51. Среди темных облаков

– Простите, господа, но на сегодня вход уже закрыт. Мы лишь ожидаем спуска последних посетителей.

– Но нам нужно…

– О, приходите завтра. Днем вид гораздо лучше…

Действительно, уже совсем стемнело. Однако вокруг горело множество огней, освещавших территорию Выставки, открытой до одиннадцати вечера. Гигантские движущиеся прожекторы на самом верху башни выхватывали из темноты ближайшие здания, озаряя их попеременно синим, белым и красным светом. Находившиеся неподалеку светящиеся фонтаны делали эту ночь еще более волшебной… Да, не зря Париж называют городом света…

– Но именно сегодня вечером мы…

– Эта железная башня простоит тут еще пару лет, так что вы, несомненно, успеете полюбоваться Парижем с высоты птичьего полета. А сейчас – отойдите, пожалуйста.

Их было четверо против двух высокомерных охранников, заграждавших проход на лестницу. Немо и Жорис отправились на помощь Гедеону и мальчикам, так что у башни находились только Хромой, Спичка, Жорж Убри и Ратиган.

– Я страшно извиняюсь, – пробормотал Хромой, надвигая кепку на глаза.

– Извиняешься?..

Охранник не успел договорить, как мальчишка проскользнул у него под рукой и бросился вверх по лестнице. Второй служитель попытался его догнать, но подоспевший Ратиган схватил его за горло. Спичка с такой силой отпихнула первого, что он упал. Девушка и изобретатель стали поспешно подниматься.

– Идите, я разберусь с этими! – крикнул им вдогонку Ратиган. – Возьмите!

Страж протянул Жоржу Убри свой меч.

– Оставьте себе, мой друг, – отмахнулся старик. – Я не умею этим пользоваться. Мое единственное оружие – это наука!

– Вы всегда найдете время пошутить! – усмехнулся Ратиган, разворачиваясь, чтобы встретить двух разъяренных охранников.

– Спасибо! – прокричал ему Хромой.

Все трое поднимались, как могли, быстро. Спичка, бегавшая лучше всех, на лестнице не имела особого преимущества. Жорж Убри, тащивший тяжелую сумку, ковылял последним. Не верилось, что пару дней назад они шли по этим же ступеням, вдохновленные существованием магии и надеждой найти настоящую колдунью… Сейчас всё было совсем иначе, однако Хромому казалось, будто у него за спиной выросли крылья, ведь рядом поднималась рыженькая девушка. Порой мальчик бросал на нее быстрые взгляды и видел сжатые губы и бледное решительное лицо.

– Скажи, а почему мы не воспользовались опиникусами, чтобы подняться? – спросила она.

– Потому что это волшебные существа, в них есть эфир. Ворклоксы могут заметить их приближение. Лучше не рисковать.

– Сами-то они наверняка не ходят по лестнице, а летают на своих железных птицах.

– Может быть. Скоро сможем спросить у них самих, – усмехнулся мальчик.

Спичка не ответила на его улыбку. Она выглядела озабоченной, едва ли не испуганной. Девушка вдруг осознала, что вскоре им предстоит столкнуться с безжалостными врагами, способными убивать не моргнув глазом. Хромой заметил ее состояние.

– Не бойся. Я тебя защищу.

Ой. Фраза вырвалась сама собой. И мальчик тут же почувствовал, как глупо она звучала. Но Спичка не рассердилась. Она – улыбнулась. Простой, дружеской, но такой теплой улыбкой…

Они молча преодолели еще несколько лестничных пролетов и оказались на месте.

Наверху еще бродили припозднившиеся посетители, однако сироты были так поглощены своей задачей, что почти не замечали их. Они нацепили очки, в которые Жорж Убри вставил остатки эфирного кристалла, и, задрав головы, принялись вглядываться в темные облака. В этом черном искусственном тумане скрывалось от глаз угрюмых нечто огромное. Голубоватое свечение исходило от конструкции, которая мало-помалу начинала проступать сквозь тучи. Наверху явно присутствовала магия. Немного, но всё-таки. Однако кроме магии там было и кое-что еще: техника. Причем разглядеть ее дети не могли даже сквозь чудесные очки.

