– Доброе утро, жена. Собирайся.

Я еле-еле проснулась, Стив стоял на кровати, глядел на меня сверху.

– Куда? – сонным голосом спросила я.

Вдруг я запаниковала. Неужели мы переезжаем? Джея нашла полиция? Или же нас с Миди вычислила «Абиссаль»?

– В далекие края, – пропел он.

Стив спрыгнул, стал в спешке собираться, кидать вещи в рюкзаки.

– Стив, что ты задумал?

Я приподнялась на локте, голова туго соображала. По всей спальне разбросаны вещи, раскрыт комод, Стив бешено носился.

– Нет времени объяснять, мы уже опаздываем.

Мне ничего не оставалось, как довериться ему и наконец встать с кровати. Умывшись, переодевшись и наспех позавтракав, я присоединилась к мужу, кинула в свой рюкзак аптечку, документы, косметику. Конечно, я немного злилась на Стива за то, что тот ничего мне не рассказывает, я собиралась, неизвестно куда. Он безумец.

– Ребята, не беспокойтесь, мы будем следить за вашим домом, убираться. Приедете – даже не узнаете его, – сказал Джей.

– Нет, Джей, лучше пусть все будет, как было. Ничего тут не трогайте, – строго сказал Стив.

Мы с Миди торчали в это время на кухне. Та была безумно рада тому, что они на время нашего отъезда переезжают из трейлера в наш дом.

– Миди, не забывай кормить Вашингтона.

– Не забуду.

Я налила ему воду в миску, поставила. Пес подошел ко мне, уткнулся мокрым носом в ногу.

– И не обижай его.

– Ну это уж как получится.

– Миди!

– Да шучу я! Все будет в порядке с твоим псом.

Я как-то бессознательно коснулась тостера, затем отполированной столешницы, взглядом провела по маленькой полочке с блюдцами и кружками. Мне стало грустно, будто вижу и трогаю все это в последний раз.

– Вообще не понимаю, что происходит. Куда мы едем и зачем?

– Он нам тоже ничего не говорил. Известно только то, что ваш медовый месяц будет незабываемым.

– Медовый месяц?

– Интересно, все беременные так туго соображают? Ты вчера вышла замуж, теперь у вас со Стивом начинается медовый месяц.

– Слава богу, успели, – сказал Стив.

На противоположном конце Оушенвилла располагался порт. Небольшой, пара кораблей, всюду рыбаки, запах солярки и свежей рыбы. Я распахнула рот от удивления. Что-то проясняется.

– Мы что, поплывем на корабле?

– Да, и теперь самое время объяснить тебе детали нашей поездки, – сказал Стив, остановившись и взглянув на меня. – В общем, недавно я познакомился с одним чуваком, он работает на этом корабле, – Стив указал на небольшое судно, то ли выкрашенное красной краской, то ли настолько ржавое. – И он мне сказал, что они отправляются в Гавану, это столица Кубы.

– Кубы?! – не скрывая восторга, спросила я.

– Я подумал, что Куба, Остров свободы, – идеальное место для нашего медового месяца.

– Как же здорово! – сказала я, подпрыгнув от счастья.

– Правда? Ты рада?

– Ты еще спрашиваешь? Это просто нереально…

– Но есть один маленький нюанс: капитан и остальные, кроме моего знакомого, не должны знать, что мы плывем с ними.

– В смысле?

– Гарольд, привет!

К нам подошел низкорослый мужчина с широким лицом и хромой ногой.

– Привет, идите за мной.

– Стив, я ничего не понимаю…

Мой чокнутый муженек взял меня за руку и повел вслед за Гарольдом, который постоянно оглядывался по сторонам. Я смотрела ему в покрасневший затылок, Гарольд явно нервничал. Я тоже ему не уступала, но все еще надеялась, что Стив шутит и этот его новый приятель с ним в сговоре.

У причала стояла целая стена огромных ящиков, в них грузили рыбу. Один из них лежал перед нами.

– Залезайте, быстрее.

Опачки, все-таки это не шутка. Гарольд продолжал озираться по сторонам, рядом никого не было.

– Гарольд, а это единственный выход?

– Да. Только так.

Стив виновато посмотрел на меня.

– Малышка…

– Да залезай уже, – рявкнула я.

Стив сложился пополам, ему пришлось согнуть шею. Еще осталось скромное пространство для меня, я кое-как вместилась. Почувствовала себя последней запихнутой вещью в чемодан, что не дает ему закрыться. Но Гарольду все-таки удалось закрыть ящик. Я закрыла глаза. Было жутко тесно и жарко.

