Глава 20

– «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой. Сперва взаимной разнотой, они друг другу были скучны; потом понравились; потом съезжались каждый день верхом. И скоро стали неразлучны. Так люди (первый каюсь я) от делать нечего друзья», – продекламировал Борис.

– Александр Пушкин. Отрывок из романа «Евгений Онегин», – дополнил я. – Поэт прекрасно показал, как могут сойтись противоположности. Но потом Елена и Вадим поняли, что они друг другу больше подходят, изменили своим половинкам и сбежали.

– От чего умерла Нина, мать Насти? Замечательная женщина, которая, не затаив зла, взвалила на свои плечи заботу о Вале? – спросил Борис.

Я ответил:

– Не знаю.

– Она покончила с собой, – сообщил Борис.

– Как? – изумился я.

– Выпрыгнула из окна многоэтажного здания в отдаленном районе Москвы, – объяснил батлер.

– Господи, что сподвигло женщину на столь ужасный поступок? – поежился я.

– В ее кармане нашли записку. «Больше не могу. Простите», – ответил Боря, – возможно, Нина продолжала любить Вадима, мучилась ревностью. Дело о суициде живо отправили в архив. Виновница смерти – сама умершая. Точка. Сергей погиб во время отдыха, утонул. Валя находилась с отцом, но ей удалось выплыть. Она сильно покалечилась. Мы эту историю знаем. Что самое странное во всех упомянутых мною событиях?

Борис допил кофе.

– Не факт прелюбодеяния, не побег любовников, не самоубийство Нины, не несчастный случай с Сергеем. На мой взгляд, тут три удивительных необъяснимых обстоятельства. Первое. Почему Нина стала заботиться о дочери Елены, бабы, которая увела у нее мужа?

– Из милосердия, – предположил я.

– Можно принять это как версию, но все равно это необычно, – сказал Боря. – Второе. Сергей и Нина вместе воспитывали детей. Почему они не оформили брак? И третье: где они?

– Кто? Уточните, – попросил я.

– Елена и Вадим, – ответил помощник.

Я пожал плечами.

– Живут в каком-нибудь месте, возможно, в Москве.

– Я не нашел ни одного их следа, – протянул Боря, – ни регистрации, ни свидетельства о браке, смерти, рождении детей. Отсутствуют мобильные номера. Искал Елену, как под девичьей фамилией, так и под «Стеклова». Нет ее. Исчезла. С Вадимом то же самое. Оба нигде не работают.

– Работать можно без оформления, – пробормотал я, – а жить без прописки на съемной квартире.

– Пусть так, – согласился Боря, – но мобильные телефоны?

– Они оформлены на других лиц, – придумал я.

– К чему такие сложности? – прищурился Борис. – Возникает следующий вопрос: что натворили Лена и Вадим? Почему они прячутся? Возможно, дело не в измене супругам. Есть нечто иное, очень серьезное, что заставило их сбежать, бросить детей, семьи. Что произошло, понятия не имею, зато мне удалось найти женщину, которая беседовала с Натальей. Помните, вы прислали мне запись разговора Варякиной и неизвестной дамы?

– Установили, с кем беседовала Наталья? – восхитился я.

– Это оказалось несложно, учитывая строгую пропускную систему на приватную территорию Фунтова, – улыбнулся Борис. – В тот день к Варякиной приехала машина химчистки мягкой мебели на дому. Сообщила название фирмы «Блеск и красота». В тринадцать десять к шлагбауму подъехала машина, за рулем сидела женщина, она показала удостоверение генерального директора конторы. Данные, как всегда, занесли в компьютер, выдали разрешение. Гранкина Матрона Васильевна. Дальше элементарно. Я ее сразу нашел. Живет в Ракитине.

– Где это? – спросил я.

– За Дмитровом, – уточнил Борис. – Ракитино – деревня, ранее в ней располагался психоневрологический интернат. Скорбное место. В начале девяностых прошлого века несчастные, никому не нужные больные стали умирать. Денег не хватало, финансирование почти прекратилось, работать там никто не хотел, потому что зарплата копеечная. Хорошо, что рядом располагался монастырь. Братия и кормила, и поила убогих, и заботилась о них. Потом Матрона Гранкина стала владелицей приюта. У нее несколько успешных бизнесов. Среди них есть химчистка «Блеск и красота». О женщине в соцсетях отзываются положительно. Несмотря на то что она замужем за очень богатым человеком, сама ворочает мешками денег, ни у кого не повернулся язык очернить даму. Благотворительная столовая для пенсионеров, раздача одежды, лекарств, продуктов. Матрона Васильевна очень много делает для людей. Живет она, как я уже говорил, в Ракитине, там, где родилась. Ее мать в психоневрологическом интернате служила санитаркой, отец там же, он врач. Матрона окончила мединститут, стала психиатром. Если вы сейчас поедете, окажетесь у Гранкиной к вечернему чаю. Она мне сказала, что писатель может приехать в любой день. Хозяйка будет дома, она своими делами дистанционно управляет.

– Значит, представлюсь литератором, – кивнул я.

Борис закрыл ноутбук.

– Очень подходящая для вас роль. Я представился вашим секретарем, сказал: «Иван Павлович задумал написать книгу о судьбе человека, который волею судеб оказался заперт в заведении, где живут люди с нестабильной психикой. У господина Подушкина есть вопросы. Не затруднит ли вас проконсультировать его?» И услышал: «Жду его тогда, когда он сможет приехать». Похоже, Матрона нормальная женщина, безо всякого пафоса.

Я встал.

– Куплю коробку конфет, цветы и поспешу в Ракитино.

– Я изучил «Фейсбук» Гранкиной, – остановил меня Боря, – срезанные цветы дама не любит, шоколад и прочие сладости не ест. Она большая любительница книг, которые выпускает издательство «Глаз».

– Иллюстрированные справочники, – кивнул я, – отличный вкус. Они мне самому нравятся.

– Матрона собирает те, которые выпущены в начале прошлого века, – продолжал Борис, – у нее есть все экземпляры, кроме «Истории хлеба». Я нашел этот том у букиниста Еремина, зарезервировал его на фамилию Подушкин.

– Ты гений, – восхитился я.

– Просто батлер, – скромно отреагировал Борис.