Агрессоры
Банк органов является ключом к пониманию и этой эпохи, и следующих периодов колонизации планет. Он фигурирует в трех историях о Джиле из АРМ, а также в «Даре Земли», где подробно рассказывается о жизни на Горе Погляди-ка.
Фсстпок из расы пак – второй инопланетянин, вступивший в контакт с земной цивилизацией. Хоть он и проделал огромный путь от самого ядра Галактики, его нельзя считать совершенным чужаком, ведь паки человечеству родня. Перед смертью он сделал первого человека-защитника из Джека Бреннана, старателя с Пояса астероидов.
Наступил Золотой век, период мира и процветания и для Земли, и для Пояса астероидов, продлившийся двести пятьдесят лет. В частности, прогресс в области регенеративной медицины и аллопластики ликвидировал проблему банка органов. Нельзя исключать, что все это произошло благодаря вмешательству сверхразумного существа, с некоторых пор оно зовется Бреннаном-Монстром. Хронику Бреннана вы найдете в романе «Защитник».
К сожалению, Бреннан ничего не знал о кзинах, а потому не мог подготовить человечество к встрече с ними…
Л. Н.
– Я совершенно уверен, что они заметили наше приближение, – настаивал специалист по инопланетной технике. – Капитан, видите обод?
Почти целиком экран заполняло изображение серебристого вражеского корабля – широкое, толстое кольцо вокруг цилиндрической оси, как будто внутри платинового браслета подвешен механический карандаш. К переднему торцу цилиндра был пристыкован атмосферный посадочный модуль – остроносый, с крыльями и плавниками-стабилизаторами. По цилиндру продольно шли угловатые буквы, совершенно не похожие на точки и запятые кзинского алфавита.
– Разумеется, вижу, – ответил капитан.
– Когда был обнаружен чужой корабль, кольцо вращалось. Но замерло, как только мы подошли на двести тысяч миль, и с этого момента не двигается.
Неторопливые, плавные виляния хвоста, этакой розовой плети, выдавали напряженную работу начальственной мысли.
– Тревожная новость, – озвучил наконец свой вывод капитан. – Почему они не пытаются скрыться, если знают о нашем присутствии? Уверены, что одержат верх?
Он резко повернулся к инотехнику:
– Считаешь, бежать следует нам?
– Нет, капитан! Мне неизвестна причина их бездействия, но они, безусловно, не могут рассчитывать на победу. В жизни ни видел таких примитивных космических кораблей. – Объясняя, специалист водил клешней, как указкой. – Наружная оболочка – сплав на основе железа. Вращение обода – это для создания искусственной гравитации, в роли которой выступает центростремительная сила. Следовательно, генератора гравитации у них нет. Не удивлюсь, если окажется, что на этом корабле реактивный двигатель.
Капитан прянул кошачьими ушами:
– Но мы в световых годах от ближайшей звезды!
– Возможно, в разработке реактивных двигателей они зашли дальше нас. Мы ведь отказались от этого направления, своевременно изобретя генератор гравитации.
На обширной консоли управления сработал зуммер.
– Входи, – разрешил капитан.
Снизу через люк проскочил начальник оружейной боевой части и замер по стойке «смирно»:
– Капитан, все наши орудия нацелены на противника.
– Отлично. – Капитан повернулся кругом. – Инотехник, уверен ли ты, что противник неопасен?
– Даже не представляю, чем он может нам угрожать, – оскалил острые зубы офицер.
– Хорошо. Оружейник, будь готов открыть огонь всеми калибрами, но только по моей команде. Этот корабль мне нужен целым и невредимым. Уши отгрызу тому, кто его сдуру разрушит.
– Ясно, капитан.
– Где телепат?
– Скоро будет здесь, капитан. Я его разбудил.
– Горазд же он дрыхнуть. Передай, пусть скорее тащит сюда свой хвост.
Оружейник отдал честь, развернулся и провалился в люк.
– Капитан? – Инотехник стоял у экрана, на котором теперь виднелся окольцованный конец чужого корабля, и показывал на блестящий, как зеркало, край осевого цилиндра. – Похоже, предназначение этого торца – излучать свет. Выходит, у них фотонный двигатель.
Обдумав услышанное, капитан спросил:
– А может, это сигнальное устройство?
– Муррр… Не исключено, капитан.
– Тогда не будем спешить с выводами.
Точно гренок из тостера, из люка выскочил телепат. С преувеличенным подобострастием вытянулся в струнку:
– По вашему приказанию прибыл.
– Звонить надо, прежде чем входить!
– Виноват, капитан.
Заметив светящееся изображение, телепат вмиг оставил свои кривляния и на мягких лапах двинулся к экрану.
