Глава 1
7 июня 2018 года. Санкт-Петербург
— Пошли, пошли! — обняв Алису за упругий горячий живот, толкал ее перед собой Илья, не забывая целовать в шейку.
— А ты уверен, что твоих дома нет? — подхихикивала и вертелась Алиса.
— Уверен, — бормотал ей в ушко Илья, обжигая горячим дыханием.
— Неудобно как-то, а вдруг они заявятся? — не хотела расслабиться Алиса.
— Слушай, ну что ты заладила? Вернутся, не вернутся… Во-первых, я тоже здесь живу. Во-вторых, я уже большой мальчик и имею право приводить к себе гостей. И даже девушек.
— А, вот как? — тут же надулась Алиса. — И как часто ты их сюда возишь? Может, у тебя тут вообще проходной двор? — Она высвободилась из его объятий и решительно прошла к окну.
— Слушай, Алис, ну не начинай. Мы собирались классно провести время к обоюдному удовольствию. Я не мальчик, ты не девочка, кончай выпендриваться и иди ко мне. — И Илья распахнул объятия.
Не увидев в девушке отклика, он подавил вздох и с отвращением, понимая всю фальшивость подобных заявлений, завел старую, обожаемую всеми без исключения девицами песню.
— Алис, ну что ты дуешься? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, и, разумеется, я не вожу кого попало к себе домой. Если хочешь знать, ты вообще первая, кого я сюда привез. Ну, иди ко мне. М-м? Я не могу видеть тебя такой расстроенной.
Алиса, чуть помедлив для порядку, подошла к нему и, состроив подходящую случаю физиономию, позволила снова себя обнять.
— Ну вот и умница, — улыбнулся Илья. — Сейчас мы с тобой прихватим бутылочку вина и отправимся обследовать верхний этаж. — Его голос снова стал мурлыкающим, обволакивающим.
Илья был бабником, самым тривиальным бабником. Его мать Инна Анатольевна иногда в сердцах сокрушалась: как так вышло, что она воспитала кобеля?
Да, мама иногда не стеснялась емких, грубоватых выражений. Отец Илью в душе одобрял, а может, даже слегка завидовал, сам-то он уже давно свое отгулял. Инна Анатольевна была его третьей женой, и разница в возрасте у родителей была приличной, тут уж скорее от мамы можно было фортеля ожидать.
А Илья просто любил женщин. Блондинок, брюнеток, рыжих, веселых и серьезных, деловых и легкомысленных, полненьких, худеньких, тощеньких, но обязательно хорошеньких и следящих за собой. Тут Илья был строг.
Алиса была крашеной брюнеткой, с упругой попкой, плоским животом и аппетитной грудью. Ее он подцепил вчера в фитнесе прямо на тренажере.
— Илья, а что это за запах? — морща носик, капризно поинтересовалась Алиса, поднимаясь по лестнице.
— Запах? Не знаю, я не чувствую. Может, отец тарелку с едой в спальне оставил? — втягивая носом воздух, предположил Илья. — Неважно, сейчас мы окно откроем, а если хочешь, вообще можем на террасе устроиться, у нас забор высокий… — И он снова потянулся губами к ее шее и дальше, к уху.
— По-моему, у вас тут кошка сдохла, — не желала переключаться на правильный лад Алиса.
Но на этот раз запах почувствовал и Илья. Сладковатый гнилостный запах.
— Блин. Может, правда соседская залезла? Вроде из родительской спальни тянет. На́ бутылку, иди в мою комнату, а я посмотрю, что там такое, — сунув Алисе в руки бутылку и бокалы, распорядился Илья.
— Блин! Батя!
На широкой застланной кровати, раскинув руки и глядя в потолок неподвижными глазами, лежал отец, по его груди растеклось бурое пятно, запах распространялся именно отсюда.
— А-а-а! — вопила позади Алиса, прижав к лицу кулачки. Осколки бокалов посверкивали возле ее ног.
Подходить к отцу было бессмысленно, да честно говоря, и духу не хватило. Илья попятился и закрыл за собой дверь спальни.
