Звук робота-уборщика напомнил гул насекомых в знойный день. Монотонный, он сперва приближался, затем удалялся. Бывало, сядешь на порог, перед глазами золотая белизна, солнце будто хватает за плечи. Сперва греет, потом жарит так, что щеки начинают пылать. За спиной, в доме, хлопают дверцы кухонного модуля – мама разогревает обед. У воды, в тени под мостом, кто-то обсуждает цены на рынке и новую соседку, голоса звенят и, кажется, пронзают марево.

Жужжат мухи.

Или это робот?

Малая с трудом разлепила глаз. Окуляр не включила. Даже пошевелиться казалось невозможным – сразу накатывала тошнота. Обед, ужин и вода блестели на полу вокруг, и пылесос старательно собирал их в контейнер. Наезжал черным боком, оставляя за собой чистую полосу. Тыкался в лежащую Малую, объезжал ее кругом и снова тыкался. Словно велел вставать.

Малая попробовала оторвать голову от холодного покрытия. Желудок предупреждающе сжался, и она легла обратно. Тупо уставилась на золотые узоры на пальцах. Казалось, они шевелятся.

Да что с ней творится? Может, стресс или последствия операции? Вдруг успокоительное, которым ее накачали, отравило ее? Вдруг еда годится только для имманес с Мармароса? Они-то привыкли спать по пять часов в сутки и жрать безвкусное пюре. Выросли на другом конце вселенной, в конце концов, в другой гравитации. Дышали другим воздухом.

А Малая еле до конца смены высидела. Как только раздался сигнал, она рванула с места и понеслась в ячейку. И теперь лежала на полу.

А еще эти кошмары. Ох уж эти кошмары.

– Мне нужен осмотр, – сказала она часом позже. Палуба была полна народа – после молебна имманес расходились по рабочим местам.

– Вы чувствуете недомогание? – спросил Арий.

– Что-то вроде того, – Малая выдавила из себя улыбку. – Голова болит. И… кошмары снятся.

– Вам снятся сны?

Странный вопрос. Можно подумать, для других имманес это редкость.

– Конечно. И страшные, – повторила Малая на случай, если он не расслышал. И тошнило так, что на полу ячейки ступить негде. Юпитер всемогущий, да неужели они не видят, как ей плохо? Неужели всем здесь… все равно?

Но Арий понял быстро, больше вопросов не последовало. Он повел по бесконечным, похожим на муравьиные ходы, коридорам. Набрал код на стене у медпункта, и перепонка шлюза раскрылась. Малой хотелось открыть ее самой, усилием мысли; быстрее зайти и вколоть себе все, что могло помочь, но Бел Шаи учил не тратить силы попусту. «Мы созданы для служения мертвым, а не для того, чтобы выполнять работу машин», – так он сказал. Пришлось сдержаться. Терпеть, пока Арий сделает это за нее.

Малая осмотрелась. Белые стены, белый куб-сиденье. Черная панель с какими-то инструментами. Кроме Малой и Ария в медпункте больше никого не было. Странно, она думала, что ее осмотр поручат жрецам или медикам (что, в принципе, было одно и то же).

Арий закатал рукава, обнажив жилистые предплечья. Набрал пару команд на панели, и похожий на сканер инструмент загорелся белым. Сняв его с подставки, Арий указал на костюм Малой.

– Разрешите.

Малая выпутала руки из рукавов и спустила комбинезон на бедра. Закатила глаза к потолку, когда сканер ткнулся в бок. По другому боку скользнули прохладные пальцы Ария: вниз, затем вверх по шее.

– У вас участился пульс, – констатировал Арий.

Конечно, участился, она же не была бесчувственным истуканом, как некоторые.

– Мне холодно, – почти не соврала Малая. Медпункт больше походил на морозилку.

Сканер прошелся по позвоночнику, по спине от ямки под затылком. Туда же спустились и пальцы, от прикосновения по коже будто рассыпался электрический заряд. Малая вздрогнула, поежилась.