Инотехник поморщился – в отсеке управления ему вдруг стало очень неуютно.
Глаза у вновь прибывшего были налиты фиолетовой кровью, розовый хвост висел безвольно. По своему обыкновению, телепат выглядел так, будто умирал от недосыпания. На самом деле он только и знал что отлеживать бока; вот и сейчас явился, не потрудившись расчесать свалявшуюся на одном из них шерсть. Ну, разве так должен выглядеть завоеватель из расы кзинти? Это сущее чудо, что капитан до сих пор не расправился с ним.
Но нет, конечно же, капитан никогда не поднимет лапу на телепата. Таких кадров слишком мало, они исключительно ценны. И крайне неустойчивы в эмоциональном плане; впрочем, это вполне объяснимо. Имея дело с телепатом, капитан всегда держал норов в узде. Вернее, предпочитал срывать злость на свидетелях его бессилия. Две молекулы воздуха не успевали стукнуться друг о дружку, а ни в чем не виноватый подчиненный уже лишался звания или ушей.
– Мы выследили неприятельский корабль, – сообщил капитан. – Хотелось бы получить сведения о нем. Можно ли прочитать мысли экипажа?
– Да, капитан.
В голосе прозвучала страдальческая нотка, но телепату хватило благоразумия не протестовать.
Он отошел от экрана и утонул в кресле.
Постепенно его уши сжались в тугие комки, зрачки сузились, крысиный хвост обмяк вконец, уподобившись фланелевой тряпке.
Телепата объяла реальность одиннадцатого чувства.
Он тотчас же поймал мысль капитана: «…Тухлый кусок цивильного стхондата…» И поспешил уйти с этой «волны». Начальственный разум внушал ему одно лишь отвращение.
Постепенно телепат отвлекся, отгородился от других разумов, бодрствующих на борту его корабля. Осталось только бездумье и хаос.
Но хаос не пустовал. В нем рождались необычные, тревожащие мысли.
Телепат заставил себя сосредоточиться.
В отсеке связи у стенки неподвижно висел в невесомости Стив Уивер. Этого светловолосого и синеглазого здоровяка часто можно было застать в позе абсолютной расслабленности, и казалось, никакая причина не заставит его хотя бы моргнуть. От левой руки пилота тянулась к вентиляционному отверстию струйка дыма.
– Ладно, хватит, – устало заключила Энн Гаррисон и перекинула четыре тумблера на пульте.
При каждом щелчке гасла крошечная лампочка.
– Что, молчат? – спросил Стив.
– Угу. Готова поспорить, у них даже рации нет.
Энн покинула плетеное кресло и распласталась в воздухе на манер морской звезды.
– Наша рация на приеме, громкость достаточна – услышим, если они все-таки решат выйти на связь. Ох, до чего же хорошо! – сказала она и свернулась в плотный клубок.
Возле коммуникационной консоли Энн просидела в неудобной позе больше часа. Эта женщина могла бы сойти за сестру-близнеца Стива: почти с него ростом, похожа цветом волос и глаз, а крепкие мышцы, растягивающие ткань синего прыжкового комбинезона, свидетельствуют о добросовестных тренировках.
Метким щелчком Стив послал окурок в отверстие кондиционера.
– Ну, допустим. А что у них есть?
Вопрос удивил Энн.
– Не знаю…
– Давай считать, что это задачка на логику. Если нет радиосвязи, как их корабли сообщаются между собой в космосе? Естественно, мы полагаем, что сейчас пришельцы пытаются связаться с нами. Каким способом – вот вопрос.
– И каким же?
– А ты думай, Энн, предлагай варианты. И Джима привлеки.
В этом году Джим Дэвис был ее мужем. А обязанности судового врача он выполнял в течение всего полета.
– Детка, кто решит эту задачку, если не ты? Хочешь дымовую палочку?
– Не откажусь.
Стив толкнул к собеседнице свой суточный табачный паек.
– Возьми несколько. Мне нужно идти.
– Спасибо, – сказала Энн.
К Стиву вернулась похудевшая пачка.
– Если что-нибудь начнется, дай знать, – попросил он. – Или если появятся идеи.
– Хорошо. Стив, ты не беспокойся, что-нибудь обязательно произойдет. Наверняка они не меньше нашего стараются выйти на связь.
Из каждой каюты и служебного отсека дверь вела в узкий коридор, что проходил по всей внешней стороне кольцевой секции. Стив рывком отправил себя в дверной проем, снаружи сманеврировал, чтобы коснуться пола. Далее продвигаться было легче, пол изгибался навстречу, – знай отталкивайся от него да плыви по-лягушачьи. Из двенадцати членов команды «Ангельского карандаша» Стив лучше всех освоил этот навык. Да и могло ли быть иначе? Ведь он поясник, а все остальные – плоскоземельцы, уроженцы Земли.
