сколько до этого не смогли сделать все остальные. Это был истинный миг их триумфа и боевой мощи. Нападавшие, хоть и смогли победить, но эта победа недалеко ушла от полного уничтожения и поражения их же самих. Эта молодая раса, пробыв в системе несколько мгновений, ушла и больше не возвращалась. И поэтому сюда снова пришли тьма и одиночество.
Источник угасал. Великих не было.
В нем самом стали зарождаться зерна страха и сомнения. А если они так и не придут сюда, если он погибнет, так и не имея возможности спасти свое детище и своего подопечного.
Он уже был готов отдать источник Врагу, лишь бы у того был шанс на существование. Ведь жизнь источника и есть основа его миссии. Но система опустела на долгие сотни сарохов.
И вот наступил тот миг, когда ему не стало хватать энергии. Сначала он начал качать ее отовсюду, куда могли дотянуться его каналы. Потом он спрятал в безвременье источник, оставив только небольшую узенькую нить к нему. Ну а последние несколько сарохов, для экономии энергии, он проводил в состоянии инкапсуляции, лишь на мгновения просыпаясь и контролируя состояние системы. Он знал, что если тут появится кто-то из Великих, его сторожевая сеть сработает, и он проснется сам или его найдет и разбудит пришедший.
Но время опять утекало. Незнакомое чувство отчаяния поселилось в его бессмертной душе.
И вот однажды в системе появились странные существа. Они не знали и даже не подозревали о нем. Их привлекли следы, оставленные траками. И они стали воздвигать большой дом на одной из планет в системе.
Когда он присмотрелся к ним, то понял, что разбудило, насторожило, а теперь и удивило его. Эти существа несли в себе такую взрывную смесь известных ему рас, что этого не должно было случиться просто так. Это был явный эксперимент одного из Великих или, может быть, Древних. Решил он так потому, что они развивались и существовали, а не вымерли от той борьбы противоположностей, что часто встречалась в них и могла разорвать их изнутри.
Он видел, что в некоторых из них дремала кровь эфиров, в некоторых траков и многих других представителей рас галактики. Были даже те, в ком уснули частички Врага. Самое необычное, что все эти такие разные существа с такой опасно перемешанной взвесью, бурлившей внутри и струившейся по их венам, были одним видом.
Он видел, что они были сильны, но не так, как траки, или умны, но не так, как эфиры. Они вечной борьбой со своим внутренним я смогли закалить и развить как свое тело, так разум и дух. И самое главное, они дали ему последнюю надежду, он стал ждать того, в ком есть частица одного из древнего народа. Он стал ждать своего нового хозяина.
Но эти люди, как они именовали себя, были настолько деятельны и полны энергии, что даже в этой умирающей системе смогли устроиться жить. А однажды, они нашли частицы Врага, которые как он думал, давно уже забыты и погребены тысячелетним слоем пыли и сарохов. И по неосторожности они смогли оживить их в своем большом доме. Проснувшаяся частица Врага начала насыщаться энергией, а так как достать в системе ее было неоткуда, она начала пить ее из людей.
И тут произошло еще более странное. Некоторые люди стали просыпаться. Их кровь пробуждалась и пыталась дать им сил сопротивляться Врагу. У Рахута не оставалось сил помочь им, единственное, что он мог сделать, это не дать Врагу выбраться за пределы большого дома.
Вот тогда он и увидел, что бывает с теми, кто не может одолеть Врага. Он высасывает их полностью, сначала энергию, потом он забирает воспоминания своих жертв, затем пьет память из хроник, оставленных в вечном дереве жизни. После этого не будет ничего, что напоминало бы об обреченном.
Но и здесь люди проявили себя. Те из них, кто мог практиковать магию, но какую-то ущербную. В обмен на свои жизни заперли хищную сущность частицы в источнике. Как они смогли уместить ее туда и при этом не разорвать границы реальности и не разрушить этой системы, он не знал.
Но этот их шаг убил его последнюю, хоть и такую крошечную, надежду.
Нельзя объединить хозяев и Врага. Это противоположности, настолько далекие в своем понимании полюса, что существовать они могли только как враги. И никто и никогда не сомневался в обратном. Новый же хозяин источника должен вместить в себя именно две эти сущности.
Миг – и новые соседи опять оставили эту систему, но всего на одно мгновение. Казалось, он только успел прикрыть глаза, как они пришли вновь. Он подумал о том, что те, кто пришел сейчас, совершенно не знали о тех, что ушли мгновение назад.
Пришедшие в систему стали строить новый дом. В этот раз они создали небольшую планету в пространстве. Но эти люди были другие. Они приводили немного похожих на себя людей и пили их жизнь, так же, как частица врага. И поэтому смерть пришла за ними.
