Глава 9
Обратный путь
– Стой, идиот!
Мэтт остановился на полпути к дверям:
– Чего? Вы же сами этого хотели?
– Вернись! – потребовал Худ. – Как ты собираешься проникнуть на территорию? Не будешь же опять стучать в ворота!
Мэтт вернулся. Бешенство мешало ему думать.
– Кастро к этому готов. Может, он и не понял, что произошло вчера ночью, он обязан сообразить: тут что-то не так. Нельзя недооценивать этого человека, Мэтт. Надо все как следует обдумать.
– Как же перебраться через стену? Проклятие!
– Ты устал. Подождем, пока Гарри спустится? Тогда займемся делами организованно.
– Э, нет. Это не имеет никакого отношения к Сынам Земли. Я не приму от них помощи.
– А как насчет меня? – спросила Лейни. – Мою помощь ты примешь?
– Конечно.
Она решила не спрашивать, где тут логика.
– Давай по порядку. Как ты намерен добраться до Госпиталя?
– Да. Пешком – слишком далеко. Ммм… Машина Парлетта. Она на крыше.
– Но если Кастро захватит ее, автопилот приведет его сюда.
– Тогда я подожду до полуночи, чтобы взять другую машину.
– Возможно, это единственный вариант.
Лейни не устала; в виварии она отоспалась за несколько дней. Но казалась себе простыней, созревшей для стирки. Горячая ванна помогла бы. Лейни выкинула эту мысль из головы.
– Может, слетаем к другому дому экипажа и там возьмем машину. Потом настроим автопилот, чтобы он вернул машину Парлетта сюда.
– На это понадобится время.
– Без машины не обойтись. И заката дождаться необходимо, прежде чем начинать.
– Зачем нам закат?
– Темнота поможет. Представь, что туман вдруг рассеется, когда мы будем над бездной?
Все люди Плато – и колонисты, и экипаж – любили наблюдать, как солнце опускается в туман бездны. Сочетание закатных красок никогда не повторялась. Земельные участки вдоль обрыва всегда стоили втрое больше, чем в других местах.
– И вдруг окажется, что на нас глядит тысяча экипажников. Может, это плохая идея – использовать бездну. Кастро мог бы об этом подумать. Пока держится туман, мы будем в безопасности. Но нам в любом случае придется дождаться темноты.
Мэтт встал и размял мышцы, словно завязавшиеся в узлы.
– Ну хорошо. И вот мы добрались до Госпиталя. Как войдем? Лейни, что такое электроглаз?
Она объяснила.
– Так-так… И я не видел луча… Конечно, он ультрафиолетовый или инфракрасный. Наверное, я смогу через него перебраться.
– Мы.
– Но ты не невидима, Лейни.
– Невидима, когда рядом с тобой.
– Нет!
– Все равно я должна отправиться с тобой. Ты не умеешь программировать автопилот.
Мэтт стал расхаживать по комнате.
– Пока оставим это. Как перебраться через стену?
– Я не… – сказала Лейни и осеклась. – Впрочем, есть способ. Предоставь это мне.
– Расскажи.
– Не могу.
Холодный бриз превратился в ветер, его шум проникал сквозь стены. Лейни поежилась, хотя электрокамин исправно согревал помещение. Туман за южными окнами становился темнее.
– Нам понадобится оружие, – сказала она.
– Я не хочу брать ваше. У вас только два трофейных пистолета.
– Мэтт, я знаю об экипажниках больше тебя. Все они занимаются разными видами спорта.
– И что?
– Некоторые охотятся. Много лет назад Земля прислала нам замороженные оплодотворенные яйцеклетки карибу и других оленей. В Госпитале их пробудили, вырастили взрослые особи и расселили у нижнего края ледника, к северу отсюда. Там достаточно травы, чтобы им жилось привольно.
– Значит, тут могут быть ружья?
– Чем богаче экипажник, тем больше покупает спортивного инвентаря. Даже если потом никогда не использует.