Вряд ли Энн найдет способ связаться с инопланетянами, подумал он. Дело тут не в нехватке ума. Просто девчонке недостает любопытства, нет у нее страсти к головоломкам. Только сам Стив да Джим Дэвис…
Продвигаясь слишком быстро, он отвлекся на свои мысли и врезался в возникшую под изгибом потолка Сью Бханг. Хватаясь за стены, оба кое-как остановились.
– Привет, – сказала Сью. – Что, опять правила движения нарушаем?
– Здравствуй, Сью. Куда путь держишь?
– В отсек связи. А ты?
– Решил еще разок проверить управление двигателем. Вряд ли нам понадобится тяга, но лучше убедиться, что все в порядке.
– Стив, тебя что-то беспокоит, да? – Задавая вопросы, Сью всегда склоняла голову набок. – И вообще, когда ты нас снова раскрутишь? Боюсь, мне не суждено привыкнуть к невесомости.
Да ладно, подумал Стив. Похоже, она прямо-таки рождена для жизни при нулевой гравитации. Маленькая, стройная, а летает точно птица. Невесомость ей нипочем.
– Как только удостоверюсь, что нам не понадобится в ближайшее время двигатель. А пока – постоянная готовность к старту. Вообще-то, я надеюсь снова увидеть тебя в юбке.
Польщенная, она рассмеялась:
– Ладно, можешь не раскручивать. Я не переоденусь, и мы не стартуем. Эйбел говорит, чужак делал двести «же», когда лег на параллельный курс. А сколько может развить «Ангельский карандаш»?
Услышанное поразило Стива.
– Максимум ноль целых пять сотых. И я еще собирался играть с ним в догонялки? М-да… Возможно, мы все-таки найдем способ пообщаться с его экипажем. У Энн пока ничего не получается – я только что был в отсеке связи.
– Плохо.
– Будем ждать – ничего другого не остается.
– Вечно тебе, Стив, не терпится. Правду говорят про вашего брата поясника, что вы не умеете ходить, только бегаете? Иди сюда.
Сью взялась за скобу и подтянула его к толстому стеклу – такие окна шли по всей наружной стороне коридора:
– Вот он.
Среди точек, светившихся с интенсивностью дуговой лампы и имевших благодаря доплеровскому смещению голубоватый оттенок, висел темно-красный диск чужого корабля.
– Я его в телескоп разглядывал, – сказал Стив. – Там по всей поверхности какие-то шишки и гребни. А на боку нарисовано кольцо из зеленых точек и запятых. Похоже на текст.
– Сколько уже мы ждем встречи с ними? Пятьсот тысяч лет? И вот они здесь. И никуда не уйдут, можно на этот счет не беспокоиться. – Она задумчиво смотрела в иллюминатор, полностью сосредоточившись на красном круге; ее голову окружало облако плывущих в невесомости черных с лоском кудрей. – Первые инопланетяне… Интересно, на кого они похожи.
– Не ты одна, весь экипаж догадки строит. Пришельцам необходима исключительная телесная прочность либо надежные технические средства, чтобы выдерживать такие чудовищные перегрузки. И похоже, им нисколько не мешает нулевая гравитация. Корабль явно не предназначен для вращения.
Стив всматривался в звездный космос, по обыкновению расслабив все мышцы; лишь на лице читалась тревога.
– Мне покоя не дает одна мыслишка, – признался он.
– Какая?
– Что, если это агрессоры?
– Агрессоры? – Сью попробовала незнакомое слово на вкус и решила, что ей не нравится.
– Мы же ничего о них не знаем. А вдруг их тянет в драку?
– Что значит?.. – ахнула она, и лицо на миг исказилось в ужасе. – Откуда у тебя такие подозрения?
– Прости, Сью, не хотел тебя пугать.
– Извиняться не надо, просто ответь. С чего ты взял… Тихо!
Показался Джим Дэвис. Ему было двадцать семь, когда «Ангельский карандаш» покидал Землю. К тридцати восьми врач успел обзавестись брюшком. Добродушный, с аномально длинными и тонкими пальцами, он был самым старшим в экипаже. Его дед, обладатель таких же пальцев, посвятил себя хирургии и прославился на весь мир. С тех пор как людей в этой профессии сменили автоврачи, наследственная арахнодактилия была не подспорьем для Дэвиса, а всего лишь физическим недостатком.
Он продвигался смешными прыжками – магнитные сандалии любую походку превращают в клоунскую.
