В пять лет Кайл впервые пришел в тренировочный купол. С той ужасной ночи, когда у него отобрали мать и весь привычный мир, утекло уже много воды. Но Кайл еще иногда вспоминал те далекие времена, когда небо было голубым, а над ним, если он плакал от голода или усталости, склонялось нежное лицо матери, а не застывшая хитиновая маска огромного муравья.

Однако воспоминания и сны, поначалу так мучившие его, постепенно приходили все реже и реже, тускнея и забываясь. Временами Кайла даже охватывало чувство, что прошлого никогда и не было. А нередко ему вдруг начинало казаться, что он здесь совершенно чужой, и вряд ли когда-нибудь станет одним из тех, кто его окружает.

Тем не менее Кайл учился легко и быстро, словно играючи впитывая в себя знания, как это умеют делать только дети. Правда, он понимал далеко не все, чему его обучали, но знания, накрепко заложенные в памяти, лежали там неприкосновенным грузом, ожидая нужного часа. Кайла учили принимать сложные решения и выполнять важные, охватывающие все области сознания и подсознания задачи, с которыми он вряд ли бы справился, находясь на прежнем уровне развития. Кайл также научился прекрасно владеть своим телом и эмоциями.

Вскоре он понял, что эти сильные черные существа, наводившие на него такой страх в первые дни и недели новой жизни, вовсе не являлись его врагами. Правда, они не были и друзьями, потому что иногда причиняли невыносимую боль, отправляя Кайла в одну из страшных комнат, полную острых ножей и длинных, впивающихся в тело игл. Зато в обычной обстановке существа становились послушными слугами, с готовностью выполнявшими почти любое его желание. В возрасте двух с половиной лет Кайл научился выражать свои мысли, используя сложные предложения. На какое-то время ему стало доставлять неизъяснимую радость давать полную волю тирану, обычно сидящему в каждом ребенке, и делать с муравьями, что только вздумается. Некоторых Кайл даже заставлял сражаться друг с другом до тех пор, пока кто-нибудь из них не падал замертво, истекая кровью. Эта игра приводила мальчика в неописуемый восторг. Позднее Кайлу дали в руки оружие и заставили самого вступить в схватку с несколькими огромными муравьями. Несмотря на отчаянное сопротивление последних, он без особого труда уложил их всех, одного за другим. После этого Кайла снова отвели в ту ужасную комнату, где ему не раз приходилось так много страдать. Очнувшись от беспамятства, которым всегда заканчивались подобные посещения, он вдруг как-то сразу осознал, что черные существа – вовсе не игрушки и не рабы, а его верные слуги. Правда, они едва ли стоили дороже простого механизма, тем не менее было нехорошо уничтожать их просто так, из-за каприза или плохого настроения. И Кайл перестал это делать.

Так в пятилетнем возрасте он впервые ощутил прикосновение смерти.

Никто никогда не объяснял ему, что такое год, месяц или день, никто никогда не говорил Кайлу, сколько времени он пробыл здесь и сколько ему еще осталось…

У Кайла был друг, по имени Марк, с которым они часто разговаривали во время тренировок. Несмотря на то, что мега-воины считались воинами-одиночками, не имевшими прав на какие-либо чувства, Кайл однажды осознал, что его каким-то необъяснимым образом тянет к этому темноволосому, более высокому и сильному, чем он сам, мальчику. В глубине души Кайл понимал, что подобное чувство недостойно настоящего воина, поэтому хранил его глубоко в сердце, как некую тайну, о которой никто не должен был знать, тем более слуги. Если позволяло время, друзья беседовали при встречах, на что муравьи взирали с недовольством, хотя и не предпринимали никаких мер, чтобы пресечь подобное поведение.

