Cедьмого мая 2000 года, в воскресенье, новый президент России вступил в должность, а 10 мая, в первый рабочий день, Путин назвал имя кандидата в премьер-министры. Никто и не сомневался в том, что главой правительства станет Михаил Михайлович Касьянов. Он сыграл важную роль в определении экономической политики России в начале двухтысячных годов, когда ситуация в стране складывалась исключительно благоприятно.

Путин мог выдвинуть новую фигуру. Как сделал Ельцин, когда поставил во главе правительства молодого Егора Гайдара. Многие и жили с ощущением, что Путин, став полновластным президентом, назначит нового премьер-министра, начнутся какие-то фантастические перемены, закипит работа. Если бы Путин желал таких радикальных и быстрых перемен, то поручил бы правительство другому человеку.

Он же остановил выбор на Касьянове, который к тому времени уже фактически руководил правительством четыре месяца. Главная задача кабинета состояла в том, чтобы обеспечить избрание Путина президентом. В Белом доме следили за тем, чтобы вовремя выплачивались пенсии, зарплаты, пособия и ни у кого не было причин для недовольства. Владимир Владимирович убедился: Касьянов – надежный человек.

Михаил Михайлович – красивый статный мужчина с широкой улыбкой и приятным тембром голоса. Спокоен, не выходит из себя, не говорит глупостей и ладит с людьми.

Я познакомился с Касьяновым еще в 1996 году, когда тот был заместителем министра финансов. Михаил Михайлович производит благоприятное впечатление высококвалифицированного профессионала и умного человека. Он насмешлив и знает себе цену. Нравится женщинам, хорошо играет на аккордеоне и неплохо говорит по-английски. Курит, но в меру. Вообще очень умеренный человек. Держался он очень осторожно. Помнил, наверное, как трудно было подниматься наверх, и не хотел легко потерять то, что далось так тяжело.

Михаил Михайлович фигурировал в разного рода разоблачительных материалах. Это происходит со всеми публичными фигурами. О Касьянове много писали, называя его то «мистер два процента», то «мистер десять процентов» – в зависимости от того, сколько он, дескать, просил за заключение сделки. Ему ставили в вину манипуляции с иностранными долгами и кредитами, которые периодически куда-то испарялись. Но никто из обвинителей реальных компрометирующих материалов не представил.

Касьянова считают умелым переговорщиком. Сам он говорит, что успех приходит не к тем, кто слепо следует инструкциям, а к тем, кто умеет быть непредсказуемым и неожиданно меняет направление удара. Самыми сложными для него были переговоры с Парижским клубом кредиторов в 1996 году. Они длились пять дней и ночей. Один из участников переговоров упал в обморок.

Касьянов родом из Подмосковья, из Солнцева, но уехал оттуда раньше, чем солнцевские братки успели прославиться. Третий ребенок в семье, рано лишился отца. Уже в детстве был похож на себя нынешнего – в школу ходил в белой рубашке и галстуке. И никогда не дрался. Касьянов рано вынужден был начать работать. Всего достиг сам.

Касьянов стал первым после графа Витте финансистом на посту премьер-министра. Другие главы правительства научились разбираться в деньгах ровно настолько, чтобы их тратить. Михаил Михайлович – единственный министр финансов, кто не получил образования по специальности. А ведь финансовая сфера достаточно закрытая, тут чужих не любят. Значит, Касьянов доказал свою компетентность. Возглавив правительство, сказал, что не надо давать слишком большие обещания, а то потом люди будут разочарованы.

Касьянов окончил Автомобильно-дорожный институт по специальности «инженер-водитель». Диплом получал в два этапа. Поступил он в институт сразу после школы, но через два года оказался в армии. Рассказывал, что после смерти отца пошел работать, чтобы помогать семье, поэтому пришлось перейти на вечернее отделение, а вечерники подлежали призыву. Не очень понятен смысл этого решения: чем же он помог семье, если в результате на два года оказался в казарме?

Отслужив, вернулся в родной институт – на вечернее отделение. Работал и учился, поэтому диплом получил на четыре года позже сверстников, однако в жизни преуспел больше. Интерес к транспортным делам Касьянов потерял раньше, чем окончил институт. Нашел работу в Отделе внешнеэкономических связей Госплана РСФСР. Молодой специалист пошел в гору, когда Ельцин сформировал свое первое правительство. Касьянова взял к себе Виктор Николаевич Ярошенко, народный депутат и очень близкий к Ельцину человек. Ярошенко сформировал сначала Госкомитет, а затем и Министерство внешних экономических связей России. Сам Виктор Николаевич вскоре потерял министерский пост, но в утешение был назначен торговым представителем в Париже.