Рахута никогда не видел других стражей. Но наказать людей пришли именно они. Он был уверен в этом. Во многих из них чувствовалось зерно нарождённого источника. Но это были странные стражи, они вели себя как один вид. А он не слышал о том, что хозяева хотят создать целую расу свободных стражей. Но за тысячи сарохов все могло поменяться.
Они пробыли здесь меньше мгновения, заскочили в систему, выполнили свою миссию и ушли.
А он опять остался один, и энергии у него было ровно на один вздох.
«Я умру, так и не выполнив своей задачи, – понял он, – я не смог передать источник тому, кто сможет поддержать и возродить его».
Но как только он осознал эту последнюю в своей жизни мысль и приготовился умереть, настороженная на поиск подходящего разума сеть дала слабый сигнал. Первоначально он даже проигнорировал его, так как не поверил в возможность такого, но практически мгновенно сигнал повторился. И он из последних сил потянулся к этому слабому сигналу, который обнаружила его сеть.
Он успел, слабая искорка жизни человека, а именно он оказался источником сигнала, еле теплилась.
Рахута сначала не поверил в то, что предстало ему. Невероятное событие свершилось, в этом беспомощном сейчас существе тесно переплелись две противоположности.
Человек сочетал в себе древнюю кровь, густо смешанную с кровью Врага. Этот бурлящий поток постепенно терзал и убивал его. Но это было еще не все, семя нерождённых стражей с закапсулированным источником тоже билось в такт его сердцу. И как последний аккорд в этот густой и взрывоопасный коктейль кто-то добавил нереальную для нашей реальности приправу, каплю эссенции жизни, добытой из крови драхтов. И именно она удерживала человека на грани, не давала ступить ему за черту вечной тьмы.
Несуществующее сердце стража наполнилось тем странным чувством, которое люди именовали радость. У него появился шанс исполнить свое предназначение. Сущее дало ему возможность, которой не могло существовать в рукаве данного витка реальности. И он ухватился за нее. Но для этого ему нужно было дать возможность выжить этому нереальному для этой реальности существу.
И зачерпнув предпоследний глоток энергии из источника, он влил ее в человека.
– Я ДАЮ ЕМУ ШАНС, – пропело пространство слова, всплывшие в мыслях стража.
Он ждал то единственное бесконечно долгое мгновение, пока человек сможет воспринять его мысли, пожелания, слова. Но главное, он ждал, когда человек сможет принять в себя источник.
Он как мог помогал существу, направлял его, когда это требовалось. Делился тем, что человек мог усвоить сейчас. Он подготавливал его к встрече и слиянию. И вот этот миг настал.
Он позвал его.
Но человек почему-то оказался глух к его зову. Это было странно. До этого он уже общался с ним несколько раз.
А потом человек направился в большой дом, брошенный людьми. Он не мог понять, что пошло не так, но когда человек смог войти в дом, он пропал.
Не успел страж что-то предпринять, как почувствовал, что в сердце источника, рядом с частицей Врага появился еще кто-то.
Теперь от него ничего не зависело, он забыл о том, что люди из большого дома сумели открыть прямой канал к сердцу источника, чтобы упрятать туда ту тьму, что они вытащили из глубины сарохов.
Он не мог спасти человека без того, чтобы убить его.
Человек должен был самостоятельно постараться пройти тот процесс преобразования для слияния с источников, в котором страж мог помочь ему. И еще эта разрушительная частица Врага, что готова была убить любого. За это последнее время страж испытал такую гамму чувств, которой у него не было всю его долгую, прошедшую до этого момента жизнь. И теперь он испытал последнее из них – чувство веры в маленького человека.
* * *
Когда Алексей ушёл, Леита еще долго стояла у обзорного иллюминатора и смотрела вслед этому странному человеку, который последнее время прочно занял место в ее сердце и мыслях. А ведь она раньше не верила в чувства, которые могут вспыхнуть вот так вдруг, хоть перед глазами всегда был пример отца и матери. Но мыслями она вернулась к своему Алексею. Чувство тепла и нежности родилось где-то в глубине ее груди от мысли о том, что он ее.
«И почему он решил, что нам может здесь что-то угрожать? – думала она. – Я совершенно ничего не чувствую, ничего опасного нет. Я ведь эмпат, должна была хоть что-то заметить. Но это абсолютно пустая планета».
Через час с небольшим на корабль доставили первую партию топлива, а еще через час заправка всех судов и погрузка остатков активного вещества в трюм внутрисистемника была завершена.
Она думала, что Алексей вернется после того, как топливные элементы будут доставлены на судно, но его все не было. Время шло, но молодой человек все не показывался из шлюзовой камеры входа в подземное хранилище.
«Когда же, может, что-то случилось? Почему он не возвращается? Ведь топливо у нас уже есть», – метались суматошные мысли в ее голове.
