Книга: Циклы романов «Пограничная река» «Девятый» Компиляция. Книги 1-13
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Человек удивительное создание: привыкает к чему угодно почти мгновенно. Даже в самых диких условиях он ухитряется выстроить работоспособную систему, затрагивающую все сферы его деятельности, не забывая раздать каждому участнику по персональному кнуту и прянику, причем, как правило, не спрашивая на это согласия. И лишь от тебя в итоге зависит, чего будет больше, угощений или наказаний.
Еще вчера знакомство с группой Паши началось для Рогова с сокрушительного нокаута, а сегодня он, один из самых физически сильных членов коллектива, вместо того чтобы раскапывать руины, рассиживался на треснувшем пластиковом стуле возле костра, держа под рукой увесистый обрезок газовой трубы. Напротив, на таком же предмете мебели, восседал Киря. Вдвоем они занимались тем, что Паша называл «присматривать за народом и окрестностями, а то мало ли что».
Паша нервничал, причем не на ровном месте: были кое-какие основания. Вчерашние поиски Малого не привели к успеху, но при этом было совершено немало открытий, как полезных, так и не очень.
Из приятного: присмотрели перспективные участки для последующих раскопок, разыскали несколько выживших, получили более-менее подробное представление о масштабах перенесенной местности, подробно изучили ближайшие окрестности.
То, что не очень приятно: не нашли ни малейших намеков на то, что люди здесь бывали до переноса. Не один раз натыкались на свежие человеческие следы, так что народ здесь есть, но почему-то не торопится бежать на дым костров. Непонятно, как они выживают, не разводя заметного огня, и настораживает скрытное поведение. Мы ведь существа социальные, в такой ситуации любим сбиваться в стаи, а не поодиночке бродить. Отсюда вывод: или чего-то опасаются, или недоброе замышляют.
В общем, Паше было от чего занервничать, ведь как ни крути, а теперь за все в ответе именно он. Это как раз один из тех случаев, когда власть не очень-то радует.
Было и еще кое-что странное – это количество трупов. Мертвецов здесь хватает, за день можно не на одну сотню наткнуться, и это с учетом, что многое замаскировал вчерашний снегопад. При этом на некоторых покойниках не видно повреждений. Люди будто уснули: на них не падали обломки зданий, их ничем не придавливало, невозможно было определить причину гибели. И выживших при этом единицы, причем покалеченных среди них практически нет. Понятно, что тяжелораненые могли умереть без помощи в первые часы или даже минуты, но куда девались те, кто получили легкие травмы? Ведь если сосчитать все, то и считать особо нечего: одно подозрение на перелом руки, ссадины, синяки, слегка распоротая лодыжка – полный список того, что нашли в коллективе из полутора с лишним десятков человек.
Напрашивался неизбежный вывод: основную массу людей убило вовсе не падение с высоты или град обломков, а нечто другое, не оставляющее никаких следов на теле. Что именно, никто не знал: людей с медицинским образованием в коллективе не имелось. Но Рогова очень сильно беспокоила смерть Ольги Михайловны. Пусть она женщина в годах, но на умирающую не походила. Однако не проснулась уже на вторую ночь пребывания здесь. А ведь на ее теле тоже никаких следов не осталось. Может, тот неизвестный фактор все еще продолжает действовать и косит выживших одного за другим – бесшумно, незаметно, без улик?
Весьма и весьма нехорошие мысли…
На тот же неизвестный фактор можно списать странное поведение некоторых выживших. Не сказать, что новички слабоумные, но сильно заторможенные – это бесспорно. Придут в себя или нет – не так важно. Важно то, что это нечто неизвестное может быть виновно в воздействии на самое святое, что есть в нашем теле, – мозг. Если развить мысль дальше, то почему бы этим же не объяснить непонятное поведение тех, кто оставляет следы на снегу, но не подходит к дымным кострам? Не исключено, что эти как раз не заторможенные, а очень даже активные. И активность их может быть неприятной и опасной.
