Глава 17. Соколиная защита
В два часа дня Грымов собрался пообедать, но позвонил Плетнёв и сообщил, что замечено подозрительное движение в районе проживания Воеводина.
Аппетит пропал.
– Тревога! – отреагировал Грымов. – Кто ведёт «эшелон» Степана Петровича?
– Майор Зиганшин.
– Связь с ним! Группу усиления по месту жительства!
– Выполняю, – ответил Плетнёв.
– Слушаю, товарищ генерал, – вышел на связь через несколько секунд Зиганшин.
– Опиши обстановку.
– В общем, я бы плотно сел «на уши», – начал майор, что означало подключение всех сил контроля зоны, особенно для прослушки переговоров, имеющих признаки подозрительной активности вокруг персоны Воеводина.
Бывший командир «Сокола» жил в своём родовом гнезде на острове Гукера, входящем в архипелаг Земли Франца-Иосифа.
Жилой комплекс на двести квартир, выстроенный в стиле «юрта» и накрываемый зимой колпаком защитного поля, располагался на скальном массиве Рубини, разделяющем бухты Юрия и Тихая. Комплекс не имел собственного метро, но в нынешнем положении Воеводину это и не требовалось. Ему оставили служебный флайт, и в случае нужды он мог за несколько минут добраться до ближайшей станции метро в городке Нагурский на Земле Александры.
Дети давно отделились от семьи генерала, сын Артур вообще стал пилотом военных космолётов, и Воеводин жил в своей четырёхкомнатной квартире вместе с женой Лидией Павловной, продолжавшей работать в местном интернате для одарённых детей.
В принципе особого беспокойства положение Воеводина у Грымова не вызывало. Его жилище было обеспечено всеми современными средствами связи и защиты, позволявшими реагировать на изменение ситуации в течение секунды.
Но в последние годы по всему миру были разработаны новые системы нападения (чем пользовались и террористы, и отморозки всех мастей, особенно национал-укры), в том числе с дистанционным зомбированием человека и невидимыми наноботами, поэтому стоило обращать внимание на подозрительное шевеление в зоне контроля даже в радиусе двух десятков километров. Что Зиганшин и сделал.
По его словам, над островом завис на высоте полусотни километров китайский корректор погоды «Цинь Э», который до этого момента барражировал над Арктикой в четырёхстах сорока километрах от Земли Франца-Иосифа, а на втором по величине острове Северо-Восточная Земля архипелага Шпицберген норвежцы внезапно объявили манёвры своего Арктического Воздушного флота, призванного «защитить страну от русской агрессии».
– В состав флота входят не только катера и шлюпы ближней космической зоны, – добавил Зиганшин, – но и дроны класса «Инвизибл», способные нести любое оружие и обладающие стелс-системами. Обнаружить их даже нашим «Воронежам» трудно.
Грымов задумался.
«Воронежами» называли новейшие радиолокационные станции, первые из которых заступили на дежурство в России ещё в начале двадцать первого века, и с тех пор они не раз усовершенствовались, имея возможность заметить горящую спичку на расстоянии в миллионы километров. Но и стелс-дроны были хороши, их вполне могли использовать таинственные возмутители спокойствия в Солнечной системе, и не брать их в расчёт было бы ошибкой.
– Я подключу для контроля зоны пограничные комплексы «Периметр», – сказал Грымов. – Если начнётся драйв, как быстро вы сможете эвакуировать объект прикрытия?
– В течение двух минут, – ответил Зиганшин.
– К вам присоединится группа усиления. Кроме того, я подниму корвет на орбиту. Обо всех передвижениях докладывать немедленно!
– Слушаюсь!
Грымов переключил канал связи на космодром Плесецка, принадлежащий космической Службе безопасности России.
– Я «Сокол»! Императив ВВУ!
– Готов выполнить приказ! – мгновенно отрапортовал дежурный кванк.
– Поднять в воздух оперативный корвет КСБ! Кто дежурит?
– Корвет «Стерегущий», капитан Пилиев.
– Старт в режиме «выстрел»!
– Есть!
– Связь с директором!
– Выполняю.
Перед Грымовым возникло лицо Медведя. В глазах директора РСБ стоял вопрос.
– Я поднял тревогу, – ответил Иван на этот вопрос.
– Мне передали. Основание?
– Вполне вероятно, что готовится нападение на Воеводина.