А Касьянов получил лестное приглашение в Министерство финансов – руководить Департаментом иностранных кредитов и внешнего долга. В 1995 году был произведен в заместители министра. Ему поручались самые деликатные и секретные иностранные миссии, о которых никто не знал. В правительстве Степашина он неожиданно стал министром финансов. Вообще-то Сергей Вадимович прочил в министры выходца из «Яблока» Михаила Михайловича Задорнова. Но Касьянов был креатурой президентской администрации.

Достоинство Касьянова состояло в том, что он занимался отношениями с внешними партнерами и остался в стороне от тех скандалов, слухов и сплетен, которые связываются с именами некоторых его коллег.

В декабре 2002 года Касьянов прилетел в Берлин на пятидесятилетие Восточного комитета немецкой экономики. Выступая, он сказал:

– Россия – страна особая, с огромной территорией и большим населением, которая страдает «тоталитарным синдромом».

«Тоталитарный синдром» – следствие того, что, в отличие от Восточной Европы, в России нет поколения, которое родилось до социалистического строя, поэтому реформы идут медленно.

Говорили, что глава правительства не любит ни министра Германа Грефа, который должен был стать локомотивом экономических реформ, ни Андрея Илларионова, советника президента, который критиковал правительство по всем ключевым вопросам. Не всегда Касьянов был согласен и со своим заместителем Алексеем Кудриным. Но всем четверым приходилось уживаться. Зато Путин в первые годы президентства мог похвастаться мощной экономической командой.

Касьянов явно подходил Путину. Однако в какой-то момент Владимиру Владимировичу, надо понимать, показалось, что Михаил Михайлович слишком самостоятелен.

– Без поддержки или хотя бы понимания первого лица в правительстве делать нечего, – свидетельствует один из бывших министров. – Касьянов любил повторять, что у него только один избиратель. Известно, где оказался Касьянов, когда этот избиратель от него отвернулся.

Накануне президентских выборов Путин неожиданно сменил главу кабинета. Двадцать четвертого февраля 2004 года отменил традиционное совещание с правительством, а Касьянова попросил одного приехать в Кремль.

Михаил Михайлович предполагал, что ему придется уйти после выборов.

– Нет, – уточнил Путин, – сейчас.

Избавиться от одного Касьянова по Конституции президент не мог. Пришлось отправить в отставку все правительство. Михаил Михайлович рассказывал, что когда вышел из президентского кабинета, в приемной к нему подошел заместитель главы администрации Игорь Иванович Сечин:

– Спасибо, что вы научили нас управлять страной. Теперь мы верим в то, что умеем это делать. Не поминайте лихом.

Выступая по телевидению, Путин сказал, что отставка «не связана с оценкой итогов деятельности прежнего состава правительства, которую он в целом считает удовлетворительной».

Четырнадцатого марта 2004 года прошли выборы президента. Соперничать с Путиным было некому. Владимир Владимирович легко получил мандат еще на четыре года. Первого марта он поручил сформировать правительство Михаилу Ефимовичу Фрадкову.

Выбор президента изумил. Фрадков – осторожный чиновник, не высказывающий своего мнения и практически незаметный. При Ельцине был министром внешних экономических связей – пока ведомство не упразднили. Получил пост министра торговли, но при очередной реорганизации правительства и это министерство было ликвидировано. При Путине Фрадков возглавил Федеральную службу налоговой полиции. Это тогда родился лозунг: «Заплати налоги – и спи спокойно». Когда налоговое ведомство расформировали, Михаила Фрадкова назначили постоянным представителем России при Европейском союзе…

Фрадков, наверное, рекордсмен – трижды возглавлял ведомства, которые оказывались ненужными и прекращали свое существование. Возможно, потому таким неожиданным было его триумфальное возвращение в Москву. Пятого марта 2004 года Государственная дума утвердила его председателем Правительства Российской Федерации.

Через три недели в своей резиденции Бочаров Ручей Путин рассказал, как познакомился с Михаилом Ефимовичем:

– В девяносто пятом году он приезжал в Петербург навестить своего младшего сына, который учился в Суворовском училище. Это произвело на меня сильное впечатление. В то время очень многие из нашей элиты занимались растаскиванием всего того, что можно было растащить и куда-нибудь под корягу упрятать. И когда в этих условиях человек своего сына не пристраивает куда-то в теплое место, а отправляет на учебу в другой город, даже еще в Суворовское училище, – не скрою, это произвело приятное впечатление…

Павел Фрадков окончил Суворовское училище, но в армию не пошел, поступил в Академию Федеральной службы безопасности, после чего был взят в Министерство иностранных дел. Старший сын премьер-министра, Петр Фрадков, стал банкиром.