Грач вчера весь вечер жаловался, что попытки пройти по следам ни к чему не привели. Эти неизвестные личности не пропускают ни единой возможности использовать не занесенные снегом скальные массивы, где без собаки-ищейки делать нечего. По его мнению, все дело исключительно в Малом: именно он, спустившись сюда первым, успел наладить контакты с «аборигенами», настроив их против группы Паши. И теперь те таятся, возможно, замышляют что-то. Но это лишь одно из мнений.
В дикие горы пришел человек, и они зажили странной, зачастую самому человеку непонятной жизнью.

 

Киря подбросил в кастрюлю новую порцию снега:
– Еще пару раз добавки к водичке дам, и чайку погоняем. Люблю я это дело, особенно по холоду и на воздухе открытом. Человеку надо уметь получать радость даже от малости, и счастье не пройдет мимо.
– Без сахара не люблю, – буркнул Рогов.
– А я вот с медом и подсохшими баранками пью, так что дальше? Может, сбегаешь по-быстрому, купишь банку того и пакет другого? Ты не подумай, я не жлоб, денег прямо сейчас дам. – В доказательство своей платежеспособности Киря полез в карман основательно поношенного драпового пальто, вытащил жменю купюр. – Видал? И рубли тут у меня, и доллары, и даже фигня какая-то совсем уж нерусская, с иероглифами. Юань, что ли, хрен поймешь их, чурок нерусских, как они сами такое понимают… Ну так чего? Сгоняешь? А?
– Ага. Вот прямо сейчас и сгоняю. Все брошу и побегу за медом и баранками. Вприпрыжку… Вставай давай, ребята трос приготовили, надо дружно поднатужиться, сами они эту балку за неделю не сдвинут.
– А домкрат им для чего? В волосатых ноздрях ковыряться?
– Они его до вечера крутить будут, если не помочь, так что вставай давай.
Работать Кире, похоже, вера не позволяла, отлынивал мастерски:
– Рогов, нас вообще-то поставили тут порядок охранять, а не собственные спины надрывать.
– Вот и наведем. Какой же это порядок, если вшивая балка не дает докопаться до витрин. А там ведь не гвозди лежат, а всякие копчености, колбасы. Стекла разбиты, товар портится. Или ты с душком предпочитаешь?
– С чего бы ему на лютом морозе портиться?
– Минус три градуса всего лишь, а в завалах еще теплее.
– Откуда знаешь?
– Толик градусник нашел.
Киря к работе испытывал стойкую аллергию, но, если четко аргументировать неизбежность помощи, долго не ломался. Вот и сейчас резко прекратил препирательства, подкинул в кастрюлю порцию снега:
– Вернемся как раз на чаек, воды уже порядочно. Слышь, Рогов, а там, под балкой этой, только колбаса? Неплохо бы чего к чаю нарыть.
– Паша запретил трогать то, что найдем.
– Ай, я тебя умоляю, ты как маленький! Делать Паше больше нечего, как кипеш разводить из-за пары просроченных баранок. А у меня уже брюхо бурчать устало, между прочим, надо с этим что-то делать, и срочно. И еще…
Киря осекся столь резко, что Рогов, обычно пропускавший его пространные разглагольствования мимо ушей, заинтересовался:
– Чего примолк?
– А ничего. Пошли уже, балку твою колбасную уберем.
Балка была тяжелая, но трос привязан как надо, и сил в руках хватало. Со скрипом напряженных спин, но сдвинули. И едва это сделали, как Киря вкрадчиво, чуть ли не в ухо забравшись, прошептал:
– Следят за нами. Виду не подавай, не верти головой, срисуют, что засекли!
– Кто?
– Да конь в кожаном пальто! Откуда мне знать, если паспорт они не показывают. Дальше под склоном развалины, вот оттуда и подсматривают. Я пока одного заметил, у костра еще, потому и замолк резко так. Может, еще кто есть, не могу толком разглядеть: прямо таращиться нельзя, искоса плохо видно, я же не косоглазый. Да и не показываются они особо. Или он.