В центре последнего этажа находилась узкая служебная лесенка, которая вела к огромному прожектору, установленному на самом верху башни. Сироты стали подниматься по ней на глазах у последних посетителей. Подоспевший Жорж Убри вытащил из сумки моток веревки и прикрепил ее конец к железной скобе, которую вставил в нечто вроде арбалета собственного изобретения. Старик прицелился и выстрелил прямо в темные облака. С первой же попытки устройство зацепилось за что-то там, где была лишь пустота – если смотреть невооруженным глазом.

– Отлично, – довольно пробормотал старик. – Немного удачи сегодня вечером нам не помешает. А теперь наденьте вот это.

Он протянул детям сложную систему узлов, веревок и креплений, которую смастерил пару месяцев назад, собираясь заниматься спелеологией. Веревка присоединялась к механизму, который накручивал ее на катушку, тем самым поднимая привязанного к ней человека наверх. Хромой решительно натянул на себя ремни. Как всегда на высоте, у мальчика сильно кружилась голова, однако желание покрасоваться перед Спичкой было сильнее. Девушка тоже пристегнула карабин и приготовилась к подъему.

– Кстати, как твое плечо? – вспомнил он вдруг.

– Нормально.

– Встретимся наверху, – весело произнес Жорж Убри и повернул рычаг.

Мальчик почувствовал, как его ноги оторвались от лестницы, и он полетел вверх в ледяном воздухе, глядя на простиравшиеся внизу огни Парижа. Это было жутко и в то время волшебно. Менявшие цвет высокие струи фонтанов казались отсюда совсем крошечными.

Через минуту Хромой и Спичка пролетели сквозь слой темного пара, и их глазам открылась огромная железная конструкция. В следующую секунду оба чуть не закричали от ужаса: по краю сооружения стояли страшные механические птицы, на которых летали роботы. Однако вскоре дети поняли, что бояться нечего. Птицы стояли неподвижно, с опущенными головами и сложенными крыльями. От их тел тянулись электрические провода. Однако расслабляться не стоило. Изнутри сооружения доносились лязг и скрежет металла.

Конструкция удерживалась в воздухе с помощью многочисленных пропеллеров, отчего была похожа на гигантский дирижабль. По всему периметру находились турбины, извергавшие мощные потоки темного пара.

Дети как раз отстегнули свои подъемные механизмы, когда к ним присоединился улыбающийся изобретатель. Он без всякого труда спрыгнул на борт летательного аппарата ворклоксов и радостно произнес:

– Жизнь полна иронии. Париж никогда не казался мне таким прекрасным, как в эту ужасную ночь.

Затем Жорж Убри вновь расстегнул свою чудо-сумку и раздал подросткам самодельные гранаты и карманные фонарики, включавшиеся, если покрутить ручку. Веревки, тянувшиеся к Эйфелевой башне, они убирать не стали – на случай, если придется быстро уносить ноги.

Висящая в небе над Парижем конструкция была сделана из какого-то очень необычного сплава, состав которого Убри определить не сумел, что его невероятно восхитило. Но, увы, задерживаться они не могли, Хромой уже подбежал к отверстию, ведущему внутрь корабля.

Они оказались в запутанных коридорах, напоминавших лабиринт. Вдруг изобретатель застыл на месте. На серебристой стене он заметил очень знакомое заводское клеймо. Так и есть, теперь всё окончательно сходилось! Это странное здание, напоминавшее огромную лодку, было собрано на судостроительном заводе де Рок Лартига, который на днях взорвали три ворклокса.

Спичка и Хромой продвигались вперед с большой осторожностью, прислушиваясь к звукам, долетавшим из глубины здания. На каждом повороте они могли столкнуться лицом к лицу с врагами. Сироты старались идти бесшумно и на всякий случай не касаться металлических стен. Через пару минут они услышали как будто чье-то жалобное всхлипывание. Плакса? Слабый, безнадежный звук исходил из-за одной из многочисленных дверей. Они бросились туда со всех ног, не теряя, однако, осмотрительности.