Стойка с полудюжиной пневматических винтовок нашлась на верхнем этаже, в комнате, увешанной изображениями диких животных и головами и копытами оленей. Комнату тщательно обыскали, и Лейни обнаружила ящик с несколькими коробками кристаллических иголок длиной два дюйма.
– Похоже, такая винтовка и брандашмыга остановит, – сказал Мэтт.
Он видел брандашмыгов только в фильмах, присланных мазерной связью с Джинкса, но знал, что они огромны.
– Запросто уложит и лося. Но они однозарядные – стрелок должен быть метким.
– Чтобы все было по-спортивному?
– Наверное.
Милосердные пистолеты Реализации стреляли иглами. От одной иглы жертва становилось вялой; чтобы свалить, требовалось полдюжины попаданий.
Мэтт закрыл коробку с милосердными иглами и положил в карман.
– Нарваться на такую штуку – все равно что на шило для колки льда, даже без оглушающего действия. Не убьют ли они человека?
– Не имею представления, – сказала Лейни, сняв два ружья со стойки. – Мы возьмем эти.
– Джей!
Худ остановился на полпути в гостиную и вернулся в прихожую.
Лидия Хэнкок склонилась над Миллардом Парлеттом. Она уложила его дряблые руки на коленях.
– Иди сюда, посмотри.
Худ глянул на оглушенного экипажника. Миллард Парлетт начинал приходить в себя. Его глаза не следили за окружающим и не фокусировались, но были открыты. Тут Худ увидел еще кое-что и пригнулся, чтобы рассмотреть получше.
Руки экипажника были неодинаковыми. Одна кисть сплошь в старческих пятнах. Она не могла быть такой же старой, как сам Парлетт, но он, несомненно, давно не менял кожу. От кончиков пальцев до локтя странным образом отсутствовала индивидуальность, то, что Худ назвал бы художественной согласованностью. Хотя отчасти это могло быть плодом воображения. Худ не сомневался, что Парлетт пользовался банком органов на протяжении всей своей жизни. Но и без всякого воображения бросалось в глаза, что левая рука сухая, пятнистая, огрубевшая, с трескающимися ногтями и отстающей кожицей под ними.
При этом кожа на правой руке была как у младенца: гладкая, розовая, незагоревшая, почти полупрозрачная. Ногти были безупречны, такими не каждый старшеклассник похвастается.
– Старый ребеночек только что сделал трансплантацию, – сказал Худ.
– Нет. Посмотри, – указала Лидия.
Все запястье Парлетта охватывала неровная полоса шириной менее дюйма. Она была мертвенно-белой; такого оттенка человеческой кожи Худ никогда не видел.
– И тут тоже.
Похожее кольцо окружало первый сустав большого пальца. Ноготь на нем был потрескавшийся, высохший и вросший в кожу.
– И правда интересно. Но что это? Искусственная рука?
– А внутри пистолет? Или рация?
– Если рация, они все уже бы накинулись на нас.
Худ взял правую руку Парлетта и прощупал суставы. Под детской кожей он обнаружил старые кости и мышцы, суставы с развивающимся артритом.
– Это настоящая человеческая рука. Но почему он не заменил ее целиком?
– Надо послушать, что он скажет.
Худ поднялся. Он был чистым, отдохнувшим и сытым. Если необходимо дождаться, когда Парлетт заговорит, то они выбрали самое лучшее место для ожидания.
– Как дела у Лейни с Келлером? – спросила Лидия.
– Не знаю. И не интересуюсь.
– Это, должно быть, непросто, Джей. – Лидия разразилась лающим смехом. – Ты полжизни провел на Плато в поисках психических способностей. И вот наконец нашелся один обладатель, но он не хочет играть в нашей команде.
