Глава 3
ЯВЛЕНИЕ
Здесь, в общине, казалось, что мгла обняла не весь мир, а только Толоково. Это были словно объятия самой смерти. Большинство домов пустовали, покинутые уже несколько недель тому назад. Лишь в десятке из полусотни строений подрагивали мутные огоньки свечей и масляных ламп, а где-то и простых лучин. Тишина царила вокруг, не было даже ветра, только потрескивали от мороза деревья в подступившем вплотную к поселку лесу.
Сорокалетний Егор Ветров некоторое время топтался в сенях, стряхивая с валенок налипший снег. Затем вошел в большую комнату и, вздохнув, свалил охапку дров у печи.
В последние несколько дней он все делал медленно. Глодали тоска и одиночество. Жену и детей он отправил в Плюхново, что дальше на восток и ближе к границе резервата. Там ее родители, и там теперь безопаснее, чем здесь. Так же поступили многие мужики общины, которым было куда отправлять свои семьи. Иные съехали и сами, не желая оставаться в краю, где все чаще творилась какая-то чертовщина. Однако все помнили Новосокольники — первое поселение в ареале, покинутое местными жителями с того момента, как резервацию стало терроризировать это неведомое существо. Буквально за пару дней брошенные Новосокольники были разорены мародерами.
По этой причине в Толоково некоторые крепкие мужики решили остаться, презрев опасность.
Егор стянул с себя валенки, перевернул один из стульев в гостиной и, нанизав на его ножки предметы зимней обуви, придвинул ближе к печи.
Сам опустился в кресло и вытянул ноги в сторону источника тепла. Он скучал по ласковой жене и шумливой возне трех неугомонных детей.
Егор вздохнул, взял со стола потрепанную книгу и раскрыл в том месте, до которого дочитал в прошлый раз. Странное дело: вроде еще недавно и хлопот по хозяйству было больше, и дети шумели, отвлекая от чтения, но он все же продвигался на пару-тройку страниц в день. А сейчас уже вторые сутки смотрит в один и тот же абзац.
— Да что за мать его… — тихо, будто его могут услышать дети и запомнить нехорошие слова, пробормотал Егор.
Вслух, что ли, попробовать? Выглядеть он будет, конечно, глупо, но кто его увидит?
— Отправь в погоню своих людей, — забубнил он под нос, — самых надежных и ловких. Убей Ломаку, Волкова, Жуковского и Селиверстова, пока не поздно, пока мы не проворонили наш единственный шанс…
— Вот ведь сука какая, — выдал Егор нелицеприятный отзыв в адрес персонажа женского пола, говорившего недобрые слова, и поймал себя на мысли, что читает этот же эпизод сначала. — Да черт тебя дери…
Ветров вдруг притих и прислушался к тому, что происходило за бревенчатыми стенами его избы. И если несколько минут назад там было тихо, как будто уснула вся вселенная, то сейчас доносился какой-то шум.
Егор торопливо отложил книгу и взялся за валенки. Они успели согреться, что сделало процесс надевания приятным, несмотря на тревожные мысли. Быстро накинул тулуп, забыв про шапку, Ветров схватил «Сайгу-12» и выскочил из дома.
Слышались взволнованные голоса. На центральной улице поселка были люди, его соседи, все с оружием. От лесной дороги, с запада, в их сторону несся перепуганный конь; в седле пытался усидеть вопящий наездник.
— Оно вернулось!
— Что?! — крикнул кто-то.
— Оно вернулось! Сюда движется!
Конь встал на дыбы и оглушительно заржал. Седок полетел с седла в сугроб, едва не получив по голове задними копытами рванувшегося в сторону коня. Несколько человек попытались схватить скакуна и усмирить, однако тот метался от дома к дому и так страшно ржал, что в стойлах встревожились другие лошади.
Егор кинулся к упавшему, помог подняться.
— Ты видел его?!
— Да! — выкрикнул незнакомец с каким-то акцентом. — И вы сейчас увидите!
Он не обманул. В лесу занялось огненное зарево, оно разгоралось все ярче, все больше леса охватывало зловещее оранжевое свечение. И сквозь фырканье и беспокойное ржание коней в стойлах все отчетливей слышался гул, словно исходящий из гигантской паяльной лампы.