Менялись не только люди у власти, но и политика правительства. Рост цен на энергетические ресурсы обеспечил быстрый приток в страну больших денег. Необходимость в модернизации экономики, инновационном развитии как бы исчезла.

Оставшемуся без дела Михаилу Касьянову президент трижды предлагал пост секретаря Совета безопасности. Значимость этой должности определяется исключительно личным расположением президента. Понимая это, Касьянов отказался. Возникла было идея баллотироваться в мэры Москвы, но тут Путин отменил выборы губернаторов. В конце концов Касьянов оказался в рядах непримиримой оппозиции…

Ответ не заставил себя ждать. Касьянова обвинили в том, что он незаконно приобрел за маленькие деньги объект «Сосновка-1» (поселок Троице-Лыково) площадью в одиннадцать гектаров. Это бывшая дача членов Политбюро ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова, затем – Григория Васильевича Романова. Газеты предсказывали: «Михаил Касьянов может разделить участь Михаила Ходорковского». Один из депутатов Думы сулил Касьянову: «Два-три года условно ему обеспечены. Так что на этой дачной истории политическая карьера Касьянова будет закончена».

Но ограничились тем, что отобрали дачу.

К причинам отставки Касьянова Владимир Путин неожиданно вернулся после не слишком удачных для «Единой России» декабрьских выборов 2011 года. Во время четырехчасового разговора в прямом телеэфире Путин вдруг рассказал, как Кудрин и Греф просили его уволить Касьянова за те самые «два процента». Но доказательств найдено не было, добавил Владимир Владимирович… Эта неожиданная и резкая тирада означала, что по классификации Путина (которую он сообщил Алексею Венедиктову) Касьянов воспринимается как предатель, изменивший команде.

Охлаждение отношений между Владимиром Владимировичем и Михаилом Михайловичем связывают с разгромом крупнейшей нефтяной компании «ЮКОС». Касьянов полагал, что это вредит экономике страны. Сложные схемы ухода от налогов из-за несовершенства законодательства использовали все, почему же наказывают кого-то одного? Это называется избирательным правосудием. К тому же как раз ЮКОС пытался изменить традиционную для нашей страны модель поведения: работать по правилам, открыто.

Касьянов публично возразил против ареста одного из руководителей ЮКОСа Платона Леонидовича Лебедева и несколько раз беседовал об этом с Путиным. Не согласился он и с арестом одного из крупнейших бизнесменов страны Михаила Борисовича Ходорковского. Председатель Правительства Российской Федерации не понимал, какое преступление совершил Ходорковский и почему его посадили.

– На встрече с прессой я однозначно осудил арест Михаила Ходорковского, – рассказывал Касьянов. – Думаю, что Путин воспринял это как прямой выпад уже против себя самого… Из-за арестов у моих коллег из правительства поубавилось энтузиазма в отношении проведения реформ… Кудрин, Греф, другие министры были морально подавлены.

На заседании Совета по предпринимательству премьер-министр Касьянов сказал:

– Мы далеки от заблуждения, что только правительство двигает экономику страны. Экономический рост – это заслуга предпринимателей. А правительство должно создавать условия для вашей работы.

Это было важное признание. Но такое мнение разделяли не все.

В команде Путина изначально существовало разделение труда.

Экономическое крыло путинской команды пыталось сделать хозяйственный механизм эффективным. А силовики взялись обеспечить стабильность в стране. Горячее стремление силовиков «подтянуть» разболтавшуюся страну и «построить» граждан пугало экономистов, хотя они вроде бы и состояли в одной команде. Экономисты видели возможные опасности. Наведение порядка железной рукой в конце концов ведет к уничтожению в стране политических прав и свобод, что исключает развитие экономики.

Шло усиление государства в сфере экономики. А это вело страну к государственному капитализму. Он плох не тем, что государственный, а тем, что неэффективен. Государство – худший в мире управляющий. В результате вся крупная промышленность фактически управляется государственными чиновниками. Это одна из причин сохранения сырьевой экономики, которая плохо поддается модернизации. Экономическое крыло команды Путина всё понимало. Но его слово в кремлевских дискуссиях второе. Первое неизменно принадлежит силовикам.