Постепенно нарастало напряжение и беспокойство.
Она почувствовала своей врожденной женской интуицией, что-то пошло не так. Не так, как было должно, и что Алексей сейчас ступил за ту черту, когда каждый его неверный шаг ведет в пропасть.
«Что же там происходит?» – только подумала она, как вдруг на нее накатила волна такого всепоглощающего ужаса, страха и отчаяния, что все частички ее натренированной годами занятий души завопили о смертельной опасности, но не смогли справиться с направленным на нее воздействием. Это непонятное темное, убийственное и всепожирающее давление было настолько сильно, что она начала проваливаться в беспамятство. Она чувствовала, что еще миг – и ее не станет, что ее сомнет, сотрет из реальности и не оставит даже воспоминаний о ней. Но неожиданно она ощутила небольшое облегчение.
Что-то или кто-то встал между нею и той тьмою, что смотрела в ее душу.
Леита поняла, что это он. Этот необычный, немного странноватый и не совсем простой человек, не всегда понятный ей мужчина, чужой для ее расы. Что это именно он старается спасти ее сейчас. Что это именно он стал тем камнем, о который бьется та неведомая мощь, что уже почти сломила ее.
И сейчас эта устрашающая сила бьется в то маленькое препятствие, что встало на ее пути.
«Леша», – прошептали ее губы.
* * *
Свет и тьма.
Тьма и свет.
Они разрывали меня на части. Они крошили мое тело. Они выворачивали, перекручивали, мяли, растягивали и сжимали меня.
Я умирал, когда меня поглощала тьма, и оживал, когда меня касался свет.
Я сгорал, когда свет переполнял меня и возрождался из тьмы, когда пепел разлетался в ее необъятных просторах.
Я застывал с последним мгновением тьмы и несся, обгоняя первый луч света.
Я бесконечно долго взрослел, когда живительный свет давал мне сил и так же бесконечно долго умирал, когда тьма высасывала их из меня.
Я должен был вечно вращаться в этом круговороте изменений. Но что-то звало меня, что-то удерживало меня от того, чтобы раствориться в этом извечном танце теней. И вдруг я услышал тихое и далекое, но такое важное для меня: «Леша».
И я потянулся туда, я всем своим существом захотел оказаться там, откуда пришёл этот посыл.
И я сказал: «Я хочу».
И мне шепнула тьма: «Иди».
И мне пропел свет: «Мы всегда будем с тобой».
И продолжила тьма: «Мы всегда будем в тебе».
И дополнил свет: «Ты всегда будешь в нас».
И я ответил: «Я запомню».
И постарался открыть глаза.
* * *
Сначала было бормотание на грани слышимости, которое постепенно приобретало некий смысл, пока непонятный мне.
\\ Точка привязки текущих метрических координат и координатной сетки для поиска источников античастиц найдена. Точка привязки текущих метрических координат и координатной сетки зашифрованной в базе «Эспер» найдена. Соотнесение с обеими координатными сетками выполнено. Для полного совмещения плоскостей координатных решёток необходимо как минимум еще по две точки привязки на каждую координатную сетку.
Именно эти слова в голове привели меня в себя. Я лежал на каком-то непонятном твердом предмете. Тьму рассеивали непонятные сполохи прямо надо мной.
«Я лежу на спине, – понял я, любуясь игрой этого странного явления природы. – Я что, ночевал в лесу? Но я не помню у нас в окрестностях такого места. И что это творится у меня над головой? – задумался я. – А кто это говорил со мной только что?»
И практически сразу сам же себе ответил.
«Это Магик, – вспомнил я, но немного поразмыслив, добавил: – Странное какое-то имя. Что-то среди моих знакомых нет никого с таким прозвищем».
\\ Так назвал меня ты, – пришло в ответ.
«Неужели? И где это я?» – задался я вопросом и неожиданно получил на него ответ. Хотя почему неожиданно, если сам только что слышал речь, произнесенную этим самым непонятным Магиком.
\\ Оператор находится в центре ментоактивной аномалии и точки привязки, где возможно проведение процедуры соотнесения координатных сеток, – сказано много и, вероятно, даже по делу, но для меня произнесенная речь оказалась пустым звуком, поэтому я пошёл другим путем.
«А почему я здесь?» – я все еще не мог вспомнить, что случилось со мной.
\\ Нет ответа, оператор был недоступен последние двадцать пять часов.
Почему-то фраза о времени вызвала во мне чувство необъяснимого беспокойства.
«Я что, куда-то опаздываю? – задумался я. – Или уже опоздал?»
И куда я мог опоздать? Что в этом времени не так? Почему эти цифры так свербят мою душу и не дают успокоиться?
«Вспоминай», – приказал я себе.
И у меня перед глазами вспыхнула картинка.
