Глава 11

Надежда на то, что Эрик окажется прилежным студентом, растаяла к концу четвертой пары. Он не появился ни на лекциях, ни на практическом занятии по 3D-моделированию в компьютерном классе (одна удача — стены там были прозрачные, так что Аста всех рассмотрела). Конечно, можно прийти сюда и завтра, и послезавтра — авось появится, но время дорого. Тео говорил, что Эрик неохотно учился в школе, а жизнь в Риттерсхайме (в том числе учебу) явно воспринял как развлечение. И если так, то нужно искать другой путь.

Сначала ей не хотелось никого больше спрашивать и привлекать внимание, но после практического занятия она вошла в класс и направилась к компании, которая собралась у одного компьютера. Поздоровавшись, Аста спросила, видели ли они Эрика.

— Мы с ним насчет работы договорились, а он второй день трубку не берет. — Снова вранье, но куда деваться.

— О, Эрик уже со всеми договорился! — ответил один из парней явно с досадой. — Мы тоже его ищем. Мы втроем, — он указал на сидящую за монитором девушку, — делаем задание по «Автокаду», послезавтра сдавать. Он свою часть еще на прошлой неделе прислать должен был, но опять куда-то слился.

— Эрик вроде на фесте сегодня собирался быть, — откликнулся другой парень, в футболке с логотипом университета. — Это в южном кампусе. Сегодня большая тусовка, Sommerfest. Приходи, может, найдешь его там.

Что ж, похоже, Эрик уже и тут успел всех против себя настроить. Как ему это удалось?

Аста поблагодарила ребят и вышла за дверь.

По коридору шли студенты, две девушки в одинаковых майках развешивали какие-то плакаты на доске объявлений, у входа в соседнюю аудиторию рабочие в синих комбинезонах копались в электрощитке. Обычная картина обычного дня.

Взгляд Асты задержался на человеке, который в полном одиночестве стоял неподвижно возле дверей компьютерного класса. Не похоже, что он намеревался войти в аудиторию или кого-то ждал — просто стоял и смотрел внутрь. Правда, глаз Аста не видела — их скрывали очки с затемненными стеклами. Лет ему было едва ли больше двадцати, но вид слишком серьезный для студента: одет в строгие джинсы и светлый пиджак, волосы уложены гелем. Преподаватель? Рекрутер?

Лицо показалось ей знакомым. Может, он рекламный агент? Один из тех, кого встречаешь на разных выставках, а потом не можешь вспомнить по имени. Занятно, вот она про ярмарку соврала, а он, может, действительно кого-то ищет…

Аста прошла мимо — совсем близко, толпа в коридоре оттеснила ее почти к самой стене. Парень повернул голову, она почувствовала его взгляд — сквозь очки, сквозь разделявшее их расстояние — пристальный, холодный. И запах — какой-то прохлады, как от сырых скал, на которые никогда не светит солнце. Аста свернула поскорей к выходу, оглянулась из-за угла — рядом с классом уже никого было.

Ох уж эти вечеринки в кампусе. Оглушительная музыка, под которую даже самые спокойные пьют так, как будто завтра конец света, палатки с дешевым алкоголем, легкая дымовая завеса, придающая всему таинственности. Подозрительное движение в ближайшем парке, в самых темных его закоулках, — и скучающая в стороне, а потом резко срывающаяся с места карета скорой помощи.

Что вечеринка уже в разгаре, Аста поняла, выйдя из метро. Даже асфальт гудел под ногами от низких частот и, казалось, грозил вот-вот пойти трещинами. Навстречу попадались компании молодых людей и влюбленные пары разной степени трезвости, а вдалеке что-то вещал бодрый голос диджея.

Несколько раз в тот день она думала: может, все-таки лучше найти Лина и пойти с ним вдвоем? Надежней и безопасней, а то неизвестно ведь, чего ждать. Лин как раз в это время на учениях в лесу, тренирует там новую группу — три дня с ночевками, но ради такого случая, может, нашел бы себе замену. Или послал бы с ней кого-нибудь другого. Свена, например. Конечно, только его тут не хватало…

Аста шагнула в толпу, приготовившись к долгим поискам и даже к неудаче. Но, не пройдя и двадцати метров, увидела Эрика возле одной из палаток.