– Не понимаю, зачем это кому-то нужно. Он отошёл от дел и не обладает ни полнотой информации, ни полнотой власти.
– Мы задействовали все свои силы и не можем серьёзно заниматься тем же Суперструнником.
– Всё-таки отвлекающий манёвр?
– Воеводин утверждает то же самое. Нас намеренно втягивают в гонку розыскных мероприятий, отвлекая от основной задачи.
– Суперструнник?
Грымов помедлил.
– Думаю, он. Хотя прямых подтверждений нет. Но мы не можем не реагировать на преследование наших бывших сотрудников. Под ударом остаются Бодха, Леблан и Ярослава.
– Подключить к тебе мой личный «эшелон»?
Грымов качнул головой.
– Вы тоже ходите по лезвию. Лучше подключите резервный спецназ.
– Сейчас в резерве группа Сыромятникова, ты его знаешь.
– Хорошо, дайте ему мой позывной и менар-номер.
– Держи меня в курсе. – Объёмное изображение Медведя растаяло.
Грымов задумался, оценивая полноту своих распоряжений, однако звонить ни Плетнёву, ни Зиганшину не стал. Парни знали своё дело, и без нужды беспокоить их не требовалось. Но сидеть и спокойно ждать, пока подчинённые отрабатывают императив ВВУ, он не мог. Душа требовала движения, сердце работало в режиме скоростного насоса, и Грымов даже вскочил со стула и почти пробежался по кабинету, запрятанному в глубинах Энцелада, в центре базы. Потом приказал себе успокоиться и вывел в пузырь виома данные по острову Гукера, а потом изучил дом-юрту, в котором проживал Воеводин, и его квартиру.
Интерьер жилища бывшего начальника «Сокола» он помнил хорошо, не раз бывал у него в гостях. Тем не менее ещё раз с интересом осмотрел четыре комнаты квартиры.
Жилой модуль Степана Фомича обладал необычным интерьером: все его комнаты, коридоры и закоулки были криволинейными, расчерченными по идеальным гиперболам, параболам и эллипсам.
Иван знал, что предложил эту геометрию ещё дед Воеводина, будучи известным математиком и геометром, и Степан Фомич, родившись здесь шестьдесят восемь лет назад, менять геометрию квартиры не стал.
Оставив открытым интерьер гостиной: полки со старинными книгами (настоящее богатство!), два прозрачных шкафа с наградами генерала и раритетным оружием, – Грымов подумал о том, что надо бы предупредить бывшего начальника, но вовремя остановился. Во-первых, все линии связи острова могли находиться под контролем неизвестных диверсантов, если они и в самом деле наметили нападение. Во-вторых, Воеводин мог отреагировать таким образом, что наблюдатели заметили бы его беспокойство, а как поведут себя при этом опера группы нападения, не знал никто. Их надо было держать в неведении до последнего. И Грымов Степану Фомичу звонить не стал.
Вызвал виф-секретаря, заставил себя углубиться в каждодневную работу, состоящую на девяносто процентов из совещаний, изучения обстановки в тех или иных регионах России и Солнечной системы, переговоров и приказов. Эта работа стала рутинной, и Иван иногда с сочувствием вспоминал мрачное лицо Воеводина, вынужденного заниматься постоянной тренировкой памяти, чтобы не упустить из виду какую-нибудь мелочь, зачастую приводящую к тяжёлым последствиям.
Вздох вырвался сам собой: теперь Иван вынужден был лично заниматься тем же, потеряв былую подвижность. В качестве заместителя Воеводина он мотался из конца в конец Солнечной системы и был по-своему счастлив.
От хандры спас звонок Зиганшина:
– Товарищ генерал, докладываю: зона объекта перекрыта. Прослушка выдала усиление кодированных переговоров в районе острова. Воеводину позвонили, он ответил, но содержание беседы осталось неизвестно. Применено «облачное» кодирование, на расшифровку понадобится время. И ещё: погодный беспилотник «Цинь Э» опустился на нестандартную для него высоту в двадцать километров над островом.
Грымов сглотнул.
– Шпицберген контролируете?
– Там идут манёвры норвежского воздушно-космического флота. В манёврах участвуют пять катеров класса «Нордман», вооружённых лазерными разрядниками, пять флайтов с плазмерами и полсотни наноматок класса «Кемпер-Ку».