— Господи… — выдохнул Егор, глядя, как оранжевый свет разметает вокруг себя тени деревьев. — Да что же это?
На пути сгустка пламени оказалась высокая ель, но, как только нечто коснулось ствола, дерево будто превратилось в динамит. А затем оно снова стало елью, но уже разлетающейся во все стороны мириадами головешек и иголок. Несущееся к поселку пламя щедро дарило огонь и другим деревьям, не хвойным, избавившимся от излишней влаги еще в осенний листопад, чтобы не вымерзнуть зимой. И сейчас они с легкостью вспыхивали одно за другим, добавляя в адское действо больше света.
Огненная сущность уже неслась по пустырю, покинув подожженный лес, и Ветров отчетливо видел ее. Сверкающая плазма с колышущимися, словно конская грива, протуберанцами мчалась в метре над сугробами, отчего наст шипел и источал пар. Егор готов был поклясться, что в какие-то моменты эта сущность обретала форму сотканного из огня вепря или разъяренного быка! Да! Так оно и есть! Вот огромный кабан, но уже в следующую секунду, после огненного перелива, это уже гигантский бык! А еще через мгновение вообще невесть что, но явно какой-то зверь! На пути встал большой сарай для хранения сена — его поставили особняком, чтобы в случае пожара огонь не сразу перекинулся на жилища и дал время принять меры. Однако сегодня, в эту спокойную безветренную ночь, никакие меры не остановили бы огненного пришельца. Он вонзился в сарай, как раскаленный в кузнечном горне нож вонзается в масло. Будто облитые бензином, вспыхнули доски и бревна, а миг спустя они разлетелись крошевом, — ни дать ни взять в сарае возникло неимоверное давление. Облако горящего сена и соломы взметнулось безобразным трескучим грибом. Стало светло как днем, оранжевый жаркий свет вытеснил из поселения холод, тишину и саму ночь.
За сараем, на уничтожение которого исчадию ада потребовалась всего секунда, ближе к Егору находился заброшенный дом, его хозяева уехали подальше от поселившейся в ареале нечисти. А вот следующая изба, еще ближе, принадлежала его брату… И брат никуда не уехал — сильно недужный, он был сейчас дома. И его жена. И двое малолетних детишек…
— Нет! — воскликнул Егор, бросаясь к избе брата.
— Стоять, бродяга! — заорал незнакомец, принесший в Толоково дурную весть. — Куда?!
Пустующий дом повторил судьбу сарая. Только выглядело все это немного иначе из-за тяжелых тесаных бревен и кирпичной печи. Огненный зверь одолел более крепкое строение, но, похоже, его неумолимый бег замедлился.
— Нет! Нет! — продолжал восклицать Егор, мчась к дому брата.
Кто-то догнал его и повалил в сугроб, рухнув рядом.
— Дур-р-рак тебя понюхал! Куда бежишь?! Сгоришь, к шайтановой маме!
— Отвали! Там брат мой! Племяши! — Ветров рванулся было вперед, но незнакомец вернул его в сугроб, и новая вспышка озарила окрестности.
Стало совсем жарко. Рядом в снегу шипели головешки.
Егор поднял голову и посмотрел на братнин дом. То, что устояло под натиском огненного зверя, было объято пламенем. Собственно, осталось от избы совсем немного…
— Не-е-ет!!! — в отчаянии прокричал Ветров.
Теперь ему было совершенно наплевать, что огненная сущность исчезла так же внезапно, как и появилась. Ведь она только что лишила его близких людей.
Вокруг горели остатки двух домов и амбара, а подальше, в лесу, полыхало несколько десятков деревьев.
— Мужики! — командовал кто-то. — Тащите багры и топоры! Надо деревья горящие валить, иначе весь лес займется!
— Очумел, что ли! — послышался не менее эмоциональный ответ. — Я в лес не пойду!
— Да не дрейфь, оно ушло.
— А вдруг вернется?!
— Лес горит! Какая, хрен, разница, вернется или нет?! Если ветер поднимется, то конец и лесу, и поселку, и всему!
— Уходить надо…
— Багры и топоры сюда, вашу мать!!!
— У меня толовые шашки есть.