– Думаешь, Малой?
– А хрен его знает…
– Что делать будем? Паша может опять до вечера шастать.
– Ага, Паша может, он такой, только дай пошляться.
– Малой из себя что-то представляет? Серьезный?
– Рогов, а ты думать никогда не пробовал? Зря, интересное занятие. Вот сам прикинь: к чему квадратному бугаю такое погоняло? Прыщ он ходячий, метр с кепкой, карлик-ампутант, мать его от гнома залетела… Но если снюхался с местными, может не один быть. Ствола у них нет, но холодного добра тут полно, так что с пустыми руками не жди.
– Ствол найти можно при желании. Мы с Толиком банк видели, он говорил, что там охрана вооруженная всегда дежурила.
– Да будь у этих тел ствол, не следили бы, напали давно. Боятся нас, значит, немного их и жидковаты для серьезных дел. Или вообще один Малой ходит, хочет чего-то. Рогов, нервирует меня все это движение. Я же не картина, маслом намалеванная, чтобы меня вот так разглядывать.
– Пошли сами глянем. Познакомимся.
– Давно по голове не получал? Вижу, нравится тебе это дело.
– Сам только что сказал: боятся они нас.
– Псы шелудивые тоже боятся, а подойди к миске – за ляжку цапнут.
Но Рогова уже понесло. Сам не зная почему, он решил, что ему надо непременно разобраться с неведомыми наблюдателями прямо сейчас, сразу, и уж точно не дожидаясь Паши. Не нравился тот ему, по вполне понятным причинам. Порядок он, может, и навел, но это не тот порядок, и не так такое происходить должно.
Да и какой порядок: бардак. Несколько человек копаются, остальные непонятно чем занимаются.
Рогов прошел несколько шагов и усмехнулся: Киря не остался на месте, следом движется, ворча под нос. Не без недостатков он, но хороший помощник в таком деле. Хоть выглядит плюгавеньким, но, присмотревшись, каков в деле, понимаешь: сила у мужика есть. Из тех, которые без серьезной мускулатуры, зато жилы крепкие под кожей выпирают. Хорошие работники из таких получаются.
К Кире, правда, последнее никаким боком не относится.
Не оборачиваясь, на ходу произнес:
– Подходим снизу, выскакивать ему на нас тогда придется.
– Чего это вдруг ему придется на нас переть?
– А слева и справа все хламом засыпано, не побегаешь, ноги оставишь сразу. Вверх по склону только если рвануть, так нет там укрытий, как на ладони окажешься.
– А чего им вообще бежать? Выйдут спокойно навстречу, да и настучат по башке. Тебе-то это дело в удовольствие, как посмотрю, а я вот не из таких испорченных. Рогов, ты, если что, не маши трубой, как дубиной. В такой одежке ты как балерина порхать не сможешь, уклониться от замахов тоже проще. Коли их, как мушкетер шпагой. Если получится, прямо в лицо. Можно и в плечи, шею, грудь. Бьется быстро, уклониться трудно, отбить тоже. От толчка шатнет, а то и упадешь. А тогда уже меси со всей дури куда придется. Ковер выбивал когда-нибудь? Вот так и выбивай на совесть, для себя, а не для тещи любимой.
– Благодарю за мудрые советы, сэнсэй, – издевательски-серьезно ответил на это Рогов.
– Следуй им, семпай, – буркнул Киря.
– Чего?
– Чего «чего»?
– Что за семпай?
– Рогов, ты в своей нелепой жизни читал хоть что-нибудь кроме надписи «Минздрав предупреждает» на своем любимом напитке? Обозвал меня сэнсэем своим, понятия не имея, кто такой семпай.
– Ученик, что ли?
Ответа Рогов не дождался: среди нагромождений сложившихся железобетонных плит что-то промелькнуло, Киря азартно заорал:
– Лови! Убегает! Стоять, падаль!
– Ты за ним, а я в обход, перехвачу, – крикнул Рогов.