Поскольку воспитанники были еще очень молоды, занятия с ними проходили в первом из трех гигантских серебряных куполов, где была искусственно создана особая зона с постоянно изменяющейся температурой, освещением и силой тяжести, а на каждом шагу их подстерегали всевозможные опасности. Несмотря на то, что слуги, несущие ответственность за обучение мальчиков, никогда не снисходили до того, чтобы предупредить своих подопечных о какой-либо особенно страшной опасности, подкарауливающей их в этом искусственно созданном мире, время, проводимое здесь, всегда казалось Кайлу своеобразным приключением, рискованной, но волнующей и захватывающей игрой, которая заставляла его преодолевать все новые и новые испытания.

Как правило, слуги никогда не заходили в этот купол, разве только для того, чтобы унести мертвых или вмешаться, если поведение какого-нибудь ученика выходило за рамки дозволенного. Смерть в жизни мальчиков скоро стала довольно обычным явлением, таким же, как занятия медитацией или уроки гипноза. Время от времени они были свидетелями того, как умирает тот или иной ученик, и сами получали увечья. Кайл тоже был не раз ранен, но не настолько серьезно, чтобы его организм, отныне обладающий удивительной способностью к восстановлению, не справился бы с этим.

Мальчиков держали в постоянном напряжении, устраивая им всевозможные испытания на быстроту реакции, ловкость, сообразительность. Дорога, по которой они должны были идти на этот раз, пролегала между низеньких песчаных дюн, постоянно меняющих свою форму и часто состоящих не только из песка. Неожиданно сверхчувствительный слух Марка уловил какой-то слабый звук, доносившийся из совершенно безобидного на вид холма. Остановившись на безопасном расстоянии от сопки, мальчики швырнули в нее камень. Песок тут же взорвался огромным количеством маленьких фонтанчиков, а вслед за этим на поверхность вылезла целая армия мелких, но смертельно опасных насекомых.

Едва друзья успели миновать это место, как на дороге появился «мясник», так они прозвали между собой двухсполовинойметровую машину, с которой уже неоднократно встречались. Стальное туловище робота отдаленно напоминало тело муравья и состояло в основном из острых как бритва ножей, лезвий и клинков, которые, подрагивая, с огромной скоростью вращались в любой плоскости и под любым углом. Робот передвигался не очень быстро, но пытаться убежать от него было бессмысленно. Не останавливаясь и ни на секунду не замедляя ход, он без устали преследовал свои жертвы. Маленькие ручные излучатели, которыми были обычно вооружены Кайл и его товарищи, не могли причинить ему ни малейшего вреда. Но и у этого монстра существовала своя ахиллесова пята: переключатель, небольшое желтое окошечко на задней поверхности головы. Добравшись до него или просто ловко швырнув туда камень, можно было в одну секунду остановить чудовище, превратив его в застывшего стального истукана.

Услышав характерный звук, с которым обычно передвигался «мясник», друзья, не раздумывая, бросились врассыпную, рассчитывая на то, что робот не сможет преследовать двух бегущих в разных направлениях людей, и кто-то из них сумеет использовать благоприятную возможность и выведет из строя железную тварь. К этому времени друзья уже многое знали и умели, но не успели уяснить, что всего предусмотреть просто невозможно. Так случилось и на этот раз. Заметив среди дюн внезапно появившегося «мясника», Кайл и Марк ожидали, что тот, немного помедлив, бросится, как обычно, на одного из них. Однако произошло непредвиденное.

Сначала робот, действительно, на какое-то мгновение застыл, сверля свои жертвы холодным взглядом электронных глаз, и… распался на две части. Из неуклюжего двухметрового колосса неожиданно образовалось два подрагивающих металлических эллипсоида, со всех сторон окруженных вращающимися ножами и копьями.

Кайл мгновенно оценил ситуацию и с быстротой молнии бросился в сторону, успев заметить краем глаза, что грозная машина несется прямо на него, набирая ход и делая при этом мощные прыжки. Молниеносная реакция не подвела Кайла: отточенные лезвия «мясника» пронеслись мимо, даже не задев его. Кайл быстро поднялся на ноги. Одним прыжком преодолев расстояние до барахтающегося, безуспешно пытающегося выбраться из песка робота, он ухватился за два острых как бритва изогнутых лезвия, затем изо всех сил отклонился назад, прижал к животу колени и, не теряя ни доли секунды, резко выпрямив ноги, нанес машине удар.