— Валерий Иванович? Добрый день, Илья Маслов.
— О, Ильюш, добрый день. Как жизнь? — Голос отцовского зама звучал весело, добродушно, наверное, не догадывается.
— Хреново, — прямо, без экивоков сообщил Илья. — Отца убили.
— Что? Прости, что ты сказал?
— Отца, говорю, убили. Ножом в сердце. Я только что на дачу приехал, а он тут в спальне лежит, и запах уже. Что делать?
— Погоди, погоди. Юру убили? Ножом? Что за ерунда, я с ним вчера утром разговаривал, у него вечером какая-то встреча была… Я сам с утра в Новую Ладогу ездил…
— Валерий Иванович, отец мертв, убит. Мы сейчас на даче в Комарово. Приезжайте, чем быстрее, тем лучше, и надо, наверное, полицию вызвать, только не местных лохов. А лучше из города.
— Да, да, конечно. Извини, просто в голове не укладывается. Я сейчас свяжусь с нужными людьми и сам подъеду. А мать уже знает?
— Нет. Она в Милан летала на неделю, сегодня должна вернуться, прилетит, и сообщу.
— Да, правильно, лучше по прибытии, — одобрил Валерий Иванович.
— Ну что, тут все ясно как божий день. Убийца вошел в спальню, подошел к хозяину дома, ударил ножом, тот упал, убийца ушел. Все, — оглядывая комнату скучающим взглядом, заключил капитан Русаков.
— В смысле — все? А как же обстоятельства? Ну как убийца проник в дом, и вообще, — взглянул на начальство с недоумением лейтенант Жуков, молодой, энергичный выпускник школы полиции, обладавший удивительно наивными для его возраста и места службы взглядами на жизнь.
— А на то у меня вы есть и криминалисты. Вот топай, Жуков, и выясняй, как убийца проник на территорию. Хотя, по мне, так все ясно. Забор высоченный. Сигнализация. Ворота. Стальная дверь в доме. Ни следов взлома, ничего такого, значит, вывод какой?
— Хозяин сам пустил в дом убийцу? — предположил лейтенант.
— Именно. Но ты все же иди и вместе с экспертами все тщательно обследуй, а я пойду с родными и коллегами покойного пообщаюсь, — поправляя элегантный галстук, сообщил капитан.
Капитан полиции Игорь Михайлович Русаков был молод, любим начальством, имел хорошие связи и влиятельных родителей. Службу в органах правопорядка он считал выгодной и перспективной. Поручали ему дела громкие, но не сложные, он частенько работал с влиятельными и состоятельными потерпевшими, потому что легко находил с ними общий язык, умел не допустить ненужной шумихи в прессе и даже в случае нераскрытия дела угомонить избалованную публику и не доводить дела до скандала. Его сыщицкие способности, возможно, и не были выдающимися, но хороших сыскарей у начальства было много, а такой вот «светский лев» один.
— Добрый день, господа, — входя в гостиную и оглядывая просторную комнату, поздоровался капитан. — Капитан Русаков, следственный отдел Петербурга.
— Кобздев Валерий Иванович, заместитель покойного. Это я звонил вашему руководству, — протягивая руку, представился лысоватый крепыш в дорогом костюме.
— Илья Маслов, — представился парень лет двадцати пяти, загорелый, прокачанный, в модных спортивных штанах и кроссовках. Впечатление было такое, словно он только что вышел из фитнеса. — А это моя знакомая Алиса, мы вместе приехали на дачу. Мы недавно познакомились, здесь она впервые.
— Ясно. В таком случае девушка может побеседовать на кухне с нашим сотрудником и быть свободна, — предложил капитан.
— Да? А как я до города доберусь? — складывая на груди руки, поинтересовалась грудастая Алиса, выпячивая недовольно нижнюю губу.
— Я тебе такси вызову, не волнуйся, — успокоил девицу Илья.
— Ну вот и славно, а пока вам все равно придется пройти на кухню и дать показания. Это по коридору направо, — любезно объяснил капитан.