Отношение самого Путина к крупному бизнесу сложное. Одних промышленников и банкиров он просто не любит, потому что раньше они играли против него. О других знает то, что ему совсем не нравится. Кто-то из крупных бизнесменов стал жаловаться на то, что их не любят в стране. Путин жестко ответил: а чего вас любить, если вы самолетами проституток возите? И все посмотрели на бизнесмена, который этим известен.

В октябре 2000 года Путин говорил в интервью газете «Фигаро»:

– Я не скажу, что существуют два непримиримых врага: с одной стороны – государство, а с другой – олигархи. Я думаю, скорее, что государство держит в руках дубинку, которой бьют всего один раз. Но по голове. Мы ее только взяли в руки, и этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание. Когда мы действительно рассердимся, то без колебаний пустим ее в ход…

Министр экономического развития Герман Греф обещал: «Мы будем опираться не на олигархов, а на новый бизнес, который не дает взяток».

Когда президент Путин и его команда стали осваиваться в Кремле, они увидели, что у них нет никаких ресурсов. Нет денег даже на приличные зарплаты государственным чиновникам. Где же взять деньги? Отобрать у олигархов. В 1917 году это называлось экспроприацией экспроприаторов.

Прокурорские проверки, ордера на обыск или на арест, иски с требованием вернуть кредит – это выглядело как часть согласованного плана. Но скоро стало ясно, каков этот план. Не только подавить «нелояльных» олигархов, но открыть дороги к богатству «своим». Когда увидели, что некоторые олигархи обречены, выстроилась очередь из желающих занять их места и перенять имущество. Наметился, по существу, новый передел собственности…

Платон Лебедев был арестован 2 июля 2003 года в подмосковном госпитале. Михаил Ходорковский – 25 октября 2003 года в новосибирском аэропорту, куда он прилетел на собственном самолете. После чего Ходорковского этапировали в столицу. Операция показалась странной. Что мешало задержать его в Москве? И какова вообще была необходимость брать его под стражу? Ходорковский и не пытался скрыться.

Его арест обрушил котировки всех российских ценных бумаг, пришлось приостановить торги на бирже. Как выразился один из биржевых игроков, «когда я увидел бегущую строку с котировками акций, то подумал, что Россия вступила в войну». Это было 28 октября 2003 года. Зато стремительно вырос курс доллара; чтобы остановить падение рубля, потребовалось вмешательство Центрального банка.

Михаил Борисович Ходорковский, самый богатый человек в России, практически одновременно с избранием Путина президентом начал новую жизнь. Он превратился в филантропа и благотворителя, которого волнует уже не прибыль, а общественное благо. Он основал на свои деньги фонд «Открытая Россия» для поддержки гражданского общества.

– Мы пытаемся воспринять те нормы, которые предлагает западное общество, – объяснял Ходорковский «Коммерсанту» (интервью было взято за год до ареста, а опубликовано после вынесения ему обвинительного приговора). – Демократия, прозрачность, социальная ответственность бизнеса… Наша борьба за этику в бизнесе, конечно, носит в определенном смысле корыстный характер. Да, для нас это выгодно. Да, это невыгодно части наших конкурентов. Но всему обществу в целом наша позиция на сегодняшний день выгодна.

Ходорковский финансировал «Яблоко», Союз правых сил и даже компартию России. Занявшись политической деятельностью, он перешел красную черту, установленную властью. Его обвинили в том, что ЮКОС скупает депутатов с целью обеспечить нужные нефтяной компании результаты голосования. Министр Греф сообщил немецким журналистам, что когда в Думе обсуждалось налогообложение нефтяной отрасли, Ходорковский сказал ему: «Либо ты отзовешь этот закон, либо мы добьемся, чтобы тебя уволили…»

Почему Ходорковский не остановился и не испугался, когда уже был арестован его партнер Платон Лебедев? Не мог же не видеть, что его ждут большие неприятности. Но, похоже, не верил, что его посадят, а бизнес отберут. Говорил:

– Ситуация все же изменилась. Раньше – вот так (щелкает пальцами) – и нет ЮКОСа. Сегодня – вот так (опять щелкает) – и нет Ходорковского, еще возможно. А вот так – и нет ЮКОСа?.. Нет, вряд ли. Общество уже прагматично воспринимает, что потеря крупного бизнеса – это большая потеря для каждого человека. Ну, все же три процента ВВП… Я вполне допускаю, что мы для президента – не самое приятное общество. Но даже если ему это не очень приятно, он с нами встречается и спрашивает, что нам мешает жить. И не только спрашивает, но что-то еще и делает. Опять же, лично ему мы вряд ли приятны или вызываем у него самые теплые чувства…

Борис Немцов рассказывал про Ходорковского:

– Я ему задал два вопроса. Первый: ты готов сидеть? Он сказал: да. Второй: ты готов умереть? Он сказал: да… Скажу как специалист по олигархам: они отличаются от обычных людей. Они – железные люди. Все до единого. Ходорковский, судя по всему, оказался самым смелым.

