Безопасен на любой скорости

Вы спросите: как авиамобиль мог меня подвести?

Я так и вижу ужас в ваших глазах при мысли, что ваш авиамобиль тоже может оказаться не на высоте. Вы собираетесь жить вечно, принимаете все меры предосторожности, чтобы ваша драгоценная жизнь случайно не оборвалась, и все впустую? Дезинтегратор для кухонных отходов может внезапно засосать вас. Трансферная кабинка – разобрать вас на части в передатчике и забыть собрать в приемнике. Пешеходная дорожка – разогнаться до сотни миль в час, резко повернуть и размазать вас о здание. Все плантации бустерспайса на Тысяче Миров могут разом погибнуть, и вам придется стареть, седеть, покрываться морщинами, страдать от боли в суставах. Конечно, такого не случалось за всю историю человечества, но если нельзя доверять собственному авиамобилю, то кому, черт возьми, можно доверять?

Успокойся, читатель, все было совсем не так страшно.

Дело было на Маргрейве – планете, которую только начали колонизовать. За двадцать минут до того, как это случилось, я взлетел у Треугольного озера, набрал высоту тысяча футов и направился в район лесозаготовок на реке Вьюн. Последние несколько дней валочные машины рубили слишком молодые деревья. Нужен был механик, чтобы вправить компьютерному боссу мозги. Я мчался на автопилоте и раскладывал сложный пасьянс из двух колод на заднем сиденье. Камера была включена, на случай если пасьянс сойдется, чтобы мне было чем подкрепить свои слова.

И тут на меня спикировала птица Рух. Она вцепилась в машину десятью огромными когтями и проглотила ее.

Как видите, это могло случиться только на Маргрейве. Во-первых, в цивилизованном мире я не стал бы тратить два часа на авиамобильную поездку. Я бы воспользовался трансферной кабинкой. Во-вторых, птицы Рух больше нигде не водятся.

Итак, меня поймала и слопала огромная чертова птица. Вокруг стало темно. Машина беспечно летела дальше, не обращая внимания на птицу, но его здорово трясло, потому что Рух пыталась улететь. Тщетно. Снаружи доносился скрежет. Я попытался связаться с базой по радио, но ничего не получилось. То ли сигнал не мог пробиться через горы плоти, то ли в птичьем пищеводе машине ободрало антенны.

Больше я ничего не мог сделать. Я включил свет в салоне и продолжил раскладывать пасьянс. Скрежет не стихал, и теперь я видел, в чем дело. Рух проглотила несколько валунов для того же, для чего куры глотают камушки, – чтобы измельчать пищу в желудке. Под действием перистальтики глыбы терлись о машину, пытаясь раскрошить ее на мелкие части, чтобы в дело вступил мутный желудочный сок.

Интересно, насколько хорошо соображает компьютерный босс? Сделает ли он правильный вывод, увидев, что Рух валится на лагерь лесозаготовок, кричит, хлопает крыльями и тщетно пытается улететь? Поймет ли, что птица проглотила машину? Боюсь, что нет. Если бы компьютерный босс был настолько умен, он давно открыл бы собственное дело.

Мне так и не довелось оценить умственные способности компьютерного босса. Внезапно сиденье сомкнулось вокруг меня подобно материнской утробе, и авиамобиль смачно врезался во что-то на скорости триста миль в час.

Защитный кокон раскрылся. Вокруг по-прежнему была красная жидкость, подсвеченная огнями салона, которая становилась все более красной. Глыбы перестали двигаться. Карты разлетелись по всему салону, словно подхваченные метелью.

Очевидно, я забыл об одной малюсенькой горке, когда программировал автопилот. Рух заблокировала радар и сонар. Результат налицо. Я немного покопался в настройках и обнаружил, что двигатель не выдержал удара, радио по-прежнему не работает, а сигнальные ракеты не могут пробиться сквозь брюхо птицы Рух.

Выйти из машины я не мог. Меня бы затопило желудочным соком. Вот если бы у меня был скафандр… но кто станет брать с собой скафандр в двухчасовую поездку на машине?

Оставалось только одно.

Я собрал, перетасовал и заново разложил карты.

Труп птицы Рух истлел настолько, чтобы я смог выбраться, только через полгода. За это время сложный двойной пасьянс сошелся пять раз. Я записал на видео только четыре игры – у камеры кончился заряд. К счастью, аварийный синтезатор еды работал безукоризненно, хоть и не баловал разнообразием, генератор воздуха ни разу не подвел, а телевизор исправно показывал время. Вместо передач он транслировал сплошные цветные помехи. Туалет вышел из строя к августу, но я без особого труда его починил. В четырнадцать ноль-ноль двадцать четвертого октября я открыл дверцу, пролез сквозь мумифицированную кожу и мясо между ребрами и всей грудью вдохнул свежий воздух. Он вонял птицей Рух. Я оставил дверцу салона открытой и слышал, как генератор воздуха натужно завывает, пытаясь устранить вонь.

Я выпустил пару сигнальных ракет, и через пятнадцать минут за мной прилетел авиамобиль. Спасатели сказали, что в жизни не видели такого волосатого человека. Позже я спросил мистера Диксона, начальника Главной транспортной службы, почему в неприкосновенном запасе не было тюбика с депилятором.

«Потерпевший должен выглядеть как потерпевший, – ответил он. – Если ты безобразно зарос, спасатель сразу увидит, что ты где-то пропадал, и примет надлежащие меры».

Главная транспортная служба выплатила мне весьма щедрую компенсацию за то, что мой авиамобиль не выдержал нападения птицы Рух. (Говорят, в гарантию на модель следующего года внесли поправки.) Такую же сумму мне пообещали за эту статью. Похоже, о моем запоздалом прибытии на реку Вьюн ходят странные и опасные для репутации компании слухи.

Не волнуйся, читатель! Я не только вышел сухим из воды, но и изрядно разбогател. Твой авиамобиль совершенно безопасен, если он изготовлен не раньше три тысячи сотого года нашей эры.