Молодой человек говорит девушке: «…и если не дождется сигнала от меня в течение суток…»
Так это же я. Кто я?
А кто напротив меня? Это важно. Нужно вспомнить.
И я постарался представить только что увиденное лицо.
Кто она?
И вдруг как гром: «Леита!»
За именем девушки полился нескончаемый поток воспоминаний.
Вот я просыпаюсь на станции.
Вот знакомлюсь с 896-м.
Вот первый раз оказываюсь в космосе.
А вот первый раз вижу ее.
Последнее, что я помнил, это как меня поглотила странная тьма, сошедшая со стены.
Первое, о чем я подумал, и что вызвало во мне огромное чувство потери.
«Прошло больше суток, они улетели, – с грустью констатировал я. – Вряд ли я теперь увижу Леиту».
Немного посидев на полу округлой площадки, которую я все-таки удосужился осмотреть, я начал анализировать происшедшее.
«А как я оказался здесь, на другом конце планеты? Так значит, это что, какой-то вид порталов, который смогли раскопать местные головастики, они тестировали? Не хочу я что-то пользоваться им повторно. Да и что тогда случилось со всеми в комплексе, до сих пор не понятно. А возвращаться к территории складов нужно. Хорошо, что в моей сумке куча всего понапихано. Сколько нужно времени, чтобы обойти „полмира“ в прямом смысле этого слова?»
И уже перейдя от риторических вопросов, не особенно требующих ответа, к более прямолинейным, я спросил:
«Магик, а почему не слышно Сети?»
\\ Нет данных. По результатам отклика с различных интерфейсов взаимодействия нейросеть пользователя претерпела значительные изменения и теперь с вероятностью 70 процентов проходит стадию настройки и адаптации.
«Понятно, значит, пока она не закончит эти свои операции, может и не ответить? Интересно, чего такого я пережил при простом переходе, что это потребовало перенастройки нейросети?»
Как обычно, в ответ тишина.
«Наргон, как твое состояние?» – спросил я у био-компьютера.
– Работа всех систем в норме. Временно была утеряна связь с пользователем. До сих пор не восстановлена связь с внутренним межсетевым интерфейсом комплекса.
«Не удивительно, мы не в комплексе. Нас перенесло предположительно на другую сторону планеты».
– Провожу сканирование пространства.
«Смотри-ка, самостоятельность проявил. За другими я раньше такой инициативы не замечал», – обратил я внимание на действия компьютера.
Несколько минут я провел в тишине, когда Наргон сообщил:
– Месторасположение пользователя – раскопки древних строений, найденные на планете Ркута. Прямое расстояние по поверхности планеты до исследовательского комплекса составляет восемнадцать тысяч километров.
«Это сколько же мне пробираться в нужную сторону? Даже не представляю. Надеюсь, когда „Дракар“ вернется, Ника догадается провести полномасштабные поиски. А то без еды и воды, которых у меня не бесконечные запасы, я тут долго не протяну», – так рассуждая, я встал и осмотрелся уже более внимательно.
Ну что ж, данное плато ничем не выделялось на фоне всех остальных, что попадали в зону моего зрения. О развалинах тоже ничего не напоминало.
«Придется устраиваться тут, – подумал я, – добро пожаловать в свой новый дом, – поздравил я себя. – Сколько мне тут ждать корабль, не известно? Нужно будет провести инвентаризацию того, что у меня есть. И еще попытаться попасть обратно, там у меня больше шансов дождаться возвращения судна. Кто-то же смог инициировать этот портал. Значит, и я могу попытаться».
Так, подбадривая себя, я отошёл от места, на котором очнулся, и, обернувшись в ту сторону, заметил хвост воронки, втянувшийся в плиту.
«Нужно будет осмотреть то место попристальнее. Слишком много тайн скрывает в себе эта планета, слишком много».
Найдя небольшой валун, своей формой напоминающий небольшой пенек, я подошёл к нему и, сняв сумку с плеча, положил ее на него.
«Как я мог забыть, тут же кругом вакуум или что-то достаточно близкое к этой среде. Продолжительность моей жизни теперь прямо пропорциональна тому, как долго я смогу не есть и не пить».
Вариант с попыткой заставить работать телепорт уже не казался таким забавным.
«Есть еще непонятный телепортационный артефакт в сумке, можно попытаться активировать его и посмотреть, что будет. Не такая безнадега кругом», – решил я.
Мне упорно не хотелось смотреть на свои пожелания, как на последние бредовые мысли обреченного, во мне крепко засела уверенность, что теперь-то уж все точно будет хорошо. А положение как безнадежное я вообще не рассматривал.
«Может, я в это еще не поверил и не свыкся с этим? Оказаться где-то у черта на рогах и умереть от жажды и голода, из-за того, что не можешь поесть еду, которая лежит у тебя в сумке. Ну не смешно ли?»
