ГЛАВА 4
Теплый день привлек в эту часть парка слишком много людей. Бринн отрешенно прошлась между ними, понимая, что уединиться сегодня не посчастливится. Пришлось с этим смириться. Она остановилась у небольшого фонтана. Высокие струи сверкали на солнце, радуя взгляд. Бринн еще раз проверила сохранность своей книги и надежность застежки на сумке.
От мыслей отвлек телефон. Он зазвонил, вибрируя в кармане шорт, и Бринн присела на край бордюра, намереваясь ответить. Звонила Оливия, ее мать. Бринн настороженно приняла вызов, слушая мелодичный голос, полившийся из динамика.
— Бри, сегодня вечером у нас будут гости, — торопливо предупредила мама. — Я хочу, чтобы ты вернулась раньше. Уйдешь с последних пар. Это возможно? Или мне поставить в известность…
— Конечно, я могу! — встрепенулась Бринн, понимая, что лучше никого не ставить в эту самую известность.
Она так обрадовалась поводу вернуться в свою комнату, что забыла расспросить Оливию о приглашенных гостях. Наверняка кто-то с работы отца, что часто и случалось. Главное, что не нужно болтаться по парку и ощущать на себе взгляды отдыхающих, глядевших на нее, как на серийного маньяка.
— Я скажу водителю, чтобы отвез меня, мам. — Бринн поднялась с бордюра, отряхивая шорты.
— Не переживай. Я уже велела ему ждать тебя. Будь хорошей девочкой. Порадуй наконец свою мать. Ладно? — вздохнул телефон. — Я на тебя рассчитываю, Бри. Помни это.
Как будто она и так не радует… Бринн торопливо прошла по дороге к выходу из парка. Совсем лишним будет, если водитель заметит, что она пришла не со стороны университета. Обратно нужно вернуться незаметно.
Так и быть, сыграет она роль «хорошей девочки». У всего этого есть и свои бонусы. Ее непременно оставят на некоторое время в покое, если мать будет довольна. Бринн прошла к центральному входу в университет и уже оттуда свернула к стоянке. Водитель ожидал ее у машины и вежливо кивнул в знак приветствия.
Девушка села на заднее сиденье и привычно бросила рядом сумку. Смешно, но последние два года именно она была неизменным спутником в этой машине, а единственным живым человеком, сопровождавшим ее, — водитель.
Когда они в последний раз отправлялись куда-нибудь всей семьей? Этого Бринн не помнила. Отец приезжал редко, а мать путешествовала по миру, будучи блестящим специалистом в области археологии, потому и виделись они нечасто.
Машина неслась по влажной от вчерашнего дождя дороге, выезжая к новому, едва отстроенному району города, где и находился дом ее семьи. Мать вскоре должна была уехать, и Бринн лелеяла мечту вновь сбежать в домик Лорейн, чтобы не видеть Натали — надоедливую домоправительницу.
Водитель подождал, пока охрана получит сигнал об их прибытии, и высокие ворота гостеприимно раскрылись. Медленно отъезжая в стороны и прячась за светлой каменной оградой, они явили взору знакомый просторный двор. Симметрично стриженные кусты мелькали вдоль дороги на подъезде к дому.
Машина остановилась у крыльца, и водитель вышел, затем открывая дверцу своей юной хозяйке. Бринн выбралась из салона и быстро поднялась на крыльцо. Этот дом по праву был любимцем матери, и нет здесь такого места, куда бы ни ткнул палец Оливии, указывая рабочим, что и как делать. Бринн могла себе только представить, как мучились эти бедолаги.
Архитектором и по совместительству другом ее матери был создан замок в современном стиле. Дом находился на участке более полутора гектаров, окруженном роскошной местной растительностью, и отсюда открывался живописный вид на Туманную гору. Почему Туманную? Бринн не знала. Ни разу за свою жизнь она не видела там и клочка тумана, но так прозвали ее местные жители. Да и какая, собственно, разница? При создании дома использовали довольно много стекла, чтобы позволить наслаждаться великолепным видом снаружи.
Здесь есть и огромная столовая, и, разумеется, винный погреб с дегустационной. Как же без этого? Особая достопримечательность особняка — офис отца, где тот по приезде пропадал сутками.