Кто санкционировал дело Ходорковского?

Советник президента компании «ЮКОС-Москва» бывший генерал госбезопасности Алексей Петрович Кондауров в 2003 году был избран депутатом Думы по списку компартии.

– Я уверен, – говорил Кондауров журналистам, – когда процесс запускался, Путин был поставлен в известность. И дал в какой-либо форме согласие на то, чтобы процесс шел так, как он идет. Можно кивать на Виктора Иванова (заместителя руководителя Администрации Президента), Сечина, Устинова, но они исполнители. Исполнители – люди зависимые, они прислушиваются к каждому слову, сказанному «наверху». Когда Путин, будучи еще кандидатом в президенты, произнес фразу про сортир, он фактически провозгласил внесудебную расправу в качестве одного из общественных институтов.

После ареста Ходорковского председателем совета директоров ЮКОСа стал бывший банкир, а тогда депутат Думы Виктор Владимирович Геращенко. Ознакомившись с делами, он пришел к выводу, что нефтяная компания вполне способна выплатить все налоговые недоимки. Но ему это не позволили. На счета ЮКОСа наложили арест. Геращенко – человек опытный, знал, от кого все зависит.

– Я позвонил в приемную Путина, чтобы записаться на прием, – рассказывал в интервью Геращенко. – Они в ответ: это через Медведева, он глава администрации. Звоню в приемную Медведева: так и так, хочу с помощью Дмитрия Анатольевича встретиться с Владимиром Владимировичем. Мне говорят: у него совещание, позвоните позже. Звоню позже – уехал. Звоню опять – он занят. Этот мой перезвон длился примерно месяц и закончился, по существу, ничем.

Состояние Михаила Ходорковского оценивалось в 8,6 миллиарда долларов. Биржевая стоимость ЮКОСАа составляла 35 миллиардов долларов. Пока он сидел, от его компании ничего не оставили. На продажу выставили ее основной актив – Юганскнефтегаз с запасами нефти на 30 миллиардов долларов. Продажа Юганскнефтегаза стала фарсом. На аукционе от покупки концерна отказались решительно все – кроме загадочных коммерсантов из Твери. Пятую часть запасов российской нефти за девять с половиной миллиардов долларов купила никому не известная компания «Байкалфинансгруп», которая не имела даже собственного офиса.

Компания, как выяснили «Известия», была зарегистрирована в Твери по адресу: улица Новоторжская, дом 12б. В этом доме на первом этаже находятся гастроном «Волга», винный магазин «Дионис», кафетерий «Лондон». На втором этаже – магазины «Ткани», «Шторы и жалюзи», мебельный «Калинка». На третьем – компания «Парма», которая занимается жилищно-коммунальными делами… Откуда же эта фирма взяла девять с лишним миллиардов долларов, чтобы приобрести главный актив ЮКОСа?

Путин публично утверждал, что государство не имело отношения к этой сделке. Но выяснилось, что средства тверичам одолжила государственная компания «Роснефть», воспользовавшись для этого бюджетными деньгами. Затем Роснефть всего за десять тысяч рублей (!) приобрела Байкалфинансгруп и в результате этой не очень изящной операции сама стала реальным владельцем наследства ЮКОСа. Председателем совета директоров был Игорь Сечин, поначалу совмещавший этот пост с должностью заместителя главы президентской администрации. Эту комбинацию провернули, чтобы избежать в международных судах исков против Роснефти.

Деньги на покупку взяты из бюджета, подтвердил Андрей Илларионов, советник президента по экономическим вопросам. Двадцать восьмого декабря 2004 года он провел большую пресс-конференцию. Откровенно назвал покупку мистической компании «Юганскнефтегаз» государственной компанией «Роснефть» аферой года:

– До этого такую игру мы видели среди наперсточников, а сейчас этим занимаются государственные компании…

По его словам, правительство в 1998–2003 годах оказывало положительное влияние на экономику, а с 2004-го – отрицательное. Илларионов назвал 2004-й годом великого перелома:

– Мы уже находимся в другой стране. Окончательный разгром ЮКОСа, наиболее прозрачной компании, удвоившей за шесть лет свое производство, подтверждает, что произошла окончательная смена модели экономического и общественного развития – причем с крайне некомпетентным вмешательством государства в экономическую политику.

