Глава 16

Система Новый Плимут. Борт лайнера “Комета Галлея”

Сержант открыл глаза и понял, что его куда-то несут. Шесть фигур в чёрной броне выволокли его в зал, и Чимбик невольно бросил взгляд на диван. Ни завеля, ни голосвечи он не увидел. Будто прошлый вечер был лишь сном. Следом пришло воспоминание о полном боли и страха крике Эйнджелы.

Чимбик дёрнулся и зарычал от душившей его бессильной злобы. Не справился. Не помог. Подвёл. Не защитил ту, что доверилась ему. Оказался слаб. Никчёмный, дефектный...

- Заткнись, урод, - прошипел один из тащивших Чимбика и для доходчивости пнул коленом.

Оскалившийся репликант моментально повернул к нему голову, дав возможность полюбоваться перекошенным от ярости лицом и расширившимися зрачками.

Человек вздрогнул.

Удовлетворённый мелкой местью, сержант замолк, обдумывая, как выбраться из этого дерьма и узнать, что с Блайзом и Свитари. И вытащить Эйнджелу. Репликант даже не рассматривал варианты уйти без девушки. Пока жив, он её не оставит.

И тут он увидел её. Все мысли в голове репликанта дисциплинированно построились и эвакуировались в неизвестном направлении, не оставив даже прощальной записки. Глаза репликанта жадно следили за Эйнджелой. А она стояла, спрятавшись за спину очередного дворняги в чёрной броне, и смотрела на сержанта со смесью брезгливости и страха. Так, словно перед ней был не Чимбик, а какой-то… нелюдь.

- Вы ведь не оставите меня в одной комнате с... этим? - жалобно прошептала она на ухо дворняге.

В голове репликанта щёлкнуло, и всё встало на свои места. Сказки, пение, свеча, прогулки, разговоры - всё ложь. Талантливая манипуляция профессиональной лгуньи. Введение противника в заблуждение. Его, Чимбика. Идиота, поверившего той, что уже раз обманула их с братом.

Первым побуждением сержанта было вырваться из рук пленителей и размозжить свою глупую голову об угол стены. Помимо того, что Чимбик страстно желал этого после взгляда на Эйнджелу, таково было и требование инструкций. Репликант обязан предпринять все меры, чтобы не попасть врагу живым. В бою тактический блок обязан вколоть репликанту дозу яда, чтобы исключить попадание в плен. А вне боя... Никто не предполагал, что репликант может встретиться с противником в иной обстановке. И теперь враг заполучил нетронутый комплект брони с тактическим блоком и жетоны оперативников. А с ними - коды переговоров и огромный массив иной секретной информации.

Сохранившая трезвость часть сознания репликанта смогла обуздать нерациональный порыв. Нет, никакой самоликвидации. Игнорировать все несущественные факторы. Он должен найти способ вернуть оборудование до того, как им воспользуется враг. После он вернётся к выполнению основного приказа - доставит эту… дворнягу на Эльдорадо.

В душе сержанта воцарился холод - тот самый, что так его пугал перед заморозкой. Но сейчас не было ни страха, ни боли. Лишь холодное спокойствие. Сержант РС-355085 “Чимбик” превратился в глыбу льда. Опасную и смертоносную.

Система Новый Плимут. Корвет “Буревестник”

Практически весь полёт до Вулкана Нэйв вынужден был провести в компании задержанной. Мисс Лорэй до дрожи боялась оставаться в камере гауптвахты по соседству с репликантом. На тесном военном корабле не было другого места для содержания пленных, потому опасную тварь разместили в соседней с Эйнджелой камере. Стоило тому издать хоть какой-то звук, как Лорэй начинало трясти от ужаса. Даже усиление охраны не смогло успокоить бедняжку.

Ничего удивительного, что она использовала любой предлог, лишь бы покинуть гауптвахту. Поначалу она взахлёб рассказывала обо всём, что видела, а когда поток малополезной информации иссяк - просто молчала и тоскливо смотрела на Нэйва, обречённо ожидая момент, когда лейтенант вновь отправит её в камеру.

