ГЛАВА 49

Ночью ей так и не удалось заснуть, поэтому ворочалась с боку на бок, сердясь на неудобную подушку. Бринн смирилась с тем, что это бесполезное действо, и села на постели. Затем перевела взгляд на настольные часы. Уже шестой час… Вчера ей удалось получить дозволение Верховной увидеться с ней.

Бринн долго обдумывала свои слова. Каждый раз ей казалось, что звучали они не так ладно, как хотелось бы, не так убедительно, как нужно. Вот если бы Миррайн могла прочитать то, что творилось у нее на душе, почувствовать то, что было на сердце. Поняла бы она тогда? Простила бы? Приняла ее выбор?

Слыша, как шелестят за окном медные листья деревьев, девушка поднялась с постели и прошлась по комнате. Отодвинула в сторону светлую штору и выглянула во двор. Порыв осеннего ветра склонял ветви ее любимого клена, который словно приветствовал ведьму, помахивая своими большими красно-желтыми «ладонями».

На одной из верхних веток Бринн приметила ворона. Птица будто поежилась, крепко обхватывая лапами «жердочку», на которой устроилась, и внимательно следила за девушкой. Бринн приоткрыла окно. Взяла спелое яблоко из плетеной вазы на столике и оставила фрукт на декоративном деревянном карнизе снаружи.

Птицы часто прилетают к дому, прося поесть. Пусть и этот подкрепится. Едва Бринн отпрянула от окна, как птица стремительно сорвалась с ветки и, на лету хватая когтями яблоко, унеслась прочь, теряясь из виду.

— Вот нахал… — взволнованно прошептала ведьма, переводя дух.

Но раз все равно поднялась, стоит подготовиться и спуститься вниз. Лорейн наверняка уже не спит. Бринн вновь стала репетировать свою речь, попутно одеваясь.

А ворон меж тем устроился за окном и, принимаясь за угощение, все поглядывал на взволнованную девушку.

Когда Бринн посчитала, что практически готова, то спустилась в просторную нижнюю гостиную. И воочию смогла убедиться, что бабушка действительно не спала. Отсутствие силы не дало ей почувствовать Лорейн. Та стояла у окна, в задумчивости сложив руки на груди.

— Ты готова, Бри? — не оборачиваясь, спросила хозяйка дома.

— Я почти убедила себя, что этот так, — проговорила Бринн и приблизилась к бабушке, вставая рядом с ней.

— Ты должна позавтракать.

— Не уверена, что хоть что-то смогу сейчас съесть, — нервно улыбнулась девушка.

— Но тем не менее уверена, что хочешь отправиться к Верховной одна? — нахмурилась Лорейн, поворачиваясь к внучке.

— Это будет правильно, — подтвердила Бринн. — Я желаю поговорить с ней наедине. Не могу прятаться за твоей спиной каждый раз. О своем выборе я должна сообщить сама.

— Кажется, кое-кто не согласен с твоими планами, — заметила Лорейн, шире раздвигая легкие шторы.

Бринн приникла к холодному стеклу, теперь замечая подъехавшую машину Эйдена.

— Он должен быть в университете, — возмутилась девушка. — Я предупреждала, что сегодня не смогу посетить занятия!

— Поэтому он и здесь. — Бабушка участливо провела ладонью по волосам внучки и, глядя на входную дверь, прошептала заклинание, снимая с нее печать.

Эйден вышел из машины и направился по знакомой дорожке к дому ведьмы. Впервые он поднялся на крыльцо, и только собрался постучать, как дверь сама приветливо распахнулась, впуская гостя внутрь. Окутанный теплом и ароматом свежесваренного кофе, молодой человек переступил порог ведьминой обители.

На диво уютный домишко… Теперь он понимал Бринн и ее жажду оказаться здесь, а не в родительском особняке. Обеих женщин Даррелл встретил в просторной гостиной. Он поздоровался с Лорейн, почтительно склоняя голову, а когда выпрямился, то взгляд его остановился на девушке, застывшей у окна.

— Прошу прощения за утренний визит без предупреждения.

— Я была бы разочарованна, не приди ты сегодня, — заявила Лорейн, прохаживаясь по комнате. — Ты заставил меня битый час стоять у окна. Даже кофе остыл.

— Я… — Эйден не нашелся, что ответить.

Знала, что он придет? Признаться честно, уже доехал до университета, даже зашел в корпус, но что-то словно за шиворот потянуло обратно на улицу. Он чувствовал, что должен приехать и увидеть ее. Эйден снова вернулся взглядом к Бринн.

— Я буду сопровождать тебя, — твердо сказал он.

— Защита Миррайн не пропустит тебя даже за ворота, — вздохнула Бринн, от всей души радуясь тому, что Эйден сейчас был здесь, рядом.

— Понимаю данный факт, — коротко кивнул Даррелл, — но тем не менее буду ожидать у машины, пока не выйдешь. Пусть это так ничтожно мало с моей стороны, но хоть это для тебя я могу сделать.

— Сейчас вы сделаете вот что — позавтракаете! — прерывая их беседу, заявила Лорейн. — Уверена, и ты с утра не додумался хоть что-то в рот закинуть. Отправляйтесь мыть руки и ступайте на кухню…

Пройдя по выложенной круглыми камнями дорожке, она остановилась, легким движением руки снимая с головы капюшон невесомой черной накидки. Поодаль блестело небольшое озерцо, и утренний туман окутывал его белой дымкой. Миррайн вдохнула свежий воздух, так отчетливо пахнущий осенью, наверное, самой сонной порой года.