Возникла атмосфера страха, что бедственно сказалось на экономике страны. Прекрасная мировая конъюнктура, рост нефтяных цен и… падение темпов развития российской экономики.

Через десять лет, в июле 2004 года, Международный арбитражный суд в Гааге отверг доводы Москвы и пришел к выводу, что российское правительство фактически экспроприировало нефтяную компанию у законных владельцев, и обязало выплатить бывшим владельцам ЮКОСа 50 миллиардов долларов и оплатить судебные издержки.

Первый процесс по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева продолжался в Мещанском суде Москвы больше года и завершился 31 мая 2005 года. Оба получили по девять лет колонии. Московский городской суд уменьшил срок наказания до восьми лет. Рекордно жесткий приговор: больше дают только террористам и убийцам.

После вынесения приговора «Независимая газета» написала: «Расправа над Ходорковским и Лебедевым была ожидаема, но все равно шокировала своей жестокостью».

«Ходорковского боятся как человека, у которого все равно остались деньги, – писала политик и публицист Ирина Хакамада. – Ходорковского боятся как вменяемого, не радикального, но оппозиционера, который готов пройти любой путь вплоть до заключения в тюрьме – для того, чтобы отстоять гражданскую позицию».

Дело ЮКОСа было воспринято как политическое. В определенном смысле это признал нынешний вице-премьер, а тогда помощник президента Игорь Иванович Шувалов:

– Если бы не ЮКОС, появилась бы другая компания, которая должна была ответить, каким образом она использует схемы, не платит налоги в бюджет…

Но важно отметить, что делом ЮКОСа возмутился достаточно узкий слой граждан. Общество в целом осталось равнодушным или даже пребывало в уверенности, что правильно Ходорковского посадили – всем олигархам место за решеткой. Советских граждан воспитывали в убеждении, что большие деньги можно заработать только нечестным путем.

История современного отечественного бизнеса еще не написана. Крупные состояния в России часто создавались весьма сомнительными путями. Если бы правоохранительные органы задались целью проанализировать законность действий всех крупнейших фигур российского бизнеса, подвергли проверке и тех, кто поныне вхож в Кремль, тогда не было бы никаких сомнений относительно прокурорского интереса к тем или иным фигурам. Но вцепились только в Ходорковского, сооружая одно дело за другим.

Обещание отстранить олигархов от власти вылилось в передел собственности. «Нелояльных» выдавили из страны или посадили, забрав у них собственность. Зато близкие к власти бизнесмены невиданно разбогатели. Огромные деньги зарабатываются с прямого благословения и при участии власти. Именно власть позволяет обогащаться приближенным к ней лицам. Что изменилось с приходом новой политической команды? Изменились только приближенные лица.

Владимир Владимирович умеет дружить. И помнит хорошее. Обилие выходцев из Петербурга на высоких постах и в списке миллиардеров породило множество анекдотов. А питерские, в свою очередь, тащат за собой собственную свиту.

Второй процесс по делу Ходорковского и Лебедева начался в марте 2009 года в Хамовническом суде столицы. На сей раз их обвиняли в том, что они в 1998–2003 годах украли всю добытую ЮКОСом нефть (350 миллионов тонн), продали ее, а полученные деньги прикарманили. Обвинение казалось, мягко говоря, странным: как ЮКОС мог оставаться успешной компанией, приносить прибыль, платить налоги, если украдена вся нефть?

И сам текст обвинительного заключения, и поддерживавшая его прокурорская команда во время процесса не раз становились предметом насмешек. Но судью Виктора Данилкина это не смутило.

Бывший министр экономического развития Герман Оскарович Греф и остававшийся на тот момент министром промышленности и торговли Виктор Борисович Христенко сообщили суду, что о хищении Ходорковским и Лебедевым всей добытой ЮКОСом нефти им ничего не известно. Но если бы это произошло, они бы точно знали… Иначе говоря, два министра подтвердили, что отсутствует событие преступления. Это не помешало вынести Ходорковскому и Лебедеву обвинительный приговор. Попытка воспользоваться правом на условно-досрочное освобождение им не удалась. Не для того сажали, чтобы позволить выйти.