Умом он понимал, что разделяться – не лучшая идея, но интуиция прямо-таки во весь голос кричала, что противник не настолько опасен. Очевидно, за краткий миг зрительного контакта она успела разглядеть многое, жаль только до разума вся информация не дошла.
Наблюдателя Рогов не видел, но слышал: тот спускался со своей позиции, прыгая с плиты на плиту. Надо признать, получалось это у него на удивление тихо, но все же не бесшумно. Ловкий и храбрый до безумия или просто глупец – здесь не место акробатикой заниматься. Пусть руины уже более-менее устоялись, успокоились, но провоцировать их не стоит. Рогов вон чуть на ровном месте не пострадал: пробегая под зависшей плитой, плечом зацепился за торчащую арматуру. Хорошо что порвалась только ткань, а не собственная кожа с мясом.
Кирюха улюлюкал во всю мощь легких, но двигался раза в три медленнее беглеца. Осторожничал. Тупик, завал, узкая щель между почти сомкнувшихся плит – Рогов пробирался по настоящему лабиринту, жадно прислушиваясь к шуму, создаваемому беглецом. Надо не прозевать момент, когда тот изменит направление. А изменить обязательно придется, он ведь сейчас направляется влево, к тем самым завалам, где даже самые ловкие черти не сумеют избежать серьезных травм. По спинам дикобразов босиком проще промчаться, чем там.
Шум уже совсем рядом. Звук приземления, еще, еще, и тут Рогов впервые увидел беглеца. В этой части здания стены почти все уцелели этажа до второго, а то и третьего, а вот перекрытия большей частью обрушились, и лишь местами остались их фрагменты, нависая своеобразными балконами, скалившимися клыками ржавой арматуры.
Вот на такой «балкон» и прыгнул наблюдатель. Прыгнул с хорошей высоты, гася инерцию, припал к бетону, уперся ладонями. Рогов остановился как вкопанный. Он-то ожидал увидеть очередную «мумию», у которой в лучшем случае лишь лицо из-под неряшливых обмоток проглядывает. Но вместо тряпья приличного вида одежда, вроде той, в которой горнолыжники катаются. И обувь под стиль, а не абы что. Но самое главное даже не в этом. Каскадером, прыгающим по развалинам будто луговой кузнечик, оказалась девушка. Вот это его и удивило, заставило замереть.
Незнакомка уставилась на Рогова, продемонстрировав личико, сжавшееся в гримасе загнанного в угол пушистого и милого, но все же хищного зверька. Кошка или скорее куница: гибкая, ловкая и укусить всегда готова. Хотя не совсем тот образ. Вот будь белка агрессивным созданием, выглядела бы именно так: даже цвет волос под стать хвостатому грызуну.
– Не бойся, – как можно убедительнее произнес Рогов.
Не убедил. Девушка выпрямилась, перепрыгнула на следующий «балкон», а затем ушла вниз, в пустоту, резко и страшно, заставив Рогова похолодеть. Но вместо того чтобы с высоты нескольких метров рухнуть на торчащие из груды обломков жала арматуры, мимоходом ухватилась за водопроводную трубу, легко или скорее даже изящно изменила направление падения, перескочила в оконный проем, а с него так же непринужденно ушла на другую сторону стены, скрывшись с глаз.
Рогов, рискуя порвать уже не только одежду, но и куда более дорогую ему собственную шкуру, все же успел добежать до окна и увидеть, как ноги беглянки исчезают в едва заметной щели под упавшей плитой. Надеясь, что она там просто спряталась, неспешно добрался, склонился и никого не увидел. Лишь далеко под завалом что-то подозрительно шуршало. Точно такой звук может издавать синтетический материал, если тереть его обо что-то.
Например, о бетонные плиты.
– Рогов, ты чем это тут занимаешься? – спросил подошедший спустя минуту Киря.
Тот указал под ноги:
– В эту щель ушла.
– Да сюда помойная кошка не уйдет.
– А она ушла.
– Она?
