, лежащее на иссиня — черных простынях, — и исчезло, оставив после себя сухость во рту и дикий жар в чреслах.
Торопливо откинувшись на подушки и прикрывшись одеялом, глава Ордена Вседержителя вцепился в витой шнур у изголовья и, пару раз дернув за него, с прищуром уставился на возникшего в дверном проеме Бенора:
— Брат Айнур посоветовал мне делать меросс. По возможности почаще… Распорядись!
Объяснить, какой именно меросс ему требуется, не пришлось — в глазах помощника тут же зажглись искорки понимания:
— Когда вам будет угодно начать первую процедуру, ваше преподобие?
Ансельм посмотрел на мерную свечу, поколебался, не перенести ли запланированное совещание на вечер, потом сообразил, что после такого «меросса» наверняка провалится в сон, и кое-как унял разгорающееся желание:
— После ужина. Эдак через час…
…Минуты тянулись как еловая смола. Для того чтобы отвлечься от низменных мыслей, глава Ордена Вседержителя взял с прикроватного столика свиток с трудом Игенора Мудрого «О Власти и обо всем, что ждет на пути к ней», прочитал Слова три или четыре, и понял, что смотрит, но не видит. Пробежал глазами еще несколько Строк, попытался вникнуть в их смысл и криво усмехнулся: после четырех десятин вынужденного воздержания власть волновала ничуть не больше, чем вкус прошлогодней листвы.
Чтобы заставить себя успокоиться, он перемотал свиток до Слова, прямо предупреждающего таких, как он, об опасности потакания своим страстям, и вчитался в третью Строку:
«…Но больше всего стремящийся к Власти должен опасаться женщин. Ибо даже те из них, кого он самолично сделал своим оружием, обладают свободой воли и совершенно непредсказуемым нравом. Неосторожно брошенное слово, несвоевременная улыбка, недостаток внимания — и такой клинок, ударив назад, попадет в самое уязвимое место своего недавнего хозяина. И с легкостью разрушит любые, даже самые безупречные планы.
Таким образом, тот, кто решит использовать в своих целях именно их, должен всегда руководствоваться следующими правилами…»
Вчитываться в правила Ансельм не стал — закусил губу и мысленно застонал: он, читавший этот труд не один десяток раз, умудрился не заметить подсказки для тех, кто умеет читать между строк:
«ОБЛАДАЮТ СВОБОДОЙ ВОЛИ!!!»
Сглотнув подкативший к горлу комок, глава Ордена Вседержителя торопливо перемотал свиток до шестнадцатого, заключительного, Слова и потрясенно вчитался в последние строчки:
«Путь к Власти изначально несправедлив: у каждого вступающего на него разные начальные условия и разные возможности. Поэтому тот, кто играет по правилам или ждет, что по ним будут играть его противники, обречен на поражение…»
«Слава тебе, Вседержитель… — повернувшись к статуе Бога — Отца, привычно подумал он. — Я прозрел…»
Ворвавшийся в комнату порыв ветра взметнул занавеску, и глаза статуи отразили солнечный луч.
Ансельм нахмурился, огляделся по сторонам в поисках брата Магнуса, потом сообразил, что это НАСТОЯЩЕЕ знамение, арбалетным болтом слетел с кровати и, как был, в одной рубашке и босой, упал на колени:
— Если Власть — это удел сильных, а сильные — это те, кто в состоянии пользоваться ЛЮБЫМ оружием и не оглядываться на правила, значит…
Бог — Отец снова сверкнул глазами. На этот раз — недовольно.
Ансельм перепуганно зажмурился и все-таки сформулировал все не дававшийся вывод:
— Значит, единственная сила, отвечающая этим условиям, — это Орден! Ибо лишь у нас есть братья — надзирающие, способные лишать людей свободы воли!!!
…К моменту, когда брат Бенор впустил в опочивальню иерархов, боль в недостаточно хорошо заживших ранах и разбитых при падении на пол коленях стала почти невыносимой. Однако в душе Ансельма си ял Истинный Свет.
Видимо, это было видно и со стороны, так как вместо того, чтобы поздороваться и сесть вокруг стола, и Рон, и Дайтер опустились на колени и взглядами попросили благословения!
Движение руки, осеняющей животворящим кругом, всегда казавшееся монаху пустым и никому не нужным, на этот раз ощущалось совсем по — другому: весомым, правильным и каким-то чистым. Поэтому, осенив обоих иерархов, он повернулся к статуе, искренне, вкладывая душу в каждое слово, прочитал «Благодарствие». И слегка расстроился, не увидев нового знамения.
Впрочем, тепло от предыдущего все еще согревало сердце, и поэтому, закончив читать молитву, он поудобнее устроился на подушках и жестом предложил иерархам занять места за столом.