Моя рука непроизвольно после этих мыслей потянулась к сумке с желанием распотрошить ее и посмотреть, возможно, там есть что-то полезное. Но не успел я протянуть руку, чтобы раскрыть свою сумку, как в воздухе появился то ли шум, то ли вибрация, то ли это наэлектризованная пыль закружила какой-то странный танец вокруг.
И у меня в голове прозвучали слова:
– Добрый день. Работа нейромодуля восстановлена.
И практически сразу за ним на нейросеть пришло восклицание, произнесенное где-то далеко.
«Алеша, живой».
* * *
Леита была в отчаянии, после того случая, как волна ужаса окутала ее, а потом внезапно отступила, прошло уже больше двадцати трех часов. До установленного Алексеем срока оставались считанные минуты. Она не хотела улетать отсюда, не дождавшись его. Для нее это было сродни предательству. Леита на каком-то подсознательном уровне чувствовала, что если она улетит отсюда, то больше никогда не увидит Алексея.
«Я не могу так, – поняла она, – нужно что-то делать».
И она решила поговорить с Никой, почему-то ей казалось, что именно этот искин сможет понять ее, осознать то, что Алексею грозит опасность и что эту опасность чувствует такой сильный эмпат, как Леита.
«Я не могу ошибаться», – убеждала себя девушка. Чтобы уговорить искин нарушить приказ капитана корабля, от нее должна потребоваться огромная сила убеждения. Хоть с искином можно было поговорить из любого места на судне, Леита направилась в капитанскую рубку. Но войдя в нее, девушка первым делом наткнулся взглядом на корабельный хронометр.
Время на нем показывало, что от момента получения Никой отданного приказа прошло двадцать четыре часа пятнадцать минут.
«Я опоздала», – запаниковала девушка. Но мгновенно успокоившись, поняла, что-то не так, у нее нет того ощущения полета, которое рождается на любом корабле, когда он не просто дрейфует, а целенаправленно движется к цели.
«Мы никуда не летим, – поняла Леита, – но почему?»
– Ника, мы остаемся тут?
– Да, – ответил искин.
– Но как такое возможно? Ведь был приказ?
– Корабельный совет, состоящий из всех членов команды, решил оспорить это решение капитана. Только его отсутствие позволило не принять логичность его поведения и решить действовать на основании других установок.
– Какой корабельный совет? Каких других установок? – удивилась девушка.
– Первый помощник, Второй помощник, Щит, Меч, Навигатор, Лаборант, Карго. Новая установка звучит так: в связи с наличием топлива на корабле нужно дожидаться сигнала от капитана все то время, пока мы безболезненно можем находиться в этой системе. Срок ожидания установлен в одиннадцать дней.
– А кто она, почему я их не видела? Это все, что мне нужно знать? – насела на искин девушка.
– Нет, в двадцать три часа одиннадцать минут оборудованием корабля был зафиксирован ментовыброс большой силы. В связи с этим корабль до особого распоряжения переведен в боевой режим патрулирования, радиомолчания и активного контроля доступного пространства.
От вопроса о непонятном составе команды Ника ушла.
– А я ведь к вам тоже шла с просьбой отложить вылет, у меня на душе рохи скребут, когда подумаю, что мы улетаем, а Алексей остается здесь, – призналась девушка.
– Мнение офицера-связиста занесено в протокол голосования, – прокомментировала ее слова Ника.
– И как проголосовала ваша странная команда? – спросила девушка.
– С учетом мнения офицера связи решение принято единогласно.
Эта новость даже как-то и не удивила особо Леиту.
– И что, мы просто сейчас сидим и ждем, ничего не предпринимая? – спросила она.
– Аналитическим отделом разрабатываются различные варианты развития событий, но на текущий момент слишком мало данных.
«Так тут еще и аналитики есть?» – уже про себя удивилась девушка.
– Странная у вас все-таки команда. Ты можешь рассказать, как ваш корабль достался Алексею? – уточнила Леита, чтобы как-то занять время. Ей не хотелось возвращаться к себе в каюту, мучиться ожиданием и неизвестностью. Здесь хоть какое-то оживление работающих приборов и хоть и виртуальное, но присутствие искина, не давало ей впасть в отчаяние. Она и представить не могла, что какой-то мужчина, тем более человек, так сильно привяжет ее к себе. И она понимала, что дело тут не в родовом даре, он послужил только толчком. Дело в ней самой. Как-то незаметно для нее случилось так, что этот неуклюжий и немного смешной человечек стал ее любимым мужчиной. Это звучало дико и необычно, но это было именно так.
Когда прозвучал резкий биппер тревоги, Леита сначала никак не отреагировала на него. Вяло выбираясь из пучины своих мыслей, девушка наконец начала воспринимать реальность более адекватно. Постепенно до нее дошёл и смысл происходящего.