– Холодно в медпункте? – спросил Арий. – Я могу сделать теплее.

Малая сглотнула, но ком в горле остался. Ничего-то он не понимал, ничего!

– Не только здесь.

– Вы можете регулировать температуру везде, где вам захо…

– Не температуру!

Пальцы Ария задержались на талии. Пять прохладных точек: четыре на животе, одна на спине.

– Что-то не так?

Может, сработало его прикосновение, а может, то, что ее наконец кто-то слушал. Молчать больше не было сил.

– Вы холодные. – Малая облизнула губы. По медпанели пронеслась стайка символов. Ярко-зеленые муравьи, по диагонали из нижнего угла в верхний. «Норма», «норма», «показатель в норме», «учащенное сердцебиение». – Как машины. Я не понимаю, зачем вы живете. Какова цель?

– А какова цель у людей? – голос Ария раздался совсем близко, над ухом.

– Люди живут ради своих детей, – сказала Малая. Конечно, большинство людей, а не все, но тем не менее…

– Мы тоже заботимся о продолжении рода, – возразил Арий.

– Интересно, как? У вас даже детей нет.

Юпитер всемогущий, да как он вообще мог сравнивать?!

Малая зажмурилась, пытаясь сдержать поток слов, который рвался наружу. И бормотание инферио, и запах крови.

– Нет, – повторила она. – Люди сражаются за свою жизнь, каждый день, снова и снова, но при этом умеют радоваться. – Малая хотела остановиться, но ее понесло. – Они смеются даже в этих поганых тоннелях… Ты их просто не видел, какие они омерзительные, эти тоннели. Как будто людей похоронили заживо, выкинули, а мы сейчас им совсем не помогаем, топим еще больше, и инферио… Я не могу на это смотреть, и чувствовать сил нет никаких, и я так скучаю…

Она захлебнулась и умолкла. Глаза жгло. И снова натянулись ментальные нити – мертвые желали знать, что с их мамочкой. Она закрылась, обрубила эту связь.

Не сейчас.

Арий отстранился. На плечи легла невесомая ткань свежей формы, и Малая вцепилась в нее, будто та могла ее спрятать.

– Работа с инферио тяжела для вас, – сообщил Арий. Тон все еще был ровным, но что-то неуловимо поменялось. Зазвучали ноты, от которых по телу побежали мурашки. – Я сообщу Бел Шаи, и он вернет вас в колонию Мармароса.

На Мармарос?! Еще не хватало! Кому она там нужна, на Мармаросе?

Боги, нашла кому жаловаться. Вот дура…

Малая прикрыла грудь и обернулась.

– Не нужно. Я прекрасно справляюсь.

– Вы теряли сознание. Вы жалуетесь на сны.

– На кошмары. Это с непривычки, ваши же слова.

Казалось, Арий вот-вот скрестит руки.

– Вы нарушили инструкции и оставили инферио без поддержки во время операции. Мы не можем так рисковать.

Рисковать? Да о чем он вообще думает?!

– Они не нужны нам. Это слишком жестоко.

Ну вот, опять сказала лишнее.

Птичьи глаза Ария блестели глянцевой ртутью. Рука спокойно лежала на боку аппарата сканера, но Малая следила за ней краем глаза.

– О чем вы? – спросил он.

– О бойне, которую устроили инферио. Зачем это?

– Инферио проводят зачистку. Они не трогают мирное население.

Это Малая давно заучила, вот только верилось с трудом. Она усмехнулась, качнула головой.

– Убить легионера можно выстрелом. Или просто свернуть шею. А инферио едят людей.

– Смерть одинакова вне зависимости от ее причин.

О нет, разница была и большая. Малая все еще чувствовала запах ужаса. Крики звоном стояли в ушах, приходили в кошмарах. Боги, да она теперь даже спать боялась!

