ГЛАВА 16
У женщин нет недостатков…
Над шахматной доской склонились Гарольд Форстер и Додсон, один с надеждой ожидая ответного хода, а второй колеблясь между ладьей и слоном: продлить агонию соперника или закончить партию в три хода?
Моро неслышно подошел к ним и, склонив голову, стал рассматривать замысловатые фигуры, настоящие минискульптуры, искусно и с множеством деталей изображающие солдат-пехотинцев, колесницы, коней, боевых слонов, королей и советников.
— Нравится? — отвлекся Форстер, отмечая, что собрались уже почти все. Вот-вот подойдет Элингтон с женой, и тогда поражения можно будет избежать. А потом и забыть про начатую партию. — Это часть наследства Флоренс! Обратите внимание, какая тонкая резьба по слоновой кости! Какое изящество линий! Не то что современные стаунтоновские!
Моро сдержанно согласился.
— Любите играть? — Киану, похожий на тощего взъерошенного лиса, тоже подкрался незаметно.
— О нет, не в шахматы! — Моро покачал головой, не отрывая взгляда от черно-белой доски. — Она для меня слишком логична и предсказуема! Я предпочитаю… К примеру, кости. Карты тоже. Игры, в которых выигрыш зависит от везения. Иначе неинтересно.
— Кости, говорите? — Колдун сощурил зеленые глаза, тонкой воздушной петлей поднял одну из сбитых фигур и покачал ею в воздухе. — Выигрыш от везения?
В кости с магами воздушных стихий играть бесполезно. Им все время выпадают «шестерки». А уж сколько слабеньких магов среди шулеров на привокзальных площадях обитает — не перечесть. Скотленд-Ярд перед большими праздниками иногда нанимал студентов-старшекурсников, чтобы помогали справиться с этой напастью.
— Знаете, — Темный схватил ни в чем не повинного слона и сжал в кулаке, — во время экспедиции Генриха фон Лангсдорфа во внутренние районы Бразилии мы наткнулись на одно место, считающееся среди туземцев проклятым. Там нельзя колдовать. Магия была близко, она чувствовалась, но маг, посильнее вас, не смог сотворить даже простейшего светлячка. Что останется от тебя, колдун, если ты лишишься своей силы? Кто ты будешь тогда?
— Да вы любите путешествовать! — Гарольд отвлекся от игры и попытался вклиниться в диалог двух мужчин. Единственное, что им оставалось, ведь дуэли официально запрещены.
— Как интересно, — протянул рыжий. — Вы недавно рассказывали про поиски истоков Нила в шестьдесят шестом году, а теперь обмолвились, что принимали участие в первой восточноханской экспедиции в Бразилию в двадцатых годах, — чеканил слова Киану, явно напрашиваясь на поединок. — Не слышал, чтобы в такие опасные путешествия брали младенцев! Что вы там делали?
Или же вы врете? Обвинение во лжи — веская причина для дуэли. Если джентльмен не может иначе защитить честь своей дамы. Потому что дама не его!
— Лечился от влюбленности, — скривился Моро. — Рекомендую, действенный способ. Лет пятьдесят, и все как рукой снимет!
— А вам помогло?
— До сегодняшнего дня я был уверен, что да… Дамы, вы, как всегда, очаровательны. — Мужчина галантно поклонился леди Маргарет и Милли, вошедшими перед запыхавшимися кузинами.
Девушки переодевались и делали прически второпях, но зато никто теперь не смог бы догадаться об их небольшом и очень полезном для здоровья променаде по подземельям.
— Тетушка, — прошипел Киану, сдерживаясь, чтобы не утащить строптивую родственницу обратно в закрытую и его стараниями самую безопасную комнату в доме. — Вы вроде плохо себя чувствовали? Голова болела? Спина? Суставы? Нервы!
— Все прошло, мой милый! Мне никогда раньше так хорошо не было! Общение стало лучшим лекарством!
И ради этого она со смертного одра поднимется, но племяннику не стоит о таком даже заикаться. Неправильно поймет в свете последних событий.
Эмили сразу же подошла к столику с шахматной доской, на ее ухоженном лице отобразилась смесь недовольства и жалости.
— Пап, более глупого хода придумать сложно! — Она удержала руку лорда Гарольда, тянущуюся к жавшемуся в углу игрового поля черному коню. — Дай я сама.
Она схватила пешку, чудом уцелевшую в двухчасовой баталии, и сделала решительный ход.
— Оригинально, — пробормотал Додсон, не ожидавший такого поворота.
