Глава 19
Чимчак с шумом втянул воздух носом, сквозь зубы процедил:
— Дым в нос. Огонь. Близко.
Рогов, остановившись рядом, тоже принюхался, но ничего не ощутил, о чем и сообщил спутнику так же лаконично:
— Дыма нет.
— Дым есть там, — возразил Чимчак, указывая вправо.
С новым знакомым приходилось общаться именно так — чуть ли не отдельными звуками и предельно короткими фразами. Иначе можно наткнуться на непонимание даже в том случае, если незнакомые друг для друга слова не использовались.
Ужасно не хватает Кэт — у нее дар общаться с кем угодно, учит новое влет, на памяти Рогова ни разу в тупике не оказывалась.
Кстати, версия, что «причесанный вакс» принадлежит цивилизованному племени, нашла подтверждение в том числе и в общении. Как оказалось, Чимчак знаком с языком туземцев. Похуже Рогова, но вполне достаточно для понимания, потому как все попытки поговорить на разных наречиях троглодитов приводили или к путанице, или всего лишь к частичному успеху.
Обычные ваксы полиглотами не являлись, в лучшем случае могли что-то сказать на наречиях ближайших соседей, но отличия там минимальные.
Может, Чимчак и цивилизованный, но все же дикарского в нем куда больше, чем в Рогове. Если почуял дым, следует довериться его почти звериному нюху.
Вакс не ошибся: пройдя вброд через очередное пространство, затопленное холодной водой, вышли к резкому подъему, перевалили через гривку — и Рогов чуть не заорал от радости, наконец-то разглядев знакомое место. Те самые россыпи прямоугольных блоков и громадина фундамента древнего сооружения. Именно на него он успел затащить Кэт, а самому чуть-чуть не хватило — унесло потоком.
Но в следующий миг радость его резко поутихла. Лишь обработанные древними мастерами камни да подернутые золой угли в свежем кострище — вот и все. Ни одного человека не осталось, все товарищи куда-то ушли.
Немудрено: ведь время приближается к полудню. Рогов слишком долго провозился, пытаясь разобраться, откуда же его принесло. За ночь вода частично сошла, бурных потоков больше нет, течение мало где просматривается. Затоплены все низины, а они тут занимают большую часть площади. Понять в таких условиях, с какой именно стороны тебя притащило — трудно. И помощи от воспоминаний никакой — ведь это происходило в темноте, плюс некоторое время Рогов плыл без сознания.
Чимчак присел над кострищем, провел ладонью по золе, коротко высказался:
— Тепло.
— Люди. Они давно ушли? — тщательно подбирая слова, спросил Рогов.
Вакс покачал головой:
— Нет. После солнца.
После солнца? То есть после рассвета. Не сказать, что совсем уж недавно, за это время могли прилично удалиться.
— Мне нужны они. Сторона, куда они ушли. Их надо найти быстро, — на разные лады начал объяснять Рогов.
Троглодит ничего не ответил. Поднялся, прошелся по склону, зачем-то осмотрел один из самых больших камней, развернулся, одновременно протягивая руку:
— Туда пошли. Через воду.
Туда? Это получается, они направились на север, а поток Рогова отсюда понес в противоположную сторону — на юг. То есть разведчики не стали его искать?
Но почему?
Нет, Рогов нисколько на них не обиделся. Он знал своих товарищей: они бы его не бросили. Тогда в чем причина их ухода на север?
Надо просто поставить себя на место оставшихся. Командира унесло в ночь, разобраться в обстановке они смогли только после рассвета. И что увидели вокруг себя? Лишь хаос подтопленного леса, нечего и думать отыскать в подтопленных дебрях следы пропавшего. Скорее всего, кричали некоторое время, но давать дымовой сигнал поостереглись. Местность вокруг незнакомая, никто не знает, есть ли здесь ваксы и сколько их. Даже потрепанный наводнением отряд может легко от них отбиться, бояться почти нечего, но что если на пути к столбу дыма волосатые заметят Рогова?