– Я скажу тебе, что меня по-настоящему раздражает в истории с Мэттом Келлером. Я вырос вместе с ним. В школе никогда его не замечал, разве что один раз, когда он довел меня до бешенства. – Джей с задумчивым видом потер грудь двумя пальцами. – Он все время был у меня под носом. Но ведь я прав! Пси-силы существуют, и мы можем применить их против Госпиталя.
– Можем?
– Лейни умеет убеждать. Если она не уговорит его, то у меня это точно не получится.
– Ты не настолько красив.
– Однако красивее тебя.
Лающий хохот раздался снова.
– Туше!
– Я знала это, – сказала Лейни. – Она должна была находиться в подвале.
Две стены были увешаны небольшими разнообразными инструментами. На столах лежали электродрель и цепная пила, стояли ящики с гвоздями, винтами, гайками…
– Парлетт-младший, должно быть, сконструировал много вещей, – заметил Мэтт.
– Необязательно. Возможно, это просто развлечение. Ага, нашла. Мэтт, клади сюда руки.
Через двадцать минут он потирал освободившиеся запястья, яростно расчесывая их там, где раньше не мог. Без наручников руки, казалось, стали легче на десять фунтов.
Ожидание лежало на Хесусе Пьетро тяжелым грузом.
Рабочее время давно закончилось. Из окон своего кабинета он видел лес с ловушками – нечто темное и размытое на фоне меркнущего серого тумана. Он позвонил Наде и сказал, чтобы не ждала его вечером. Дежурство в Госпитале несла ночная смена, усиленная по приказу Хесуса Пьетро несколькими взводами охранников.
Надо подготовить их к тому, чего ожидает он сам. Хесус Пьетро придумывал, что им сказать.
Не хотелось огорошить их известием, что все пятеро арестантов находятся на свободе, где-то на Плато Альфа. О побеге охранники уже слышали, а зачисткой занимаются поисковые отряды.
Хесус Пьетро включил интерком:
– Мисс Люссен, соедините меня со всеми интеркомами Госпиталя.
– Будет сделано.
Она не всегда говорила ему «сэр». Мисс Люссен была почти чистокровной экипажницей – более чистокровной, чем сам Хесус Пьетро, – и имела могущественных покровителей. На его счастье, она была приятной личностью и превосходным работником. Если с ней когда-либо возникнут дисциплинарные проблемы…
– Вас слушают, сэр.
– Говорит шеф Реализации, – сказал Хесус Пьетро. – Все вы осведомлены о человеке, который проник вчера в Госпиталь и был пойман. Сегодня утром он и несколько других сбежали. Я располагаю информацией, что он изучал системы защиты Госпиталя, чтобы подготовить атаку, которая произойдет этой ночью. До рассвета Сыны Земли почти наверняка нападут на Госпиталь. Вы все получили карты Госпиталя, на которых отмечено местонахождение установленных сегодня устройств автоматической обороны. Выучите их наизусть и не попадитесь в ловушки сами. Я приказал зарядить эти устройства максимальными дозами анестетика, а они способны убить. Повторяю: они смертельно опасны. Маловероятно, что мятежники пойдут в лобовую атаку.
Маловероятно, подумать только! Хесус Пьетро улыбнулся такой недооценке.
– Вы должны быть готовы к попыткам проникновения в Госпиталь, возможно, с использованием нашей формы. Держите ваши удостоверения наготове. Если увидите кого-то незнакомого, попросите удостоверение. Сравните человека с фотографией. У мятежников нет времени на подделку документов. И последнее. Не колеблясь, стреляйте друг в друга.
Он отключился, подождал, пока мисс Люссен освободит связь, и попросил ее соединить его с отделом энергетики.
– Отключите все электричество в колонистских районах Плато до рассвета, – велел он им.
Работники энергетики гордились своим делом. А их делом было поддержание бесперебойного поступления энергии. Раздались громкие протесты.
– Выполняйте приказ, – сказал Хесус Пьетро и отсоединил их.