Одет он был по-студенчески — в джинсы и светлую толстовку — и по-студенчески же пьян. В одной руке — бутылка пива, в другой — сигарета, а затуманенный взгляд устремлен вперед, на девушку в узких кожаных брюках и блузке с глубоким вырезом. Эрик что-то рассказывал, жестикулируя, насколько позволяли занятые руки; девушка смеялась, время от времени отпивая из высокого стакана светлую жидкость — явно не газировку. Дождавшись, пока барышня отвлеклась и о чем-то заговорила с проходящей мимо компанией, Аста подошла к Эрику, тронула его за локоть:

— Привет. Можно тебя на минутку?

Эрик нехотя отвлекся от другой девушки, у соседней палатки — эта была в коротких шортах, и, судя по его взгляду, явно выигрывала у первой. Медленно повернулся, посмотрел на Асту, улыбнулся блаженной, сонной улыбкой:

— Привет, солнце. Я тебя знаю?

— Нет. Но нам надо поговорить.

— О чем?

— О важном. Пойдем.

Они отошли в узкий проход между двумя общежитиями. Здесь было заметно тише — обшитые деревянными панелями стены глушили музыку — и резко пахло туалетом. Аста поморщилась, но Эрик, судя по всему, чувствовал себя вполне комфортно.

— Чем могу быть полезен? — весело спросил он, окинув взглядом ее наряд — джинсы и строгую куртку. — Помочь с математикой? Так я это… не по этой части. Я по другой. Может, она тебя больше заинтересует…

Он многозначительно повел светлыми бровями и отпил из своей бутылки. Стараясь оставаться спокойной, Аста вытащила из-под рубашки ключ на синем шнурке, показала ему. Эрик ничуть не удивился.

— Ну и что? И у меня такой есть. Смотри…

Отбросив сигарету, он выгреб из кармана толстовки горсть мелких вещиц, протянул ей на ладони: два презерватива, зажигалка, несколько монет, пачка жевательной резинки… Какое-то время Эрик рассматривал все это богатство, словно уже забыв, зачем оно ему, потом запихнул обратно в карман и попытался взять Асту под локоть.

— Слушай, солнце… Там такие классные коктейли делают, для девочек — с вишенками. Я угощаю. Пошли там поговорим, а?

Аста выдернула руку, оттолкнула его с силой — Эрик ударился плечом о стену и чуть не выронил бутылку.

— Руки убери! Я с тобой не пить пришла. Тебя ищут, ясно? Арна тебя зовет.

Эрик отступил на шаг, потер плечо и пробормотал:

— Вот говорили мне, что феминизм до добра не доведет. — И вдруг разозлился. — Ты ненормальная? Чего от меня хочешь?!

— Чтобы ты пришел в Арнэльм.

— А то что?

— Не знаю что, но это очень важно. — Аста тоже начинала злиться, аж скулы свело. Его, значит, все ищут — просто с ног сбились, а теперь еще и уговаривать надо. — Слушай, у меня брат погиб за ваш город. Младше тебя. А ты…

Но Эрик только руками развел — очень театрально.

— Мои соболезнования. Я тут при чем?

— А ты на соседнюю улицу прийти не можешь, чтобы узнать свою судьбу. — Злость быстро угасла, сменившись усталостью и отвращением. — Боишься, да? Или совсем тебе на всех наплевать?

— Много ты знаешь там про всех, — огрызнулся Эрик. — Знала бы больше, сама бы сбежала. Слушай, я так и не спросил — ты хоть кто вообще?

— Твоя совесть, — вздохнула Аста. — Просто мы давно не виделись, и ты меня не узнаешь.

Повернулась и пошла прочь, к метро. Людей становилось все больше, на нее то и дело кто-то наталкивался, но она шла вперед, ни на кого не обращая внимания.

Прекрасно. Она его нашла, дальше пускай Лин разбирается. Может хоть за шкирку тащить его к реке — ей все равно. Понятно теперь, почему его так не любят — ни в Арнэльме, ни здесь в университете. Всех уже достал…

На мгновение Аста вспомнила грустные глаза Беатрис. Тоже ведь, наверно, намучилась с сыночком. У Эрика такая мама, и родной город такой красивый… Вот уж точно, и в хорошем стаде не без плешивой овцы.