В сентябре 2010 года Путин встречался в Сочи с иностранными журналистами и политологами. Среди них был знаменитый польский диссидент Адам Михник, редактор «Газеты выборчей»:

«Встреча проходила в шикарной резиденции, представляющей собой смесь византийского стиля и соцреализма. Примерно час мы ждали Путина, причем ожидание скрашивало большое количество различных сортов вина, виски, водки, коньяка и других напитков… Премьер – в прекрасной форме, общительный, сыплющий шутками. Все это производило впечатление хорошо поставленного спектакля… Мне показалось, что я вернулся во времена двадцатипятилетней давности: это был классический стиль польского аппаратчика времен социализма…

Я спросил, не будет ли признаком преодоления „правового нигилизма“ освобождение Ходорковского? Меня поразило, как сразу изменилось его лицо. Со страстью он начал говорить: „Шеф его охраны убивал людей! Разве он мог не знать этого! У него кровь на руках!“ До этого он был в прекрасной форме, расслабленный, остроумный. А тут сразу стал очень жестким: тема задела его лично».

В декабре 2011 года рабочая группа Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России (его возглавляет профессор юриспруденции Михаил Александрович Федотов) представила результаты поручения Дмитрия Медведева – провести правовую экспертизу второго дела ЮКОСа. Это трехтомный труд объемом в четыреста двадцать семь страниц. В рабочую группу вошли признанные авторитеты – юристы и экономисты.

Член рабочей группы судья Конституционного суда России в отставке Тамара Георгиевна Морщакова, очень уважаемая в юридическом сообществе, представила журналистам результаты работы:

– Мы пришли к выводу, что все хозяйственные акции компании «ЮКОС» имели законные основания и являются легальными… Приговор подлежит отмене в связи с отсутствием в действиях Ходорковского и Лебедева состава преступления.

Комиссия назвала приговор судебной ошибкой, а обвинительную аргументацию в приговоре – «уголовно-правовой фикцией». Комиссия отметила нарушение в ходе процесса целого ряда норм права, обратила внимание на то, что суд отверг все аргументы защиты, но принял даже те доводы обвинения, от которых сами прокуроры в ходе процесса отказались. Приговор, отметила Морщакова, фактически копирует обвинительное заключение:

– Из около семисот страниц приговора шестьсот с лишним – просто переписанное обвинительное заключение… Суд вообще не исследовал доказательства по делу – и те, которые представляло обвинение, они принимались без какой-либо дополнительной проверки, и те, которые представляла защита. Эти доказательства были признаны не подлежащими приобщению к делу и не имеющими значения.

Выводы комиссии: рекомендовать генеральному прокурору опротестовать приговор по второму делу Ходорковского и Лебедева, Следственному комитету – пересмотреть все дело «по вновь открывшимся обстоятельствам», а также извлечь уроки из этой истории.

Работа комиссии имела неожиданные последствия. Ее эксперты стали объектом пристального интереса правоохранительных органов. Допросили саму Морщакову. А ректора Российской экономической школы доктора экономических наук Сергея Маратовича Гуриева трижды вызывали на допрос в Следственный комитет, у него провели обыск. В апреле 2013 года Гуриев улетел в Париж, где теперь и преподает.

– Даже если бы меня и не посадили, – объяснил он свое решение уехать из страны, – работать, как раньше, я бы не смог. На человека, которого таскают на допросы по делу ЮКОСа, смотрят, как на зачумленного.

Совершенно неожиданно 20 декабря (в День чекиста) 2013 года Путин подписал указ о помиловании Ходорковского. Причины его внезапного освобождения остались неясными. Путин объяснил, что откликнулся на просьбу тяжелобольной матери заключенного.

Рассказывали, что переговоры об освобождении Ходорковского вели немецкие политики. Занимался этим бывший министр иностранных дел Германии Ханс Дитрих Геншер, видная фигура в мировой дипломатии. Можно предположить, активность проявили те немецкие круги, которые связаны с Россией прочными экономическими отношениями, прежде всего в газовой сфере. Лоббируя у себя в стране развитие и углубление этих связей, они старались также и улучшить образ России в Германии.

Михаила Борисовича этапировали в Санкт-Петербург, откуда на частном немецком самолете отправили в Берлин, где в клинике лежала его мать, невероятно мужественная и обаятельная женщина. Жить ей оставалось недолго, но, по крайней мере, она увидела сына на свободе. Двадцать четвертого января 2014 года освободили и Платона Лебедева: Президиум Верховного суда сократил ему наказание до уже отбытого срока.