Ему опять захотелось выдать своим людям смертоносные стрелы. Но тогда они будут бояться стрелять друг в друга. Что еще хуже, они будут бояться собственного оружия. С того дня, как было подписано Соглашение о высадке, Реализация не применяла смертельное оружие. И вообще, ядовитые иглы хранились так долго, что, вероятно, потеряли свою эффективность.
Этой ночью он послал в ад все традиции; если ничего не случится, то и цену придется заплатить адскую. Но Хесус Пьетро в буквальном смысле нутром чуял: что-то случится. И дело даже не в последнем шансе для мятежников вызволить своих из вивария.
Черное небо от черной земли отделяла едва заметная красная полоска. Постепенно она потускнела, и вдруг снаружи включились огни Госпиталя, превратив ночь в белизну. Кто-то доставил Хесусу Пьетро обед, который он поспешно съел, и, когда уносили поднос, оставил кофейник.
– Давай вниз, – сказала Лейни.
Мэтт кивнул и нажал на рукоятки пропеллеров. Они опускались к жилищу средних размеров, которое на первый взгляд выглядело как большой плоский стог. В стогу имелись окна и с одной стороны платформа вроде веранды. За ней находился плавательный бассейн необычных очертаний. Светились окна, а бассейн прямо-таки горел: вода была подсвечена. На крыше отсутствовала посадочная площадка, но на заднем дворе стояли две машины.
– Сам я выбрал бы пустой дом, – отметил Мэтт без всякого укора.
Несколько часов назад он решил, что Лейни – настоящий профессиональный революционер.
– И что? Даже если бы ты нашел машину, где бы взял ключи? Я выбрала этот, потому что большинство людей будет у бассейна, на виду. Вон, смотри? Зависни, и я посчитаю, сколько смогу уложить.
Они летели на восток над бездной, вслепую в тумане, стараясь держаться подальше от обрыва, чтобы не тревожить людей шумом пропеллеров. Наконец, в нескольких милях от особняка Парлетта, повернули к суше. Мэтт управлял машиной, а рядом на сиденье лежало ружье. Он никогда не обладал предметом, обладающим такой силой. Это давало ему теплое чувство безопасности.
Лейни сидела сзади, оттуда она могла стрелять через оба окна. Мэтт не считал людей вокруг плавательного бассейна. Но у ружей были оптические прицелы.
Послышались хлопки, словно лопались воздушные шарики.
– Раз, – сказала Лейни. – Два. Хоп, еще один… Три, вроде все. Хорошо, Мэтт, быстро опускайся. Ой-ой! Не так быстро!
– Так мне садиться или нет?
Но она уже выскочила и побежала к дому. Мэтт поспешил за ней. Бассейн исходил паром, словно огромная ванна. Мэтт увидел около бассейна двух лежащих экипажников и третьего у стеклянных дверей дома и покраснел, потому что они были голыми. Никто ему не рассказывал, что экипаж устраивает вечеринки с купанием голышом. Потом он заметил струйку крови около шеи женщины и перестал смущаться. Тут не до одежды.
Со стороны бассейна дом все еще выглядел как стог, но сквозь зелено-желтые бока проглядывали твердые конструкции. Внутри он радикально отличался от дома Джоффри Юстаса Парлетта; все стены кривые, а ложный конический очаг занимал центральное место в гостиной. Но налет роскоши был тем же.
Мэтт услышал еще один «хлопок шарика» и побежал.
Когда он огибал дверной косяк, снова хлопнуло. За полированным столом стоял мужчина, набирая номер телефона. Мэтт успел его разглядеть: мускулистый экипажник средних лет, из одежды – только капли воды, на лице – выражение крайнего ужаса. Он смотрел прямо на Лейни, прижав ладонь к кровавому пятну на ребрах. К тому моменту, как он упал, ужас стерся, но Мэтт запомнил эту мину. Ничего хорошего, когда на тебя охотятся, но когда охотятся на тебя голого – вообще кошмар. Нагота всегда была синонимом незащищенности.