Не в силах выносить этот затравленный взгляд, Нэйв плюнул на правила и разрешил задержанной переночевать в выделенной ему каюте. Сам лейтенант перебрался в кают-компанию, к спецназовцам, где и провёл ночь, играя в карты и травя анекдоты.

При выходе на орбиту Нэйв сопроводил Эйнджелу в шаттл. Там девушке пришлось пережить не самые приятные полчаса своей жизни: по центру десантного отсека установили носилки с привязанным к ним репликантом. Тварь не произнесла ни слова за всё время полёта. Просто молча буравила девушку взглядом своих жутких буркал, не реагируя ни на угрозы, ни на приказы.

Молчал репликант и тогда, когда шаттл опускался на посадочную площадку подземного города. И пока за челноком задраивали ворота ангара и атмосферу планеты заменяли на пригодную для дыхания, репликант не издал ни звука. Лишь когда спецназовцы вынесли носилки и сунули в прибывший за ценным пленным бронетранспортёр, девушка расслабилась и отпустила руку лейтенанта, которую сжимала на всём пути с орбиты.

- Вы опять посадите это существо рядом со мной? - тихо спросила Эйнджела, с тоской глядя на Нэйва.

- Нет, - Грэм ободряюще похлопал её по руке. - Успокойся. Всё, больше ты его не увидишь. Его увезли в здание гарнизонной тюрьмы, а оттуда, скорее всего, перевезут в лабораторию на местной военной базе. А тебя поселят в комендатуре, на офицерской гауптвахте. Прости, но это единственное место, где ты будешь под надёжной охраной.

И лишь замолчав, лейтенант понял, что перешёл с задержанной на “ты”. Но сделать что-то было уже нельзя, а извиняться - откровенно глупо. К его облегчению, девушку так захватила новость о “разлуке” с репликантом, что она просто не заметила его оплошности.

- Спасибо, лейтенант, - искренне поблагодарила его Эйнджела и внимательно посмотрела в глаза. - Скажите честно, у нас есть шанс найти Свитари?

Это “у нас” слетело с её губ столь же неосознанно, как обращение “на ты” вылетело у Нэйва несколько секунд назад.

- Разумеется, - улыбнулся лейтенант. - Не переживайте, мисс. С вашей сестрой всё будет в порядке.

Он чуть помялся и добавил:

- Если хотите, я могу заходить к вам, сообщать, как идёт поиск.

На губах девушки появилась робкая благодарная улыбка.

- Обещаете?

- Даю слово, - очень серьёзно ответил лейтенант.

И, глядя в полные благодарности глаза Эйнджелы, понял, что просто не сможет нарушить обещание.

Вулкан. Тюремный уровень здания Управления Контрразведки

Сержант РС-355085 лежал на спине, мрачно глядя в потолок, и размышлял о собственной дефектности. Времени для этого было в избытке: после первого же допроса от него отстали, убедившись в полной тщетности попыток вытащить из сержанта хоть слово. К удивлению репликанта, его ни разу даже не ударили. Единственный допрос провёл тот сопливый лейтенант Нэйв, за спиной которого пряталась Эйнджела. И за одно это РС-355085 хотелось свернуть лейтенантику шею.

Нэйв спросил его имя, звание, номер и часть, в которой служил репликант. Сержант отмолчался, представляя, как разрывает этого дворнягу на куски и горочкой складывает останки у ног Эйнджелы. Зачем? Он и сам не понимал. Просто хотел увидеть лицо Лорэй в этот момент.

Нэйв, удостоверившись в нежелании задержанного сотрудничать, приказал увести его в камеру и повторных попыток допроса не предпринимал. Зато за дело взялись те, кого сержант ненавидел больше всего. Учёные.

С самого детства сержант и его братья испытывали страх перед этими всемогущими существами. Люди в белых халатах карали и миловали, решая, кто достоин жить и выполнять приказы, а кто уйдёт на выбраковку. В кошмарах к маленьким репликантам приходили фигуры в белом.

