Катасонов появился в доме адвоката на следующее утро. Семыкин, любитель поспать, только встал. Он пил традиционную перед завтраком чашечку крепкого кофе и курил сигару. Что касается кофе, Владимир составил ему компанию, а от сигары отказался. Следователь был чрезвычайно зол, он готов был испепелить Владимира взглядом.

– В какие игры вы задумали играть, господин Шульженко?

– Что случилось, уважаемый Олег Борисович? – сразу же вскинулся Семыкин. – Вы же не забыли, что я адвокат господина Шульженко?

– Если бы не вы, Петр Семенович, господин Шульженко сейчас находился бы в каталажке, а не пил бы тут кофий! – сказал следователь.

– Вы не ответили на мой вопрос. Так что произошло?

– Решив проверить версию, которую мне вчера преподнес господин Шульженко, я послал агентов тайно наблюдать за зданием, где находятся городской архив и библиотека. И ничего!

– Что с того? Не пришел в эту ночь, придет в другой раз! – заметил Владимир, довольный тем, что следователь все же устроил полицейскую засаду.

– А как вы изволите объяснить нападение на ваших хозяев? Тот маскарад, который там устроили? А разрытую могилу как объясните?! – Следователь уже закипал от злости.

– Петр Семенович, возьмите себя в руки и толком расскажите, что произошло! – Куда и подевалось благодушие адвоката, теперь его голос звучал резко, а тон был повелительный.

– Извольте! В дом, расположенный возле больницы, где вы до недавних пор снимали комнату, этой ночью наведался некто! Он был в погребальном саване, от него воняло ужасно. Он насмерть перепугал хозяев дома, а искал вас! Те в один голос твердят, что это был не иначе как живой мертвец! Утром на кладбище обнаружили разрытую могилу Добронравова, а сам мертвец исчез! Второе мертвое тело исчезает с кладбища, когда еще не нашли первое!

– Феликс! – произнес Владимир, его обдало холодом, поджилки у него затряслись: он понял, что это означает!

– Сегодня будут хоронить его сестру Катерину, – продолжил следователь. – Ее бедная мать в истерике, не знает, что делать, – вдруг и тело дочери похитят? Город взбудоражен, ползут фантастические слухи об упыре, бургомистр и полицмейстер в бешенстве! Они понимают, что, когда известие о том, что происходит в нашем городе, дойдет до генерал-губернатора в Киеве, то полетят головы! Моя будет первой!

– Пока ваша голова при вас, и не надо ее терять раньше времени. – Адвокат был сосредоточен и напряженно думал. – Создалось интересное положеньице!

– Интересное?! Катастрофическое! – рявкнул Катасонов и обмяк, словно лишился сил.

Владимира стал бить озноб от крутившихся в голове невероятных предположений.

«В дневнике Дунина-Борковского были магические формулы по оживлению мертвецов, кто-то уже завладел им, и теперь оживший мертвец Феликс также является оружием в его руках, как ранее Кузякин! И на меня натравили этого мертвеца! Мне повезло, что я не ночевал в том доме. Но если я все это изложу следователю, тот сразу отправит меня на излечение в психиатрическое отделение!»

Семыкин, как мог, подбадривал совсем павшего духом Катасонова, которому не помогли даже подряд выпитые три рюмки коньяка. Затем следователь и Семыкин уехали по своим делам.

К тому времени Владимир уже немного успокоился, убедив себя, что разрытая могила и странный человек, разыскивавший его поздним вечером, – это два не связанные между собой события.

«Да и как я мог даже на мгновение поверить в то, что можно с помощью магии оживить мертвеца и отправить его творить Зло? Хорошо, что я об этом не сказал следователю, а то наслушался бы от него насмешек, и что обо мне подумал бы Семыкин?»

Не зная, чем себя занять, и чтобы окончательно успокоиться и отвлечься, Владимир решил почитать. Привезенные с собой книги, в которых описывались мистические явления и непонятные события, он сразу забраковал – этого у него хватало в жизни. Его внимание привлекла книга, которую ему дала Катя вместе с «Дневником города Рима» Инфессуры Стефано.

Оформление обложки не вызывало желания читать книгу: рабочий с молотом на плече, но почему-то в шляпе, смотрит на необычный купол с красной звездой в своей вершине, и красноречивая надпись «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Книга так и называлась – «Красная звезда». Аполитичный Владимир обычно подобных книг избегал, но Катя почему-то настойчиво рекомендовала ее. Владимир решил быстро просмотреть книгу, не думая, что она может вызвать у него интерес. Но Катю этот роман заинтересовал! Почему?

Читая отдельные предложения и отрывки, Владимир вскоре понял, что это фантастический роман. Некий революционер Леонид получает от своего товарища, как оказалось, марсианина, скрывающего свой настоящий облик, предложение полететь на Марс. Леонид соглашается, и они на неком антигравитационном аппарате покидают Землю. Уже во время полета Леонид знакомится с достижениями науки, языком и социальным устройством на Марсе, где уже построен коммунизм.

Владимир зевнул и раздраженно перевернул несколько страниц, собираясь зашвырнуть эту книгу куда подальше. Но вдруг его как током ударило! Он прочитал:

«Вы знаете уже и применение кровяных сывороток для передачи от одного существа другому элементов жизнеспособности, так сказать, по частям – в виде, например, повышенного сопротивления той или другой болезни. Мы же идем дальше и устраиваем обмен крови между двумя человеческими существами…»

Потом его взгляд, скользнув ниже, натолкнулся на следующую фразу:

«…Кровь одного человека продолжает жить в организме другого, смешиваясь там с его кровью и внося глубокое обновление во все его ткани».

