Стоило подойти к стене, как прямоугольный кусок ее выскочил вперед, отъехал в сторону, и взгляду открылась просторная спальня. Очень светлая, с огромной кроватью, белым кружевным балдахином, светильниками в виде розовых лилий, она напоминала комнату настоящей принцессы. Яра заглянула мне в лицо и, похоже, прочла на нем детский восторг. Я старалась сдержаться, не расплыться в улыбке до ушей, не разразиться восхищенными возгласами. Кажется, подростковые реакции и эмоции продолжали прорываться сквозь взрослый самоконтроль.

Хм… Непривычно и очень пугающе. В свой первый подростковый период, как бы странно ни прозвучало, я себя так не чувствовала. Знала, что могу, что порой ребят заносит. Даже примеры видела. Подружка, круглая отличница, умница, каких мало, едва не вскрыла вены из-за мальчика. У меня же все прошло спокойно и гладко. Не то что сейчас. Может, все дело в магии?

Додумать я не успела – отвлеклась на чудеса гостевого замка. Служанка рванула вперед, из очередной стены выскочил кусок, отъехал в сторону, и мы вошли в ванную.

Тут было все, о чем можно только мечтать. Огромное зеркало в резной раме, десятки прозрачных полочек и батареи тюбиков на них. Кремы, гели, маски, ароматические масла, соли для ванны.

И… целых две ванны. Неглубокая, просторная, с сиденьями и гидромассажем и настоящий мини-бассейн, куда я погрузилась бы по шею, а может, и глубже.

Ничего себе! Да тут знают толк в «водяных развлечениях»! Хотя чему я удивляюсь? Я ведь в стране морских перевертышей. Вода – их вторая стихия.

Служанка дала время оглядеться и осторожно тронула за плечо.

– Если планируете экскурсию по дворцовому парку, я к вашим услугам.

Предложение выглядело соблазнительным, но бассейн манил еще сильнее. Так и хотелось лечь, расслабиться, сбросить напряжение дня.

Яра поняла все без слов. И прежде чем я ответила, служанка поклонилась, ткнула пальцем в красную кнопку на стене и сообщила:

– Если понадоблюсь, жмите. А пока приятного отдыха. Ах да! Чуть не забыла! Завтра утром я разбужу вас к завтраку, а Рамзор проводит на занятия. Он обещал зайти к одиннадцати. Показать дорогу и научить пользоваться скользящими трассами. Пары закончатся рано, к двум дня. А в четыре – королевская охота.

– Спасибо, – протянула я, запоздало сообразив, что не выяснила ни расписания учебы, ни времени начала пар. Впрочем, ничего удивительного. События закручивались с невиданной скоростью, и я никак не успевала подстроиться. Только чудилось – все хоть немного устаканилось, определилось, как случались новые неожиданности. Вроде превращения студентов в моллюсков или фееричного появления Наллиса.

– Я могу идти? – осторожно спросила служанка. Она застыла возле двери и буравила меня странным взглядом.

Ну конечно же! Я вроде как принцесса, пусть и незаконнорожденная. И Яра, как порядочная горничная, ожидала распоряжений «ее высочества». Мне даже стало неловко, что держу девушку просто так, без необходимости, просто по незнанию.

– Конечно, иди, – поторопилась я с разрешением.

Яра поклонилась, дежурно улыбнулась и выскользнула за дверь.

Я включила воду, и ванна-бассейн начала набираться с удивительной скоростью. Несколько видов морской соли окрасили воду розовым, окутав приятным цветочным запахом.

Скинув одежду, я погрузилась в теплую воду и прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением. Ммм… Остаться бы тут навсегда…

Я вдруг вообразила себя громадной рыбиной, с прозрачными вуалями плавников, распахнутыми как крылья, с перламутровым «опереньем» и мощным хвостом. Плюх… плюмц… бульк…

Дышать стало тяжело, невыносимо. Воздух застревал в груди и вставал там колом. Я дернулась и… очутилась под водой. На секунду накрыла паника. Господи! Я ведь могу утонуть! Но почему-то дышать сразу стало легче. Да что там легче – казалось, я всю жизнь могу дышать тут и плавать.