А теперь они пришли за сержантом в реальности. Молчаливые учёные в белых комбинезонах, с лицами, скрытыми защитными масками. Они касались его холодными, затянутыми в перчатки руками, вызывая ассоциации с андроидами. Такие же безликие, не интересующиеся ничем, кроме исследований.

Сперва они тоже пытались задавать вопросы, но РС-355085 молчал. Он знал, что им нужно. Изучить его. Узнать болевой порог и возможности репликантов, чтобы найти способ брать в плен и пытать его братьев. Поэтому его не истязали на допросах и не пытались накачать развязывающей язык химией - из опасения вызвать аллергическую реакцию. Не хотели потерять единственный живой образец.

Образец же с трудом удерживал себя от самоликвидации. Ему требовалось сперва уничтожить захваченные врагом броню и жетон, затем - лабораторию и всю полученную от него информацию, не забыв мучителей в белых халатах. И лишь потом - себя. Потому сержант был покорен и тих, усыпляя бдительность тюремщиков.

Так он жил уже второй день. Вставал по побудке, заправлял койку и умывался. Затем объявлялся дневальный и просовывал в окошко поднос с пайкой. Сержант безропотно съедал принесённое, ставил поднос на полочку перед смотровым окошком и усаживался ждать, когда шесть киборгов прикатят носилки с кандалами для его транспортировки в лабораторию. Идти самостоятельно репликанту не позволяли - боялись. И правильно делали.

В лаборатории сержант молча раздевался и укладывался на холодный стол под пустыми взглядами киборгов и учёных. Едва тело репликанта стягивали удерживающие оковы, его обступали люди в белых халатах, а сам РС-355085 уходил в себя, отключаясь от происходящего.

Он пытался осмыслить произошедшее.

Почему он доверился Эйнджеле? И почему так болезненно переживает её предательство? Да и было ли это предательством? Насколько сержант успел понять, мир, в котором жили Лорэй, был ненамного мягче его собственного. Всей разницы, что в сестёр стреляли реже да кормили лучше. Он должен был просчитать, что Эйнджела легко продаст его ради спасения себя и сестры. И сержант даже в чём-то её понимал. В конце концов, кто он для неё? Нелюдь. Ресурс, которым она распорядилась для достижения цели. Стоит ли её винить? Ведь РС-355085 и был ресурсом. Как и его брат.

С мыслями о брате пришла тревога. Прошло два дня с того момента, как Эйнджела сдала Блайза, но о нём нет вестей. Не было ни живого репликанта для исследований, ни тела в лаборатории. Ушёл? Или просто группа захвата ещё не вышла на точку встречи с лайнером? А ведь Блайз - последний шанс на успешное выполнение задания.

Задание…

Вероятность провала приводила сержанта в ужас, но мысли всё равно упрямо возвращались к Эйнджеле. Репликант анализировал собственное поведение, выявляя сбой. Предательство Лорэй казалось вероятным, но в какой-то момент он перестал опираться на факты и утратил контроль над происходящим. Почему?

Репликант час за часом, минута за минутой воспроизводил в памяти общение с Эйнджелой. Он искал первоначальную точку, момент первого сбоя. И раз за разом терпел неудачу. С момента гибели командиров происходило слишком много событий за пределами понимания репликанта.

Тогда сержант попытался подойти к анализу с другой стороны. Он пытался понять, почему так болезненно воспринял страх и ненависть, с которыми смотрела на него Эйнджела из-за спины того лейтенантика? Почему её слова причиняли почти физическую боль? Память услужливо воскресила голос мисс Лорэй, произнёсшей “в одной комнате с… ЭТИМ”.

Сердце вновь сжали ледяные пальцы обиды. Почему? Он ведь и был “этим”. С самого момента создания. Почему он, РС-355085, вдруг ожидал чего-то иного?