– Легионеры заслужили смерть, но не такую. Инферио мучают своих жертв, и это отвратительно. Зачем? – повторила она. От ее слов Арий вдруг подобрался и отступил – будто в Малую вот-вот могла ударить молния.

– Вы не можете так говорить о старших.

– Как? Что они отвратительны?

– Прекратите.

– Но они же такие. Отвратительные. Никто из людей не ест себе подобных, даже худшие из них…

– Прекратите! – рявкнул Арий. Рука на сканере сжалась в кулак. – Вы же связаны с ними. Они – это вы! Некро никогда не простит вам!

Таким Малая его еще не видела. Рот скривился, глаза стали злыми, а на лбу вздулась жилка. Арий вдруг показался ей очень знакомым. Вот это выражение лица, голос – совпало с чем-то в ее памяти. Где-то глубоко скользнуло воспоминание – очень личное, очень давнее – и растаяло прежде, чем она успела его ухватить.

Арий прижал пальцы к вискам – по два с каждой стороны, как делал ежедневно во время поклонения звезде. Прикрыл глаза, выдохнул, и его лицо разгладилось.

– Вы не должны говорить так, – повторил он уже спокойнее. – Никогда.

А инферио не должны жрать людей. Но… Малая вспомнила о Бел Шаи и ругнулась про себя. Нашла с кем обсуждать инферио – с одним из их потомков. Заводить еще больше врагов не стоило. Неужели она все испортила?

– Я просто хочу узнать больше. – Последний и не особо убедительный довод. – А вы ничего не рассказываете.

Арий повернулся к ней спиной, убрал сканер в держатель на панели. Натянутый, как стальной канат.

– Тема предков для нас очень чувствительна, – ответил он, что-то набирая на стекле.

Она заметила.

– Я понимаю.

– Не думаю. – Арий вскинул руку, приказывая ей умолкнуть. Малая снова заметила этот странный блеск в его глазах. Живой блеск, тот самый, которого так не хватало другим имманес. – Я не хочу вас обидеть, но сейчас вы не одна из нас. Многого не знаете, что знаем мы, выросшие в колонии. И не сможете понять.

В груди привычно кольнуло. Да, она чужая, и не стоило повторять это каждый день. Чужая, дикарка, получеловек, бельмо на глазу. Интересно, хоть где-то она была своей?

– Простите, капитан. Я… Прошу, не сообщайте о моем срыве Бел Шаи. – Она запнулась, собралась с духом. – Помогите мне.

Арий выждал еще мгновение, словно хотел еще что-то сказать, затем сдержанно кивнул и отвернулся. Нажал знак на стене, и рядом выехала полка. В ее прозрачном брюхе семенами набились трубочки дозаторов. Серебристые, как глаза имманес, похожие на земные клик-препараты, которыми баловались «псы». Такой ей недавно кололи – прямо в шею, зверски неприятно.

Арий вытащил один дозатор и протянул Малой. Он оказалась шершавым на ощупь и легким, будто пустым. На одном конце темнела сенсорная кнопка.

– Одна доза в начале, одна в конце смены. – Он указал пальцем место на шее, под волосами. – Вот сюда.

– И все? И вы не сообщите…

Арий толкнул полку, и та въехала в стену.

– У вас есть три периода. Постарайтесь выспаться, вы часто завершаете сеанс отдыха раньше назначенного срока.

Малая кивнула, напомнив себе отключить чертов таймер в капсуле. Имманес еще и за сном ее следили, будто она – крыса из лаборатории.

Когда Арий вышел, Малая обняла себя руками и привалилась к иллюминатору. Он тут же запотел от дыхания.

Всего три периода, чтобы доказать всем, что она не свихнулась.

Инъекцию она так и не сделала. Разглядывала дозатор всю дорогу до рубки, крутила его в руках и так, и этак. Колоть себе то, чем ее накачали пару дней назад? Снова отключить все эмоции и ходить, как машина, – в инферио и то больше жизни. А после сна головная боль и опять рвота… Нет, спасибо.