– Привет честно́й компании, – сказал Дэвис.
– Здравствуй, Джим, – сдержанно ответила Сью.
Дождавшись, когда он пройдет мимо, она хриплым шепотом обратилась к Стиву:
– Разве у вас в Поясе принято выяснять отношения на кулаках?
Она просто не поверила услышанному. Наверное, считала физическое насилие самым отвратительным явлением на свете.
– Не принято! – возмущенно отрезал Стив, а затем неохотно добавил: – Иногда потасовки все же случаются. – И поспешил объяснить: – Видишь ли, все наши врачи, и психологи в том числе, живут на крупных базах вроде Цереры. Чтобы обслуживать нуждающихся в медицинской помощи шахтеров, они должны находиться там, где их нетрудно найти. Но проблема в том, что люди рискуют жизнью и здоровьем не на базах, а на астероидах. Ты как-то заметила, что я никогда не жестикулирую. Такая привычка есть у всех поясников. Очень уж тесен старательский корабль; будешь махать руками – запросто заденешь что-нибудь важное. Например, кнопку открытия воздушного шлюза.
– Порой это выглядит жутковато. Ты по нескольку минут не шевелишься.
– На астероидах люди живут в постоянном нервном напряжении. Риск, скука и усталость бывают запредельными. Внутри корабля слишком тесно, зато за бортом – чудовищный, сводящий с ума простор. И нельзя своевременно обратиться к психотерапевту. Вот и дерутся поясники в барах. Однажды такое случилось у меня на глазах – парень молотил кулачищами, точно кувалдами.
Стив помолчал, уйдя мыслями в далекое прошлое. Затем снова повернулся к Сью. Она побледнела, и ее, похоже, мутило, как неопытную медсестру при виде первого изувеченного пациента. У него же, напротив, краснели уши.
– Прости, – растерянно проговорил он.
Ей хотелось убежать; она была смущена ничуть не меньше, чем ее собеседник. Но Сью нашла в себе силы сказать:
– Это не важно. – И попыталась убедить себя, что не кривит душой. – Так ты полагаешь, что существа на борту этого корабля могут желать… э-э… войны?
Стив кивнул.
– Ты изучал земную историю?
Он грустно улыбнулся:
– Не смог осилить курс. Интересно, многим ли это удается.
– Примерно каждому двенадцатому.
– Негусто.
– Большинству людей сложно мириться с фактами из жизни наших предков, – сказала Сью. – Возможно, тебе известно, что… ммм… триста лет назад войны были в порядке вещей, но знаешь ли ты, что такое война? Способен ли представить ее себе? Вообразить, как посреди города хладнокровно взрывают атомную электростанцию? Слышал ли что-нибудь о концлагерях? О локальных конфликтах? Может, думаешь, что вместе с войнами прекратились убийства? Как бы не так. Последнее случилось в начале двадцать второго века, всего лишь сто шестьдесят лет назад. Тот, кто говорит, что человеческую натуру изменить невозможно, просто-напросто невменяем. Чтобы этому утверждению поверили, необходимо дать четкое определение человеческой натуре – но такая задача невыполнима. Сегодняшняя мирная цивилизация нам досталась благодаря трем событиям, трем качественным скачкам в развитии технологий.
Сью взяла сухой, отстраненный тон, как у диктора из учебного фильма:
– Первое – это прогресс в психологии, благодаря чему она вышла из алхимической стадии. Второе – повышение рентабельности сельскохозяйственного производства до максимума. И третье – законы об ограничении рождаемости и ежегодные противозачаточные уколы. Все эти меры расширили наше жизненное пространство, позволили нам вздохнуть свободнее. Наверное, сыграла свою роль горнодобыча в Поясе и колонизация планет – благодаря им мы теперь сражаемся не с живыми врагами, а с неодушевленным космосом. Об этом даже историки спорят. Хотелось бы прояснить один деликатный вопрос, – постучала по стеклу иллюминатора Сью. – Посмотри на этот корабль. Как считаешь, у него достаточно мощный двигатель, чтобы рвануть с места, как почтовая ракета, и топлива, чтобы разогнаться до нашей предельной скорости, до ноля целых восьми десятых световой?
– Никаких сомнений.
– И при этом остается огромный запас тяги для маневрирования. Словом, этот корабль лучше нашего. Если инопланетянам хватило времени, чтобы сконструировать такую технику, то они как пить дать успели развить собственную психиатрию и добились столь же значительных успехов в продовольственном обеспечении, контрацепции, экономической теории и всем прочем, что необходимо для предотвращения войн. Намек ясен?
Горячность собеседницы вызвала у Стива улыбку.