В то же мгновение левую ступню Кайла пронзила резкая боль – в нее глубоко вонзился острый стальной шип, но внезапный толчок заставил «мясника» потерять равновесие. На секунду Кайлу показалось, что все потеряно и ему не удалось опрокинуть коварный механизм. Но уже откатываясь назад, он увидел, как робот, кувыркаясь и размахивая ножами, пролетел метра четыре по воздуху и со страшным грохотом рухнул на песок.

Не обращая внимания на боль в ноге и струившуюся из ран на руках кровь, Кайл вскочил на ноги и бросился вперед, к роботу, который безуспешно пытался подняться. «Мясник» то сжимал, то разжимал тонкие ножки-протезы, в слепой ярости вонзая в землю эти смертельные орудия, взметая на метровую высоту фонтаны песка. Кайл еще секунду наблюдал страшные потуги искусственного чудовища, желая до конца убедиться, что бояться больше нечего: «мясник» уже не встанет и не бросится на него – потом повернулся в сторону Марка и его противника.

Его другу повезло меньше. Очевидно, он, как и Кайл, пытался увернуться от робота, но не сумел. «Мяснику» все-таки удалось поймать его и бросить на землю. Кайл увидел только овал из хромированного железа и дергающиеся под корпусом механического убийцы ноги Марка. Затем послышался громкий вопль. В то же мгновение вздымаемые страшными орудиями струи песка окрасились в красный цвет, а ноги Марка перестали шевелиться.

Вскрикнув, Кайл бросился вперед… «Мясник» уже успел отвалиться от своей жертвы, повернулся и, взмахнув окровавленными лезвиями, приготовился к бою с новым противником. Кайл забыл все, чему его когда-то учили, все, что он знал о поведении в сложных, экстремальных ситуациях, думая только об одном: Марку угрожает смертельная опасность, и он должен ему помочь. С диким криком Кайл бросился на робота, схватил один из вращающихся тесаков и резко дернул механического киллера. Это стоило ему двух пальцев, зато «мясник» был отброшен на несколько метров в сторону. Испуская ужасные вопли, Кайл снова атаковал робота и с силой ударил по тонким стальным ножкам твари.

Потеряв равновесие, «мясник» рухнул на землю в метре от Кайла, успев при этом дотянуться до его лица металлическим лезвием и разорвать щеку. Но в ту же секунду кулак Кайла обрушился на маленькое окошечко на затылке робота. «Мясник» сразу застыл, превратившись в простой мертвый кусок металла.

Только теперь Кайл застонал. Он еще не научился полностью отключать физическую боль, но уже умел подавлять ее, снижая порог чувствительности. Кайл медленно выпрямился, дрожа с головы до ног. Все плыло у него перед глазами, сердце стучало, как молот; из многочисленных ран текла кровь. Он чувствовал, как медленно иссякают силы, но несмотря на это, покачиваясь, побрел к Марку.

Марк еще находился в сознании. Все его тело представляло собой одну сплошную кровавую рану; песок, на котором он лежал, подобно огромной губке впитывал струящуюся кровь. Упав на колени, Кайл склонился над другом. Тот увидел его, но лишь беззвучно пошевелил губами. Вскоре Кайл понял, почему: одно из лезвий «мясника» перерезало Марку горло. Ужасная рана чем-то напоминала красный ухмыляющийся рот клоуна. В глазах Марка застыло выражение невыразимой муки.

Он умирал.

Кайл в отчаянии зажал рукой страшную рану на его шее и закричал:

– Марк! Не дыши! Постарайся не дышать! Сконцентрируйся!