Прозрачные крылья плавников расправились по сторонам, и внезапно я осознала, что стала рыбой. Вот так запросто, безо всякого синего дыма, или зеленого, или какого-то еще. Без долгих попыток придать ему новую форму, вообще без малейших усилий. Так вот для чего нужна такая ванна! Здесь можно обращаться и чувствовать себя почти как в море. Хорошо, что я насыпала в воду морской соли!

Некоторое время я медленно мерила ванну гребками – туда-сюда. Но вскоре это занятие решительно наскучило, да и емкость показалась слишком тесной. Захотелось превратиться обратно, выйти и выспаться. Но не тут-то было. Я прикрыла глаза, представила себя человеком, и… ничего не произошло. Я нервно проплыла вдоль ванны, в одну сторону, в другую, и попробовала снова. С тем же результатом.

Сколько пыталась вернуть себе «человеческий облик» – не знаю. Только вскоре сердце бешено застучало, стало до ужаса страшно, что так и останусь рыбой. Навсегда, навеки. Кто знает, может, мои способности не такие, как у нормальных перевертышей! Может, я могу перейти в другую ипостась, а обратно – уже нет.

Рыба с сознанием человека, рожденная человеком на Земле. Что может быть нелепей? И грустнее?

В отчаянии я замерла, прикрыла глаза и задышала – натужно и рвано.

М-да… отличное окончание безумного дня, а перспектива еще лучше. Надеюсь, Наллис с Арзавиром припасли для меня большой аквариум, со всеми удобствами? Я внутренне хихикнула, изо рта вырвалась стайка пузырьков, почему-то резко запахло цветочной отдушкой морской соли.

Тело вдруг стало неподъемным, вялым. Я вдохнула, а выдохнуть не получилось. Вода будто застряла в груди, растеклась там и давила.

Я дернулась, выскочила наружу и поняла, что вновь стала человеком.

Что самое поразительное – волосы почти не намокли! Только те пряди, что успела окунуть, лежа в ванне. Выходит, превращение не такое уж и простое. Что-то вроде перехода в чистую энергию и лишь затем – в новую ипостась? Я тряхнула головой. Пора выбираться из ванны и спать.

Быстро вытерлась, бросила взгляд в зеркало, на девушку с огромными янтарными глазами, завернулась в приятный кашемировый халат и вернулась в спальню.

Под подушкой обнаружилась ночная рубашка из мягкой, струящейся ткани.

Я накинула ее на голое тело, нырнула под одеяло и моментально отключилась.

Проснулась я оттого, что солнце ярко светило в глаза – слепило и жарило даже сквозь сомкнутые веки. Я встала, потянулась и подошла к окну.

В городе поднялся сильный ветер. Швырял клочки розового тумана туда-сюда, и время от времени они врезались в стекло, растекаясь по нему странными кляксами.

Как ни старалась, но солнца на безоблачном небе не увидела. В ярко-лазурной вышине не было ни малейших признаков знакомого светила. Но лучи лились сверху, наполняли город, и по зданиям лихо прыгали шаловливые солнечные зайчики.

– Простите? Можно войти?

Я уже и забыла, что Яра обещала прийти утром. Отвернувшись от окна, увидела служанку. Она мялась возле открытой двери, словно намекая, что в крайнем случае готова отправиться восвояси.

– Доброе утро, – улыбнулась Яра.

Я ответила тем же, и девушка просияла.

Все-таки странная она какая-то.

Яра выглядела искренней, обостренное в последнее время шестое чувство не предупреждало насчет нее, не подсказывало, что у служанки камень за пазухой. Но у меня все время было ощущение, что Яра что-то недоговаривает.

Вот очень хочет сказать. Но то ли не решается, то ли считает, что не время.