– Ника, что происходит? – спросила она.
– Зарегистрирован повторный ментовыброс.
– Тут, в комплексе? – уточнила Леита.
– Нет, выброс зарегистрирован на другой стороне планеты.
– В смысле, на другой стороне? – не поверила девушка. – Надо проверить этот сигнал и найти его источник, – продолжила она.
– Выполняется, готовится автоматически управляемый истребитель.
– Нет, я полечу сама, – возразила Леита.
– Принято, но для обеспечения вашей безопасности вас будут сопровождать истребители.
– Хорошо, хорошо, – согласилась девушка. Ее сердце пело. Это он. Это точно он. Это не может быть никто кроме него. Она не понимала, как он мог оказаться на другой стороне планеты, но была точно уверена, что это Алексей.
– Вылет через пять минут, – крикнула она и побежала по коридору: забежав к себе в каюту и надев комбинезон, она продолжила свой бег к причалу. Сев в корабль и запустив двигатели и одновременное предстартовое тестирование, она ждала момента открытия шлюзовых ворот, чтобы выпрыгнуть за пределы корабля. Как только она оказалась там, ее как будто потянуло куда-то: не сопротивляясь своему наитию, она устремилась туда. И только тут поняла, Ника до сих пор не передала ей нужных координат.
«Куда я лечу?» – спросила она. И голос внутри нее ответил: «К нему».
А через десять минут она была в нужной точке, но Алексей не откликался на посланный на нейросеть сигнал вызова.
«Ну, где же ты?»
И вдруг тонкая, но крепкая нить потянула ее к центру плато. Там угадывался какой-то темный предмет в центре.
«Что это?» – подумала девушка.
И тут пришёл долгожданный отклик от нейросети человека, а она увидела его, стоящего в центре плато, у какого-то камня.
«Алеша, живой!» – непроизвольно воскликнула она. Но человек, казалось, услышал эти произнесенные вслух слова и поднял взгляд к небу, откуда к нему несся истребитель девушки.
«Да, я живой», – услышала она мысль у себя в голове.
* * *
Я стоял в рубке «Дракара».
«Искин ослушался приказа», – что творится в этом мире, и ладно бы только один, но это сделали абсолютно все мои партнеры. Но именно это спасло мою жизнь.
Момент, когда с неба ко мне несся истребитель Леиты, я запомнил на всю жизнь.
Она пришла за мной.
Она не оставила меня.
Они все не оставили меня. И это безумно грело душу. Теперь я точно знал, вот те, кто никогда не предаст и будет рядом со мной до конца.
А потом приземлился истребитель, и из его каюты выскользнула быстрая и грациозная тень, которая понеслась ко мне, я ринулся к ней вперед. Никаких сомнений, что это может быть кто-то другой, в моей голове не было.
«Это она, моя Леита», – промелькнула в моей голове мысль.
Такой бури чувств и эмоций, что хлынули в меня, я не ожидал. Я подхватил подлетевшую ко мне девушку на руки и прижал к себе. Как я сожалел в этот момент о том, что не могу поцеловать ее, что на мне надет шлем-маска, что кругом нас окружает безвоздушная среда, что мы сейчас так близки и далеки. Она не перейдет тот внутренний рубеж, что пролег между нами по каким-то важным дня нее причинам.
А потом прилетели два истребителя с «Дракара», и мы, чтобы не задерживаться, отправились обратно на корабль. И вот теперь я стою в рубке своего корабля и не знаю, что делать.
Леита, как только мы попали на корабль, повторно бросилась ко мне, обняла и, так простояв несколько минут в тишине, произнесла:
– Больше никогда не пропадай.
– Хорошо, – ответил я, а сам, замерев, вдыхал аромат ее волос.
«И почему я раньше никогда не замечал, что от нее идет такой манящий запах летней травы и тенистого лета. Вот они, оказывается, какие – настоящие эльфийки. Нежные и манящие. Любящие и верные. А не замечал я ничего, наверное, потому, что не было у меня до этого такой возможности, просто быть с ней рядом и обнимать ее, ощущать рядом с собой. Но теперь я постараюсь это упущение исправить. Только ради понимания этого стоило рискнуть. Правда, в чем заключался риск, я так и не понимаю».
Что случилось на планете, у меня особо никто не спрашивал, да и рассказывать мне было, в общем-то, нечего. Я совершенно не мог вспомнить те часы, что прошли с момента, как я попал под воздействие того странного артефакта, и до моего пробуждения на плато.
Даже дотошный Ньютон умерил свои аппетиты, в конце концов, задав единственный вопрос.
– Что дальше капитан?