Вчера она дала дозволение внучке Лорейн явиться к ней. Взгляд Миррайн потемнел, и ведьма неспешно прошлась по дорожке, не торопясь возвращаться в дом. Легкая полупрозрачная накидка едва скрывала безупречную белизну плеч Верховной. Длинное платье стелилось за ней шлейфом, чуть приметно искрясь серебристым шитьем.

Где-то в небе, над верхушками медных деревьев, пронесся ворон. Ведьма подняла взор к нему, привычно поднимая правую руку. Черная птица плавно спустилась к хозяйке, садясь на предплечье. Затем мгновенно рассыпаясь черным туманом и собираясь вокруг запястья Верховной тонким замысловатым браслетом.

Ее наблюдатель принес известия, сообщая Миррайн, что гости приближаются, следуя на машине по пустой в этот час дороге. Привела с собой полукровку? Губы ведьмы презрительно изогнулись. Посмел явиться к ее воротам? Останется стоять у них жалким псом…

Озеро пошло рябью, а деревья послушно зашелестели яркой листвой, вторя мыслям своей повелительницы. Она негодовала, но была, как всегда, сдержанна, когда почуяла, как шла по дороге Бринн. Верховная продолжала глядеть на озеро, веля воде успокоиться. Затем едва приметным движением руки позволила девушке приблизиться к себе.

— Тебе хватило храбрости самой просить меня о встрече. Так чего же ты робеешь сейчас, дитя? — обратилась к Бринн ведьма, прекрасной статуей озирая свои владения.

— Я прошу прощения за то, что снова посмела беспокоить вас, госпожа, — отозвалась Бринн, подходя к Верховной и останавливаясь рядом с ней на каменной дорожке.

Миррайн и без лишних слов ощущала смешение сил в ведьме, стоящей рядом. Знала и о том, что глупышка собралась сообщить ей, еще до того, как Бринн вышла из дома Лорейн. Что ж, какая нелепая растрата дара и собственной жизни. Да простит ее Пальмистрия, но и Верховная свое решение уже приняла.

— Говори, Бринн, — повелела Миррайн.

Только девушка набрала воздуха, чтобы ответить, как почти ледяной порыв ветра едва не сбил ее с ног, проносясь по саду и срывая пожелтевшую листву. Тонкое трикотажное платье не согревало толком, а погода прекрасно выдавала настроение Верховной.

— Вы всегда были так великодушны, позволяя мне надеяться однажды последовать за вами, госпожа. — Бринн заставила себя стоять ровно, не обращая внимания на сильные порывы ветра и пугающе шумевшие деревья.

Они словно пытались схватить ее своими ветвями, злясь на то, что не могут дотянуться.

— Я прошу простить меня за то, что не оправдала ваше доверие. За то, что оказалась не достойна вашего взгляда. Вы сказали, что позволите мне сделать выбор. И я благодарна за этот дар, — продолжила говорить девушка, чувствуя, что совсем замерзла. — Но мой выбор сделан. Я, как и полагается в таком случае, пришла, чтобы сказать об этом.

Миррайн неспешно повернулась. Ветер подхватил ее волосы, но не растрепывая, а прядь к пряди собирая за спиной, словно послушный слуга. Верховная ведьма сверкнула холодной усмешкой, глядя на девушку, сжимавшую от волнения кулаки.

— Что же ты выбрала, Бринн? — спросила Миррайн, хоть гостья и понимала прекрасно, что старшая сестра уже знает ответ.

— Я хочу идти за своею любовью, госпожа, — посиневшими от озноба губами проговорила Бринн. — Хочу идти за ним. Это мой выбор.

— Я принимаю его, — неожиданно согласилась Миррайн, но дрожь в мерзлой земле и почерневший взгляд ведьмы говорил о ее истинном настроении.

— Благодарю вас, — склонила голову Бринн, ожидая дальнейших действий старшей сестры.

— Как и обещала Лорейн, я позволяю этот выбор, — продолжила Миррайн, теперь неспешно обходя гостью кругом. — Но у каждого выбора есть своя цена. Ты ведь это понимаешь?

— Понимаю, — прошептала девушка.

— Я не могу позволить твоей силе, способной принести разрушения и грозящей раскрыть наше существование, находиться в людском мире неподконтрольно.

Бринн замерла, взволнованно глядя на Верховную. Полы накидки вились за спиной ведьмы, словно прозрачные черные крылья.

— Цена твоего выбора, дитя, — ведьмин дар. Уйдя за пределы этой земли, ты никогда более не воспользуешься им, — холодно проговорила Миррайн. — Раз так манит тебя магия смертных, эта мнимая сила, что ты готова отказаться от своей сути и выбрала этот путь, то будь тверда до конца. Готова ли ты? Годам свойственно разбавлять чувства, словно дождевой водой. Они утрачивают свой вкус. Годам свойственно стирать красоту и молодость, такова участь смертных. Твой ли это путь, Бринн? Я жду твоего последнего ответа. Так говори же.

— Если это для меня единственный шанс получить свободу и возможность быть с ним рядом, то решение мое твердо, — упрямо проговорила Бринн, и голос ее был заглушен разбушевавшейся природой, словно восставшей от ее слов.

— Так тому и быть! — мрачно отозвалась Миррайн, глядя на гостью черным взглядом. — Яд чьянн до последнего вздоха останется в твоей крови, не позволяя силе вернуться. И ты сама выбрала свою судьбу.