— Отлично! Их тоже тащи.
Из леса еще доносились отборная ругань, удары топоров, хлопки тола и треск падающих лесин. Тушением пожара не занимались только Егор, ворошивший пепелище, и незнакомец, помогавший ему в этом.
Они нашли четыре тела, чудовищно изуродованных огнем: трудно понять, кто есть кто, и даже поверить, что это совсем недавно было живыми людьми. Удалось лишь отличить детей от родителей.
Теперь все тела, обернутые в простыни, покоились в холодной клети, где Егор хранил сани, телегу и плуг. Погибших он уложил в сани.
Ветров сидел в своей комнате, весь в саже, с подтеками слез на лице. Швырнув в угол недочитанную книгу, он молча смотрел на огонь в печи и регулярно прикладывался к большой бутыли самогона. Мерзкий вкус и запах пойла были спасением от зловещего аромата сгоревшей человеческой плоти, который не только навязчиво лез в ноздри, но и норовил пропитать весь разум.
Незнакомый спаситель сидел рядом на стуле, чьи ножки какой-то час назад приспособил для сушки валенок. Он был невысок ростом, черноволос. В его короткой шевелюре, наверное, каждый третий волосок был седым. Хотя сейчас, после того как он весь извозился в саже, светлыми остались только белки глаз и комок снега в ладони, который этот человек прижимал к носу, вдыхая холод, чтобы прогнать тот самый навязчивый запах огненной смерти.
Он молчал с того самого момента, когда нашли первое тело. Молча ждал, когда Егор наплачется. Молча вырвал из рук «Сайгу», когда Ветров вдруг уткнул себе в подбородок ствол. Молча помогал заворачивать тела в простыни. Молча тащил их в сани, что стояли в сарае за домом. И теперь молчал, не отходя от мужика, способного на новую попытку вынести себе мозги.
Егор сделал затяжной глоток, мерзкий самогон лился в горло, как вода. Он вздохнул и протянул бутылку незнакомцу.
— Нет, благодарю, — мотнул тот головой, продолжая прижимать к лицу снег.
Это были его первые слова после того, как нашли трупы.
— Помянуть надо. Выпей… — тихо прохрипел Ветров.
— Как помянуть? Не похоронены ведь еще…
— Черт тебя дери! Ты можешь просто со мной выпить?!
Незнакомец скривился, принимая бутылку. Отхлебнул чуть-чуть и закашлялся. Затем вернул сосуд хозяину.
— Тебя как звать-то хоть?
— Мустафа, — ответил гость, занюхивая выпивку снегом.
— Я Егор… Спасибо, Мустафа. — Ветров запрокинул голову и влил в себя очередную порцию самогона.
Шум в лесу уже стих, зато раздавались голоса совсем рядом с домом. Вот топот ног на крыльце. Открылась дверь.
— Я же говорил, что он здесь!
В комнату вошло с десяток человек. Все столпились у двери, уставились на чужака.
— Чего? — Мустафа Засоль поднял на них непонимающий взгляд.
— Так это он притащил сюда нечисть?! — рявкнул кто-то из вошедших.
Молчание сразу разорвали гневные возгласы:
— Да!
— Точно он!
— Урод, за ним эта тварь сюда пришла!
— Да! Да! Егор! Что ты его поишь?! Это из-за него все!
Вытянув шею, Мустафа недоуменно озирал мужиков.
— Братцы, да вы все ума лишились, что ли? Как я мог эту тварь сюда привести?! Я сам еле ноги унес!
— Вот именно! Она гналась за тобой, и ты привел ее сюда!
— Да что базарить с ним? Вздернуть сучонка, и всего делов!
— Правильно!
Засоль нервно дернул головой, поворачивая ее к Егору. Тот молча смотрел в пустоту. Ему сейчас не было дела до какого-то чужака. Подавленный горем, он и сам мог поверить в то, что семья его брата погибла по вине Мустафы.
— Да вы тут от страха последние мозги растеряли! — воскликнул Засоль.
— Рот прикрой, э!
Люди стали надвигаться на Мустафу, но тут в помещение вошел еще один человек. Двухметровый, плечистый, светловолосый и коротко стриженный, он громко сопел, стряхивая с шапки снег.