– Конечно, Сью, в твоих словах есть логика. Но тот парень, что дрался в баре, – плоть от плоти нашей культуры, и он был вполне себе агрессивен. Если мы не способны понять, какие мотивы двигали им, что толку строить догадки о существах, чей химический состав нам совершенно неизвестен?
– Они разумны. Создают орудия труда.
– Правильно.
– Если Джим услышит от тебя такие речи, ты подвергнешься психиатрическому лечению.
– Вот это самый убойный из твоих аргументов, – ухмыльнулся Стив и погладил ее двумя пальцами под ухом.
Сью тотчас напряглась, лицо мучительно исказилось. Одновременно и у Стива вспыхнула в голове ужасная боль, как будто его мозг распухал, норовя разорвать череп.
– Я вышел на них, – полувнятно сообщил телепат. – Задавайте вопросы.
Капитан не терял ни секунды – он знал, что телепат не способен долго удерживать контакт.
– Принцип движения их корабля?
– Давление света, излучаемого в процессе примитивного водородного синтеза. Водород они берут из космоса, у них есть электромагнитный улавливатель.
– Оригинально… Могут ли они убежать от нас?
– Исключено. Двигатель работает вхолостую. Они готовы стартовать в любой момент, но это им не поможет – максимальная тяга смехотворна.
– Чем вооружены?
Телепат долго молчал, остальные терпеливо дожидались ответа. В куполовидном отсеке управления раздавались лишь те звуки, которые экипаж давно приучился не слышать: гул мощного тока, урчание голосов под палубой, рокот гравитационных моторов – будто постоянно вспарывается ткань.
– Ничем, капитан.
Речь кзина обрела ясность. Гипнотическая релаксация прервалась – у телепата дергались мышцы, он корчился, будто видел кошмарный сон.
– На борту нет даже ножа или дубины. Впрочем, ножи есть – кухонные. Для других целей они не используются. Эти существа неагрессивны, – заключил он.
– Неагрессивны?
– Да, капитан. И не ожидают агрессии от нас. У троих членов экипажа возникало предположение о нашей враждебности – и каждый сразу же выбросил эту мысль из головы.
– Интересно почему? – Понимая, что вопрос не имеет отношения к делу, капитан все же не удержался.
– Не знаю. Возможно, это как-то связано с их наукой или религией. Мне не удалось разобраться, – жалобно добавил телепат. – Такие непонятные мысли!
Должно быть, нелегко ему пришлось, подумал капитан. Совершенно чуждое мировоззрение…
– Чем они сейчас занимаются?
– Ждут, когда мы к ним обратимся. Они пытаются установить связь с нами, поэтому считают, что мы со своей стороны тоже не жалеем усилий.
– Но зачем им это?.. Впрочем, не важно, не отвечай. Можно их убивать теплом?
– Да, капитан.
– Прерви контакт.
Телепат вовсю замотал головой, как будто засунул ее в стиральную машину.
Дотронувшись до сенсорной панели, капитан взревел:
– Оружейник!
– Здесь!
– По кораблю противника – индукторами!
– Капитан! Индукторы действуют медленно. Что, если противник успеет нанести ответный удар?
– Не смей спорить со мной, ты!.. – зарычал капитан и произнес страстный монолог о пользе безоговорочного подчинения.
Выпустив пар, он обнаружил, что на экране снова появился спец по инопланетной технике, а телепат отправился спать.
Капитан радостно замурлыкал, поверив, что ему досталась исключительно легкая добыча. Скоро он получит чужой корабль в целости и сохранности. Всего-то и нужно – поджарить пришельцев.
Бортовая система жизнеобеспечения расскажет все, что нужно знать капитану об их планете. Которую поможет найти пройденный кораблем маршрут. Эти олухи небось даже не пытались запутать след!
Если их планета кзиноподобна, то она дополнит собой мир Кзин. И капитан, на правах предводителя Завоевательного похода, до конца жизни будет получать один процент от прибыли с нее! Его старость обеспечена! К нему больше никто не посмеет обращаться по званию! Он получит имя…
– Поступила дополнительная информация, – доложил инотехник. – Прежде чем прекратить вращение, корабль создавал одну целую и двенадцать шестьдесят четвертых «же».
– Тяжеловато, – задумчиво прокомментировал капитан. – Похоже, у них на родине избыток воздуха, но такую атмосферу несложно преобразовать в кзинскую. Инотехник, нам ведь попадались куда более удивительные формы жизни. Помнишь чунквенов?
– У которых оба пола были разумны? И сопротивлялись до конца?
– А ту забавную религию на Альтаире-один? Ее приверженцы верили, что способны путешествовать во времени.