Он увидел в глазах друга смятение, почти панику, и понял, что слепой страх смерти заставил Марка забыть все, чему его учили. Осознав, что Марк умирает, Кайл сам едва не поддался панике. Нет, этого не должно произойти! Только не Марк! Только не единственное существо, которое в этом мире что-то значило для него!..

– Не умирай! – в отчаянии кричал Кайл. – Напрягись! Ты же знаешь, как это делать! Соберись же, наконец, идиот!

Неожиданно что-то произошло с освещением, как будто кто-то направил на Кайла и его умирающего друга яркий луч прожектора. Затем сверху раздался металлический голос:

– Кайл! Что ты здесь делаешь?!

Кайл непроизвольно вздрогнул и со слезами на глазах посмотрел на небо, голубой свод которого снова превратился в привычный отливающий серебристым блеском металлический купол. Прямо на него сверху быстро опускалась чья-то черная тень.

– Марк! – кричал Кайл, продолжая трясти юношу. – Сконцентрируй внимание! Постарайся не дышать! В твоей крови достаточно кислорода. Используй его. Если ты сумеешь продержаться, пока не закроются раны, ты выживешь. Сделай же это! Сделай же это, наконец!

Кайл тряс Марка, как одержимый, не замечая, что тот уже ни на что не реагирует: Марк был мертв. Осознав это, Кайл едва не потерял рассудок. Он вскрикнул и начал еще сильнее трясти Марка, даже ударил его по лицу, как будто хотел оживить своего друга.

Между тем темный предмет в небе увеличивался прямо на глазах. Опустившись с жутким воем на гребень искусственного песчаного холма позади Кайла, он разделился на две части, из которых к нему торопливо направились два паукообразных существа. Это были слуги.

Кайл оглянулся. Гнев и отчаяние внезапно сменились в нем ненавистью и той дикой яростью, которая вскипает в крови подобно раскаленной лаве, и не существует силы, способной укротить ее. Испустив ужасный вопль, Кайл вскинул излучатель и выстрелил в одного из муравьев: тот тут же скорчился от боли. Заметив, что второй слуга поднимает оружие и прицеливается в него, Кайл с быстротой молнии бросился в сторону. Боль придала ему нечеловеческую силу, не оставив муравью ни единого шанса на спасение. Падая на спину, Кайл успел выстрелить еще раз, заметив с жестокой радостью, что чудовище выронило оружие и отпрыгнуло назад, издав пронзительный, наполненный болью свист. Кайл снова направил излучатель на первого муравья, который все еще копошился в песке, безуспешно пытаясь подняться. Выстрел и на этот раз достиг цели. Правда, мощности излучателя оказалось недостаточно, чтобы пробить панцирь чудовища, но ее хватило, чтобы причинить ему сильную боль. Муравей опять рухнул на землю и громко зашипел, закрыв голову всеми четырьмя конечностями.

Не успел Кайл повернуться, чтобы расквитаться со вторым муравьем, как с неба прямо на него упала бело-голубая молния. Все вокруг сразу погрузилось в темноту, и Кайл, потеряв сознание, упал на песок.

– Вот и Стена, – показав на край леса, произнес Барлер. – Вы ведь сами хотели ее увидеть, не так ли?

Прошло не менее четверти часа с тех пор, как они покинули разрушенное посольство и направились в сторону, противоположную выходу из метро. Джунгли постепенно становились все гуще и гуще, и Черити догадалась, что они приближаются к границе Свободной Зоны.

Еще два-три шага, заросли закончатся, и за ними начнется… что, собственно говоря?..

Энергетический щит? Магический купол моронов?..

Однако перед ними… ничего не оказалось. Это было нечто неосязаемое. Черити никогда не видела ничего более удивительного. Несмотря на то, что они находились не более чем в метре от невидимой границы, не было заметно ни сожженных растений, ни следов на густой траве. Прямо перед ними расстилался пышный ковер из мхов, лишайников и корней, сразу за которым начинался пустынный, покрытый травой и развалинами ландшафт и где-то в невидимой дали сливался на линии горизонта с небом. Все вокруг выглядело так, как будто именно растения достигли на этой планете высшей точки развития жизни.