– Ты только не волнуйся, это вредно для ребенка, – сказал мой придурок-муж.

– А то, что я заперта в ящике и играю роль контрабанды, это ему не вредно?

– Я тебя люблю.

– Тебя это уже не спасет.

Нас подняли, понесли. Мне хотелось и смеяться и яростно ругаться одновременно. «В счастии и в несчастии, – говорили мы днем ранее. – В болезни и в здравии. Клянусь любить и уважать». И не убить, когда авантюрной душонке муженька захочется острых ощущений.

Вскоре ящик поставили, мы еще долго боялись громко дышать, пошевелиться.

– Ну как вы? – спросил Гарольд, наконец, открыв крышку.

– Все путем, – сказал Стив, с трудом разгибая суставы. – Да, Арес?

Я еле вылезла.

– Да, великолепно, – ответила я, осматриваясь.

Мы находились в темном, металлическом помещении, дополненном лишь мелким окошечком. Всюду рыболовные сети, какие-то допотопные аппараты, канистры.

– Ребят, перекантуетесь здесь. Только не шумите. Если кто-то узнает, что вы здесь, нам всем крышка.

– Спасибо, Гарольд. Ты лучший.

Гарольд нас покинул. Мы сидели со Стивом на ящике, смотрели на микроскопическое окошко.

– Стив, скажи, как тебе в голову пришла такая «гениальная» идея?

– Ну… Гарольд сказал про Кубу, и я решил, что это наш шанс.

– А ты слышал про такую штуку, как самолет? Некоторые люди на этих штуках добираются до разных мест. Говорят, это удобнее, чем жить несколько суток в грузовом отсеке корабля.

– Просто чтобы хорошо отдохнуть на Кубе, нам нужна огромная куча денег, и билет тоже стоит немало, а этот вариант бесплатный. Я ведь забочусь о нашем семейном бюджете, понимаешь? Обратно мы в любом случае полетим на самолете… Прости меня.

Я посмотрела на раздосадованного мальчишку, который сидел рядом со мной. Улыбнулась. Какое же он солнышко!

– Ну ладно, – сказала я, взяв его за руку. – Я бывала в местах и похуже.

Я встала напротив него, обняла, тот уткнулся в меня.

– Мой раздолбай…

Стив обо всем позаботился. Взял спальные мешки, немного сытной еды, воду. В принципе было неплохо. Мы в основном спали, проводили время за разговорами, приноровились справлять нужду в канистры. Гарольд иногда заглядывал к нам, спрашивал, как мы, уносил полные канистры… Токсикоз меня не покидал, но Стив и тут все продумал: взял кучу рвотных пакетов и даже какие-то таблетки для беременных, которые облегчают первый триместр беременности.

– Добро пожаловать на Кубу! – сказал Гарольд, открыв ящик.

Мы быстренько вылезли.

Куба… Остров свободы, еще говорят. Райское место, где царит вечный праздник, где блаженство соизмеримо с величиной океана.

Так я думала всегда, когда кто-то упоминал о Кубе. В реальности, стоя на причале, оглядев панораму города, мы скривили лица: уродливые, ветхие постройки, безутешно смотрящие вдаль, тощие детишки, бегающие по пляжу и разглядывающие корабли. Такое обычно видишь по каналу «Дискавери», когда показывают бедные страны.

– Это и есть Гавана? – спросил Стив.

– Нет, нам пришлось остановиться в другом месте, планы изменились.

– Не понял. Что значит, планы изменились? Гарольд, мы так не договаривались, – негодовал Стив.

– Друг, мы договаривались, что я довезу вас до Кубы. Дальше разбирайтесь сами.

После этих слов Гарольд поспешил удалиться.

– Я разберусь, обещаю, – сказал Стив, после того как я посмотрела на него с претензией.

Я бы не была столь капризна, если б не растущая перчинка в утробе. Я привыкла кочевать, к нестандартным ночлегам, к запаху, что издает тело, немытое несколько дней. Но беременность все отяжеляет. Все обостряется вмиг, да и плюс ко всему в тебе просыпается ответственность, беспокойство. Не за себя, а за того, кто на девять месяцев приютился в твоей матке. Стив, безо всяких сомнений, тоже переживал за меня и ребенка, но все же он не отрекался от той мысли, что я все та же Глория, готовая пойти за ним куда угодно, вытерпеть все и даже больше, поэтому он и задумал это нелегкое путешествие, прекрасно зная, что я соглашусь и буду следовать за ним, несмотря ни на что.

