Важно также находить время для глубоких размышлений в тишине и уединении – по сути, чтобы прислушаться к собственным мыслям. Недавно мне пришлось посочувствовать топ-менеджеру крупного европейского ретейлера, которую «застукали за размышлениями». Это был классический кадр: откинувшись назад в кресле и глядя в окно, она обдумывала стратегическую задачу. Мимо проходил СЕО и заметил, что она «бездельничает». Он заглянул в ее кабинет и спросил: «Что это вы делаете?» Оторванная от размышлений, она ответила просто: «Думаю». Его реакция: «А когда начнете работать?» – моментально отображает его подход к руководству компанией. Услышав этот рассказ, я мог лишь покачать головой и воскликнуть: «Невероятно!» Она со вздохом сказала: «Поверьте, это более чем вероятно».

Несколько десятилетий назад Генри Минцберг из Университета Макгилла, знаменитый исследователь лидерства, изучал режим рабочего дня руководителей ряда компаний. Исследование показало, что в среднем СЕО уделяет каждой задаче девять минут в день. Да, руководитель организации в среднем только девять минут сосредоточен на конкретной задаче, прежде чем перейдет к следующей. Переместимся ближе к нашей эпохе: специалисты из Гарвардской бизнес-школы исследовали распорядок дня 1114 СЕО из шести разных стран и получили еще более низкое значение: в среднем 5,3 минуты на задачу в день. Тем временем темпы работы увеличиваются и для подчиненных, по мере того как набирают обороты требования успевать больше и расходовать меньше ресурсов. Другими словами, в большинстве организаций на всех уровнях у людей все меньше и меньше возможностей серьезно подумать.

Тех, кто обладает способностью творчески задавать вопросы, роднит потребность так или иначе находить время на то, чтобы очистить сознание и глубоко поразмыслить над нерешенными проблемами, как правило, в одиночестве. Я регулярно спрашиваю своих студентов и слушателей на конференциях: «Где вы физически находитесь, когда вам приходят лучшие из новых идей?» Почти всегда это оказывается место, где ничто не мешает размышлять: в самолете, на велопрогулке, в душе. Когда моя семья жила во Франции, у нас был дом, который прежние владельцы окрестили La Solitude – «Уединение». Он располагался на краю леса Труа-Пиньон рядом с Фонтенбло. И это действительно было место, предназначенное для уединения, – даже если дом был полон гостей. А гости часто отмечали, что у нас их тянет размышлять о работе, а еще больше о жизни.