Малая воровато огляделась. В перешейке между жилыми отсеками никого не было, ни в одну сторону, ни в другую. Рядом, на белой стене шлюза угадывались контуры ящиков: для хранения предметов первой необходимости, аварийных инструментов, чуть ниже контейнеры для использованных пакетов из-под еды и грязных комбинезонов. Одежду имманес не стирали, – да и как можно стирать этот похожий на резину материал, Малой было непонятно, – а просто раз в пересменок перерабатывали отслужившие костюмы и лепили из них новые.

Она снова глянула на дозатор в своей руке, набрала на стене код. Когда приемник открылся, она сунула в него шприц и закопала в ворохе одинаковых черных костюмов.

Не нужны ей эти уколы. И Арий… Нашелся доктор. Почему он не позвал жреца для осмотра? Все это очень странно. Он совершенно точно что-то скрывает. Что-то насчет ее состояния, ее бессонницы и кошмаров…

Малая остановилась, закусила палец. Арий находился в рубке, сеть корабля подсказала ей. Коридоры опустели, одна смена погрузилась в сон, другая ушла с головой в работу. Сама Малая спать не хотела. Ей хотелось кое-чего другого.

Например, информации.

Взломать чей-то пароль в системе имманес всегда проще из точки, где пользователь бывает чаще всего. Это Малая выучила, как собственный номер. Коды отличались от земных по форме и ощущениям, были мельче, сложнее, походили на спутанные бисерные нити. Поэтому проще всего их было почувствовать и выцепить из общего потока информации в месте, где они чаще всего вводились. Найти последовательность.

Рабочее место Ария сейчас занято самим Арием, а значит, остался один вариант.

Его ячейка находилась в главном аладе, уровнем выше ячейки самой Малой. Один из многих одинаковых шлюзов, тянущихся вдоль уровня мимо энергоблока. Белая дверь, на ней светящийся зеленым квадрат для ладони. Что-то в этой вселенной было неизменным: что на Земле, что на Мармаросе требовался скан пальцев.

Малая огляделась. Быстро подобрала отпечаток из серии скопившихся в памяти замка. Ей даже не пришлось дотрагиваться, как дверь сама распахнулась.

Помещение оказалось небольшим – точная копия ячейки Малой. Сероватые стены, округлыми лепестками сходящиеся над головой, парящие под потолком световые шары, которые зажглись, стоило Малой переступить порог. Зажегся и свет в капсуле для сна. За полупрозрачной слюдой крышки виднелся подсвеченный силуэт: тонкая талия, узкие плечи, руки и ноги как спицы. Красивое лицо в овале смотрового оконца. Сменщица Ария.

Малая торопливо отключила подсветку ячейки и капсулы, прислушалась – не разбудила ли она спящую. Та вроде не шевелилась. Выждав еще немного, Малая коснулась иллюминатора и перебрала все данные, вводимые за последние двое некросуток.

Единственный приближенный к Бел Шаи на корабле, Арий наверняка высылал ему отчеты о ходе операции. Может, остатки видеосвязи, или послание, или нейросвязь – общение при помощи мысли. Что-нибудь. Что угодно.

Арий выбирал нейросвязь. В начале каждой смены после сеанса сна его имплант связывался с системой корабля, а та в свою очередь выстреливала сигналами в открытый космос. Тут же следовало подключение, и Арий заводил мысленный монолог. В голове Малой раздался его голос – чистый и спокойный, как хрустальное небо Мармароса. «Уважаемый и многоживущий глава колонии Бел Шаи», – так он начинал каждое послание. Шаи не утруждал себя словами даже по нейросвязи, просто слушал.

«Она справляется, – передавал Арий. – Есть небольшие отклонения, но, по моему мнению, это из-за непривычки».

«Осмелюсь снова предложить вам», – далее следовал неизвестный Малой термин. Она вбила его в поиске, но система выдала чистый лист.