Репликант вспомнил тепло женской руки в своей ладони, и понял. Потому, что Эйнджела убеждала его в другом. Обращалась, как к человеку, интересовалась личным мнением, прикасалась чаще, чем того требовала необходимость. День за днём она укрепляла его заблуждение о равенстве с людьми. И эта ложь была так желанна, что он и сам начал имитировать человеческое поведение. Совершал нерациональные поступки, чтобы вызвать симпатию Эйнджелы.

Он даже отдал ей то единственное, чем владел - имя. Будучи имуществом, репликанты не имели ничего, кроме имён. И это немногое сержант отдал. Своё имя, и имена павших братьев... Впервые в жизни РС-355085 испытал странное чувство. Он почувствовал, будто его обокрали. Украли нечто важное только для того, чтобы тут же бросить в грязь, как безделицу.

Из глотки репликанта вырвалось рычание, и учёные на миг отпрянули, испуганные такой реакцией. Дежурившие у дверей киборги вскинули оружейные модули, но сержант лежал смирно, не делая попыток освободиться, и киборги вернулись в режим ожидания.

Старший учёный убедился, что угрозы нет, и дал команду сотрудникам продолжать работу. Безликие существа подчинились, возобновив изучение репликанта. А сам РС-355085 продолжил препарировать свои эмоции и поступки.

Эйнджела была очень убедительна. Особенно сильное воздействие на сержанта оказала эмпатия. Впрямую почувствовать то, что чувствует другой... Почему он принял на веру то, что воздействие не может быть ложным? Не потому ли, что ему так хотелось, чтобы всё было по-настоящему?

Точно дефектный...

Чёрт! Он ведь сам дал в руки Эйнджелы коммуникатор и оставил без контроля! Подарил возможность связаться с врагом и выдать их местоположение. Тупое, дефектное изделие! И всё, что было позже: театр, её песни, сказки... Всё служило единственной цели - ослабить его бдительность, дождаться группы захвата!

Сквозь пелену обиды и гнева прозвучал голос разума, напомнивший о последующем допросе. Так своих агентов не поощряют. Значит ли это, что Лорэй не работали на Союз? Тогда на кого?

Слишком мало информации. А добыть больше можно единственным способом - сбежать.

Осталось понять, как.

Вулкан. Гауптвахта для офицеров

Жизнь Эйнджелы Лорэй в последние два дня крутилась исключительно вокруг визитов лейтенанта Нэйва. Время между посещениями занимали мысли о предстоящей встрече и составление подходящих сценариев для неё. Наблюдателям, которые могли следить за поведением задержанной через скрытые камеры, она демонстрировала подавленное состояние, сменявшееся периодами беспокойства, беспричинного страха и тихими истериками человека, пережившего серьёзную эмоциональную травму. Эйнджела достаточно насмотрелась на подобное, чтобы безупречно изобразить каждую деталь.

Вся её жизнь последние девять лет была оттачиванием искусства обмана и чередой смены масок.

Наконец раздался деликатный и старомодный стук в дверь. Грэм старался не пугать её лишний раз и предпочитал стук резкому зуммеру местного интеркома. Строго говоря, он мог просто входить в любой момент, однако считал необходимым предупреждать о своём появлении. Хороший человек. Добрый. Жаль, что всё так сложилось.

- Войдите.

Это была ещё одна маленькая традиция, сложившаяся за эти дни. Нэйв поддерживал иллюзию, что камера была её личной территорией, убежищем, в которое Эйнджела вольна не впустить нежеланного гостя.

Она всегда позволяла ему войти.

Дверь открылась, явив лейтенанта Нэйва, изо всех сил старающегося изобразить исключительно деловой интерес. Карман кителя лейтенанта слегка оттопыривался, скрывая очередной пакетик со сладостями или другую мелкую контрабанду, припасённую для Лорэй.

- Есть новости о Свитари?

Ещё один обязательный ритуал - начать разговор не с приветствия, а с новостей. Это позволяло поддерживать иллюзию целесообразности встречи и уменьшить неловкость, которую испытывал Грэм, каждый раз ища повод для визита.

- Нет, мэм, - как всегда, отрицательно ответил лейтенант, выуживая из кармана шоколадку.