То есть привлекать к этому району наблюдательных дикарей — рискованно. К тому же особого смысла в таком сигнале нет. Рогов не маленький — если он жив, легко доберется назад самостоятельно. Если жив, но покалечен, дым ничем не поможет, прийти на него он не сумеет.
Что им остается? Вот что бы сделал Рогов, потеряй бойца таким образом?
На ум приходит очевидное — спуститься к реке, там неспешно подниматься навстречу основным силам, надеясь, что отставший рано или поздно догонит. Такова лесная логика: не раз уже люди отбивались от отрядов, и в большинстве случаев все происходило именно так.
Значит, Рогов пойдет вслед за товарищами, реку он найдет легко, не заблудится.
Только есть одна загвоздка. Вся эта вода тоже течет вниз, там теперь не река, а грязное море плещется. Нет никаких берегов, и придется постоянно переправляться через раздувшиеся потоки. Если уж мочить ноги, то делать это лучше здесь, поближе к верховьям этих сезонных ручьев. Рогов большую часть последних часов провел по колено в холодной жиже, а если уйдет к берегу, там ему будет по шею, если не выше.
Нет, скверная идея. Если уж идти на север, то прямо по лесу и дальше до самого подъема, где река пересекает холмистые гряды. Там нет протяженных низин, воде негде скапливаться и стоять целыми днями. Именно там располагается промежуточный лагерь для основных сил переселенцев.
Вот туда и отправился отряд в надежде, что их пропавший командир не поглупеет и придет к такому же решению.
— Чимчак, я уйду наверх. Там люди. Там хорошо. Ты пойдешь со мной?
Дикарь, призадумавшись, спросил:
— Сколько людей?
— Много.
— Как иголок на сосне?
— Как иголок на маленькой сосне.
— Это много.
— Да — много. Идешь со мной?
— Там много людей, мне туда не надо.
— Тебе не сделают плохо. Ты со мной. Будет хорошо.
Чимчак покачал головой:
— Я ходить искать место. Моему племени нужно место. Нужно жить. Идти наверх не буду. Там твои люди, их много, место занято. Мне надо другое место.
Теперь настала очередь Рогова качать головой:
— Нет. Мои люди не живут там. Они сейчас идут вниз. Там внизу большое озеро. Там хорошо. Там они будут жить.
Дикарь состроил удивленную гримасу:
— Люди твои идут вниз?
— Да.
— Мое племя внизу.
— Они будут дружить с твоим племенем. Там много места, всем хватит. Будет хорошо.
— Мое племя уходит, внизу плохо.
— Почему плохо?
— Плохие люди приходят от соленой воды. Убивают нас.
— Вы хотите уйти от войны?
— Я ищу место, где нет людей. Но люди и внизу, и наверху. Нельзя занимать одно место всем. Так плохо, от этого много ссор.
— Наверху другие люди. Они умеют дружить и не ссориться. И воевать умеют. Они защитят твое племя. Людей, приходящих от соленой воды, прогонят.
— Люди любят обманывать.
— Я не обманываю. Я уже был внизу со своими людьми. Мы были как ты. Мы искали место. Видели твое племя. Но не тронули ваших мужчин и женщин. Их тронули люди в большой лодке. Они убивали твоих, мы твоим помогли. Это было в развалинах. Там кругом такие же ровные камни, — Рогов указал на ближайшую россыпь блоков. — Очень много камней, как иголок на сосне. Большой сосне.
— Это было до снега? В мокрую погоду?
— Да, до снега. Дожди шли.
— Я знаю. Мне говорили. Вы хорошо поступили. Правильно.
— Да, мы правильные.
— Ты хорошо говоришь. Я готов такое слушать. Но твои люди могут говорить другое. Люди апшарарах не бывают.
Похоже, Чимчак разволновался, раз начал снова применять непонятные слова. Рогов поспешил успокоить дикаря:
— Мои люди не скажут другое. Они хорошие. Пойдем вместе.
— Из соленой воды приходят большие лодки плохих людей. Они убьют твоих людей.
— Не думаю. У нас много воинов.
— Как иголок на сосне?
— На маленькой сосне. Пошли, мы замерзнем стоять в мокрой одежде.