– Пора собираться? – спросила я, оглядываясь в поисках часов или чего-то на них похожего. Вчера я и не подумала о том, как определять время в своем новом диковинном доме. Просто вылетело из головы, как и многое другое.

Яра улыбнулась и ткнула пальцем в окно. Не в то, возле которого я стояла, – в соседнее.

Там, на высоком шпиле, прямо напротив замка, висели ажурные ходики и показывали девять утра.

– Рамзор зайдет в одиннадцать, – напомнила Яра. – Завтрак уже накрыт. Я подожду в гостиной, а вы приведите себя в порядок. Как будете готовы, выходите, провожу в столовую. На всякий случай, чтобы не заблудились. Потом, если пожелаете, будете ходить туда сами. Или в моем сопровождении. Сами решите.

– Спасибо, Яра, – кивнула я, и служанка вышла за дверь.

Я освежилась, окончательно проснулась и подошла к гардеробу, все из того же прозрачного материала, что и остальная дворцовая мебель.

Поразительно! Шкаф казался прямоугольным куском льда с редкими вкраплениями голубоватых пузырьков, но разглядеть, что внутри, возможным не представлялось.

Распахнув дверцы, я обнаружила до боли знакомые пестрые туники, брюки, юбки. На полочке над вешалками лежало несколько расчесок и резинок для волос. Внизу, под одеждой, спрятались сандалии всех цветов радуги и парочка полуботинок.

Я выбрала изумрудную тунику, черные свободные брюки и зеленые босоножки. Волосы собрала в тугую косу и придирчиво оглядела себя в зеркало. Студентка как студентка. Симпатичная, пожалуй, даже смазливая, я почти не выделялась на фоне местных. Только волосы не выглядели шелковыми нитями. Больше походили на обычные, человеческие, разве что более густые, живые, блестящие.

Яра ждала в коридоре, и на секунду я поймала на себе точно такой же взгляд, как вчера, когда мы с Наллисом шли ко дворцу.

Служанка немедленно потупилась, отвела глаза и уставилась в пол.

С минуту в холле царила напряженная тишина. Яра не двигалась, молчала и все больше каменела. А я размышляла – стоит ли расспросить ее или спустить все на тормозах. Во мне снова боролись подросток и взрослый. Детская нерешительность и смущение спорили с холодным «рассудочным» пониманием, что информация – это все. Сила, власть, способность выжить, наконец! Даже в моем мире. Что уж говорить о государстве морских перевертышей – странном и пока малопонятном для вчерашней человечки-туристки. Вчерашней в прямом смысле слова.

Взрослый во мне снова победил.

– Яра? Почему ты так на меня смотришь? – спросила я как могла более требовательно, по-королевски.

Служанка робко подняла глаза, вздохнула и призналась:

– Вы очень похожи на кое-кого.

Я отступила на шаг, воображая, что вот сейчас разыграется сцена в стиле дешевых мексиканских сериалов. Окажется, что я – точная копия бывшей возлюбленной Наллиса, или Арзавира, или даже – чем черт не шутит – обоих королей сразу. И поэтому они так странно, так «гормонально» на меня реагировали, помогали, взяли под крыло, ну или под плавник, не знаю, что уж тут ближе.

По счастью, жизнь в стране перевертышей хоть и походила на сказку, но не до такой степени.

– У вас аура как у одного очень древнего перевертыша, последнего из своего рода. Его зовут Ульри.

Кажется, у меня вырвался облегченный вздох. Губы Яры дрогнули в слабой улыбке.

– Ладно, пойдем завтракать. Там и расскажешь.

Служанка окинула меня потрясенным взглядом, но промолчала.

Во вчерашнюю столовую мы не пошли. Миновали два светло-розовых зала и очутились в другом, чуть поменьше. Как и прошлым вечером, стол был уже накрыт и ломился от морепродуктов. Жареной рыбой с креветками пахло так, что желудок скрутило спазмом. Откуда-то, наверное, из очередного кувшина с напитком, приятно тянуло мелиссой.