Он смущённо помялся, уселся на единственный стул в помещении и достал планшет, старательно изображая деловитость. За его спиной в дверном окошке мелькнуло лицо караульного, затем прошипел уплотнитель, задраивая дверь, и в комнате стало тихо.

- Я сниму китель? - поинтересовался лейтенант, вызвав ещё одну улыбку Эйнджелы.

Несмотря на жару, с которой с трудом справлялась система климат-контроля, Нэйв даже воротник не расстёгивал, не спросив разрешения. Жара стала настоящим бичом единственного города планеты. Вулкан - молодой мир, с формирующейся атмосферой с высоким содержанием азота, и отличался высокой сейсмической активностью. Средняя температура на поверхности составляла пятьдесят-шестьдесят градусов по Цельсию. В городе и вахтовых посёлках шахтёров усилиями систем жизнеобеспечения поддерживались приемлемые условия обитания, но всё равно ниже двадцати пяти градусов температура не опускалась.

- Конечно.

Эйнджела улыбалась следователю робко, неуверенно, жадно ловя каждое изменение его чувств. Все эти дни она тщательно и кропотливо усиливала его привязанность к себе, неторопливо идя веками проторенной дорожкой от жалости до притяжения. И судя по тому, что она ощущала в его душе, настало время перейти к следующему этапу.

- Хотите сока?

Хочет или нет, он не откажется, Лорэй это знала. Привычное дело, способ занять руки и заполнить паузы в разговоре. Всё это успокаивало лейтенанта, безуспешно убеждающего себя, что он приходит к ней три-четыре раза в день только для того, чтобы узнать, не вспомнила ли мисс Лорэй что-то новое о своих похитителях и их планах. Она всегда старалась придумать какую-нибудь незначительную деталь, дарившую ему повод зайти ещё.

- Если вас не затруднит.

Он всегда отвечал так, как будто у неё тут было множество дел и забот.

- Вы - мой единственный гость.

Она никогда не торопилась. Подходила к ящику, наполненному пакетиками с сублимированным соком, неспешно выбирала, вскрывала упаковку и насыпала порошок в пластиковый стакан. Наклонялась к крану с водой чётко выверенным движением - целомудренным, но волнующим.

И снова маленькая традиция - коснуться пальцев Нэйва, передавая стаканчик. На этот раз касание продлилось чуть дольше, чем того требовали приличия, и лейтенант смущённо прочистил горло, прежде чем задать набивший оскомину вопрос.

- Вам удалось вспомнить ещё что-нибудь?

Нет, сегодня она не будет сочинять небылицы про репликантов и упоминать ничего не значащие мелочи. Сегодня они будут говорить о другом.

- Что со мной будет?

Лейтенант едва заметно вздрогнул, не ожидая встречного вопроса. Эйнджела чувствовала сожаление, неуверенность и чувство вины. Значит, ты не знаешь, Грэм. Или это зависит не от тебя.

- Когда следствие закончится и ваша версия событий подтвердится - вы будете свободны, - не слишком убеждённо произнёс лейтенант Нэйв.

Вот так - не “если”, а “когда”.

“Ты сам веришь мне, даже если и пытаешься изображать из себя беспристрастного следователя. Осталось совсем чуть-чуть. Главное - не торопиться”.

- А если оно не закончится? Если вы не найдёте второго репликанта? Если не будет способа подтвердить мои слова? Если… - она позволила голосу задрожать - …если я никогда не увижу сестру?

На мгновение Эйнджела представила, что действительно никогда больше не увидит Ри, и позволила слезам беспрепятственно катиться по щекам. Растерянное бессилие Нэйва ощущалось ясно и отчётливо. Лейтенант поднялся со стула, не представляя, как её успокоить, и Лорэй порывисто обняла его, прижавшись мокрой щекой к плечу.

- Мисс… - Грэм неуклюже коснулся её рукой. - Эйнджела… Успокойтесь, всё будет хорошо.