Хромой ловко опустил дверную ручку – так тихо, что даже Спичка и господин Убри ничего не услышали. Внутри комнаты было темно, однако рыженькая нашарила на стене выключатель, и под потолком, зашипев, зажглись светильники. Перед ними стояла огромная машина с движущейся лентой – несомненно та самая, о которой рассказывал кучер. Они узнали ее, несмотря на то что она была в разобранном состоянии: кругом громоздились сверла, винты, болты и прочие железяки. Рядом на широком столе лежали чертежи устройства, которые тут же бросился изучать изобретатель.

Пока Жорж Убри листал бумаги, сироты прислушивались. Жалобные звуки стихли, едва они вошли в комнату. И вдруг…

– У-у-у-у-у…

Под столом! Не подходя близко, Хромой нагнулся и включил фонарик, чтобы осветить плачущего. Забившись в самый дальний угол у стены, скрюченный в три погибели, там лежал… скелет. Или механическая кукла? Вместо костей у существа были тонкие медные трубки, вместо внутренних органов – разнообразные механизмы. Открывавшийся и закрывавшийся клапан в железной груди изображал сердце. Жорж Убри оторвался от чертежей и с любопытством воззрился на нелепое создание. Вдруг лицо изобретателя исказилось от ужаса.

– Великий боже… Жак?!

Существо медленно подняло заплаканное лицо. Нет, это был уже не Жак де Рок Лартиг, а новенький робот, впрочем, пока не до конца трансформировавшийся. Судя по всему, человеческий мозг продолжал сопротивляться преображению и несчастный всё еще помнил, кем он был когда-то.

– Ж-жорж? – голос звучал испуганно, жалко.

Автомат отодвинулся как можно дальше и вжался в стену так, словно пытался сквозь нее пройти.

– Не смотрите… Я… я… Оставьте меня!

– Но Жак! – воскликнул изобретатель и вдруг осекся на полуслове, поняв наконец, каково предназначение стоявшей перед ними чудовищной машины.

– Это аппарат по изготовлению ворклоксов! – потрясенно выдохнул он. – Здесь из живых людей делают роботов!

Спичка с Хромым воззрились на него с ужасом, как на сумасшедшего. Однако в двух шагах от них находилось доказательство столь жуткой догадки – человек, превращенный в предмет!

– Значит, сегодня они не будут убивать влиятельных парижан… – начал Хромой.

– …а просто наштампуют из них роботов! – подхватила Спичка.

– Я не хочу, чтобы вы видели меня таким… каким я стал, – подал голос тот, кого некогда звали господин де Рок Лартиг.

– Но что произошло, друг мой?

Жорж Убри опустился на колени. Со слезами на глазах он вглядывался в это существо, с трудом узнавая в механической кукле хорошо знакомого ему человека.

– Греву, мастер на моем заводе… это он встретился с… с ними… и принял у них заказ… очень необычный корабль, который будет не плавать, но летать…

Жак остановился и по привычке попытался вздохнуть, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Карманы, заменившие ему легкие, судорожно сжались и разжались.

– Потом и я встретился с ними, хотел расспросить об этом странном заказе. Но вместо ответа они оглушили меня и притащили сюда. А потом… потом ничего не помню… я очнулся уже таким…

И бывший богач и влиятельный промышленник продемонстрировал другу свое механическое тело.

– Меня больше нет, Жорж. И никогда не будет. Это не я. Уходите. Не смотрите. Я такой… уродливый…

Изобретатель не нашел, что на это ответить. Никакие слова утешения не шли на ум. Действительно, Жак изменился до неузнаваемости. И никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Но, может быть… может быть… Старик не знал, что делать. Ему хотелось увести беднягу отсюда, взять с собой, чтобы тот не был таким несчастным… Но правильно ли это? Всё равно он никогда не сделает его снова человеком…

В эту секунду где-то поблизости раздались крики. Кричал ребенок, девочка. Плакса, несомненно. Спичка метнулась в коридор, Хромой выскочил следом. Жорж заколебался, но тут печальный робот снова попросил его уйти, и старик с тяжелым сердцем поднялся с колен.

– Я должен вас оставить… Но я вернусь… обязательно… Простите, друг мой…