1
Все началось в одно майское воскресенье. Чудесное, погожее воскресенье.
Я понимаю, вам будет трудно поверить тому, что вы прочтете. Очень трудно.
Поэтому попытаюсь описать каждый этап этой тайны, как проживал их я, хотя говорить о себе – не мой конек.
Но Мюгетта свидетель, и она все подтвердит, а может, даже расскажет получше моего: я ничего не выдумал! Факты есть факты. Не укладывающиеся в голове, но вполне реальные. Я крутил-вертел их так и этак, чтобы сложить в цепочку. Чуть не тронулся умом и нашел единственное объяснение, которому никто не поверил. Но вы – сторонние наблюдатели, вы объективны, не задействованы, – вы можете и должны мне поверить!
Итак, все началось в одно майское воскресенье. Вот он я, сижу за письменным столом у окна.
На горизонте бескрайнего голубого неба ни облачка, ветерок не тревожит листву плакучей ивы, не морщит воду маленького пруда под моим окном. Тишь! Роскошный погожий майский день. Пожалуй, слишком – подозрительно – погожий.
Тридцатисантиметровая кипа газет высится справа от меня, слева стопка из десятка книг, на столе остается чуть-чуть места для ноутбука. Дело об отравленном джозамицине, кричат заголовки газет. Согласен, не самый оригинальный факт криминальной хроники, но от этого дела никуда не денешься, а главное, я на все сто уверен, что произошла непростительная судебная ошибка, если не сознательное игнорирование правосудием версии о бытовом отравлении.
После успеха первого тома «Преступлений под яблонями» (названием я очень горжусь, а подзаголовок Нераскрытые убийства и другие преступления в Нормандии придумал издатель) – на мой взгляд прекрасные продажи, а если в цифрах, то 773 проданных экземпляра – издатель требует от меня второй том к лету. Пришлось срочно выбрать десяток новых дел, раскопать сотни статей из старых газет, подобрать тысячи страниц из архивов и снять с них ксерокопии, после чего приступить к написанию, превозмогая неуверенность и надеясь, что вернется вдохновение, за которое я удостоился похвал от многих местных изданий. «Информасьон дьеппуаз», «Импарсьяль», «Эвей де Понт-Одемер» назвали мое перо легким, изящным и ироничным.
Если угодно, можете сами убедиться!
Я первый удивился, поверьте. Четыре года назад я вышел на пенсию, всю жизнь проработав контролером на железной дороге, а Флориан и Полина вскоре уехали учиться, и дом опустел. Я понятия не имел, чем заполнить свой досуг. Тогда мне и в голову не приходило, что сегодня вся моя энергия будет сосредоточена на одном-единственном занятии, увлекательном и даже захватывающем настолько, что мало-помалу отойдет на задний план все, что когда-то было для меня самым важным, – велосипедные прогулки с друзьями, ежемесячные посиделки в ресторане с бывшими коллегами из поезда Руан – Париж, уик-энды в кругу семьи.
Я всю жизнь ждал пенсии без нетерпения и особого страха – так ждут времени отхода ко сну после насыщенного дня, – а теперь боюсь не успеть, состариться, не написав всего. Не знаю, сможете ли вы понять. В местной уголовной хронике столько забытых дел, которые останутся таковыми навсегда, если никто не прольет свет на разбитые судьбы и нераскрытые преступления.
Пусть это покажется вам смешным, но я в свои пятьдесят девять каждое утро подсчитываю, сколько мне осталось хороших лет, таких, когда голова еще работает, и проклинаю быстротекущие дни.
Время летит во весь опор, и я вряд ли успею утолить до конца мою страсть. Выражусь точнее – исполнить миссию.
Этим-то размышлениям я и предавался, когда на лестнице раздались шаги.
Мюгетта, кто же еще.
Платье в цветочек, аромат весны, яркий макияж. Сейчас она меня гильотинирует.
– Собираешься сидеть взаперти весь день, Габриэль?
Бац!
Что я говорил?
Будь на улице дождь, хотя бы мелкая, симпатичная нормандская майская морось и градусов десять со свежим западным ветром, Мюгетта принесла бы мне кофе, спросила: «Как продвигается дело, милый?» – и дала бы мне весь день спокойно работать.
Но сегодня…
– Видел, какое сегодня чудесное солнце, дорогой?
Взявшись за перо, я понял, почему со времен Флобера и Мопассана писателей тянуло в Нормандию. Дело не в том, что Париж и море совсем близко, домики романтичны, а в аббатствах полно привидений. Уроженцы Нормандии во все времена были самыми плодовитыми исключительно по причине погодных условий!
Когда Мюгетта положила руку мне на плечо, я тут же выработал стратегию. Нет солнца или оно есть, я мало чем рискую – какие развлечения можно найти майским воскресеньем в Туфревиле-ла-Корбелин, в сердце области Ко? Дипломатично соглашусь выпить с Мюгеттой чаю в саду, поболтаю с ней полчасика, повосхищаюсь геранями и розовыми кустами и – готово дело! – вернусь за стол!
– Было бы преступлением не воспользоваться таким дивным деньком, – настаивает Мюгетта.
В ответ я широко зеваю, как медведь, мирно спавший в берлоге, пока его не разбудила весна. Мюгетта улыбается, ей не привыкать, убирает руку с моего плеча и разворачивает газету. Свежую, не древний пожелтевший экземпляр с заголовком о трупе, найденном в петле на чердаке старой фермы.
Сегодняшнюю газету.
Какой же я дурак!
Западня вот-вот захлопнется. При всей любви к уголовной хронике я вовсе не извращенный манипулятор. Совсем наоборот. Я интересуюсь этими преступлениями, потому что напрочь лишен воображения. Мое единственное удовольствие и мой единственный талант – скрупулезно препарировать каждую деталь дела, как часовщик, разбирающийся в сложном механизме. По сути своей я человек наивный, простой, душа нараспашку и не расчетлив ни на грамм. Полная противоположность Мюгетте, чей мозг только тем и занят, что строит планы, как меня защитить, развлечь, обогреть душевным теплом и осчастливить, хоть я ни о чем таком не просил.
– Пошли, Габи, давай проветрим твое серое вещество!
Я соглашаюсь, питая надежду отделаться малой кровью.
– Ладно. Небольшая передышка пойдет мне на пользу. Откупорим бутылочку сидра на веранде?
Полчаса – и свобода!
– Кое-что получше, милый.
Мюгетта сует мне под нос «Курьер Ко».
Меня поймали на живца. Облапошили. Загнали в угол.
Я смотрю на нормандское солнце и проклинаю его окончательно и бесповоротно.
Мюгетта торжествует сдержанно, но не унимается, как будто я сам не умею читать.
Воскресенье, 21 мая 2017
Ярмарка-от-всех в День святого Константина
Муниципальный стадион, Туфревиль-ла-Корбелин
С 9:00 до 19:00
Более 50 участников
Комментарий Мюгетты
Не заблуждайтесь!
Мой Габи лукавит. Интересничает, прикидывается несчастненьким. Мой муженек – душа нараспашку, бедняжечка мой, вытащили его, видите ли, из норы погреться на солнышке. Но согласитесь: не потому ли он так подробно описывает солнечное воскресенье, свои муки и происки хитрой женушки, что хочет отвлечься от всех этих убийств, одно другого кошмарнее?
В глубине души он и сам не прочь поговорить о себе.
Да и мне жаловаться не на что: он оставляет мне несколько строк в конце главы, чтобы я изложила свою версию.
Уж будьте уверены – я себе в этом не откажу!