У метро она долго стояла возле автомата для продажи билетов. Работал только один, и с ним уже минут пять возился парень в черной кофте с капюшоном. Подумав, что он, возможно, не местный, Аста решила предложить помощь.

— Все в порядке? Вам куда ехать?

Парень обернулся, глянул на нее из-под капюшона, яркий свет потолочных ламп упал на лицо, которое она точно уже где-то видела. Длинная золотистая челка, разные по цвету глаза — правый карий, левый голубой. Взгляд, полный какого-то болезненного внимания, и пугал, и притягивал одновременно. Незнакомец помолчал, как будто вспоминая слова, потом снова отвернулся к экрану и неуверенно указал на него пальцем:

— Мне надо на площадь к замку. Я забыл, как остановка называется…

Аста помогла ему купить билет до Замковой площади, он поблагодарил и заспешил вниз, на платформу, к которой как раз подъезжал поезд.

Свой ей пришлось ждать целых полчаса — вечером они редко ходят. Прогуливаясь по перрону, Аста вспоминала весь этот длинный, сложный день. О знакомстве с Эриком даже думать было противно, и мысль переметнулась к странному парню у компьютерного класса. Но тревожил ее даже не сам человек в очках — что-то другое, с ним связанное, не давало покоя…

Она поправила звездный платок на шее, который повязала поверх серой рубашки, и вдруг поняла, в чем дело. Платок был на ней весь день и вчера тоже, и поэтому люди не замечали ее, пока она не подходила вплотную и не заговаривала с ними. Мартина даже испугалась, когда Аста окликнула ее в кафетерии, — ты как из воздуха, сказала, появилась. А тот человек ее видел. И значит… Значит, он тоже был из скрытого мира. Но если не из Арнэльма — а что-то ей подсказывало, что нет, — то откуда?

Ответ казался очевидным, и от него стало еще тревожнее. Надо будет завтра же с утра найти Лина и все ему рассказать.

Уже послышался гул приближающегося поезда, потянуло из тоннеля холодным ветром, когда рядом вдруг возник Эрик. Без бутылки и сигареты, со взмокшими волосами — явно спешил, хотя тут же принял равнодушный вид. Не глядя на него, Аста шагнула в открывшиеся двери, потом все же повернулась лицом к перрону — Эрик остался стоять.

— Передай им, что я приду, — проговорил он тихо, поймав ее взгляд. — Я послушаю, что она скажет, а дальше — дело мое.

Двери захлопнулись с шипением, и поезд, набирая скорость, нырнул в темный туннель.

Вскоре Аста узнала, что Эрик действительно появился в городе. Но ходил ли он к реке и что там услышал, она не интересовалась — дел в хранилище знаний было достаточно, и новая работа занимала много времени.

Хранилище представляло собой нечто среднее между библиотекой, музеем и лабораторией. Там находились не только книги, но и разные экспонаты — археологические находки, образцы минералов и растений, измерительные приборы, химические реактивы и еще много всякой всячины. Была отдельная комната, посвященная истории Арнэльма и Эльмбурга, огромная коллекция карт и атласов, а на самом верхнем этаже, под крышей-куполом, располагалась обсерватория с телескопом и очень необычной моделью Солнечной системы. Все небесные тела в ней выглядели как настоящие, только уменьшенные в миллионы раз. Планеты вращались и двигались, освещаемые Солнцем, а между ними дрейфовали астероиды и проносились кометы.

Инга, заведующая хранилищем, показывала Асте каждый уголок, время от времени уходя куда-нибудь и оставляя ее одну — чтобы новенькая смогла сначала все рассмотреть, а не просто слушать объяснения и инструкции. К концу экскурсии Аста согласна была делать что угодно, лишь бы ей позволили здесь работать. Обязанности показалась ей легкими и разнообразными — особенно после сидения в офисе. Выдавать и принимать книги, провести посетителей к нужному экспонату, показать, что и как работает, помочь найти литературу по теме. Какие-то книги приходилось сдавать на реставрацию, какие-то — просто протереть от пыли; полить цветы, проверить срок годности реактивов. В общем, ничего сложного. Но самой интересной частью работы было общение с книгами.

Что книги умеют говорить, Аста подозревала и раньше. Когда случайно роняла их или слишком сильно перегибала обложку, она будто бы слышала или жалобный стон, или сердитое ворчание. А тут узнала, что их и правда можно услышать.