Идти пришлось два дня. Карт не было, но в этих краях трудно заблудиться, так что проблем с выбором маршрута не возникало. Главное — не терять направления на север, и рано или поздно неизбежно уткнешься в нужные холмы. Разве что в расстояниях можно запутаться, так что точно рассчитать время пути проблематично.
Шли без приключений, если не считать периодических заплывов через серьезные преграды и переправ вброд через мелкие. Вода, разом схлынув с плоских возвышенностей на севере и востоке, затопила каждую низину, ни одной не пропустила. Местами ушла быстро, местами все еще стояла, но намеков на буйство, из-за которого Рогова разлучило с товарищами, уже не было.
Да и откуда ему взяться? Погода будто опомнилась, настоящая весна наступила за один день. Еще вчера с небес срывался нудный ледяной дождь, а сегодня ярко светит солнце, весело щебечут птички, зеленая травка лезет из земли прямо на глазах, все мало-мальски открытые склоны благоухают ароматом цветущих фиалок.
Снег если и лежит, то в редких местах, прикрытых от прямых солнечных лучей. И даже там, где за зиму успело намести немалые сугробы, долго ему не протянуть — последние деньки доживает. Чудо, что вообще не весь растаял, в ту проклятую ночь водой с неба практически весь смыло, даже теплая погода не понадобилась.
Питались почти исключительно белками, Чимчак ловко убивал их при помощи пращи, лишний раз доказывая свою цивилизованность: обычные ваксы такого оружия не применяют. Не сказать, что рацион роскошный, но за последний год Рогов успел научиться довольствоваться малым, так что от этого не страдал.
Пару раз пытались уклоняться к востоку, надеясь добраться до берега реки. Но быстро упирались в на совесть затопленные протяженные низины, без лодки в таких местах делать нечего.
Лодка, кстати — отличная тема. Но где же ее здесь достанешь?
Местность начала повышаться к полудню второго дня. Рогов осознал это, лишь когда на пути встретилась обширная поляна: с нее сумел разглядеть плавные изгибы холмистой цепи на севере. На вид до возвышенностей рукой подать, но он знал, как обманчивы расстояния: до ближайшей вершины не меньше трех-четырех часов быстрой ходьбы в лучшем случае.
Идти к ним напрямую смысла нет. По опыту осенней экспедиции Рогов подозревал, что там, в долинах между холмами, и сейчас хватает поселений ваксов. Племена слабые, ничего собой не представляют, но их возможностей хватит, чтобы устроить странной парочке немало проблем.
Чимчак недвусмысленно заявил, что северные ваксы ему никакие не друзья, а как раз наоборот.
Нет сомнений, что вокруг лагеря переселенцев волосатых нет и быть не может. Вид такой толпы самого воинственного дикаря превращает в улепетывающего со всех ног фанатичного пацифиста. Значит, надо идти на северо-восток, стараясь выйти точно к своим.
Рогов знал, где именно планировалось поставить лагерь, помнил, как выглядят окрестные холмы, должен найти легко.
Так и оказалось.
Лагерь увидел, обходя очередной склон чуть выше подножия. В таких местах наводнение не оставило завалов из лесного мусора, пробираться полегче. К тому же понизу тянутся основные тропы, набиваемые летом вдоль ручьев, речушек и сезонных пересыхающих водотоков. На них обязательно должны были поставить дозоры — вот и проверит заодно, так ли уж хорошо налажена система охраны.
Плохо налажена — однозначно плохо. Рогов в сопровождении самого настоящего вакса легко добрался до смехотворного заборчика из жердей, дальше начинались ряды палаток и тростниковых шалашей, в которых обитали далекие от военных дел жители.
В этот момент их наконец заметили с караульной площадки, оборудованной на дереве. Дозорный истошно завопил, Рогов начал громогласно ругаться в ответ, на шум набежал вооруженный народ, в глазах у всех горел огонь желания немедленно прикончить спокойного до омерзения вакса.
Он явно не уважает людей, не боится, думает, что столь наглый визит сойдет ему с рук.