Он был полон такой нежности и искреннего желания помочь, что эмпат невольно ощутила острый укол совести за то, как поступает с этим неиспорченным человеком. Но выбора не оставалось - Грэм был единственной доступной ей ниточкой, способной вывести на свободу. Упускать этот шанс Эйнджела не собиралась.

- Не оставляй меня больше одну, - тихо прошептала она и заглянула в растерянные глаза лейтенанта.

Удержать взгляд - целое искусство, которым она владела в достаточной мере.

- Свяжи, закуй в кандалы, что угодно - только не оставляй в одиночестве…

Буря противоречивых чувств захлестнула Нэйва, уничтожив те стены, что он старательно возводил каждую их встречу. Пора.

Эйнджела коснулась его губ своими. Сперва неуверенно, будто не знала, правильно ли поступает, потом порывисто и отчаянно, будто этот поцелуй был её единственным спасением. Да так оно и было. Грэм, замерший в первое мгновение, прижал её к себе и ответил на поцелуй. Его эмоции, такие яркие и сильные, подсказали Эйнджеле, что лейтенант не слишком избалован вниманием женщин. Наверное, по этой причине он далеко не сразу смог взять себя в руки.

- Простите, мисс… Эйнджела… Мы не должны этого делать. Вам нужно успокоиться.

В его голосе не было убеждённости, а сердце в груди колотилось так, что эмпат ощущала каждый его удар. Наконец лейтенант сообразил, что его речь возымеет больший эффект, если при этом не обнимать подозреваемую, и смущённо опустил руки.

- Я не могу так больше… - Эйнджела подпустила в голос немного истеричных ноток. - Когда я остаюсь одна, мне мерещится… разное. Мне постоянно слышатся звуки тяжёлых шагов за дверью и кажется, что в камеру в любую секунду ворвутся репликанты. Ночью мне снятся кошмары, и я просыпаюсь от каждого шороха…

Она задрожала всем телом и попыталась снова прижаться к Нэйву, но тот со всей возможной решимостью удержал её на расстоянии.

- Вы в шоковом состоянии, мисс. Сейчас я принесу для вас успокоительное. Умойтесь, выпейте воды. Всё будет хорошо.

Чувства лейтенанта говорили совершенно о других желаниях, и Эйнджела восхитилась его выдержке. На неё она и рассчитывала.

Грэм усадил всхлипывающую девушку на кровать, а сам вышел из камеры на поиски успокоительных препаратов. Эйнджела вытерла слёзы, пошла в ванную комнату, включила воду и… Достала из кармана коммуникатор лейтенанта Нэйва, который вынула из подсумка во время поцелуя.

Не теряя ни секунды, Лорэй набрала номер Блайза, который заучила во время прогулки с Лансом, когда Чимбик доверил ей комм. Рискованный поступок, которым Эйнджела ставила на кон не только свою судьбу, но и свободу сестры и Блайза. Но другого выхода она не видела.

- Блайз, это Эйнджела, - она наговаривала сообщение так быстро, как только могла. - Нас взяли на борту лайнера. Мы на Вулкане. Насколько я знаю, Чимбика держат в лаборатории на военной базе, я на офицерской гауптвахте комендатуры. Я стащила комм следователя, лейтенанта Грэма Нэйва, и сейчас же верну на место, так что даже не думай на него перезванивать. Смени номер. Не ходи на точку встречи. Вытаскивай брата. Я могу ждать. Нэйв верит, что я случайная жертва. Не трогайте его.

Пискнул дверной замок, Эйнджела прервала запись, нажала кнопку отправки и удалила из журнала звонков информацию о переданном сообщении. Сунув комм в карман, Эйнджела плеснула пару раз водой в лицо, небрежно утёрлась полотенцем и открыла дверь.

Её встретил встревоженный, полный участия взгляд лейтенанта Нэйва.

- Мне страшно, - тихим, дрожащим от волнения голосом призналась Эйнджела. Украденный коммуникатор, будто раскалённый, обжигал кожу. - Побудешь со мной немного?..

Конец первой книги.