Дальше следовали краткие сводки: перечень потерянной техники, количество погибших и возвращенных на базу инферио, количество убитых военных и пострадавших мирных жителей. Какая-то спецзона – Арий планировал создать ее в Пятой курии, когда ту зачистят. Видимо, для безопасности гражданских.

После тональность нейрофона менялась – Шаи прерывал разговор. Конец сеанса связи.

Разочарование оказалось острым, как игла дозатора. Малая ожидала чего-то нового, того, что она не знала. А нового попросту не было. Арий ничего не скрывал.

Она восстановила еще несколько записей. Пять прослушала, с десяток скопировала себе на нейрочип – да, с недавних пор и у нее имелся такой, – тщательно замела следы и отключилась. Выскочила в коридор – слава богам, никого рядом не было – и наобум двинулась по уровню, сама не знала куда. Главное – подальше от места преступления.

Что же получалось, все в порядке? Неужели это просто паранойя? Может, она сошла с ума? Может, ей и правда требуется успокоительное? После всего, что произошло, немудрено свихнуться.

Малой вдруг показалось, что и корабль вокруг нее стал нереальным. Тоже ее фантазия, выдумка. Она привалилась к стене, прижалась к ней щекой. Да нет, холодная. Разве можно чувствовать холод при галлюцинациях? Она приставила к стене палец, надавила, чувствуя, как проминается умный металл, гнется составляющая его решетка проводников, прерываются информационные цепи, и к мозгу системы бежит сигнал о мелкой неисправности. Посмотрела на вмятину.

Перевела дух.

И явственно услышала знакомый голос. Низкий и зычный, как сигнал оповещения в тоннелях. Он выкрикнул ругательство и прервался коротким треском, похожим на очередь выстрелов.

Не может быть!

Малая крутанулась на месте, окинула взглядом пустые коридоры.

Где? Где же?

Энцо снова крикнул – уже тише, будто издалека. Куда он пропадал? Малая пробежала до погрузочного отсека, метнулась в другую сторону, перегнулась через перила, всматриваясь в ровный свет нижних палуб. Слеза скатилась на кончик носа и сорвалась в бездну. Сердце сбоило, теряло ритм.

Связь с инферио оказалась потеряна. Убиты.

Всхлипнув, Малая сползла на пол, поджала колени к груди и спрятала в них лицо. Мир кружился. Стены придвинулись, складывались металлическим прессом.

Все-таки сошла с ума. Все-таки Арий прав. Гадкое осознание выбило почву из-под всех выстроенных ею подозрений и размышлений. После всего, что произошло на Земле, она ожидала любого предательства, от кого угодно, но только не от себя самой.

Дрожа, она поднялась на ноги и заторопилась к подъемнику. Спустилась уровнем ниже, там, где располагались мусоросборники. Мимо шла группа имманес, пришлось немного покрутиться у контейнеров, следя, пока черные комбинезоны не скроются из виду. Когда отсек наконец опустел, Малая выдернула контейнер и вывалила ворох использованных костюмов на пол. Серебристой палочки видно не было. Неужто успели переработать? Нет, только не это…

Услышать еще раз голоса мертвых? Лучше сразу в открытый космос.

В панике Малая закусила губу, раскидала бесчисленные куртки и комбинезоны – лаконично-черные пятна на кипенном полу отсека. Что-то брякнуло под ними, прокатилось по плитам. Дозатор! Малая выхватила его, прижала плоский край трубочки к шее, зажмурилась и нажала кнопку.

Позвоночник будто ледяной иглой прошили. На миг перед глазами поплыло, в груди разлился холод. Ее осушило изнутри. Затем пустота медленно заполнилась мыслеформами инферио. Часть из них была мертва, убита где-то в Четвертой, – Малая почувствовала это сразу. Из-за сбоя в их нейросвязи.

Она часто задышала, привалилась к стене. Сморгнула слезы и ввела еще одну дозу.

Так, на всякий случай.

Она не должна терять контроль.