– Да. Девчонка это. Одна была.
– Жениться тебе, Рогов, надо, везде уже девки мерещатся.
– Говорю тебе: девчонка. И ушла именно сюда.
– Ладно, попробую поверить, хоть и не очень-то верится… – Киря наклонился, внимательно изучил щель. – Похоже, девка не из толстых. Симпатичная небось, с этим делом у них проще, чем у толстух, любой изъян поправить можно, была бы штукатурка.
– Да уж не уродина. Я ей ничего сказать толком не успел, сбежала пулей. Тут, похоже, ход подземный, или забилась далеко: не видно и не слышно.
– Да откуда здесь ходы, все раскурочено в полный хлам. Все потому, что дома панельные так просто не сдаются. Если задницу не разъел, то протиснуться много где можешь. Тем более девки гибче нас с тобой, им гораздо проще.
Рогов, представив, как она протискивается среди груд неспокойного холодного бетона, поежился. Сам бы он ни за что не полез в такие места. Наверное, у него клаустрофобия.
– И как ее теперь искать?
– Да никак ты ее не найдешь там, потому как из наших никто туда не полезет даже за большую премию. Да и не пролезет, тут и правда кошачий лаз. Караулить, пока не выберется? Так тут завал на завале, поди пойми, из какой щели она теперь выскочит. Роту ментов надо в оцепление, иначе не уследить.
– Чего она так нас боится?
– Да я тоже себя боюсь. И тебя, кстати. Вот глянь на нас со стороны. Что увидишь?
– Да не все так уж плохо.
– Чучело говорящее ты, Рогов, и я тоже. Лет ей сколько?
– Не знаю. Вроде совсем мелкая. Может, даже школьница.
– Ага, такие всего на свете пугаются. Ты это, опиши, как выглядела она. Может, это девка Малого, которая с ним ушла.
– Худощавая. Нет, скорее спортивная.
– Рогов, ты определись уже. Спортивная – это кое в каком теле, с плечами хотя бы, а худощавая – это уже не совсем то. Понимаешь?
– Да как тебе объяснить… Ну ты знаешь их таких, гибких. Должен понимать. Что пружина, не знаю даже как описать. Видел бы, как ловко уходила. Рост небольшой, волосы светлые, золотистые, длинные, сзади перехвачены. Без шапки, но одета очень хорошо. Даже не просто хорошо: в чистом, ну или почти чистом, и не тряпье, а для зимы одежда, даже на вид теплая.
– Не, не Танька это. Та рыжая и облезлая, крашеная, и лет ей около двадцатника с хвостиком. Перекраситься, конечно, дело недолгое, вот только не в нашем варианте. Да и зад у нее такой, что не до ловкости, сюда даже половина такого не пролезет, если кувалдой не забить, а волосы по плечи. Так что точно не она.
– Мне показалось, что девочка эта голодная очень. Выражение лица… Ну не объяснить это…
Киря кивнул:
– Понимаю. Кто сам поголодал, свояка всегда опознает. Так, говоришь, одета очень хорошо?
– Да. По-зимнему. Не как мы, а легкая одежда, без обмоток. И обувь хорошая.
– Шапки при этом нету, и голодная. Интересная какая-то деваха…
– Ага.
– Ну что, так и будем торчать над этой дыркой? Нас Паша вообще-то не для того оставил, чтобы каменные щели сторожить.
– Может, походить вокруг, покричать? Предложить поесть. Она, наверное, просто напугана.
Киря поднял кусок бетона:
– На вот тебе вместо мелка.
– Зачем это?
– А затем, что ты, Рогов, займешься сейчас рисованием.
– Не понял.
– Экий ты тупой! Ну напиши вон на плите, что любишь ее до гробовой доски и готов поделиться личной перловкой с компотом. А я назад пошел, а то, чует задница, вода уже выкипает. Испортим из-за тебя хорошую кастрюлю, как думаешь, кому Паша ее на голову за такое наденет? Намекну: вовсе не мне.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8