Гарольд насупился, а потом улыбнулся, стараясь показать, что его не задевает поступок дочери.
Дверь открылась с громким стуком, как всегда, когда в комнату входил лорд Элингтон.
— Отлично! Все уже собрались! — Он засунул руки в карманы пестрого цветастого жилета, который считался бы писком моды лет так двадцать назад. Во времена его молодости господа могли носить сюртуки и фраки почти всех цветов радуги. А жилеты! На них пускали самые дорогие, самые яркие отрезы шелка, бархата. Пуговицы могли быть настоящим произведением ювелирного искусства, с камнями или эмалью.
Сейчас мужчины в повседневной жизни предпочитали одежду темных тонов. А самым нарядным цветом, уместным как для бала, так и для торжественных ужинов, считали черный. Жилет, однако, может быть белым. Иначе недостаточно торжественно. А значит, и неуважительно к окружающим. Но Элингтон давно уже не обращал внимания на то, что как и когда о нем думают.
— Прошу всех пройти к столу, чтобы насладиться праздничным ужином, — вежливо и мягко произнесла Флоренс, и от ее слов веяло теплотой, уютом и иллюзией, что здесь собралась дружная и счастливая семья, в которой ценят, любят и уважают друг друга.
Моро учтиво предложил одну руку Эмилии, а вторую — Милли. Кавалеров не хватало, а по требованиям этикета джентльмен обязан сопроводить даму к столу.
— Вам не кажется, что в декоре гостиной и столовой чего-то не хватает? — Тетушка Милли склонила голову набок.
— О, — Эми вынуждена была подстроиться под неторопливые шаги пожилой леди и бельгийца, который тоже вроде как никуда не спешил, — это очередная причуда дядюшки. Он не захотел ставить рождественскую ель.
— Прошу прощения, это я вынужден был попросить лорда Элингтона отказаться от непременного атрибута праздника. — Моро чуть виновато улыбнулся. — Аллергия.
— Да? — Милли удивленно вздернула бровь. — Конкретно на рождественские ели, наверное?
— Боюсь, что так, прекрасная леди.
Напряженный, как тетива лука, Киану вел под руку Оливию и Элиф. Одна молчала и дрожала как осиновый лист, другая же болтала без умолку, рассказывая про особенности архитектуры Грин-холла. За ними пыхтела леди Маргарет, отказавшаяся идти вместе с Мартой и Гарольдом.
Вот ведь неугомонная женщина!
Добро пожаловать в Бедлам! Или в ад. Или в сборище невоспитанных школьников из дискуссионного клуба. Или как назвать место, где все говорят, говорят громко, одновременно, с несколькими собеседниками сразу и на несколько тем. То, что собеседник сидит за другим концом стола, — мелочи, которыми лучше пренебречь.
Единственной, кто оказался ошарашен больше Киану, была Оливия. Но она молчала! Не беседа, а винегрет! Уследить тут за всеми, не упустив важного в шелухе пустой болтовни, — задача не из легких, особенно когда тебя то и дело пытаются втянуть в разговор.
За длинным столом, накрытым белой скатертью и уставленным старинным серебряным фарфором, теперь все сели совсем не так, как за обедом. Только Элингтон и Флоренс заняли свои места во главе.
— Это идея Фло, — пояснила прихоть хозяев Эмили, расправляя на коленях белоснежную салфетку с монограммой. — Она считает, что так общение будет более живым.
Экономка выключила кристаллы, и помпезную столовую теперь освещали только настоящие свечи в тяжелых канделябрах.
— И где демоны Джорджа носят? — проворчал лорд Элингтон после сухого и формального поздравления всех с Рождеством. — Почему здесь твоя старуха? Где Джордж?
Гледис пожала плечами и продолжила отдавать распоряжения големам, прислуживающим гостям за столом. Ароматные запахи свежеприготовленных кушаний дразнили. Киану даже на миг захотелось бросить все, схватить вилку и, чавкая и причмокивая, умять огромный бифштекс с луковыми кольцами под грибным соусом с гарниром в виде золотистого запеченного картофеля. А затем и свежайшие устрицы, пусть он никогда их не любил. И как же без утиного паштета, жаркого из барашка, пирожков с мясом птицы. И оставить место для рождественского пудинга!
— Лорд Дей, — сладко до приторности улыбнулась Флоренс, с которой в этот раз пришлось сидеть совсем рядом, — вы выглядите таким голодным? Думаю, люди правду говорят: У магов отменный аппетит!