Стив несколько минут говорил с местным пареньком. В том месте, где мы находились, мало кто понимал английский, поэтому приходилось жестами и рисунками на песке объяснять свой вопрос.

– Короче есть две новости: хорошая и плохая. Гавана находится на другом конце острова, до нее можно добраться на поезде, поезд будет через два дня.

– Так, а хорошая новость?

– Это и есть хорошая.

– Ох ты ж Господи!..

– А плохая… Здесь нет ни гостиниц, ни хостелов – вообще ничего. Кажется, мы первые туристы, которые оказались тут.

Да уж, наш медовый месяц и впрямь незабываемый.

– Я кое-что придумал, – воодушевленно сказал Стив.

Он оставил меня, сказал немного подождать. Что ж, выбора у меня не было. Из рюкзака достала пустые упаковки из-под чипс, положила на землю, села, стала смотреть на мусорку, что стояла под палящим солнцем, возле нее лежала банановая кожура. Черная, с мясистыми остатками плода. Вот тогда я чувствовала себя этой тухлой кожурой. Мягкой, горячей, вонючей. Сделала несколько глотков теплой воды, что, кажется, успела испортиться за то время, пока мы плыли. Положила руку на живот.

– Вот такой у тебя безумный папаша… – прошептала я.

Как же глупо! Оно тебя еще не слышит. Болтается там внутри тебя, как заспиртованная крыска в стеклянном сосуде. И все же… Я улыбалась и нежно поглаживала живот, слегка округлившийся, как от плотного завтрака.

– Помнишь, ты говорила, что была бы рада, даже если бы я предложил тебе жить в коробке из-под холодильника?

– Стив, умоляю, не все мои слова нужно воспринимать буквально.

Мы шли по безлюдному пляжу. Горячий песок прожигал подошвы кед.

– Не бойся, мы не будем жить в коробке.

Пройдя вперед еще несколько метров, мы уперлись в высоченные пальмы, за которыми скрывался…

– Мы будем жить в шалаше.

Шалаш! А вернее, импровизированная палатка из тонкой подстилки, что мы взяли с собой, и нескольких массивных палок для каркаса.

– Класс? Это почти как пятизвездочный отель. У нас здесь шикарный вид и собственный пляж!

– А те кусты, я так понимаю, пятизвездочный туалет?

– Ну да. Классно же, скажи?

– Ох…

Первым делом мы отправились купаться. И только после того, как я смыла с себя пот, впитала морскую соль, ощутила долгожданную свежесть, я, наконец, вернулась в состояние безграничного счастья.

Вот он, вот я. Мы вдвоем. Мы совершенно одни на этом пляже, словно на необитаемом острове, никому до нас не добраться, и это к лучшему. Нам позволено делать все, что душе угодно. А ей угодно подолгу валяться в палатке, пережидая зной, вновь купаться, обнимать его соленое, мускулистое тело, целовать его обгорелые щечки, наслаждаться мнимой вечерней прохладой, считать звезды, бегать меж пальм, закапывать друг друга в песок, как в детстве, строить замки из песка, подпевать его прекрасному голосу, любоваться закатом, ночью делиться сокровенными желаниями и засыпать, переплетя пальцы.

Два дня беспечности пролетели на одном дыхании. На поезде мы добрались до шумной, контрастной Гаваны. Оттуда нам необходимо было добраться до пригорода. Стив вел меня, чуть ли не подпрыгивая от волнения. Что же он задумал? Мне вновь было тревожно, но и не менее интересно.

Мы остановились у трехэтажного дома уютного кремового цвета с блестящими, огромными, коричневыми окнами, заросшего по бокам зеленым вьющимся растением, оно так мощно оплетало его фасад, словно веточки вен.

– Вау… Ты снял номер в этом шикарном отеле?

– Этот шикарный отель весь наш.

У меня перехватило дыхание. Мне не верилось, я стояла, изумленная, как вкопанная, смотрела на потрясающий особняк. Стив, окрыленный, повел меня внутрь.

Честно говоря, я была бы рада даже самому дешевому хостелу, главное, чтобы там был душ. Но огромная, стильная вилла – тоже неплохо. Мы бегали по этажам, рассматривали комнаты, кричали, как сумасшедшие, наслаждаясь тем, что мы одни и нас никто не слышит. Это был абсолютный восторг, трехметровая волна эйфории.