А дальше марсианка, по профессии врач, объясняет Леониду, что обмен кровью между старым и молодым человеком позволяет каждому организму усвоить все лучшее, что есть у другого.

– Какой же я дурак! – громко воскликнул Владимир. – И почему сам раньше не догадался? Теперь все сходится! Убийце нужна кровь здоровых людей определенной группы для ее переливания! Феликс делал анализы крови обращавшихся к доктору Фортунатову людей, и результатами этих исследований воспользовался убийца. Видимо, Феликс что-то заподозрил, поделился своими подозрениями с Фортунатовым, и его заставили замолчать. Участь Фортунатова тоже была предрешена – ведь только он знал того, кому сообщал результаты анализов. И смерть Кати тоже понятна – искали журнал, который вел Феликс. Возможно, я своей возней, попытками разоблачить убийцу, при этом постоянно общаясь с Катей, подтолкнул его к этому шагу.

Владимир достал из чемодана конспекты лекций, прослушанных в университете, и нашел лекцию по трансфузии – новому предмету, всего два года назад включенному в программу. Захватив журнал с результатами анализов, он быстро собрался и поехал в полицейское управление. Катасонова он нашел в его кабинете. Тот был мрачен и подавлен – наверняка недавно получил от начальства очередной нагоняй за то, что следствие все еще топчется на месте.

– С чем пожаловали, господин Шульженко? Может, желаете сделать чистосердечное признание в совершенном преступлении? – угрюмо поинтересовался следователь.

– Вы можете назвать имя третьей женщины, которая была обескровлена?

– Зачем это вам?

– Сейчас проведем эксперимент, который вам очень поможет.

– Веретенникова Ефросинья Никитична? Удовлетворены?

Владимир достал журнал, провел пальцем по столбику с фамилиями.

– Есть! – радостно воскликнул он. – И группа крови та же, что и у двух убитых ранее женщин!

– Что с того? – Следователь смотрел на него недоуменно, не понимая, чему тот радуется.

– На основании результатов анализов крови, записанных в этот журнал, убийца подыскивал себе жертвы.

– Вы только что нашли нечто общее у трех обескровленных жертв, а их было четыре!

– Феликса Добронравова убили не для того, чтобы использовать его кровь для переливания. Он, видимо, заподозрил неладное и стал задавать вопросы Фортунатову. Тогда от него решили избавиться столь необычным способом.

– Переливания чего? – переспросил следователь.

– Переливания крови. – И Владимир прочел следователю небольшую лекцию: – Уже в древности считалось, что кровь имеет чудодейственные свойства, вот откуда обычай у некоторых народов пить кровь поверженных могущественных врагов, чтобы перенять их силу. А в Древнем Риме пожилые патриции для омоложения пили кровь умирающих гладиаторов. Также были попытки использовать кровь для лечения различных заболеваний. Известен случай из Средневековья, когда страдающему от обжорства, уже старому папе Иннокентию VIII давали пить кровь трех мальчиков, и все трое умерли. В семнадцатом столетии были попытки влить человеку кровь ягненка, но люди умирали. Даже Церковь восстала против этих экспериментов. В начале девятнадцатого столетия англичанин Джеймс Бланделл успешно перелил кровь с помощью шприца, но дальнейшие попытки приводили к огромному проценту смертности при переливании. Только в 1901 году Карл Ландштейнер разделил человеческую кровь на группы, сначала их было три, позднее была выделена и четвертая. С 1907 года переливание крови делают, предварительно проверяя кровь на совместимость. Кровь первой группы подходит людям с любой другой группой, а вот людям с первой группой можно вливать кровь только первой группы.

Катасонов заглянул в журнал:

– Все жертвы имеют первую группу крови, выходит, у того, кому переливают, тоже первая группа?

– Выходит, так, – согласился Владимир. – Знать бы еще, для чего переливают. Неужели в лечебных целях, как бы кощунственно это ни звучало? Ведь тех, у кого убийца берет кровь, он заранее обрекает на смерть. Думаю, что в таких количествах кровь понадобилась для омоложения – хотя наукой не доказано, что кровь этому способствует, но не доказано и обратное.

– Надо узнать, кому передавал результаты анализов Фортунатов, – сказал воспрянувший духом Катасонов. – Думаю, главный врач больницы может помочь в этом. Он же должен знать обо всем, что делается в больнице. – Катасонов широко улыбнулся и протянул Владимиру руку: – Вот сейчас вы действительно помогли следствию, Владимир Иванович!

– Теперь и вы понимаете, что убийство Катерины Добронравовой связано с предыдущими убийствами? Я думаю, у нее искали записи ее брата, которые она незадолго до своей смерти отдала мне.

– Даже под пытками не сказала, где они. – Катасонов тяжко вздохнул. – Видимо, она питала к вам очень теплые чувства.

Сердце у Владимира сжалось, глаза увлажнились. «Катя была чудесным, верным товарищем! Как я мог в тот вечер проигнорировать ее общество?! Тем самым навлек на нее смерть! Мой долг найти ее убийцу! Убийце несложно было догадаться, кому именно она передала записи брата, поэтому следующей ночью он пришел ко мне. Только зачем нужен был маскарад с „покойником“?» Владимир поднялся и, ни слова не говоря, выскочил из кабинета, услышав, как Катасонов бросил ему вслед:

– Вам надо будет пояснить, почему, получив журнал Добронравова, вы ничего мне об этом не сказали!