– Проверь наверху, – сказала Лейни, перезаряжая ружье. – Надо найти, где они раздевались. Поищи в карманах ключи. Побыстрей – нельзя тут задерживаться.
Через несколько минут он вернулся со связкой ключей, болтающейся на пальце.
– Взял в спальне, – сказал он.
– Хорошо. Выкинь их.
– Это шутка?
– Я нашла эти. – У нее тоже было кольцо с ключами. – Пошевели мозгами. Одежда наверху должна принадлежать хозяину дома. Если возьмем его машину, Реализация отследит ее маршрут до этого места. Может, это и не важно; не представляю, как она отследит наш путь отсюда до дома Парлетта. Но если возьмем машину гостя, то вообще не дадим полиции ниточки.
Они вернулись к бассейну за машиной Парлетта. Лейни открыла приборную панель и стала копаться внутри.
– Не решилась отправить ее назад, – пробормотала она. – Гарри придется пользоваться другой. А эту… запрограммировала, чтобы поднялась на десять миль и вечно летела на юг. Ладно. Мэтт, пошли.
Нашелся ключ, подошедший к одной из машин на крыше. Мэтт повел ее на северо-восток, прямо к Госпиталю.
У земли туман был не слишком густым, но на высоте творился поистине первозданный хаос. Мэтт и Лейни летели около часа, пока слева не показалось зыбкое желтое пятно.
– Госпиталь, – сказала Лейни.
Они повернули.
Мутное желтое пятно слева… и вдруг кругом белые огни, возникающие и разгорающиеся вокруг них.
Мэтт немедленно повел машину вниз.
Они резко врезались в воду. Пока машину болтало на поверхности, выбрались в противоположные двери. Мэтт вынырнул, задыхаясь от холода. Пропеллеры засыпали его брызгами, он поспешил отплыть подальше. Панически крякали утки. Вокруг опускались белые огни.
– Где мы? – спросил Мэтт.
– В парке Парлетта, полагаю.
Мэтт встал, по пояс в воде, высоко держа ружье. Машина пересекла утиный пруд, задержалась у края и затем двигалась дальше, пока не уперлась в изгородь. От наведенных на пруд авиамобильных прожекторов туман стал желтовато-серым.
Его вдруг поразила мысль.
– Лейни, ружье при тебе?
– Угу.
– Проверь его.
Раздалось шипение.
– Хорошо, – кивнул Мэтт и отшвырнул свою винтовку подальше.
Было слышно, как она шлепнулась в воду.
Вокруг продолжали опускаться авиамобильные фары. Мэтт поплыл на звук выстрела Лейни и вскоре наткнулся на нее.
Взяв ее за руку, прошептал:
– Держись рядом.
Они побрели к берегу. Мэтт чувствовал, как Лейни дрожит. Вода была холодной, но, когда они поднялись, ветер оказался еще холодней.
– Что случилось с твоим ружьем?
– Выбросил, ведь пища для моей пси-силы – страх, а я не могу бояться с ружьем в руках.
Они вышли на траву. Белые огни были повсюду вокруг, слегка размытые поднимающимся туманом. Другие парили над головой; прожекторы заливали парк однородным сиянием. На его фоне люди казались скользящими черными пятнами. Позади них на воду опустилась машина, мягко, как палый лист.
– Соедините меня с шефом, – сказал майор Чин.
Он свободно откинулся на заднем сиденье авиамобиля, который висел над маленьким утиным прудом в парке Парлетта, поддерживаемый над водой воздушной подушкой. В таком положении он был практически неуязвим для нападения.