Мы обоюдно решили, что весь этот день проведем на нашей вилле. Будем ходить в пушистых халатах, пить какао и слушать благоговейную тишину у бассейна с парализованной водой. Вечером зажгли везде свет, чтобы стало еще уютнее.

– Ну как тебе, миссис Конройд? – спросил Стив, горделиво попивая какао.

– Ты даже не представляешь, насколько я поражена.

Я ухватилась за стул, чтобы придвинуть его ближе к Стиву.

– Стой, не трогай, я сам.

– Он нетяжелый.

– Все равно. Я столько тебя мучил все эти дни, теперь я обязан заботиться о тебе вдвойне.

Стив придвинул стул, затем приблизился ко мне, обнял за талию.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Точно, – ответила я.

– Иногда мне кажется, что он может…выпасть.

– Кто?

– Ну… ребенок.

Я рассмеялась.

– Стив, ты вообще не знаешь женскую анатомию, да? У нас там как бы не сплошная дырка.

Тут мы оба расхохотались.

– Дурачок, – сказала я, обняв его за шею.

– А помнишь, мы с тобой играли в «Правду или действие»?

– Как такое можно забыть?

– Давай снова поиграем. Только без правды, так интереснее.

– Давай. Ты что, уже придумал мне действие?

– Ага. Смотрела «Титаник»?

– Конечно.

– Помнишь тот момент, когда Роза попросила Джека нарисовать ее? Обнаженную.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Я давно не рисовал тебя.

Стив был просто одурманен своей задумкой. Глаза его искрились, ухмылка не сходила с лица.

– Ладно. Я тоже должна лежать, как Роза?

– Да, сейчас все устрою.

Стив кинулся к плетенному дивану, стал укладывать бессмысленные подушки, рядом с ним поставил широколистное растение, которое изначально покоилось у входа.

– Прошу, моя муза.

Я ослабила халат, легкомысленно уронила его на пол.

– Боже… Почему я так смущаюсь? – задала я вопрос.

Это был, наверное, самый красочный, самый незабываемый интимный момент в моей жизни. Я легла. Одна нога согнута, вторая осталась прямой. Левой рукой я подпирала голову, волнистые, рыжие волосы ниспадали, прятали плечи. Свободная рука так и норовила прикрыть грудь, но Стив предпочел видеть меня во всей красе. Он аккуратно поместил ее на талию, пальчики касались живота. Стив отлучился за альбомом и карандашами. Вернувшись, уверенно поставил стул передо мной на некотором расстоянии, уселся, стал разглядывать. Меня обдало жаром. Казалось, что в тот момент, он впервые видит меня нагую. Впервые скользит чарующим взглядом по моему беззащитному телу.

Время остановилось.

Я наблюдала за этим безумцем и поражалась тому, насколько этот человек талантлив. Имеет красивый голос, способный вдребезги разбить девичье сердечко, искусно играет на гитаре, пишет музыку, стихи, еще и великолепно рисует. Он необыкновенный!.. Мне казалось, что я вновь влюбилась в Стива. И я не понимала, как это возможно? Вновь влюбиться в человека, которого уже знаешь достаточно, каждую его молекулу. Как возможно снова почувствовать, как кольнуло сердце, как оно остановилось на миг, чтобы навсегда в себе запечатлеть образ того, кто его коснулся.

На следующий день мы выбрались в город. Гавана – необычайно интересное место. С ее умирающими историческими зданиями, с разноцветными ретроавтомобилями, колоритными местными жителями. Хотелось исследовать каждый ее закоулок, каждую узкую улочку. Чем мы и занялись. Мы бродили вслепую, находили что-то диковинное, останавливались, изучали, набивали животы уличной едой.

– Ну что, Стив, действие?

– Что я должен сделать?

Мы гуляли по новому району столицы, сплошь застроенному блестящими высотками, магазинами. Я остановилась у витрины одного из них. Магазин пляжных вещиц. На нас глядел безжизненными глазами манекен, наряженный в супертонкий розовый купальник. Я указала на него.

– О, малышка!.. Ты хочешь, чтобы я купил тебе этот сексапильный купальничек?

– Да, я хочу, чтобы ты его купил. Но не мне.

– В смысле…

И вот уже почти час Стив гулял по Гаване в одном купальнике. Лифчик был натянут на пружинящие мускулы, трусики едва вмещали в себя его хозяйство, ему приходилось все время прятать его руками, упругие ягодицы разделены тоненькой, розовой полосочкой.