Алиса пружинисто поднялась с дивана и покинула комнату, всем видом демонстрируя, насколько она недовольна.
— Илья Юрьевич, давайте еще раз проговорим, как все было, — устраиваясь напротив Маслова-младшего, предложил Игорь Михайлович.
— Мы с Алисой приехали на дачу, мать сейчас в Италии, отец должен был быть на работе. А мы хотели просто провести время, — неопределенно взмахнул рукой Илья.
— Понимаю.
— Ну вот. Стали подниматься наверх, Алиса спросила про странный запах, я думал, что отец ужинал в комнате и не убрал за собой. Мы сейчас постоянно живем на даче, в квартире заканчивается ремонт.
— Извините, что перебиваю, то есть и вы, и ваши родители сейчас проживаете в этом доме? — уточнил капитан, небрежно закидывая ногу на ногу и мимоходом любуясь на свои новые итальянские ботинки.
— Ну да.
— Значит, эту ночь вы провели дома?
— Нет. Сегодня я не ночевал.
— А где же вы ночевали?
— У одной знакомой, — пожал плечами Илья Юрьевич.
— У Алисы?
— Нет, у другой, — слегка краснея, возразил Илья. Впервые в жизни ему вдруг показался не совсем приличным тот факт, что ночь он провел с одной женщиной, а утром привез к себе другую. Может, потому, что впервые он был озвучен, да еще и в присутствии посторонних. Отчего-то на ум пришло мамино любимое словечко «кобель».
— Вам придется сообщить нам имя и фамилию вашей знакомой, — произнес капитан, разглядывая сидящего перед ним загорелого, прокачанного мачо. Веселую жизнь ведет мальчик. Можно позавидовать.
— Разумеется, — поспешил согласиться Илья, желая поскорее свернуть ставшую неприятной тему.
— Итак. Ваш отец провел вчерашний вечер в одиночестве, ни вас, ни супруги Юрия Кирилловича дома не было? — подвел итог капитан. — А прислуга в этом доме есть?
— Да, приходящая. И еще Василий Васильевич, сторож. Он постоянно проживает в своем домике. Ну да вы его уже видели. А еще у нас есть горничная Алина, кухарка, точнее повар, Ольга Львовна, но она готовит только обед и ужин, — пояснил Илья. — На завтрак мы обычно пьем кофе. Так его, кофе, машина готовит, и тосты, йогурты, мюсли. В крайнем случае мать сама к плите встает. Но пока матери нет, горничная приходит через день, и Ольга Львовна тоже.
— Ясно. Когда должна была прийти прислуга, вчера или сегодня?
— Она была вчера днем. Когда я встал, Алина уже заканчивала уборку. Но у нее еще какие-то дела были, так что ушла она без меня, во сколько, не знаю.
— У горничной и кухарки есть свои ключи от дома?
— Нет. Ключей у них нет. Мама решила, что так будет лучше. Василий Васильевич всегда на месте, он всех впускает.
— Все ясно. Вы можете сообщить нам координаты вашей прислуги?
— Нет, но у мамы есть их телефоны и прочие данные.
— Очень хорошо. Илья Юрьевич, у вас есть предположения, кто мог убить вашего отца?
— Никаких.
— Последний вопрос: где и кем вы работаете, и ваше алиби на вчерашний вечер. Все это вы можете изложить в письменном виде и отдать нашему сотруднику, он сейчас на кухне, беседует с вашей подругой, — с любезной улыбкой предложил капитан.
— Валерий Иванович, теперь с вами, — поворачиваясь к заскучавшему заму покойного, проговорил капитан. — Где вы были вчера вечером?
— Я? Ну до восьми на работе, потом на торжественном приеме. В десять оттуда уехал, остаток вечера провел дома с женой.
— Очень хорошо. Насколько я понимаю, вы поддерживали со своим ныне покойным шефом весьма близкие отношения?
— Совершенно верно. Мы дружили семьями, — охотно пояснил Кобздев.