Олигархи, в руках которых были огромные деньги, долгое время казались невероятной силой. Что же с ними произошло?

Андрей Васильев, который многие годы редактировал газету «Коммерсантъ», рассказывал, выступая на радиостанции «Эхо Москвы», ее главному редактору Алексею Венедиктову:

– Олигархи ощутили себя силой в девяносто шестом году, когда казалось, что у Зюганова есть реальный шанс победить на президентских выборах. Тогда Березовский сумел олигархов объединить. Они понимали, что сражаются за свое выживание. Березовский потом говорил: «Коммунисты думали, что они будут бороться с интеллигенцией, а наткнулись на звериный оскал капитализма».

Собственно, олигархи не делали ничего незаконного. Нынешний инструментарий – административный ресурс, вбрасывание бюллетеней, отстранение опасных кандидатов от выборов – ничего этого в 1996 году просто не было. Более того, они выступили против идеи некоторых чиновников из окружения Ельцина, призывавших разогнать парламент, арестовать руководителей коммунистической партии и отменить президентские выборы. Впервые самые богатые люди страны вступили в открытую политическую борьбу. Так и появились олигархи. Но уже через год они переругались между собой.

Васильев вспомнил, как спустя много лет спросил у Бадри Патаркацишвили:

– Вы ведь действительно тогда победили, смели коммунистическую заразу. Зачем вы потом рассобачились? Причем начались действительно войны. А ведь олигархический капитализм – этап, через который прошли и другие страны. Это же несколько центров интересов, потом возникает демократия как поляна примирения. Ну, это несколько упрощенно, но так и есть. Кстати, во всей Европе так было, в Америке так было… А когда вы рассобачились, вас поодиночке всех и удавили.

– А знаешь почему? – ответил Бадри Патаркацишвили. – Потому что мы были никакие не олигархи. Это вы нас называли олигархами, а мы на самом деле были кооператоры. Просто очень богатые, но ларечники… Сейчас, если бы кто-нибудь мне дал такую возможность… Но уже никто не даст.

Они внутренне еще не созрели, чтобы быть политической силой, считает Андрей Васильев. Растратили свою силу на личные приобретения. Думали, что используют власть. На самом же деле они ее теряли. Правительство реформаторов вело борьбу против олигархов. Олигархи привели к падению правительства. Вместо того чтобы сотрудничать, уничтожали друг друга… Они были богаты, их еще побаивались власти. Но политической силой они уже быть перестали. Вот их и передавили. Они стали искать способ выжить и заходили к новому хозяину по одному. Поначалу даже рады были приходу Путина, потому что испугались Примакова в 1999 году почти так же, как Зюганова в 1996-м. А Путин сказал им: занимайтесь бизнесом, а не политикой. Он, можно сказать, назначил новых олигархов. И те невероятно преуспели. Но про новых олигархов мало что известно. Они зарабатывают деньги, делятся и наслаждаются жизнью.

– Интересно, а как Путин относится к богатым людям? – спросил Андрея Васильева Алексей Венедиктов.

И тот ответил:

– Теперь, я думаю, хорошо. И, тем не менее, он же социально чужой, Владимир Владимирович, вот этим всем людям, которые зарабатывали на его глазах. На его глазах! Вот эти все состояния. А он, там, вице-мэр в Петербурге. Мне очень нравится: теперь они приезжают, говорят, что мы, мол, знаем, как управлять экономикой. А что же вы в Питере-то? Это же жуткий был город. Там вообще ни черта не было. Никакой экономики. Никакого бизнеса.

Алексей Венедиктов высказал предположение, что им мешала Москва.

Андрей Васильев сказал на это:

– Там самый главный объект был – гостиница «Европа», где убили при переделе человек шесть, по-моему, начальников. Вот это самая главная бизнес-тема была в Питере. Теперь зато они знают, как управлять экономикой. Я офигеваю от этого, если честно… А потом, опять же, ты говоришь, на его глазах росли капиталы.

Алексей Венедиктов:

– Вот он в своем Петербурге смотрел, как поднимаются Потанины, Фридманы, Березовские, Ходорковские, Алекперовы… Они что – более талантливые, более успешные, более хитрые, более жуликоватые?

Андрей Васильев:

– Путин сказал: «У меня другая методика». Я так, как они, не умею, зато они не умеют, как я… Кто выиграл?

Алексей Венедиктов:

– Тот, кто умеет по-другому…