Я шла, лихорадочно смеясь, глядела на раскрасневшегося Стива. Люди забыли про красоты Гаваны, все только и таращились на Стива.

– Классная задница, – сказал ему какой-то мужик.

– Спасибо, я знаю. Глория, почему ты так жестока?

– Извини, – все еще смеясь, сказала я. – Но скрывать от народа такую прелестную попку – настоящее преступление.

Стив не мог отойти от этой прогулки еще несколько дней. Однажды мы прогуливались с ним по рынку. Странные фрукты, морепродукты, фейерверк разнообразных запахов.

– Милая, иди сюда.

Я подошла к Стиву, тот застрял у прилавка с жареными насекомыми.

– Фу, какая гадость!

– О да-а!

Чтоб меня!.. Сейчас же его ход!

– О Боже, Стив, пожалуйста, передумай!

– Извини, но мою задницу разглядывала вся столица, а несколько извращенцев даже шлепнули по ней, так что…

Иного выхода у меня не было. Стив вручил мне жареное нечто на палочке. Я увидела торчащие лапки, что-то похожее на глаза и вроде крылья, огромное брюшко. Ничего отвратительнее в жизни не видела.

– Я, кстати, слышал, что это полезно.

– Да? Ну, сам тогда ешь.

– Ой нет, я не могу у беременной отнимать такую вкуснятинку.

– Скотина…

Я поднесла это ко рту. Челюсти не желали разжиматься.

– Дамы и господа, минуточку внимания!

– Что ты делаешь?! – в ужасе спросила я.

Мгновенно образовалась толпа.

– Моя любимая жена сейчас будет есть вот эту мерзость.

Мне и без того было не по себе, так этот козлина еще и народ собрал!

– Я тебя прикончу!

– Давайте поддержим ее!

Я со злости резко хватила зубами предложенное мне «лакомство». Оно хрустнуло во рту, что-то теплое, мерзкое стало вытекать из нее. Люди визжали и аплодировали мне, а я стояла с кривой физиономией, чувствуя, что вот-вот выблюю все содержимое.

– Умница! – кричал Стив.

Ну ладно, ты, кажется, не до конца понял, с кем связался. Тем же вечером мы заглянули в уличную кафешку. Там скопилось много народу, все танцевали жаркие кубинские танцы. Находясь среди них, хочешь не хочешь, начнешь танцевать, даже не зная движений. Мы отплясывали до боли в ступнях. Атмосфера – космическая.

– Стив.

– Да, любимая?

– Видишь вон ту жирную тетку?

Я указала на женщину, что была размером с планету, но при этом она была абсолютно без комплексов, о чем говорил ее наряд: коротенькая, обтягивающая маечка, из-под которой выглядывали гигантские складки жира, и шортики, что больше были похожи на трусы. Она зажигала во всю. Липла к мужикам, что-то кричала.

– Ох ты ж… А может, я лучше съем ту хрень, что ты ела?

– Не-а. Иди и пригласи ее на танец.

Мой бедный муж печально посмотрел на меня, словно прощаясь навсегда, и поплелся к той пышной дамочке. Стив был для нее подарком судьбы. Она кружила его, терлась об него, заставляла щупать ее телеса, однажды даже уткнулась ему грудью в лицо. Стив медленно умирал.

– Больше страсти, милый! – кричала я.

Когда дикие танцы закончились и Стив едва стоял на ногах, корпулентная хищница его поцеловала! Стив подлетел ко мне.

– Я больше тебя никогда не поцелую, – сказала я.

– Серьезно? А ну иди сюда.

Стив схватил меня, я истерически смеялась, отталкивала его от себя.

– Нет! Не смей!

И тут его все еще влажные от предыдущего жаркого поцелуя губы внедрились в мои. Запах той тетки все еще витал вокруг него, и мне даже показалось, что это она меня сейчас поцеловала. Клянусь, это было отвратительнее, чем ощущать расплавленные внутренности жареного насекомого у себя во рту.

Немного оправившись от того кошмара, мы решили пройтись по набережной. Шли в обнимку, несмотря на то что было все еще жарко. Мы оба были вымотаны игрой, но я понимала, что она еще незакончена. И совсем скоро Стив нанесет ответный удар.

Так и случилось.

– Действие?

– Ох, я так устала. Что ты придумал?

Он достал из рюкзака исписанный альбомный лист.

– Держи.

На листе был список каких-то названий.

– Что это?

– Это все самые дорогие рестораны Гаваны, а в скобках их описание. Выбери один из них.