– Сэр?.. Мы нашли угнанную машину… Да, сэр, она должна быть угнанной; приземлилась в ту же секунду, как мы поднялись для проверки. Свалилась, как сорвавшийся лифт… Она летела прямо к Госпиталю. Кажется, мы в двух милях к юго-западу от вас. Похоже, они выскочили из машины, как только посадили ее на утиный пруд… Да, сэр, очень профессионально. Машина наехала на изгородь, пытаясь на автопилоте пробить себе дорогу, и застряла… Номер B-R-G-Y… Нет, сэр, внутри никого, но мы окружили территорию. Они не пролезут… Нет, сэр, пока их никто не видел. Они могут быть среди деревьев. Но мы их выкурим. – На гладком круглом лице появилось удивленное выражение. – Да, сэр, – сказал он и отключился.
Надо было отдавать новые приказы через портативный телефон. Кругом повсюду горели огни полицейских машин. Процедура была отработана давно; когда что-нибудь обнаружится, поступит звонок.
Но что означает последняя фраза шефа?
«Не удивляйтесь, если никого не найдете».
У майора сузились глаза. Машина на автопилоте – ложная цель? Но что это даст злоумышленникам?
Над ним пролетает другой авиамобиль. Он пуст – отвлекает полицейских, пока злоумышленники пробираются к своей цели.
Он взялся за телефон:
– Карсон, слышишь меня? Подними свою машину. На тысячу футов. Выключи фары, зависни и пошарь инфракрасным прожектором. Оставайся там, пока мы не прекратим поиски.
Некоторое время спустя он понял, что ошибся.
– Вызываю майора Чина, – сказал Дохени, зависнув в сотне футов над парком Парлетта. Его голос дрожал от сдерживаемого охотничьего азарта. – Сэр? Я обнаружил инфракрасное пятно, прямо сейчас покидающее пруд… Могут быть двое; туман мешает наблюдению… Западный берег. Они уже снаружи, направляются туда, где все наши люди… Вы не замечаете? Они там; готов поклясться… Хорошо-хорошо, но если их там нет, значит что-то с моим инфравизором… Сэр? Да, сэр.
Раздраженный, но подчинившийся Дохени откинулся на сиденье. Он наблюдал, как тусклое красное пятно слилось с более крупным, от авиамобильного мотора. Если так, то все, подумал он; выходит, это полицейские.
Тут он увидел, как более крупный источник инфракрасного излучения начал удаляться, оставив позади второй, меньший, чем авиамобиль, но явно превосходящий размерами одного человека. Это насторожило Дохени, и он перебрался для проверки к окну. Действительно, пятно там, и…
Дохени потерял к нему интерес и вернулся к инфравизору. Источник, напоминавший очертаниями четырехлистный клевер, оставался на месте. Оттенок характерный, – похоже, это четверо людей, лежащих без сознания. Еще один источник величиной с человека отделился от пятна брошенной машины и двинулся к «клеверному листу». Через несколько секунд разверзся ад.
Задыхаясь, хрипя, спасая свою жизнь, они вырвались из парка Парлетта на широкую, хорошо освещенную сельскую дорогу. На бегу Мэтт держал Лейни за запястье, не позволяя забыть о нем и потеряться. Когда добрались до дороги, Лейни дернула его за руку:
– Хорошо… Теперь можем расслабиться.
– Далеко еще… до Госпиталя?
– Мили две.
Впереди в туман уходили белые огни машин Реализации, которые гнались за пустым авиамобилем. Дальний конец дороги был тронут желтоватым сиянием: огни Госпиталя.
Дорога была выложена прямоугольной плиткой из красных кирпичей, роскошно широкая, с высаженными посередине восхитительно-неровным рядом раскидистыми каштанами. Уличные фонари по сторонам освещали старые и очень разнообразные дома. Каштаны раскачивались и поскрипывали на ветру. Ветер сдувал туман, продолжавший редеть, в завитки и ручейки; он стальным холодом проникал сквозь мокрую одежду и впивался в плоть и кость.
– Надо бы раздобыть одежду, – сказал Мэтт.
– Встретим кого-нибудь наверняка. Еще только девять вечера.
– Как это экипажники умудряются плавать в такую погоду?
– Бассейны с подогревом, да и сауна рядом. Я бы и сама от такого не отказалась.