Первым сел, конечно же, Рон. И, дождавшись разрешения говорить, мрачно вздохнул:
— Как вы и предполагали, подстрелить Латирдана в пути не представилось возможности: понять, кто из двух сотен хейсаров, передвигающихся одвуконь, является королем, оказалось практически невозможным…
— Значит, он уже в Шаргайле? — на всякий случай уточнил Ансельм.
— Вот — вот прибудет, ваше преподобие…
— А брат Годрим?
— Добрался. Еще утром. Но… э — э-э… в Карават: все дороги и тропы, веду…
— …перекрыты. Не трать мое время и не повторяй того, что уже говорил!
— Простите, ваше преподобие! — извинился Рон и тут же продолжил: — Несмотря на эту неудачу, я распорядился подготовить на дороге еще несколько схронов, дабы, в случае чего, иметь возможность воспользоваться ими в том случае, если…
— Если что-то не сработает в Шаргайле… — нетерпеливо перебил его Ансельм. — Дальше!
— Думаю, с приездом Неддара поиски жены Ваги станут еще активнее, и…
— Без общих слов!
— Стрелки на позициях. В двух схронах из пяти подготовленных…
— Нашли? — нахмурился глава Ордена.
— Да, ваше преподобие: хейсары как с цепи сорвались! Может, дать стрелкам еще день — два?
Ансельм отрицательно мотнул головой:
— Нет, не надо: вероятность того, что Латирдан проедет достаточно близко к этим вашим схронам, не так уж и велика, поэтому дайте девке сбежать, как только Годрим закончит с ней работать…
— Хорошо…
Свет, сиявший в душе Ансельма, внезапно померк:
— Что хорошего?! Хорошо было бы, если бы вы выкрали еще и детей!!!
Брат Рон согласно кивнул и начертал отвращающий знак:
— Видимо, на Аттарков смотрел не только Бастарз, но и Двуликий: оказалось, что людей Юлая положил какой-то Бездушный…
— Кто — о-о?! Бездушный?! — вскочив на ноги, воскликнул брат Дайтер и тут же виновато опустил голову: — Простите, ваше преподобие, не сдержался…
Кроме чувства вины, в голосе иерарха прозвучало торжество, поэтому вместо того, чтобы разозлиться, Ансельм ограничился тем, что вопросительно изогнул бровь:
— Говори!
Монах облизал пересохшие губы и по — мальчишески ухмыльнулся:
— Брат Рон поручил мне разобраться, насколько сильно обижены Кейвази. И поискать недовольных среди Голонов и Уверашей… Так вот, с первыми — глухо: чтобы задобрить барона Дамира, Латирдан предложил ему должность королевского казначея…
Ансельм мрачно хмыкнул: решение, принятое Вейнарским Львом, было идеальным: предложение войти во Внутренний Круг превращало взбешенного отца в преданного союзника и заставляло его использовать свои таланты на благо королевства.
Брат Рон пришел к такому же выводу, так как нахмурился и захрустел костяшками пальцев:
— М — да — а-а… Лучшего казначея в Вейнаре не найти…
— Именно! — воскликнул Дайтер. — Поэтому я не стал тратить время на поиски подходов к барону Дамиру, а сосредоточился на Голонах и Уверашах. Попытка пообщаться с первыми ни к чему хорошему пока не привела, а вот вторые…
— Не тяни!!! — рявкнул Ансельм.
— Графиня Марзия слегка повредилась в рассудке! — затараторил иерарх. — Она одержима идеей отомстить за смерть своих сыновей — Валена и Миддара. У моего человека есть основания считать, что смерть Карваля Голона, главы гильдии Охранников Вейнара — дело рук нанятых ею убийц…
— Дальше…
— А виновными в их гибели она считает баронессу Мэйнарию д’Атерн, главу гильдии Лекарей мэтра Регмара из Молта, начальника Тайной службы Арзая Белую Смерть, короля Неддара Латирдана и… — брат Дайтер сделал маленькую паузу, — некоего Бездушного по имени Кром…
— Ничего себе списочек! — восхитился Рон.
— Да, брат! Список — что надо! И, что самое интересное, это не просто слова: она уже предложила главе Вейнарского братства Пепла тысячу золотых за голову Бездушного и две — за целую и невредимую леди Мэйнарию д’Атерн!
Рука Ансельма сама собой изобразила животворящий круг, а губы прошептали первые слова «Благодарствия». Оба иерарха, конечно же, подхватили и дочитали молитву до конца. А когда закончили, глава Ордена удовлетворенно хмыкнул:
— Деньги, как вы понимаете, нам не нужны. А вот услуга…