– Это самое лучшее задание.

– Будешь выполнять его каждый день.

Я улыбнулась, пробежалась быстро по списку, выбрала ресторан, отличительной особенностью которого было великолепнейшее разнообразие блюд с сыром.

Роскошное местечко. Приятная музыка, все такое изысканное, нежное. Мы заказали неприлично вкусное сырное фондю, тартифлет, крем из козьего сыра с пралине и малиной.

– Я думаю, после рождения ребенка, месяцев через шесть, нам нужно переехать.

– Зачем? – спросил Стив.

– Я хочу закончить школу, поступить в колледж и найти работу.

– Думаешь, я не смогу обеспечить тебя и малыша?

– Тебе будет тяжело одному содержать нас, Стив, признай это. Мы ведь хотим, чтобы у него было яркое детство, перспективное будущее, а для этого нужно приложить все силы. Да и к тому же, я не хочу, чтобы у ребенка была необразованная мамаша.

– Ладно, согласен. Только жалко будет расстаться с Оушенвиллом. Я привязался к этому городишку.

– Оушенвилл – прекрасное место, но нам нужно двигаться дальше.

Я откинулась на спинку, коснулась живота.

– Хоть бы у нас все получилось.

– Получится, малышка, даже не сомневайся.

Я сделала глоток сока, улыбнулась.

– А теперь пришло время для твоего действия, – сказала я.

– Неугомонная женщина. Ты же вроде устала?

– Я никогда не устану смотреть, как ты позоришься.

Стив ухмыльнулся.

– Говори.

– Встань на стол и прокричи коронную фразу Джея.

– Ту самую?

– Да, Стив, ту самую.

– За что ты меня ненавидишь?

Стив оглянулся, робко встал, тяжело вздохнув, залез на стол. Все тут же приковали к нему свое внимание.

– Яйца кота мне в задницу!!!

Кто-то засмеялся, кто-то вытаращил глаза, словно произошло что-то немыслимое. Я ухахатывалась, даже чуть со стула не упала.

– Браво! – сказала я.

Стив тоже смеялся, сел за стол, отпил немного вина.

И тут началось самое интересное.

К нам подлетел разъяренный администратор ресторана.

– Немедленно оплатите ваш счет и покиньте наше заведение! – грозно сказал он, швырнув счет на стол.

– Да ладно вам, ничего страшного не произошло, все посмеялись, – сказал Стив.

– У нас есть определенные правила! В нашем ресторане бывал даже сам президент Америки!

– Ну, извините. Можно мы хотя бы доедим наш ужин?

– Ты глухой?!

– Чего? – опешил Стив.

– Я сказал, оплатите счет и живо убирайтесь отсюда, иначе у вас будут проблемы!

– Если вы не прекратите с нами так разговаривать, то проблемы начнутся у вас, – вмешалась я.

– Закройте рот!

– Ты кого посмел заткнуть?!

В следующую секунду Стив размахнулся и прописал неплохой удар в челюсть администратора. Тот пошатнулся, все гости ресторана ахнули, перестали жевать свои дорогущие блюда. Подбежал охранник, хотел наброситься на Стива, но тут я снова решила вмешаться. Вспомнила все, чему меня научил непобедимый Брайс Дерси. Но вначале пришлось огреть его стулом по голове, чтоб тот был податливее, а затем, пока Стив разбирался с администратором, я принялась отрабатывать удары. Адреналин бурлил внутри меня, шипел, как морская пена. Перевернутая А на моей шее горела.

Все это происходило меньше минуты. Охранник и администратор лежали, скрюченные, на полу.

– Сдачи не надо! – сказал Стив.

Тут к бедолагам выбежало подкрепление. Еще три охранника попытались нас окружить, но мы не растерялись и рванули к выходу. Мы бежали вперед с распахнутыми ртами, с бешеными глазами и кипящей энергией внутри. Как только мы поняли, что прилично отдалились, позволили себе остановиться.

– Нам не суждено есть в дорогих ресторанах, – сказала я, все еще тяжело дыша.

– Да и черт с ними. Мы с тобой снова как Бонни и Клайд.

Стив потянул меня к себе. Мы прижались друг другу, задыхаясь, смеясь.

Жаль, что ты нас еще не слышишь. Ты даже не представляешь, какие у тебя безбашенные мама с папой. Взрослые, застрявшие в детстве. Влюбленные и жаждущие приключений. Мы вдвоем против целого мира. Нам ничего не страшно.

И так будет всегда.