Я устроилась в мягком кресле и жестом пригласила Яру к трапезе.

Девушка застыла неподалеку.

– Что случилось? – уточнила я.

– Нам не положено, – робко промямлила она. – Делить стол с персоной королевских кровей… ну, это же такая честь. У меня в роду только простолюдины. Никаких вельмож, даже самых худородных.

– Садись, – отмахнулась я. – Ты же наверняка в курсе, что я байстрюк. Поэтому могу и по-простому.

Яра метнула в меня недоверчивый взгляд, но все же опустилась в кресло напротив.

– Расскажи, что это за древний перевертыш с такой же аурой, – попросила я, накладывая себе мягкие булочки и улиток.

– Вам не помочь?

Я помотала головой.

– Ах да! И угощайся. Считай, это моя плата за информацию.

Служанку объяснение более чем устроило. Она быстро положила себе жареной рыбы, креветок, кальмаров и принялась рассказывать. Жевать Яре это не мешало. Она откусывала крошечные кусочки, смаковала и говорила без проблем.

– Видите ли… Я ездила к родственникам, в соседнее королевство, а там в Академии работает один препод. Очень старый. Он вроде даже помнит человеческое Средневековье.

Я удивленно приподняла брови – не сдержалась, поддалась подростковым эмоциям. Яра улыбнулась и кивнула:

– Да-да! Представляете?! Большинство перевертышей до таких лет не доживают. То есть могут… Но не доживают. Войны, болезни, травмы, хищники в море… В общем, это прямо ну очень большая редкость. Так вот. Ульри родом из Дамантии. Была раньше такая страна перевертышей. Потом с ней что-то случилось, и никто не знает, что же именно. Королевства перевертышей редко контактируют. Разве что сейчас стали чаще. Нужен обмен кровью, энергией, аурой. Раньше мы столетиями не интересовались жизнью соседей. И вот так несколько столетий никто не общался с даманцами, и – бац – королевство пустое. Совсем. Ни души.

– Погоди! А как же тот препод? – Я даже жевать перестала, хотя улитки просто таяли на языке.

– Препод переселился в другую страну задолго до этого. Пригласили преподавать, ну он и уехал. Так что знает о судьбе своих не больше нашего. Правда, и не особо переживает. В Ррайтане у него семья, дети, внуки, правнуки. Живет себе припеваючи.

– А Дамантия? Она разрушена?

Яра помотала головой.

– Не-а! Так и стоит. Представляете?! – похоже, это было ее любимым словом. – Замки, дороги – все на месте. А внутри – ни души.

– А разве все это не должно разрушаться без энергии жителей? – удивилась я.

Яра усиленно закивала, напоминая китайского болванчика.

– Должно. Но не разрушается. Многие страны перевертышей хотели бы завладеть даманской энергией. Это решило бы и наши проблемы на тысячи лет вперед. Но передать энергию, перенаправить ее могут только потомки даманцев. И раз страна их стоит, города не разрушились, не обратились в пыль вместе с дорогами и природой, значит… потомки даманцев живы. Но вот где они, никто не знает.

– А препод? Почему он не перенаправит энергию? – не унималась я. – Если даманцы покинули свои города, энергия им больше не нужна. И преподу тоже. Он ведь живет в другом государстве и возвращаться не собирается?

– У него аура с магией недостаточно сильные. Тут нужны очень мощные колдуны. Вот как наши короли или, например, соседская принцесса. Самые мощные – чаще всего среди знати. Поэтому они и стали аристократами. Благодаря родовой магии. В простых семьях сильные колдуны рождаются очень редко. Ваш преподаватель, Витрис, кстати, один из них. Но он скорее исключение из правил. Предки Ульри – простые горожане. Кстати, еще и поэтому он не жалел, что уехал. Теперь получил титул, разбогател. В общем, живет себе припеваючи и без сильной родовой магии.

Яра вдруг опомнилась, поставила кувшин с горячим напитком на стол и налила нам обеим по чашке. Я глотнула, зажевала улиткой, и в столовой повисла звенящая тишина.