После недолгих поисков Барлер отломал от дерева небольшой сук и, сильно размахнувшись, бросил его прямо в простиравшиеся перед глазами развалины.

К удивлению Черити, сук не перелетел Стены. Он исчез, едва коснувшись невидимой границы, за которой кончались джунгли и начиналась серая мрачная земля. Это произошло просто и спокойно: никакой вспышки, никакого дыма или брызнувших в разные стороны искр – ничего. Кусок дерева просто бесшумно исчез. Черити с изумлением посмотрела на Барлера.

– Она… всегда так действует?

Тот кивнул.

– Да, ничто не может проникнуть туда или прийти оттуда.

Не говоря больше ни слова, Черити сняла с плеча прихваченный ею в посольстве гамма-излучатель и направила его ствол на закопченные развалины находившегося шагах в пятидесяти от них дома. Барлер хмуро наблюдал за этими приготовлениями. Черити решительно нажала на спусковой механизм. В ту же секунду тонкий светло-голубой энергетический луч, коснувшись стены здания, пробил ее, оставив в месте попадания метровое отверстие.

Опустив оружие, Черити подождала несколько секунд, затем повесила его на плечо.

– Ну и что это доказывает? – недоуменно спросил Барлер.

– Ничего, кроме того, что эта стена не настолько уж непроницаема.

Барлер невесело рассмеялся.

– Ведь это лазер, не так ли? – спросил он, показывая на излучатель.

У него самого на плече висел такой же, который он, по примеру Черити, взял в посольстве. Однако пока еще Барлер с большим сомнением рассматривал оружие, не решаясь пустить его в ход.

Черити молча кивнула.

– В общем-то, что такое этот луч – не что иное, как сконцентрированный поток света, – философски заметил Барлер. – Я не собираюсь оспаривать то, что Стена пропускает свет. Но нам от этого мало пользы.

– Понимаю, – сдалась Черити, не отводя глаз от невидимой, несущей смерть линии, отделяющей город от такого же пустынного мира. – И какова протяженность этой Стены? – спросила она.

– Не знаю, никто из нас никогда не переходил на другую сторону реки, – пожав плечами, ответил Барлер. – По-видимому, эта полусфера имеет около ста километров в поперечнике.

Несколько секунд Черити напряженно думала.

– А это значит…

– … что ее центр проходит как раз под Эйфелевой башней, – подтвердил ее догадку Барлер.

– Иногда мне кажется, – с удивлением глядя на него, произнесла Черити, – что вы умеете читать чужие мысли.

– Это вовсе не сложно, – улыбнулся Барлер. – Особенно, когда они совпадают с твоими собственными. Со мной это случается довольно часто.

– Скажите, Барлер, неужели никому и никогда так и не удалось пробиться через эту Стену?

Барлер покачал головой.

– Никогда.

– Ну, а как же вы и все остальные, живущие в Свободной Зоне? Как вы попали сюда?

– Я?.. – француз помолчал. – Не знаю. Мне кажется, я родился совершенно в другом месте. Впрочем, с тех пор прошло довольно много времени. Возможно, я просто внушил себе это, не знаю… Реально я могу вспомнить только то время, когда уже находился здесь, то же касается и других, – Черити попыталась перебить его, но Барлер только нетерпеливо махнул рукой: – Возможно, вы сами все поймете, когда я покажу вам остальное, мисс Лейрд.

Черити снова посмотрела на невидимую преграду, решив про себя, что в истории Барлера явно что-то не складывается. Ей хотелось о многом расспросить его, но Барлер показал рукой в обратную сторону и произнес:

– Нам пора возвращаться. Путь неблизкий, и я бы не хотел, чтобы ваши спутники начали беспокоиться о вас.