Грымов невольно усмехнулся. Кемпер-Ку с норвежского переводилось как «боевая корова».
– Сколько выпущено дронов?
– Неизвестно, однако наши погранцы контролируют всю зону и утверждают, что к Францу-Иосифу никто не сможет приблизиться скрытно, даже нанодроны. К тому же весь этот так называемый суперкосмический флот можно уничтожить одним залпом нашего берегового «Бастиона».
– Надеюсь, до этого не дойдёт.
Связь прервалась.
Грымов прикинул свою маневренность (база на Энцеладе всё же находилась далековато от места действия на Земле, несмотря на терминал метро) и решил перебраться поближе.
– Андрей, – вызвал он Плетнёва, – через десять минут я буду в Плесецке.
– Хорошо, – коротко ответил зам.
– Новости есть?
– К Воеводину прибыл гость.
Грымов замер.
– Кто?
– Не поверите.
– Кто?!
– Дионисий, кардинал так называемой Вселенской Церкви, базирующейся в Константинополе.
– Турок…
– В данном случае это не главное, хотя я тоже отношусь к этой нации скептически. Тысячу лет турки воевали с нами, прерывая войны на криминальный мир, когда это было им выгодно. Но суть в другом. Дионисий, по данным федералов, является одним из тайных руководителей Организации националистов.
Удивлённый Грымов не сразу нашёлся, что сказать.
– Кардинал Церкви…
– Дионисий.
– И глава ОЗОНа…
– Причём один, без сопровождения и охраны.
– Его проверили? На предмет дублирования? Может, это витс, замаскированный под кардинала.
– Приходится пользоваться дистанционными средствами распознавания личности, но «Эол» уверяет, что совпадение гостя с Дионисием почти стопроцентное.
– Странное решение… нас снова сталкивают с националистами.
– Заставляя распылять силы.
– Именно, полковник.
– Может быть, наши оппоненты приготовили кардинала в качестве носителя бомбы?
– Не слишком большая жертва для разового использования?
Плетнёв замолчал на пару мгновений.
– Ты прав, на нём обычный гражданский уник, без подозрительных гаджетов. Да и защитный контур дома не впустил бы заминированного.
– Мы можем подслушать, о чём они говорят?
Плетнёв виновато развёл руками.
– Все линии связи и периметр Степана Фомича защищены «неслухом».
Андрей имел в виду систему «облачного» перекрытия квартиры специальными полевыми гасителями, не позволяющими ни подслушивать, ни подсматривать, что делает хозяин.
На раздумья ушла секунда.
– Буду через семь минут.
В штабе РСБ он появился раньше на одну минуту, заставив работать транспортную систему базы в темпе предельного ускорения. Его проводили в зал оперативного управления, и Иван сразу подключил предоставленный ему ложемент операционного контроля к сети «Спрута» – единой системе связи контрразведки и Службы безопасности.
Все отделы и подразделения российской Службы уже были осведомлены о проведении контрразведкой операции, и Грымов мог пользоваться привилегиями особых полномочий, данными ему законом, в широком диапазоне.
– Подготовить десантный драккар! – выдал он первое распоряжение космодромным службам. – Дежурную группу капитана Сыромятникова на борт!
Плесецкий космодром имел мощную систему охраны, позволявшую личному составу не бояться никаких нападений и обладавшую отличным флотом. Грымов мог бы выбрать для себя любой аппарат, от малого флайта до «голема» и даже когга, но он выбрал скоростной драккар, вмещавший десантную группу в количестве десяти бойцов. Катера класса «драккар» имели хорошее вооружение, а главное – могли передвигаться на ВСП-генераторах в пределах Солнечной системы. Чтобы преодолеть расстояние от Плесецка до архипелага Франца-Иосифа, ему понадобились бы доли секунды.
– «Цинь Э» опустился ниже, – доложил Плетнёв.
– Держите его на мушке, – отреагировал Иван.
– Держим.
– Шпицберген запустил к Францу-Иосифу «корову», – сообщил Зиганшин, имея в виду матку нанодронов.
– Андрей, запечатайте зону! – связался Иван с Плетнёвым.
Имелось в виду включение систем радиоэлектронной борьбы, блокирующих все виды связи. В этом компоненте российские силы обороны не имели в мире равных.