Для этого нужно было всего-навсего надеть специальные наушники: совсем обычные, но без мягких подушечек — только с прозрачными чашами-полукружиями, полностью закрывавшими уши. Носить их полагалось все время работы в хранилище, и они, так как были удачно сконструированы, совсем не мешали.

Надев их в первый раз, Аста поняла, что тишины в библиотеке на самом деле нет. Книги болтали с соседями по полке, рассказывали о читателях, которые их брали, и о своем содержании; смеялись, плакали, утешали друг друга, спорили и мечтали. К каждой из них можно было обратиться, с каждой поговорить — и это входило в обязанности работника хранилища.

Те книги, которые брали нечасто, приходилось утешать — они переживали, что никому не нужны, могли от этого впасть в тоску и покрыться плесенью. Развлекательную литературу, наоборот, нужно было немного приструнивать, чтобы не воображала о себе слишком многого. Научные журналы изъяснялись невыносимо сложным языком, полным специальных терминов, даже жалуясь на погоду. Учебники по физике без конца спорили со сборниками поэзии о смысле жизни, но, так как говорили о совершенно разных вещах, никогда не приходили к согласию. Иногда в дискуссиях книги до того распалялись (особенно в ночные часы, когда за ними никто не смотрел), что некоторые тома падали с полок, и утром Асте приходилось собирать их, отчитывать за такое поведение и ставить обратно. Шутка ли, так ведь и корешок повредить можно, придется зашивать. А уж от всякого рода заклеек, заплаток и тем более при виде иглы и ножниц даже самые большие, видавшие жизнь энциклопедии падали в обморок. В общем, не соскучишься.

Инга рассказала, что несколько лет назад помещение пришлось разделить стеной, за которой теперь стояли компьютеры — книги не выносили их соседства, особенно архива с электронными текстами. От их бесконечных ссор в зале стоял такой шум, что работать было невозможно.

— Как, у вас тут и компьютеры есть? — удивилась Аста, следуя за своей наставницей между рядами полок.

Инга рассмеялась от души:

— А ты что думала? Мы же не в Средневековье — внешний мир далеко ушел, и мы стараемся не отставать. И компьютеры есть, и интернет — слабенький, правда, но информацию поискать можно. И приборы электронные в госпитале, и мобильная связь кое-где работает, хотя с этим проблема, тут дальше на много километров ни одной вышки. Все есть, но пользуются этим намного реже, чем во внешнем мире, — здесь люди привыкли проводить время по-другому. Да и электричества это расходует немало, так что включаем только по необходимости. Компьютеры есть только здесь — жителям в домах они не нужны, у них других дел полно.

Стараясь все запомнить, Аста в свободное от работы время ходила по залам или рассматривала каталоги и план хранилища. От количества нового и удивительного кружилась голова, а бесконечная болтовня книг иногда занимала все внимание, так что вечером хотелось только свалиться в кровать и больше ни о чем не думать. Но зато каждое утро было радостно возвращаться в уже родные залы.

Со всем, что не получалось сразу, помогала Инга. Она работала в хранилище уже без малого тридцать лет, и именно при ней и благодаря ей оно приняло такой впечатляющий вид.

Росту Инга была невысокого, но очень ловко управлялась с огромной стремянкой, и то над одним, то над другим стеллажом можно было видеть ее темную голову, уже заметно тронутую сединой.

— Ну конечно, я так и думала! — негодовала Инга, забравшись под самый потолок и держа в каждой руке по увесистому тому. — Африканские хроники опять расклеились. Раньше дети их обожали, а теперь играют в рыцарей, и никто их не берет. Аста, надо все книги этой серии к Тео отнести. Пусть объяснит им, что они все так же важны, а то я уже просто не знаю, что делать…

Аста выполнила просьбу, а потом предложила выставить книги про Африку поближе ко входу, на отдельную полку, и украсить ее как-нибудь по-африкански. Инге эта идея понравилась — с наступлением жаркого лета она оказалась очень кстати. Книги снова начали брать, и в этой части хранилища наступил мир.

Однажды после обеда, просматривая картотеку читателей, Аста нашла карточку Свена. Оказалось, что ему нет и двадцати пяти — а выглядел он старше. Наверно, из-за силы. Или это просто воображение рисовало его таким огромным, против нее — тоненькой девушки, удивленной и напуганной?