Я понимал, что вернуться на планету нужно, куча артефактов, хранящихся в бункере комплекса, непонятное устройство с письменами, но главное, я понимал, что где-то здесь, в недрах планеты, укрыта какая-то тайна, которая так и манила меня к себе. Но что-то более мудрое, чем я, живущее в глубине моего сознания, упорно твердило мне, как только мои мысли возвращались к данной теме: «Рано. Тебе еще рано туда идти».
И поэтому я ответил:
– Есть одно место, куда нам нужно попасть, но сначала наш путь отсюда будет лежать в Содружество.
– Установлено новое направление маршрута следования, – ответила Ника и добавила: – Разрешите провести предстартовый отсчет и быстрое тестирование систем.
– За пределы системы нам придется выбираться своим ходом. Отсюда проблематично прыгнуть в строго заданный квадрат, – дополнил ее сообщение Ньютон.
– Принято. Выполняйте, – распорядился я. И наконец сел в свое кресло.
Леита первоначально хотела занять место связиста, но потом резко развернулась, с вызовом посмотрела мне в глаза и устроилась у меня на коленях.
«Как будто я буду против», – с усмешкой подумал я и притянул ее поближе.
– Так что это за место, куда мы должны попасть после Содружества? – уточнила девушка.
– Хочу познакомиться с творцами самого прекрасного в моей жизни цветка, – ответил я.
– Не поняла, – удивилась девушка.
– Леита, проснись, мы летим к тебе домой. И я хочу познакомиться с твоими родителями.
– Домой, – прошептала девушка, прижалась ко мне и спрятала свое лицо у меня на плече.
Что-то мне подсказывало, что из ее огромных фиолетовых глаз сейчас катятся две крупные слезинки.
– Да, родная моя, – впервые назвал я ее таким непривычным, но таким правильным сейчас словом, ведь ближе нее у меня сейчас не было никого.
А за моей спиной простиралось огромное темное, невидящее миллионы лет луча солнца пространство.
Я улетал отсюда, но знал, что сюда еще вернусь.
Вслед нашему кораблю смотрели останки сотен разбитых в системе судов.
С нами прощались души тех, кто остался здесь навсегда, и они желали нам лучшей участи, чем та, что постигла их здесь. Разбитая станция своими черными провалами выбоин провожала наш корабль в дальний путь. Эта разбитая история пребывания в секторе маленьких людей знала и хранила много секретов, и некоторыми из них она поделилась со мной.
Я улетал. Покидал свой такой странный и необычный дом, которым считал тот обломок, где прожил первый месяц в этом новом для себя мире, где многое испытал и многое нашёл. Где встретил её.
Я улетал. Но за спиной оставил множество вопросов, на которые требовалось найти ответы.
Я улетал. Но знал, здесь оставался кто-то, кто помогал мне все это время. Тот, чей печальный взгляд сейчас провожал меня и смотрел вслед нашему кораблю.
«Прощай», – прошептал я.
«Прощай, – прилетело в ответ, – и удачи тебе, человек».
Последние мгновения мой взгляд блуждал по просторам этого мертвого мира.
«Прощай», – еще раз прошептал я, и «Дракар» покинул пределы сектора.
Эпилог
Рахута провожал взглядом покидающий систему корабль.
Сил жить не оставалось.
Он отдал всю энергию на то, чтобы помочь молодому существу выжить там, где до этого не удавалось никому. Он напитывал его своей жизненной энергией, пока тот был в безвременье. И жгучая смесь молодого мира, смешавшись с кровью веков, помогла родиться новому существу.
Человек не знал, что с ним произошли необратимые изменения. Не телесные. Нет. Изменилась сама его сущность. И это привело к удивительным результатам.
Рахута не знал, что сотворил он своим вмешательством. Но в месте хранения, где он прятал Источник все последнее время, царила пустота. Человек впитал в себя и частицу врага, что поместили сюда люди.
Он с печалью посмотрел на улетевшее судно, пожелав удачи его молодому владельцу. Больше он ничего не сможет пожелать ему. Он сделал все что мог. И главное…
Он сохранил Источник. Даже больше. Он был уверен, что у этого Источника есть шанс возродиться.
Когда корабль скрылся за пределами системы, древний стражник приготовился умереть. Но неожиданно сработала забытая им сигнальная сеть.
– Кто тут? – сам у себя спросил Рахута. Но ему ответила пустота.
– Ты справился, Страж. Ты с честью исполнил свое предназначение.
– Великий? – не верил он. Он столько времени ждал его и не дождался считанных мгновений.
– Ты дождался, – ответил некто на его мысли.
– Но я передал Источник человеку.
«Великими не рождаются, – родилась мысль у него внутри, – это только начало его пути, он долог и сложен. Это только первый шаг, который он совершил по своей дороге вперед».