– Минутная готовность, – отозвался Плетнёв, находившийся в данный момент на борту корвета «Стерегущий», зависшего над архипелагом на высоте ста километров.
Карт-бланш ВВУ тоже позволял ему действовать без оглядки на местные власти и отделения спецслужб, а также привлекать к операции любые технические средства, компьютерные сети, информационные каналы и человеческий потенциал. Комплексами РЭБ в Северном Ледовитом океане в данном случае заведовали пограничники российского Севера, и именно они должны были по команде Плетнёва накрыть остров Гукера непроницаемым для связи колпаком.
– Сколько минут Дионисий находится у Воеводина?
– Около шести-семи минут.
– Как только «корова» пересечёт пролив – сбить!
– Слушаюсь.
– Общую картинку острова!
Компьютер вывел на операционный виом ландшафт острова Гукера.
В начале двадцать четвёртого века этот островок площадью в пятьсот восемь квадратных километров, открытый в тысяча восемьсот семьдесят третьем году экспедицией Вейпрехта и Пайера, был полностью свободен ото льда и снега, хотя его экосистема, как и прежде, не отличалась обилием фауны и флоры. Здесь свободно чувствовали себя только кайры, буревестники и чайки, устраивающие шумные птичьи базары, в береговых водах водились те же нерпа, белуха и морской заяц, по острову бродили белые медведи, а весь остров заполонили, кроме мхов и лишайников, обширные луга полярных маков. Да прижилась на южном его побережье чахлая северная берёза.
Зато селиться в этих краях люди стали охотней, и, кроме довольно крупных посёлков «Бухта Тихая» и Чурляниса, появились три десятка «хуторов» – жилые комплексы на тысячу-полторы жителей, оборудованные всей современной бытовой техникой. Именно в таком посёлке – Рубини, имевшем всего три «юрто-дома», и жил Воеводин.
– Схема действий!
Остров Гукера стал меньше, открылись взору другие острова архипелага, а также Баренцево море и остров Шпицберген. На этой схематичной карте зажглись огоньки: красные означали возможные источники угроз, зелёные – положение российских аппаратов, участвующих в операции.
Красные: спутник «Цинь Э», норвежские носители дронов и катера, – медленно, но целенаправленно приближались к архипелагу Франца-Иосифа. Сомнений не оставалось, случайностью такие совместные манёвры чужой техники у границ России объяснить было нельзя.
– «Цинь Э» увеличил скорость опускания, – доложил Зиганшин.
– Спутник ослепить, оглушить и перехватить! – скомандовал Грымов. – Проверить, что у него на борту! «Корову» оглушить и утопить вместе с дронами!
Дальнейшие события заняли четверть минуты.
Перед глазами развернулись и погасли ответы командиров подразделений, исполнявших отданные приказы.
Корвет «Стерегущий», выделенный золотым колечком на фоне фиолетового моря, неспешно двинулся с места, словно совершал стандартный облёт границ России. Потом вдруг исчез и оказался рядом с красным огоньком опускавшегося к морю китайского спутника.
«Цинь Э» – гроздь баллонов разной формы – перестал опускаться: удар шумового волнового пакета РЭБ превратил спутник в кучу мёртвого железа.
Одновременно с манёвром корвета в ситуацию вмешались другие силы.
Норвежский носитель нанодронов, пересекавший море между архипелагами, по форме – старинная шхуна с двумя «мачтами» антенн, но без парусов, дёрнулся, словно налетел на невидимый воздушный риф, и начал снижаться, увеличивая скорость.
К нему кинулся было один из норвежских «Нордманов», но тоже «споткнулся» и нырнул в воду.
Началось движение и на островах Земли Франца-Иосифа.
От пилона метро на Земле Александры к острову Гукера устремились два флайта местных линий доставки с надписями на бортах «ИВ-Скандинавия». Сочетание ИВ означало аббревиатуру слов «интернет вещей».
– Перехватить! – скомандовал Грымов.
Но и без его приказа подразделение майора Зиганшина на трёх катерах класса «пакмак» мгновенно перекрыло подозрительным машинам дорогу, заставив их сесть на скалы западного побережья острова. Один из «пакмаков» метнулся к посёлку Рубини.
– Я перехвачу такси Дионисия, – доложил Зиганшин.
Грымов оценил идею майора: действительно надо было проверить, прилетел ли «вселенский» кардинал один или с сопровождением, и если его прикрывали, то кто?