Она полистала карточку, с сожалением заметив, что читает ее новый знакомый не так уж много и в основном по специальности — в списке стояли книги по металлургии, химии и минералогии. За последние несколько лет — ни одной художественной, ни одного поэта или подборки фотографий. Н-да… Суровый парень. О чем же с ним говорить, да и стоит ли — он, может, о ней уже и думать забыл…

— Там семейное положение не указано, не ищи, — вдруг услышала она рядом знакомый голос, вздрогнула и подняла голову. Рядом, привалившись боком к перегородке, стоял Эрик. В рваной футболке с неприличной надписью, волосы взъерошены, во рту — жевательная резинка. Взгляд его был полон самодовольной насмешки. — Но не переживай — я, так и быть, подскажу по знакомству. — Он доверительно наклонился к Асте, обдав ее крепким запахом сигаретного дыма. — Не женат. Но от девок отбоя нет, придется тебе встать в очередь.

— Я тебя о чем-то спрашивала? — Аста холодно подняла брови, потом нарочно очень медленно закрыла карточку и отодвинула ее от себя. — Тебе тут что надо? Книгу? Или потрепаться?

— Нормально ты с посетителями разговариваешь, — усмехнулся Эрик, выпрямившись и глядя на Асту сверху вниз. — Ни то ни другое. Дело к тебе есть.

— Давай. Только быстро, у меня много работы.

— Ой какие тут все занятые. — Эрик скривился. — Да все просто, проще некуда. Пошли со мной к Арне.

— Зачем?

— Она хочет нас видеть вдвоем. Я к ней ходил, спрашивал, зачем звала, но она только имя твое написала на песке. Значит, надо нам прийти вместе, чтобы она соизволила наконец сказать, что ей от меня надо. Так что пошли быстренько сбегаем.

— Прямо сейчас?

— Да, лучше прямо сейчас.

— Извини, у меня работа.

— Извини, но это она тебя хочет видеть. Я не хотел. И думаю, это взаимно, но раз она требует, давай сходим. Чтобы все от меня отстали наконец. — И с видимым усилием произнес: — Пожалуйста.

О, ну если «пожалуйста», то, может, он не совсем безнадежен…

— Хорошо, — согласилась Аста. — Давай завтра утром. Встречаемся в восемь у ратуши, у меня будет полчаса.

— Э-э-э… Чего так рано?

— Не хочешь рано, давай в выходные. Мне все равно.

— Ладно, — нехотя согласился Эрик. — До завтра.

И ушел.

Аста была уверена, что он проспит или опять куда-нибудь исчезнет, но он явился даже на три минуты раньше. Беатрис, которая ходила с ним в первый раз, не смогла прийти — ей нездоровилось, и она послала вместо себя Тео и Лина. За ними увязалась Ирис — последние две недели она пропадала в лесу, и теперь ей хотелось компании. Эрик же явно был не в восторге от сопровождения и всю дорогу молчал, глядя под ноги, а на дорожку из камней в воде встал с таким обреченным видом, как будто взошел на плаху. И произнес с намеренно театральным поклоном:

— Ну здравствуй, Арна. Я пришел и привел девушку — все, как ты хотела. Может, скажешь наконец, что тебе от меня надо?

Все замерли в ожидании. Какое-то время ответа не было, только вода плескалась. Потом раздался голос:

— Эрик… Найди Сердце Эльма.

— Чего?! — Эрик от удивления подался вперед и чуть не потерял равновесие, угодив одной ногой в воду. — Да где я тебе его найду?

— Возьми в помощ-щ-щь Асту, — продолжала река. — И одного из двоих нездеш-ш-шних. Ищи три составляющ-щ-щих. Первая — в обители золотых дел мастера, вторая — на лугу среди празднующ-щ-щих. Последняя — в воде. Но не тепереш-ш-шней…

— Э-э-эй! — воскликнул Эрик почти в отчаянии. — Кого из двоих, каких двоих? На каком лугу? Ты можешь хоть что-нибудь сказать по-человечески?

Но голос смолк. Эрик постоял еще немного, потом повернулся к своим спутникам:

— Ну? И что теперь?

— Думаю, это все, — сказал Тео, задумчиво глядя мимо него, на реку. — Надо искать.