— Раньше никогда не жаловался! — проворчал колдун, активируя «зеленую» составляющую силы и снимая со своей ауры серую липкую паутину чужого «очарования». Пробовать что-либо с праздничного стола расхотелось.
— Я наслышан о мастерстве вашей кухарки. — Додсон взялся за нож и вилку и начал разделывать бифштекс на крошечные ломтики. Вот к нему, кстати, никакая муть не липла. — Не подскажете, где вы нашли такое чудо?
— А гадать мы сегодня-таки будем? — полюбопытствовала его жена, прервав диалог с сестрами Элингтон. — Я каждый год в пудинге находила монету. Только один раз кольцо. А замуж я вышла после того, как о наперсток чуть зуб таки не сломала! Вы ведь бросаете в пудинг заговоренные вещички? А где вы их покупаете? У Гаррарда или Аспрея? Их копии обручальных колец принцесс таки просто чудо!
Марта и Клара вздохнули с облегчением, но Руби не намеревалась оставлять их в покое и, не дождавшись ответа, опять принялась с фанатичной дотошностью выспрашивать у них про светскую жизнь Люнденвика, чем напоминала вцепившуюся в тапку собачонку.
— Да, конечно, — фыркнула Эмилия и протянула магу бокал, чтобы тот наполнил его. — Еще одна традиция! Все топают на кухню, загадывают желание и бросают монетку или еще что в тесто! Так что берегите свои зубы, лорд Дей! Кроме монет и колец с пуговицами там еще много всякой всячины!
— Думаю, это будет интересно! — Киану подхватил у голема жгутом из воздуха темную бутыль и плеснул в бокал леди немного вина.
— Эмили не шутит, господин маг. — Элиф тоже требовательно протянула к нему бокал. — Лично я в прошлый раз бросила туда пуговицу!
— Большую и в краске, — скривился ее отец, не отрывая взгляда от груди Оливии. Может, конечно, ему смотреть некуда, но взгляд этот Киану очень не понравился. — Если ты решила остаться старой девой, травить отца вовсе не обязательно.
— Не драматизируй, папа! — изящно махнула рукой девушка. — За визитами к стоматологу у тебя были дополнительные поводы сбежать из дома! И тебе еще повезло, Флоренс вообще булавку положила.
— Таки опасно же! — Руби схватилась за сердце. — Таки же и язык проколоть можно!
Обычно в пудинге находили монетки, сулящие скорое богатство, кольца для грядущей свадьбы, пуговицы и наперстки, означающие холостяцкую или незамужнюю жизнь. Но семейство Элингтон, видно, принадлежало к тем оригиналам, которые бросали туда все, что под руку попадется. Будем надеяться, что зубы выдержат такой экстрим.
Маргарет и тетушка Милли ударились в воспоминания. Моро и Оливия сидели рядом, и им волей-неволей пришлось их слушать и время от времени вежливо кивать.
— Акулья печенка, — размахивала руками громогласная леди Стивенсон. — Тогда в Поднебесной до жути не хватало твоих писем. Я уж начала думать, что весь мир — это дикарские обычаи, непонятная речь, женщины, похожие на кубики, и еда! О демоны морские! Какая там еда! Непонятно из чего приготовлена, да, клянусь последним якорем, лучше и не знать!
— Я же ничего особого и не писала, — зарумянилась Милли. — Так, всякие безделицы…
— Но мне их стало так не хватать, там, на краю земли. А потом ты почему-то перестала присылать письма. Я вначале на пиратов грешила. Неужели на тебя так твоя работа повлияла, а? Ты мне что-то писала об этом, но я уже не помню.
Киану только открыл рот, чтобы прокомментировать опасное легкомыслие своей тетушки, как его отвлек Моро:
— Господин маг, а что вы думаете о ситуации с Поднебесной империей?
— Ввиду ранее сказанного? — съязвил колдун. — Вы мне рекомендуете именно туда отправиться в долгий путь?
Прямой взгляд зеленых глаз. И насмешка в черных. С изумрудными искорками.
А Флоренс о чем-то щебечет с Додсоном, с которого серая паутина «очарования» сползает хлопьями. Но очи у слабенького мага маслянистые, осоловевшие, а речи мягкие, на грани допустимого флирта. О чем они говорят? Компаньон Элингтона соглашается на экскурсию по картинной галерее на третьем этаже. Завтра? Почему-то не верится, что дотерпит. Фло удивлена его напором. Если человек уже под ее влиянием, то зачем еще какие-то прогулки и беседы? А сам хозяин дома мрачно кивает, пожимает руку жены и цедит сквозь зубы: «Да, Ральф всегда увлекался живописью эпохи Ренессанса. Расскажешь ему что-нибудь из истории искусства».