— Прекрасно. Тогда на правах старого друга вы не знали, были ли у покойного в последнее время неприятности, личные, служебные, любые? Вплоть до ссоры с соседями по даче, — вновь легко улыбнувшись собеседнику, спросил капитан.
— Неприятности? Да нет, вроде не было. На работе точно все в порядке, все-таки мы госслужащие, а не бизнес-структура, в нашей жизни все достаточно ровно, — скупо улыбнувшись, пояснил Кобздев. — В личной жизни тоже все было тихо. Несколько месяцев назад Юрий Кириллович продал старую квартиру и приобрел апартаменты в новом жилом комплексе на Крестовском острове. Инна Анатольевна с увлечением занялась отделкой новой квартиры. Насколько я знаю, сейчас она летала на выставку в Милан, чтобы приобрести какие-то детали интерьера. У Ильи, насколько я знаю, тоже все благополучно. У него свой весьма успешный бизнес, семьи пока нет.
— Это я заметил, — не удержался от неуместной улыбки Игорь Михайлович, но тут же одернул себя и придал лицу прежнее нейтральное выражение. — Значит, предположений, кто мог убить Юрия Кирилловича Маслова, у вас нет?
— Никаких.
— Ну что ж, — выслушав доклад капитана Русакова, задумчиво проговорил начальник отдела полковник Таманцев. — Очевидных подозреваемых нет. Маслов был заметной фигурой в Смольном. Значит, не исключена утечка в СМИ. Следовательно, будут давить. Майор Киселев, придется заняться вам, — поворачиваясь к сидящему в сторонке с кислой миной сотруднику, заключил полковник.
— Виктор Романович! Как же так? — отбросив привычный ровный тон, воскликнул капитан Русаков. — Я начал это дело, уже в материале, к чему привлекать сюда майора Киселева? Мы с ребятами вполне в состоянии самостоятельно справиться.
— Гм. Ты, Игорь Михайлович, не обижайся. — В минуту особой «задушевности» полковник, словно невзначай, переходил с подчиненными на «ты». — Ты человек у нас опытный, уважаемый, но дело уж больно щекотливое, а майор все же на убийствах больше поднаторел. Да и потом, зачем тебе лишние неприятности?
При этих словах на лице майора Киселева появилась презрительная, кривая усмешка.
— И все же я считаю, что в состоянии справиться с этим делом. И прошу оставить его у меня в работе, — не повелся на уговоры полковника Игорь Михайлович.
— Ну что ж, — задумчиво протянул полковник, — хорошо, но предупреждаю, Игорь Михайлович, — уже жестче добавил он, — поблажек от меня не ждите. А если в течение недели не будет результатов, подключу Киселева. Все свободны.
На лице майора Киселева играла довольная улыбка. А вот капитан Русаков покидал кабинет начальства с весьма кислым видом. На победителя он был совсем не похож.
Зачем он влез в это дело? Гордыня взыграла? — ругал себя на чем стоит свет капитан. Жил себе спокойно, бед не знал, расследовал себе рядовые дела с разной степенью успешности. С неплохой, надо сказать, степенью. И нате вам, вдруг разобиделся, что Киселеву дело передают. А чего обижаться, если всем известно, что майор — лучший сыскарь в городе. На него всегда проблемные дела валят, а он тянет и не рыпается. Тоже мне, овечье смирение! — ворчал про себя Игорь Михайлович, идя к себе в кабинет. Да при чем здесь Киселев? Вот его, дурака, кто за язык тянул? А самое скверное, на попятный идти стыдно, и дело завалить нельзя, засмеют, и так его за глаза то метросексуалом называют, то мажором, а то просто гомосеком, что было уж совсем глупо и несправедливо. Потому что Игорь Михайлович был давно и счастливо женат, и жена у него, между прочим, красавица и умница. И, что обидно, все как один сотрудники отдела, кроме, может, полковника Таманцева, не могут понять, каким ветром занесло Русакова в следственный отдел вместо пресс-службы. Придется тянуть дело.