– Надо было взять ту машину.
– Твоя пси-сила не укрыла бы нас. Ночью никто не разглядит твое лицо в окне машины. Полицейские просто увидят краденую машину и обработают ее парализаторами, чем они, скорее всего, и занимаются сейчас.
– А почему ты настояла, чтобы мы раздели полицейского? И почему выкинула его форму?
– Ради Демонов Тумана, Мэтт! Ты будешь мне доверять?
– Извини. Но любой из нас мог бы надеть китель.
– Теперь ищут одного человека в форме реализатора. Эй! Быстро вперед!
В отдалении, через несколько домов, появился квадрат света. Мэтт обогнал Лейни и согнулся, положив руки на колени, чтобы она могла стрелять, оперев винтовку на его плечо.
С четырьмя полицейскими в парке Парлетта это сработало. Получилось и теперь. В свете появилась пара экипажников. Мэтт и Лейни повернулись и помахали хозяевам, потом зашагали по ступенькам, пригибаясь от ветра. Закрывшаяся дверь отрезала тех от света, оставив только тусклые тени. Дойдя до кирпичной дороги, экипажники оказались на пути двух охотничьих игл. Мэтт и Лейни раздели их и оставили привалившимися к садовой изгороди – до рассвета их вряд ли обнаружат.
– Спасибо Демонам Тумана, – сказал Мэтт, все еще дрожавший даже в сухой одежде.
Лейни уже обдумывала дальнейшие ходы.
– Будем держаться вблизи домов, сколько можно. У них сильное инфракрасное излучение, оно экранирует нас. Даже если нас увидят из машины, им придется опуститься и удостовериться, что мы не экипажники.
– Хорошо. А что будет, когда закончатся дома?
Лейни долго не отвечала, и он не торопил.
– Мэтт, – наконец произнесла она, – есть кое-что, о чем тебе следует знать.
Он терпеливо ждал.
– Когда переберемся через стену… если переберемся, я пойду в виварий. Можешь меня не сопровождать, но я обязана это сделать.
– Но ведь нас именно там и ждут!
– Возможно.
– Значит, лучше туда не идти. Давай сначала отыщем Полли. Постараемся как можно дольше не поднимать шума. Когда ваши Сыны Земли кинутся наружу… если до дела дойдет, сразу опустятся двери… – Взглянув на нее, Мэтт осекся.
Лейни смотрела прямо перед собой. Ее лицо было жестким, похожим на маску. Голос стал резким.
– Потому-то я говорю об этом сейчас. Я иду в виварий. Для того и прилетела. – Казалось, она хотела на этом закончить, но поспешно продолжила: – Там Сыны Земли, а я одна из них. Дело не в том, что я нужна тебе, а в том, что я нужна им. С твоей помощью я проникну внутрь. Без нее – попробую справиться в одиночку.
– Я понял, – сказал Мэтт.
Он был готов продолжать, но спохватился. Сейчас нельзя раскрываться – в таком состоянии Лэйни способна нанести удар. Поэтому он сменил тему:
– А как насчет важной тайны Полли?
– Миллард Парлетт тоже ее знает. И он вроде не прочь поговорить об этом. А если не захочет, Лидия обязательно вытянет из него информацию.
– Значит, Полли вам больше не нужна.
– Совершенно верно. И если ты возомнил, что я здесь из любви к тебе, то забудь об этом. Не хочу быть грубой и жестокой, Мэтт; я всего лишь хочу, чтобы ты понял свое положение. Иначе будешь рассчитывать на меня, вместо того чтобы самостоятельно работать головой. Ты – транспортное средство, Мэтт. Мы нуждаемся друг в друге, чтобы пробраться в Госпиталь. Как только окажемся внутри, я направлюсь в виварий, а ты можешь делать что угодно, чтобы остаться в живых.