Шумно рассуждают о кухне Поднебесной леди Стивенсон и Милли Мак-Грегор. Элиф заинтересовалась блюдами из змей. Хлопает в ладоши и звонко требует, чтобы кухарка приготовила что-то по рецептам, привезенным бабушкой из далеких стран. И даже может сама словить пару ужиков. И зима ее не остановит. Эмили терзает в тарелке кусок мяса и начинает сомневаться в его происхождении. Хоть ты справку требуй, что оно раньше по лугам бродило, а не в травах ползало!
Сменялись блюда одно за другим. Разговоры не смолкали, женщины перебрали с десяток тем и никак не могли угомониться. Обсуждение великосветских раутов и представлений императрице плавно перешло в философские дебаты о личности Прометея, по легенде открывшего в людях способности к колдовству и положившего основы магической науки.
Наконец-то Гледис с непроницаемым лицом самолично поставила перед каждым тарелочку с кусочком рождественского пудинга.
— Интересно, а что же можно было загадать на булавку? — осторожно тронул свою порцию Киану. Явно ничего хорошего, но порой в девичьих головах рождаются такие оригинальные идеи!
— Пикантных особенностей в жизни! — подал голос Чарльз Фланнаган и вжал голову в плечи. — Не при дамах будет сказано, конечно!
Эми выковыряла из горки изюма, чернослива и кураги что-то продолговатое и вилочкой отодвинула это на край тарелки.
— Пуговица, — объявила она. — Как обычно.
— Так, может, на тебе венец безбрачия? — Руби участливо посмотрела на девушку. — Таки нет для матери большего позора, коли ее дочь останется старой девой!
— Не с ее приданым, — прошипела Марта.
— Таки и венец несложно наложить! — Лицо Руби озарила идея. — А давайте я договорюсь с сивиллой, и она вам поможет!
На самом деле пришлось бы не договариваться, а платить, и не раз и не два, да и за результат никто бы не отвечал: старуха в последние годы стала вредной, и пробиться к ней на аудиенцию было не проще, чем к императрице. Но уж очень хотелось похвастаться связями и возможностями. И деньгами, как же без них!
Киану чуть не подавился. Закашлялся, едва сдерживаясь, чтобы не разбрызгать воду. Вот демон его дернул попить водички прямо сейчас! Леди Милли укоризненно и с неким удивлением посмотрела на довольную Руби, а потом на племянника. Его еще воспитывать и воспитывать нужно!
— Вы знакомы с сивиллой? — прозвучал серебряными колокольчиками голос Флоренс, которая невежливо отвернулась от собеседника и уставилась на гостью своими темными блестящими глазами.
Госпожа Додсон немного замялась, а потом уверенно кивнула:
— Да, мы с ней хорошие приятельницы!
— Как интересно. — Гарольд отвлекся от обсуждения с Чарльзом пород скаковых лошадей и спросил: — А какая она? О ней столько слухов ходит, не знаешь, чему и верить. Говорят, она ведет затворническую жизнь и редко покидает свой дворец?
— О, что вы! — беспечно отмахнулась новая звезда вечера. — Она таки резвая старушенция! Правила презирает и очень любит повеселиться. Бывало, заеду я к ней без приглашения, а она и говорит: «А давай-ка, Руби, махнем кофею попить на Трафальгар!» или: «В Гайд-парке сегодня скучно, поедем пройдемся по магазинам!» Ее же в лицо никто не знает, ей можно! Обещала представить меня императрице, как только у той таки появится свободная минутка. Говорит, тоже улетная тетка! — и зажала рот ладонями, поняв, что сболтнула лишнего.
Такого бреда пылающие уши мага давно не слышали. Оливия застыла, не донеся до открытого рта вилку с кусочком рождественского угощения.
— Тогда неудивительно, что ее предсказания сейчас не такие точные, — нарушил долгую минуту тишины спокойный голос леди Мак-Грегор.
Эмили выдохнула, кто-то еще подавил смешок.
— Я предпочту остаться с венцом чего-то там… — Эми улыбнулась и уточнила: — Безбрачия, говорите? Так я согласна!
— Зря вы так скептически настроены, — отсалютовал ей Моро. — Уверен, такая неординарная личность нашла бы действенные способы решения любой проблемы!
— Уж не сомневаюсь! — скривилась девушка.