– Спасибо, Великий. Теперь я могу уйти спокойно.
– Подожди, ты достойно выполнил порученное тебе. И теперь хочешь покоя и тишины.
– Да, я ухожу, – ответил Рахута.
– Страж, ты ведь знаешь, что у нас есть один знакомый, которому может потребоваться хранитель и попутчик. Я понимаю, что твой путь уже подошёл к концу, но я могу предложить тебе пройти другой дорогой. Тернистой и трудной, узкой тропой по краю пропасти. Не упасть туда самому и не дать упасть другому. Решай, Страж.
– Я Страж, у меня всегда только один путь.
– Я знал, – сказал некто, – да будет так!
– Спасибо, Великий, – поблагодарил его Рахута. И услышал в ответ:
– Я не Великий.
Где-то глубоко за территорией фронтира
– Капитан, обнаружена ментоактивная аномалия, удаленность примерно десять тысяч километров, – передал искин сообщение человеку, сидящему в капитанском кресле корабля, летящего к точке выхода из сектора.
– Более точные данные? – спросил капитан.
– Будут доступны через пять минут.
– Держать направление на аномалию, нужно проверить, что это.
«Система абсолютно пустая, здесь нечему вызывать такое сильное возмущение», – раздумывал капитан.
К капитану подошла молодая девушка и спросила:
– Алексей, что случилось? Почему изменен курс?
– Какое-то непонятное возмущение, которое обнаружил радар корабля, надо бы посмотреть, откуда оно взялось в абсолютно пустой системе, – ответил капитан девушке.
– Капитан, мы в зоне действия радара ближнего обнаружения, – передал искин корабля.
– И что мы обнаружили?
– Технко-биологический объект, предположительно, по косвенным признакам, спасательная капсула неизвестного происхождения. Сигнал, передаваемый объектом по всем диапазонам, дешифруется в общепринятый код спасения.
– Откуда здесь спасательная капсула? – удивился капитан.
– Нет ответа.
– Тогда полетели и посмотрим. Если камера еще кричит о спасении, есть шанс, что тот, кто внутри нее, еще жив.
Через пять минут в док корабля затянули найденную в космосе капсулу.
– Ну и как ее открыть? – поинтересовался капитан, разглядывая необычную конструкцию, найденную в космосе. – Кто бы поверил, что эта штуковина – спасательная капсула? – добавил он. Но как только он произнес последние слова, верхняя половина камеры сначала приобрела совершенную прозрачность, а потом полностью растворилась в воздухе.
– Похоже, она открылась, – констатировал увиденное капитан, – вероятно, спаскапсула работала в автоматическом режиме и, как только выяснила, что среда обитания вокруг подходит для жизнедеятельности ее пассажира, сама раскрыла крышку.
– Ну и кто там, – спросила девушка.
Капитан корабля поднялся на постамент перед ложементом, куда временно была помещена камера, заглянул внутрь и, улыбнувшись чему-то, спросил:
– Леита, а у тебя случайно сестры нет?
– Нет, – удивилась девушка.
– Ну, значит, на одну версию меньше, – сказал человек.
Пока эти двое переговаривались, из капсулы послышался вздох, и слабый женский, но очень мелодичный голос произнес:
– Где я?
Капитан, быстро развернувшись, опять склонился над капсулой.
– Вы у нас на корабле. Он называется «Дракар». Вы меня понимаете? – уточнил почему-то человек.
– Да, – раздался все тот же голос.
– Давайте я помогу вам выбраться, – предложил капитан, а потом, вероятно, обратив на что-то внимание, произнес: – Ньютон, пришли сюда кого-нибудь с комплектом универсальной одежды.
Видимо, последняя просьба несколько смутила как обитателя капсулы, так и девушку у помоста, так как снизу раздалось возмущенное: «Она что, обнаженная?», а сверху испуганное: «Ой!»
Через минуту прикатил дрон и привез комплект универсальной армейской одежды, которую человек передал хозяйке капсулы.
– Вы готовы? – спросил он, деликатно отвернувшись в сторону.
– Да.
– Тогда давайте выбираться, – и подал руку.
А через мгновение девушка поняла, почему человек спросил ее о возможной сестре.
Элегантно выскользнув из капсулы, перед ней стояла ее зеркальная копия, только с небольшим, но существенным отличием: она имела антранцитово-черный цвет кожи.
Между тем капитан продолжил расспросы их неожиданной гостьи:
– Кто вы? Как оказались в этой маленькой капсуле в открытом космосе посреди пустого сектора?
Немного постояв и подумав, гостья просто ответила:
– Я не помню.
– Но хоть как вас зовут, вы помните? – удивилась девушка.
Гостья расцвела и со счастливой улыбкой сказала:
– Да, я помню.
– И как ваше имя? – спросил капитан.
– Рахута.