Какое-то время они шли молча, рука об руку: прогулка пары экипажников до дома, слишком близкого, чтобы брать машину. По пути встречались другие экипажники, но они шагали быстро, согнувшись против ветра, игнорируя и Мэтта с Лейни, и друг друга, спеша вернуться в тепло. Целая дюжина мужчин и женщин в разной степени опьянения, вплоть до едва стоящих на ногах, высыпала впереди на улицу, миновала четыре дома и стала ломиться в дверь. Мэтт и Лейни наблюдали, как дверь открылась и гуляки хлынули в гостиную.
Мэтт вдруг остро ощутил одиночество. Он крепче сжал руку Лейни, и они пошли дальше.
Кирпичная дорожка повернула влево, и они зашагали по ней. По правую сторону домов не осталось, только деревья, высокие и мощные, скрывали Госпиталь из вида. По другую сторону должен был тянуться пустынный защитный периметр.
– Что теперь?
– Вперед, – сказала Лейни. – Считаю, нам стоит пройти по лесу с ловушками.
Она ожидала, что Мэтт заинтересуется причиной такого выбора, но он ничего не сказал.
– Сыны Земли десятилетиями планировали нападение на Госпиталь, – пояснила она. – Мы ждали подходящего момента, а он все не наступал. Разрабатывался и маршрут движения по краю леса. Он до того набит хитроумными устройствами, что охрана с этой стороны вряд ли на него смотрит.
– Что ты знаешь о защитных системах Госпиталя?
– Вчера ты наткнулся на большинство из них. Хорошо, что у тебя хватило ума не соваться в лес. Есть два кольца электроглаз. Стену ты видел; на ней повсюду ружья и прожекторы. Кастро, вероятно, теперь усилил ее охрану, и можно ручаться, что он перекрыл дорогу снабжения. Обычно ее оставляют открытой, но нетрудно замкнуть кольцо электроглаз и отключить питание ворот.
– А за стеной?
– Охрана. Мэтт, мы учитывали, что все эти люди плохо подготовлены. Госпиталь никогда не подвергался прямому нападению. Нас мало…
– Вот уж точно!
– Но мы будем иметь дело с охранниками, которые не верят в существование опасности для Госпиталя.
– А как насчет ловушек? Нам не обмануть машины.
– В Госпитале их практически нет – уж всяко раньше не было, но в чрезвычайной ситуации Кастро мог установить «сюрпризы». В транспортных кораблях может быть все, что угодно, – мы не занимались их содержимым. Но к кораблям приближаться не будем. А еще есть проклятые вибродвери.
Мэтт кивнул, быстро и зло дернув подбородком.
– Эти двери, черт бы их побрал… Нас должны были предупредить насчет них.
– Кто?
– Не важно. Погоди… Так. Это то самое место. Мы пройдем здесь.
– Лейни.
– Да? Над землей растяжки, ступай только по корням.
– Что произошло ночью в пятницу?
Лейни обернулась и всмотрелась в его лицо, стараясь понять, что он имел в виду.
– Мне показалось, что ты нуждался во мне, – сказала она.
Мэтт медленно кивнул:
– Тебе не показалось.
– Хорошо. Вот почему я с Сынами Земли. Они в основном мужчины. Иногда впадают в ужасную депрессию. Все время строят планы, никогда не сражаются по-настоящему, а если сражаются, не побеждают и непрестанно мучаются вопросом: не делают ли они именно то, чего хочет Реализация? Они даже хвастаться могут только друг перед другом, потому что не все колонисты на нашей стороне. А я могу время от времени сделать так, чтобы они почувствовали себя мужчинами.
– Кажется, у меня здорово поднялась самооценка.
– Тебе, братец, сейчас нужен хороший испуг. Просто продолжай бояться, и все будет в порядке. Мы пройдем вот здесь…
– У меня тут мысль возникла…
– Какая?
– Если бы мы сегодня остались здесь, не было бы всех этих проблем.
– Так ты идешь? И не забывай ступать по корням.