— Не боись, юнга! Мы тебя не отдадим! — весело заключила леди Маргарет, потом присмотрелась и вытащила из своего пирога еще одну заговоренную вещь. — Колечко! И за кого меня, тысяча демонов, собираются выдавать замуж? — и подмигнула по очереди Киану и Моро.
Честно говоря, в душе Эми на миг возникло желание, чтобы таинственный иностранец хотя бы намекнул собравшемуся обществу об их помолвке. Полусловечком! Или взглядом, жестом. Но тот заинтересованно копался в свой тарелке, элегантно держа серебряную вилочку двумя пальчиками. А ноготки-то у него острые. И почему-то черные. Когда успел сделать такой экстравагантный маникюр?
Не сказал, не намекнул, даже не посмеялся над шуткой леди Маргарет. Что ж, придется самой поговорить с лордом Элингтоном, пусть даже это и лишние хлопоты. В чем-то внучка была солидарна с дедом: этикет порой так мешает!
Тут Оливия, презрев все правила, выплюнула на тарелку что-то тихо звякнувшее.
— О! Еще сюрприз! — обрадовалась Элиф. — Колечко? Наперсток?
Ливи аккуратно вытерла свою новую находку салфеткой. Ею оказался какой-то плоский диск: на одной стороне то ли всадник, то ли кентавр, а на другой свернутый в клубок змей.
— На монету похоже, — протянула Эмили. — Только тонкая какая-то. И где такие чеканят? Лорд Моро, вы ведь тут единственный любитель путешествовать, не подскажете: чьей страны денежка?
— Увы, даже мои познания бессильны перед временем! Оно стирает границы и скрывает нюансы, — певучим голосом отозвался Моро, перестав терзать несчастный пудинг. — Оно многому учит. Но лишь того, кто способен учиться. И найти не значит понять, а собрать не значит удержать.
— Милая рождественская проповедь, — подал голос хозяин дома. — Не знал о таких ваших талантах, а то бы вместо меня говорили приветственное слово. Марта! Перестань киснуть и налей всем вина, а то Гледис — неповоротливая старуха, а големы еле ноги передвигают! Мы тут скоро засохнем от жажды!
— Давно пора купить новые модели! — Женщина раздраженно бросила салфетку на стол и встала.
Флоренс хотела ей помочь, но Рэймонд удержал ее за руку:
— Немного смирения ей не повредит! Сиди рядом!
Киану проводил взглядом леди Форстер, которая с гордо поднятой головой начала разливать вино по бокалам. Ее сестра потупила взгляд, но с места не сдвинулась.
А ведь это самые подозрительные люди в доме. Вроде как и на виду, но именно о них маг по факту знал меньше всего.
— Не смотри на них так! Дыру прожжешь! — Эд высунулся из старинной рамы и погрозил рыжему пальцем.
Давненько призрака не было. Киану, можно сказать, уже и скучать начал. Оливия вот тоже встрепенулась, улыбнулась давнему знакомому и слегка нахмурилась. Вот почему она ему, хмырю бестелесному, улыбается, а на него и взглянуть боится?
Но выглядел дух сейчас не лучшим образом. Будто пришлось мешки с мукой на мельнице таскать — взъерошенный, осунувшийся, уставший. Он выплыл из картины и начал фланировать около стола, то заглядывая в тарелки, то строя рожи големам.
— Думаешь, эти дамы способны на что-то кроме зависти и жалоб? — спросил он, указывая пальцем на Марту, а потом на Клару. — Прости, Ливи, ты их любишь и все такое, но тут мужской разговор. Можешь закрыть ушки! — Оливия фыркнула в стакан с водой. О характере своих тетушек она могла сказать многое, но это не мешало относиться к ним тепло и по-доброму. — Так вот, они обе эгоистичные и самовлюбленные дамы, которым нет дела ни до кого! Живут себе серенько. Но слишком ленивы, чтобы что-то изменить в своей жизни. Да им и в голову такое не приходит. А может, глупы. Искры в них нет! Если попробуешь приоткрыть их внутренний мир, то увидишь, что они пусты и неинтересны. А мнят себя центром вселенной!
Интересно, что бы он про Флоренс наговорил?
Эд высказался, вздернул бровь, будто ожидая, что с ним согласятся или начнут спорить. Но Оливия пожала плечами, а Моро кивнул.
Слушая привидение, рыжий почти пропустил момент, когда хозяйка дома предложила гостям пройти в гостиную и там послушать музыку или поиграть в игры.