– Да, капитан. И исчезли все до одного, когда мы высадили пехоту.
– Должно быть, покончили с собой, дезинтегрировались. Но почему они так поступили? Знали же, что мы не собираемся их уничтожать, нам просто нужны рабы. И я с тех пор все голову ломаю: как им после самоубийства удалось избавиться от дезинтеграторов?
– Некоторые существа, – рассудительно ответил инотехник, – на что угодно пойдут ради своих суеверий.
Одиннадцать световых лет – после Плутона, еще восемь осталось до цели. Четвертый колониальный корабль, совершающий рейс до планеты Мы Это Сделали, летел по инерции среди звезд. Те звезды, что впереди, были зеленоватыми и голубоватыми – яркие точки на фоне первозданной мглы. Те же, что позади, превратились в редкую россыпь гаснущих красных угольков. По сторонам созвездия выглядели сплющенными почти до неузнаваемости. Вселенная выглядела меньше, чем была на самом деле.
На Джима Дэвиса внезапно навалилась уйма хлопот. Весь экипаж, и сам корабельный доктор в том числе, страдал от пульсирующей, раскалывающей череп боли. Каждому пациенту Дэвис вручил крошечную розовую таблетку – громадный, во всю стену лазарета, автоврач выдавал их по одной. И теперь Джимовы товарищи по несчастью ждали, когда лекарство подействует, – за дверью в узком коридоре топталась приличная толпа. Кому-то вздумалось перебраться в салон, и остальные двинулись за ним. На борту царила небывалая тишина: боль сделала людей неразговорчивыми, а топот магнитных подошв тонул в пластиковом ковровом покрытии.
– Привет, док, – тихо произнес Стив, обернувшись и увидев Джима. – Голова еще долго будет трещать?
– Моя уже не трещит. Я ведь раньше тебя принял таблетку.
– Понятно. Спасибо, док.
Экипаж «Ангельского карандаша» плохо переносил боль. Человечество успело от нее отвыкнуть.
Люди гуськом тянулись в салон – кто входил, кто влетал. Тут уже звучали тихие разговоры. Некоторые члены экипажа занимали свои кресла, обматывались поверх прыжковых комбинезонов липкими пластиковыми ремнями. Другие стояли или висели в воздухе около стен. Отсек был достаточно вместителен, позволял всем устроиться с комфортом.
Под потолком, силясь надеть сандалии, извивался Стив. До него донесся голос Сью:
– Надеюсь, они прекратят. Больно же…
– Что прекратят?
Стив слушал вполуха, поэтому не понял, кто задал вопрос.
– Ну, то, что пытаются сделать. Наверное, это телепатия.
– В телепатию я не верю. Другое дело – ультразвуковая вибрация. Может, они индуцировали вибрацию нашего корпуса?
С сандалиями Стив наконец справился, но магниты оставил выключенными.
– …Холодное пиво. Вы хоть понимаете, что нам уже никогда его не попробовать?
Это голос Джима Дэвиса.
– А мне не хватает водных лыж, – с тоской проговорила Энн Гаррисон. – Как же здорово, когда тебя подталкивает в спину, ступни вспарывают воду и солнышко греет…
Стив отпружинил от потолка и направился к беседующим.
– Табу! – заявил он.
– Да все равно уже его нарушили, – бодро громыхнул Джим. – Лучше эта тема, чем инопланетяне, – сколько можно о них судачить? Вот скажи, чего из оставленного на Земле тебе особенно жаль?
– Да всего! Я слишком мало пробыл на Земле, не успел ее хорошенько рассмотреть.
– Ну, это понятно. – Джим вдруг вспомнил, что в руке у него сосуд для питья в условиях невесомости, и, глотнув, вежливо протянул его Стиву.
– Тяжело ждать, – признался тот. – Нервничаю. Что они теперь предпримут? Будут трясти наш корабль азбукой Морзе?
– Возможно, они ничего не предпримут, – улыбнулся Джим. – Махнут на нас рукой и улетят восвояси.
– Надеюсь, не улетят, – сказала Энн.
– Это было бы плохо? – спросил врач.
Стив напрягся: что у Джима на уме?
– А по-твоему, хорошо?! – рассердилась Энн. – Мы должны узнать, что из себя представляют эти существа. Уверена, они способны многому нас научить.
Если беседа превращается в перепалку, элементарное благоразумие требует сменить тему.
– Вот что, – заговорил Стив, – я, когда от стены отталкивался, заметил, что она нагрелась. Это плохо или хорошо?