Двенадцать спален и огромная гостиная, выдержанная в средневековом стиле, с камином и красивейшей люстрой в центре комнаты, всегда готовы принимать многочисленных гостей.
Войдя в дом, Бринн собралась подняться на второй этаж, в свою комнату. Но мать остановила ее на третьей ступеньке, велев спуститься обратно. Приветственно коснулась губами лба дочери и обошла ее кругом, при этом пристально рассматривая.
— Мам? — насторожилась Бринн, с опаской поглядывая на родительницу. — Честное слово, это не я…
Женщина мягко улыбнулась, отчего стали видны мелкие морщинки в уголках голубых глаз.
— Разве я тебя в чем-то обвиняю, Бри? — обиженно проговорила Оливия. — Мне кажется или ты стала выше?
— Ты шутишь, мам? Я не в средней школе, чтобы расти.
Оливия еще раз обошла дочь и остановилась, задумчиво потирая подбородок.
— Знаешь, думаю, что золотистое идеально подойдет.
Девушка мысленно чертыхнулась. Ну вот, ее опять нарядят как куклу, и… Стоп!
— Мам! — отпрянула от нее Бринн. — Кто наши сегодняшние гости?
Оливия натянуто улыбнулась и поправила аккуратную челку.
— Коллеги Николя. И еще один замечательный молодой человек. Пожалуйста, приведи себя в порядок, а о платье я позабочусь. Его скоро доставят из салона.
— Мам! — Ведьма прекрасно поняла, что за «замечательный» человек был приглашен на ужин.
Еще один претендент? Опять жених на смотрины? От возмущения девушка поджала губы. Она услышала, как за окном у нее за спиной зашумели деревья и ветер принялся нервно срывать желтую листву. Нужно немедленно успокоиться, пока все не вышло из-под контроля. Ведьма глубоко вдохнула, усмиряя и себя и ветер. Новый претендент, значит…
— Я не хочу ни с кем встречаться. — Бринн нервно поправила лямку сумки на плече.
— Мы уже говорили об этом, дорогая, — твердо отозвалась Оливия, пытаясь прекратить возражения дочери. — Не будем возвращаться к данному вопросу снова и снова. Нужно принимать свою долю ответственности, Бри.
— Почему я должна идти за них замуж? — возмутилась девушка. — Когда это прекратится? Хватит с меня! Просто усыновите их! Наймите работниками по контракту! Или что, иначе эти парни не могут делами управлять?
— Никто не собирается никого усыновлять! Что за странное предложение? И мы не нуждаемся в наемных работниках, Бри! — Мать сердито покачала головой. — Твой отец никогда не позволит вести дела семьи постороннему человеку.
— Тогда родите своего человека, — мрачно отозвалась Бринн и взбежала по ступенькам наверх.
— Я настойчиво прошу тебя не сообщать о наших планах бабушке! — донеслось до нее у двери комнаты.
Бринн мрачно усмехнулась. Мать вовсю старалась, чтобы свекровь ничего не прознала. Но это же настоящая глупость. Разве что все происходило спонтанно, и бабушке Лорейн было не до сватовства. Иначе уже примчалась бы сюда. Бринн буквально вбежала в свою комнату и плотно закрыла дверь. Ненадолго спаслась. Она бросила сумку на кресло у кровати и во весь рост упала на постель.
— Где отыскать такое заклинание, которое заставит всех оставить меня в покое? — почти простонала Бринн.
Может, сбежать за границу? Да хоть в темный лес! Но запрещено Верховной… Или наколдовать себе окладистую бороду, чтобы все женихи перепугались? Ведьма перевернулась на живот и сунула руку под подушку. Извлекла из-под нее старую обветшалую книгу в темном кожаном переплете и вздохнула, прижимая ее к груди.
— Я просто хочу покоя. Что может быть более безнадежно? Это все равно что желать единорога…
А ведь эти нахалы вымерли еще в прошлом веке! Бринн повернула книгу к себе передом, в который раз рассматривая обложку. По краям та была обита медью, сплетенной витиеватыми цветами. Никаких надписей нет. Да и к чему они? И так без сомнений понятно, что держала ведьма в своих руках. А простому смертному и вовсе не следовало ни видеть, ни тем более читать эти письмена.