– Действуй! – Иван выбрался из операционного ложемента и помчался к транспортному терминалу штаба, отдавая на бегу распоряжения:
– Драккару – готовность раз! Просчитать трек к острову Гукера! Андрей, взяли китайца?
– Так точно, – ответил Плетнёв. – У него на борту мощный «глушак» класса «удав» и неймс. Утопить?
– Заберите с собой, потом предъявим китайцам претензии по поводу нахождения на борту погодного корректора неразрешённых боевых систем. Уходите на орбиту и ждите.
– Понял.
Драккар с бортовым номером «013» уже ждал командира «Сокола» в ангаре. Грымов запрыгнул в кабину аппарата, и тот мгновение спустя сорвался с места, вонзаясь в стартовое окно терминала. Взлетел над Плесецком, через несколько мгновений вышел из «струны» над островом Гукера. Завис над домом Воеводина, мягко сел на крышу.
Погода в этом районе архипелага стояла по-летнему тёплая, температура воздуха днём поддерживалась в диапазоне плюс восемнадцати-двадцати градусов, ветра не было, и силовой пузырь над посёлком отсутствовал.
В течение минуты спустились на пятый уровень «юрты», спецы Сыромятникова перекрыли доступ к этажу, и Грымов позвонил в запертую дверь блока с тремя выходами в разные жилые модули.
Видеокамера домофона глянула на звонящего.
– Кто? – послышался голос Воеводина.
– Я, – ответил Иван, – Грымов.
Дверь открылась, он вошёл. За ним в прихожую бесшумно просочился спецназ.
Из гостиной выглянул хозяин квартиры, одетый в серый тренировочный шлезинг. Обычно спокойное основательное лицо Воеводина выражало недовольство, в глазах сквозило удивление.
– Что случилось?
Не отвечая и не снимая обуви, Грымов миновал Степана Петровича, вошёл в гостиную.
Гость находился здесь: молодой, черноволосый, с модной бородкой колечком вокруг рта, в глазах подчёркнутая вселенская печаль, на дне их – насторожённость.
Грымов оценил наряд кардинала: жёлтую куртку итальянского дома моды Армани, расшитую стразами, чёрную шёлковую рубашку под ней, красные штаны, чёрные ботинки, в руках трость.
– Привет, – сказал Грымов, изображая улыбку, – кардинал Дионисий. Он же глава Общеземной Организации националистов. Я правильно назвал вашу должность?
Глаза Дионисия метнули молнии. Но на лице не дрогнула ни одна чёрточка. Сдерживаться кардинал умел.
– Не понимаю, о чём вы…
– Пройдёмте с нами, – сказал Грымов ровным голосом.
– Что вы себе позволя…
В гостиной появился майор Сыромятников и двое бойцов группы в экипировке «ратников».
Дионисий перевёл взгляд на них, и его пробило.
– Я буду жаловаться! У меня иммунитет экстерриториальности! Не имеете права!
– Имеем, – брезгливо сказал Сыромятников.
Дионисия подхватили под руки и увели.
Всё время, пока длилось задержание, Воеводин простоял в дверях гостиной, не сказав ни слова. Вошёл в комнату.
– Я сам хотел позвонить…
– И ускорили бы финал операции. Они развернули приличные силы, привлекли китайцев и норвежцев, мы не могли не отреагировать. Что он вам успел предложить? Надеюсь, не руку и сердце?
Воеводин усмехнулся.
– Предлагал купить у меня сведения о планах контрразведки.
– Много давал?
– Полмира, дружбу и защиту от коррумпированных российских властей.
– То есть ничего конкретного? Ярославе Исмаилов предлагал вполне материальный гонорар. Хотя действуют наши противники по одной и той же схеме. Ани Санте тоже сулили всяческие блага, а когда она отказалась – оглушили. К счастью, она выкарабкалась. А вот Вондлярскому не повезло.
– Думаешь, мне был уготован такой же конец?
– Убеждён.
Воеводин сел, глянув на стол, заставленный блюдами с фруктами, орехами, сладкой выпечкой и кофейным сервизом.
– Кофе будешь?
– Нет.
– Дыньки отведай, мне доставили кассабу, очень вкусная.
– В другой раз, Степан Фомич.
– Держи меня в курсе.
Грымов пожал старику руку и вышел.