– Это странно, – ответил Джим. – Стене полагается быть холодной. Снаружи ничего нет, кроме света звезд. Разве что…
На его лице отразились совершенно непонятные его собеседникам чувства, но уже в следующий миг вернулась обычная невозмутимость. Он согнул ноги в коленях и дотронулся до магнитных сандалий.
– И-и-и!.. Джим! Джим!
Стив хотел резко повернуться кругом – не вышло. Кричала Сью. Он включил магниты, со стуком утвердился на полу и поспешил на помощь.
Сью окружали растерянные люди. Толпа раздалась, пропуская Джима Дэвиса, и тот попытался вытащить женщину из салона. Врач тоже был растерян и испуган – Сью выла от боли и вырывалась из его рук.
К ней протолкался Стив.
– Нагревается все металлическое! – прокричал Джим. – У нее слуховой протез, надо удалить.
– В лазарет! – простонала Сью.
Ее вчетвером пробуксировали по коридору. Она кричала по пути, потом слабо сопротивлялась в лазарете, но Джим, добравшийся туда раньше всех, уже вооружился безыгольным шприцем. Получив дозу успокоительного, женщина уснула.
Четверо взволнованных мужчин следили за работой Джима. Автоврач обязательно потратил бы драгоценное время на диагностику, поэтому Дэвис взялся оперировать собственноручно. Проделать это можно было быстро, поскольку крошечный прибор скрывался сразу под кожей за ухом. И все же скальпель, должно быть, серьезно обжег Джиму пальцы. Стив чувствовал, как разогреваются подошвы его собственных сандалий.
Инопланетяне хоть понимают, что они творят?
Да разве это имеет значение? Корабль подвергается вражеской атаке. Его корабль.
Стив выскользнул в коридор и побежал в отсек управления.
Должно быть, смешно выглядел его бег – точь-в-точь как у напуганного пингвина. Но магнитные подошвы сделали свое дело, помогли быстро добраться до цели. Стив понимал, что может совершить чудовищную ошибку – а что, если инопланетяне всего лишь пытаются вступить в мирный контакт с экипажем «Ангельского карандаша»?
Плевать. Их необходимо остановить, пока они всех тут не зажарили.
Ступни пекло все сильней. Он рычал от боли, но все же превозмогал ее. Во рту, в горле раскалялся воздух – грелись даже зубы. Чтобы открыть дверь в отсек управления, пришлось обмотать руки рубашкой.
Боль в ногах стала невыносимой. Он сорвал сандалии и подлетел к консоли. Рубашку с рук не стряхнул, иначе не смог бы работать. Поворот большой белой шарообразной ручки, теперь двигатель даст полную мощность. Пока росло давление мягкого света, Стив нырнул в пилотское кресло.
Он повернулся к телескопу заднего вида. Прибор был нацелен на Солнечную систему – на таком удалении можно использовать двигатель для передачи сообщений. Стив настроил максимально короткий выброс и начал маневр разворота.
Корабль противника был хорошо виден, его подсвечивало мощное инфракрасное излучение.
– Чтобы разогреть занимаемую экипажем секцию, понадобится больше времени, чем мы рассчитывали, – доложил специалист по инопланетным технологиям. – У них температурный контроль.
– Не беда. Когда сочтешь, что там не осталось живых, разбуди телепата, пусть проверит. – И капитан возобновил прежнее занятие – он убивал время, расчесывая на себе шерсть. – Знаешь, не будь они столь откровенно беспомощны, я бы не прибег к этому способу, очень уж он долгий. Я бы сначала отрезал обод от двигательного отсека. Давай все-таки сделаем это, а? Для надежности?
Но инотехник не пожелал делиться славой.
– Капитан, это и впрямь лишнее – у них на борту не может быть серьезного оружия. Для него просто-напросто нет места. Почти все внутреннее пространство занято реактивным двигателем, генератором электричества и топливными резервуарами.
На экране возникло движение – чужой корабль поворачивался кормой к своему истязателю.
– Сбежать пытаются! – прокомментировал капитан, глядя, как хвостовой торец засветился красным. – Ты уверен, что им это не удастся?
– Уверен, капитан. На световом двигателе они далеко не уйдут.
Капитан задумчиво помурлыкал.
– А что будет, если они ударят светом по нам?
– Полагаю, всего лишь яркая вспышка. У них плоская линза, свет выходит очень широким лучом. Не имея параболического рефлектора, они не получат необходимой интенсивности. Разве что…
У инотехника вдруг встали торчком уши.
– Что – «разве что»? – мягко, но властно переспросил капитан.
– Лазер… Впрочем, исключено, беспокоиться не о чем. Они совершенно безоружны.
– Болван! – рявкнул капитан, бросаясь к консоли управления. – Они не отличат оружия от стхондатовой крови! Оружейник! Как мог телепат узнать то, чего они сами не знают? ОРУЖЕЙНИК!