В центре книги был оттиск ладони все из той же меди, тонкий и изящный, явно принадлежавший женщине. И Бринн точно знала кому. Именно той женщине, у которой она и позаимствовала книгу. Правда, без спроса. Но как можно просить дозволения у той, кто покинул этот свет больше двух сотен лет назад? Прабабушка Бринн, полнокровная ведьма, имела силу, превосходящую силу самой Миррайн. Именно в память о ней, ушедшей Великой Пальмистрии, ведавшей любую судьбу, читавшей ее с линий и знаков на ладони, теперешняя верховная ведьма была снисходительна к выходкам ее правнучки.
Бринн раскрыла гримуар. Почерк у прабабушки был прекрасным. Девушка провела пальцем по строчкам, глядя на буквы с нескрываемым восторгом. Конечно, прикасаться к подобной вещи она сможет лишь по прошествии мно-о-огих, очень многих лет. Да еще доказав, что не развалит при этом окрестности и не ввергнет город в апокалипсис.
Но Бринн твердо знала, что такой день не настанет. Бабушка Лорейн, уверенная, что внучка не осмелится нарушить ее наказ и не тронет заветный сундук Пальмистрии, еще долго не хватится книги. И у нее есть отличнейший шанс хоть немного приобщиться к этой магии.
— Но не сейчас, к огромному сожалению.
Бринн вернула свое сокровище обратно под подушку, понимая, что никуда не денется и вечер все равно настанет, как и приход гостей. Коробку с платьем ей прислали через пару часов. Мать кружилась вокруг дочери, не скрывая своего восхищения и радости, глядя словно на новый законченный проект.
Девушка позволила уложить себе волосы: теперь они поддерживались двумя заколками, свободными осталась лишь пара завитков, мягко лежавших у висков. Золотистое платье с открытым верхом стекало по телу медом и отменно сочеталось с теплым оттенком волос.
Бринн вздохнула, когда даже отсюда услышала голос отца. Николя вернулся и привез с собой гостей. Девушка затаилась в комнате, придерживая длинное платье. Она различила еще несколько незнакомых голосов. Одному из них мать отвечала с особой приторной интонацией, и Бринн поняла, что недолго ей осталось. Прошло еще несколько минут, и в дверь постучали. Ведьма в последний раз поглядела на себя в зеркало, удостоверилась, что все в порядке, и открыла.
Горничная передала юной хозяйке, что Оливия велела спускаться к гостям. Ужин почти готов, и все расположились в гостиной на первом этаже. Бринн заставила себя идти в нужном направлении, хотя это стоило немалых усилий. Вскоре она вошла в просторное теплое помещение, глядя, как потрескивают поленья в камине.
Стоило переступить порог, как Бринн ощутила ее — магию. Не темную, но и не белую. Она казалась скорее послевкусием, как от недавно откушенного миндального печенья, которое часто привозила из поездок мать. Казалось, вот-вот, и паутинка заклинания развеется, будто порванная ее вторжением.
В этом мире хватало разных существ. Знать всех просто невозможно, к тому же учитывая лишь жалкие девятнадцать лет прожитой жизни. Здесь бы не помешали древние записи Лорейн. Но уж точно не обошлось без вмешательства некоей силы. И пока Бринн не могла точно сказать, стоило ли ей беспокоиться по этому поводу или нет.
Да и от кого исходила она, ведьма понять не могла. Николя, ее отец, устроился на удобном диване в компании нескольких мужчин. Улыбаясь, он поманил дочь. Девушка подчинилась, и хозяин дома обнял ее за плечи, поочередно представляя своим коллегам.
Как пояснил отец, гости прибыли из-за границы и намеревались пробыть в городе несколько дней. Отец кивнул мужчинам, которые вновь присели на свои места, принимая принесенные официантом бокалы с блестящего подноса.
Теперь Николя повел дочь в направлении окна. Там в одинокой задумчивости стоял еще один гость. Бринн вмиг пожелала исчезнуть. Жаль, но не сработало. Отец не отпускал ее плечи, пока они не поравнялись с незнакомцем, и теперь настойчиво развернул дочь лицом к гостю, представляя их друг другу.
— Бринн, — довольно произнес хозяин дома, — это Эйден Даррелл.