— Да что искать? Вы тут с ума все посходили? Может, этого камня вообще никогда не было — мало ли, что там два века назад придумали…

— Я уверен, что Арна не заставила бы тебя искать то, чего нет, — спокойно заметил историк. — Тем более с такими подробными указаниями.

— Так а что они хоть значат, эти указания? Пойди туда, не знаю куда… И главное, почему я? Я тут что, типа, избранный? Так должен вас разочаровать — меня на подвиги совсем не тянет…

— Тебя, по-моему, вообще не тянет ни на что полезное, — вздохнул Лин, который до этого молча наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди.

Эрик тут же нашелся с ответом, вложив в него все свое раздражение.

— Ах да, я забыл — я же позор для нашего благополучного города. Ну, тогда другого героя себе поищите, мне и так есть чем заняться. — И повернулся к Асте. — Ладно, ты вроде помогать мне должна — говори, где копать?

— Зачем копать? — удивилась она.

— Ну, раз это сокровище, то оно где-то зарыто. Я в кино видел.

— Возможно, все гораздо проще, Эрик, — сказал Тео, все так же глядя на волны. День начинался погожий, и река покрывалась позолотой. — Возможно, копать не придется, а все лежит на поверхности.

— Знать бы еще, на какой. Еще и три части… Почему их три, мне кто-нибудь может объяснить? Сердце, по легенде, было одно. Его что, распилили? Чтоб интересней искать было?

— Не знаю. Но насчет обители золотых дел мастера у меня есть одна мысль… Зайди ко мне завтра в школу часа в два, после всех уроков. Как раз все проверю, и поговорим.

— Ладно, — нехотя согласился Эрик и зевнул. — Пойду пока посплю. А то вы меня подняли в такую рань, а мне перед подвигами надо сил набраться.

Во взгляде Лина явно читалось: «И ума тоже», но он ничего не сказал. А когда Аста с Тео уже поднялись с берега обратно на улицу, оттеснил Эрика в сторону, загораживая от остальных, подошел почти вплотную и сказал тихо, еле сдерживая злость:

— Слушай… Ты, может, и считаешь себя избранным или надеешься на свой особый статус, но лично я твои взбрыки терпеть не намерен. С Астой чтоб вел себя по-человечески, она мне теперь как сестра. Знаешь, что это значит?

— Значит, вы можете переодеваться, не стесняясь друг друга? — ухмыльнулся Эрик, отступил на полшага, наблюдая за реакцией Лина, но тот и бровью не повел. Прошипел только сквозь зубы:

— Это значит, если обидишь — задушу.

И пошел вперед, не оборачиваясь. Ирис задержалась рядом с Эриком, понюхала его кеды, потом фыркнула с отвращением и тоже поспешила вслед за остальными.

Когда стемнело, на прибрежной улице появилась невысокая фигура в накидке с капюшоном. Палевого цвета ткань в лучах редких фонарей казалась серой, а в окнах домов уже мало где горел свет, так что никто не заметил чужака. Он и не хотел, чтобы его заметили, ступал неслышно, поближе к деревьями. Особенно не прятался, на отражение взглядов силы не тратил — все-таки преклонный возраст, а еще возвращаться. К тому же от разведчиков он неплохо знал расположение постов и предположил, что здесь его, вероятно, искать не будут. Нодийцы стараются не подходить к реке, и в Арнэльме на это очень рассчитывают.

Впрочем, спускаться к воде он не собирался. Подошел к краю насыпи, оставаясь в тени старой липы, присел на корточки — колени тут же заныли, но можно потерпеть пару минут. Приложил широкую ладонь к земле, прислушался. Потом вынул из кармана небольшое круглое зеркало и направил его на реку. Поймал нужный угол, осторожно заглянул через верх. Вскоре зеркало засветилось — так сверкает речная гладь в лучах утреннего солнца. И послышались голоса:

Обрывки фраз едва можно было расслышать, их сильно заглушал плеск воды. И явно не все относилось к делу, но это хотя бы что-то. С этим можно к начальнице, она будет довольна — и может, даже отпустит его наконец с почетом на пенсию…

Карл Юрген Рихтер, в прошлом — глава разведки Нода, а теперь судья и член совета старейшин, поднялся, сдавленно охнув от боли в коленях, бросил еще один недружелюбный взгляд на реку и скрылся в темноте.