Терять Чимчака в планы Рогова не входило, потому он чуть глотку не порвал, заставляя народ не приближаться:
— А ну стоять все! Стоять! Это свой вакс, он нормальный! Томат, бегом убрал копье! Бегом убрал! Блин, да ты жить не хочешь!
Рогов выхватил меч, со свистом рассек воздух, чуть ли не взревел разъяренным львом:
— Успокоились все! Резко успокоились!
Чимчак, до этого изображавший из себя бесчувственную статую, неспешно снял с пояса нефритовый топор, лениво крутанул, встал на изготовку, бесстрастно произнес:
— Я буду убивать тех, кто будут бить в твою спину.
Через толпу, опешившую при виде решительно настроенной немыслимой парочки из человека и вакса, собравшейся сражаться сообща, бесцеремонно протиснулся Киря, с ходу многое понял, радостно воскликнул:
— Рогов, а мы уже тебя помянули! Эх, рановато ты вернулся, теперь на девять дней пирогов не видать. Что за пугало ты привел?
— Это Чимчак, он нормальный. Выручил меня, без него я бы утонул той ночью.
— Ну да, ты у нас в любой луже утонуть можешь, уж это ни для кого не секрет. Твой кадр случайно не из того племени, которое в развалинах шарилось?
— Похоже на то, — удивился Рогов наблюдательности товарища. — Он даже слышал про осеннюю историю. Говорит, у них постоянные проблемы с пиратами. И вообще его нам сама судьба послала. Он там не просто так ходил — он разведчик, искал место для переселения, пираты им житья не дают. Вроде не последний человек в племени, ему доверяют. Получается, у нас с ними общие враги, на этой почве можно водить дружбу. Нам не помешает подмога и знания о тех местах. Это другие ваксы, цивилизованные и вообще коммуникабельные. А наши бараны чуть не убили с ходу.
— Ну да, нехорошее впечатление получилось. Придется заглаживать. Угостить его надо хорошо, что не так-то просто — ведь самим жрать нечего. Он как, человечину кушает?
— А ты готов предложить?
— Да я просто так спросил. А может, и не просто так, уж человечины у нас полный лагерь, а вот с остальными продуктами перспективы куда туманнее. Кстати, ты тут стоишь, а твоя верная подруга…
— Что тут за митинг?! — донесся крик Холода.
Толпа на это зароптала на все лады, пропуская вождя землян к эпицентру событий, а Рогов поспешно спросил:
— Так что там Кэт? Давай быстрее, Холод идет.
— За нее не волнуйся, изменять не побежала. Но ходит, ноет втихомолку, глаза красные, щеки мокрые. Волнуется за тебя, думает, что ты в лесу один загибаешься. Сбежать пыталась, сторожат до сих пор в четыре глаза, еле-еле сумели сюда привести. Сходил бы успокоил ее. И заодно объяснил — почему так долго шатался с каким-то левым дикарем чуть ли не в обнимку. Странная у вас какая-то любовь — хоть бери да учи, как правильно делать. Друг за дружку волнуетесь только порознь, а как вместе вас сведешь, так будто чужие становитесь.
Первое, что предприняла Кэт при виде живого и на вид здорового Рогова — от всей души врезала ему по лицу. Вторым делом расплакалась. Третьим объяснила, что он не имел права пропадать дольше чем на пятнадцать минут даже в лавовом потоке, не говоря уже о каком-то жалком ручейке. И только четвертым напряглась, услышав покашливания. Так-то он здоров, но постоянные водные процедуры в такое время года способны доконать любого.
Анализируя поведение подруги, Рогов не мог не признать, что Киря прав. Но и то, что характер у нее не из стандартных, тоже надо учитывать.
Сколько они уже вместе? Да скоро уже год будет, и за все это время ни единой ссоры, даже то, что случилось только что, не подпадает под это определение.
Достойный срок: никогда прежде он не задерживался настолько ни у одной юбки. И ни малейшего желания подыскать вариант посмазливее, поспокойнее, ну и поуступчивее. Странная — этого у нее не отнять, но Рогову ни с кем не было так уютно, как с ней.