— А, вот ты где, братка, — кивнул он, увидев Мустафу и возвратив шапку на голову.
— Ты еще что за хрен? — Толпа линчевателей обернулась к вошедшему.
— Эй, мужики, а не я ли только что вам помогал деревья горящие валить? — нахмурился тот, запустив руку в карман камуфлированного бушлата.
— И что дальше? Знаешь этого урода, что зверя сюда привел? Кто ты такой?
Раздался щелчок, и великан вытянул перед собой руки, от которых все дружно отшатнулись.
— Кто я такой? Я тот псих, у которого граната в одной руке и чека от нее в другой.
Он не блефовал, а действительно демонстрировал всем присутствующим гранату Ф-1 защитного цвета. Только прижатый к корпусу рычаг не давал ей взорваться.
— Итак, господа, — продолжал светловолосый великан, — вы сейчас разойдетесь по домам отдыхать. А кто будет продолжать нелепые наезды на моего друга и предъявлять ему идиотские претензии, тому я засуну эту штуку в задницу и сделаю так, чтобы самому захотелось поскорее взорваться. Вам все ясно?
Опешившие мужики молча переглядывались.
— Ответа не слышу!!! — заорал великан так, что все, даже Мустафа, вздрогнули.
Только Егор по-прежнему неподвижно смотрел в пустоту.
Односельчане повернулись к нему, явно не зная, как теперь быть и что случится с Ветровым, если они сейчас уйдут.
Человек с гранатой видел их смятение.
— За хозяина дома можете не переживать. Я никому не причиняю вреда, если меня не провоцировать. А он тут, по-моему, единственный, кто не собирается свой страх вымещать на человеке, который не при делах. Все, теперь валите отсюда на хрен!
— Уходите, — пробормотал Ветров.
Видимо, до его сознания достучалась суть происходящего, а еще он понял, что от его слова сейчас зависит многое.
Притихшие люди, еще несколько минут назад полные решимости покарать за свои беды первого встречного, стали покидать жилище Егора.
Когда наконец в помещении остались только трое, великан вернул чеку на место и сунул гранату в карман.
— Это Иван Булава, — указал Мустафа хозяину дома на нового незнакомца. — Корешок мой.
— Егор, — угрюмо кивнул мужик.
— Там, из разговоров местных, я понял… — Иван вздохнул. — В общем, мои соболезнования.
— Спасибо…
— А я уж, грешным делом, подумал, что ты — всё, — невесело усмехнулся Засоль.
— Да типун тебе на язык, окаянный, — нахмурился Булава и, найдя глазами свободный стул, придвинул его к столу и уселся. — Н-да. Ну и ночка.
— Жеребца моего видал? — спросил Мустафа.
— Чего? — поморщился Иван и после недолгой паузы кивнул: — А, ты про коня…
— А ты о чем подумал, бродяга? Я бы понял, если Паша…
— Да моя кобыла тоже деру дала с перепугу. Пешие мы теперь. Все-таки с рейтами куда проще. Не пугаются ничего, кроме нехватки масла в движке. Только знай бензин подливай.
— Ага. Зимой — да на рейтах. — Засоль скептически покачал головой.
— Слушай, хозяин… Егор, — обратился к Ветрову Булава, — ты уж извини, что мы тут…
— Выпьешь? — Егор кивнул на бутылку.
— Сугубо из уважения… Только надобно нам решить один вопрос. Есть тут где остановиться?
— Домов покинутых хватает. — Ветров пожал плечами. — Но мы для того и остались, чтобы сторожить их от разорения. Наши ведь вернуться надеются. Ну… у меня дом большой. Хотите, поживите тут.
— Спасибо, хозяин. Сколько возьмешь с нас?
— Не надо ничего… — вздохнул Егор. — Помогите только моих схоронить. Земля промерзлая. Тяжело копать…
— Будь спокоен, хозяин. — Иван похлопал Ветрова по плечу. — Все сделаем.
— Угу… И на сколько вы хотите остаться?
— Да пока тварь не одолеем.
Ветров поднял свой взгляд на Ивана, пристально по смотрел в глаза:
— Какую тварь?
— Да ту самую, что ты сегодня видел. Огненную…