– Капитан! Какие будут распоряжения?
– Сжечь…
В купольный отсек управления ударил чудовищный луч. Капитан вспыхнул, и миг спустя его пепел улетучился вместе с воздухом через пробоину с сияющими от жара краями.
Обод снова кружился, центростремительная сила вжимала лежащего на спине Стива в его собственную, судя по привычным ощущениям, койку.
Он открыл глаза.
Джим Дэвис пересек помещение и склонился над Стивом:
– Очнулся?
Стив резко сел, завертел головой.
– Полегче! – Серые глаза Джима смотрели озабоченно.
Стив заморгал, глядя на врача, и спросил, дивясь собственной хрипоте:
– Что случилось?
– Это вопрос не ко мне, а к тебе. – Джим опустился в ближайшее кресло. – Мы пытались добраться до отсека управления, и тут вдруг корабль стартовал. Почему ты не оповестил нас, не дал сигнал пристегнуться? К тебе поспешила Энн, она уже была в дверях, когда ты отключил двигатель и сам отключился.
– Что с чужим кораблем? – Стив не сумел скрыть волнение в голосе.
– Наши отправились осмотреть то, что от него осталось.
У Стива сердце пропустило такт.
– А ведь я с самого начала подозревал, что пришельцы агрессивны, – продолжал Джим. – Я же скорее психолог, чем врач общего профиля, и вдобавок прошел курс истории, так что человеческую натуру изучил лучше, чем самому бы хотелось. Не вижу никаких оснований считать, что цивилизация, выходя в космос, автоматически становится миролюбивой. Если и заблуждался раньше на этот счет, то долгожданная встреча с инопланетянами открыла мне глаза на истину. Разве уважающие себя разумные существа обзаведутся таким кошмарным арсеналом? Управляемые снаряды, термоядерные бомбы, лазеры, этот генератор индукции, примененный против нас… А еще противоракеты. Стив, ты догадываешься, что это значит? У них есть враги, такие же воинственные, как они сами. Возможно, даже где-то поблизости.
– Значит, я убил разумных существ… – Вокруг Стива кружились стены и мебель, но его голос звучал на удивление твердо.
– Ты спас корабль.
– Это вышло случайно. Хотел всего лишь удрать.
– Нет, не случайно. – Фраза прозвучала сухо – таким тоном не товарища в обмане упрекать, а называть формулу мочевины. – Корабль находился в четырехстах милях. Чтобы попасть, нужно было навести на него телескоп. Ты четко знал, что делаешь. И когда прожег его борт, сразу же заглушил наш двигатель.
Мышцы спины больше не выдерживали нагрузки, Стив вернулся в горизонтальное положение.
– Ладно, ты понял, – сказал он потолку. – Остальные тоже?
– Вряд ли. В их жизненном опыте нет ничего похожего на самозащиту. Разве что Сью…
– О-о-о!..
– Если она поняла, то поняла правильно, – буркнул Дэвис. – Остальным будет куда труднее свыкнуться с новостью, что Вселенная полна враждебных существ. Стив, а ведь это конец света.
– Ты о чем?
– Уж прости мне театральность, но ведь, по сути, я прав. Триста лет мы жили мирно, недаром этот период прозван золотым веком. Ни голода, ни войн, ни физических болезней, кроме старения, ни хронических расстройств психики – даже по нашим жестким меркам. Индивидуума старше четырнадцати лет, поднявшего руку на ближнего, мы считаем больным и подвергаем лечению. И теперь эта благодать заканчивается. Не только для нас, но, похоже, и для всего сущего.
– Отсюда можно увидеть чужой корабль?
– Да, он прямо за кормой.
Стив скатился с койки, подобрался к иллюминатору.
Кто-то успел подвести корабли поближе друг к другу. Звездолет кзинов, красный шар с торчащими отовсюду уродливыми надстройками, был огромен. Луч «Ангельского карандаша» рассек его на две неравные части – будто яйцо разрубили топором. Стив смотрел, не в силах отвести взгляд, как вращается бо́льшая часть, показывая соты внутренних помещений.
– Наши скоро вернутся, – проговорил Джим. – Охваченные страхом. Кто-нибудь наверняка предложит готовиться к новым нападениям, осваивать трофейное оружие. И я буду вынужден согласиться. Возможно, меня сочтут душевнобольным. Возможно, это и есть душевная болезнь. Но излечиваться от нее – не в наших интересах. – В голосе врача звучало бездонное отчаяние. – Человечеству предстоит милитаризация. И конечно же, мы обязаны как можно скорее предостеречь Землю.