Я усиленно переваривала. И даже не столько еду, сколько информацию.

По крайней мере что-то начало проясняться.

Мои превращения – внезапные и быстрые, без напряжения, без концентрации энергии, как учил Яцеслав, на одном лишь желании. У большинства перевертышей на смену ипостаси, если верить вчерашней лекции, уходило куда больше времени и сил. Удивление окружающих, стоило мне обратиться в черного лебедя. Да и сам факт, что я ожила от магии Наллиса…

Версия, что крутилась в голове, казалась логичной и бредовой одновременно.

Когда-то водные млекопитающие вышли на сушу, чтобы стать людьми. Почему бы морским перевертышам не сделать то же самое? Что их на это толкнуло, я не представляла. Оставить города, волшебство, превратиться в простых смертных… По всему выходило – они спасались от какой-то беды, гораздо более страшной и непобедимой, чем потеря долголетия и родовой магии.

Внезапно меня продрал озноб. Только что сидела в теплой комнате – и вдруг словно упала в ледяную прорубь. Кусок креветки застрял в горле, напиток обжег рот. Я поежилась, передернулась и обхватила себя руками, не в силах избавиться от наваждения.

Яра перестала жевать, выпрямилась и спросила:

– Что-то не так?

Я хотела ответить, но внезапно увидела перед собой нечто вроде огромного темно-фиолетового водоворота. Он засасывал меня – свирепо и жадно, словно и не водоворот вовсе, а настоящий, живой монстр. Я прямо чувствовала, как он меня поглощает. В груди болезненно сжалось, в ушах застучали молоточки, руки заледенели.

Я зажмурилась, понимая, что все, это конец. Неминуемая гибель.

Возникло ощущение, будто из меня выкачивают энергию – стремительно, неумолимо. Она утекала как кровь из разодранных вен, слабость разливалась по телу, а вместе с ней появилась и апатия. Я и не думала бороться, нет, просто хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Я прикрыла глаза и погрузилась в оцепенение.

Но внезапно кто-то меня встряхнул – сильно, порывисто, и наваждение исчезло.

Перед глазами замаячило встревоженное лицо Рамзора.

– Ира? Ты чего? – обеспокоенно спросил он и, видя, что я не в состоянии ответить, даже рот приоткрыть, обратился к Яре:

– Что с ее высочеством?

Служанка стояла возле меня на коленях и только ошарашенно мотала головой.

– Н-не знаю, – испуганно протянула она. – Ее высочество вдруг посинела. Потом побелела и застыла как статуя. Я пыталась привести ее в чувство. Даже позволила себе брызнуть в лицо принцессы водой, немного потрясти. Но ничего не помогло.

Хм… Странно. Я не заметила ни воды, ни тряски, вообще ничего. Складывалось впечатление, что вернул меня к жизни именно Рамзор. Не тем, что делал, – одним лишь своим присутствием. Интересно… И страшновато.

– А что случилось-то? – Парень снова заглянул мне в глаза.

Я пожала плечами, решив не распространяться про видение и впечатления. Мало ли… Пока ничего не известно, пока я понятия не имею, что стряслось, лучше держать язык за зубами.

Внутри зрело и росло ощущение, что наш разговор с Ярой, загадочная история Дамантии и все, что случилось позже, неразрывно связаны.

А еще… еще все это как-то связано с Рамзором, возможно, с миллалийской династией, раз уж они родственники. Вопросы множились и разрастались. Ответов не предвиделось. И я решила отложить все на потом. Подумаю об этом завтра, как говорила моя любимая героиня из романа «Унесенные ветром».

Я с удовольствием прочувствовала, как тело вновь наполняется силой. Слабость, оцепенение как рукой сняло, апатия сменилась жаждой деятельности.

Я выясню, что произошло! Обязательно! Изучу историю Дамантии, самого древнего государства, покопаюсь в легендах перевертышей. Что-то должно подсказать, намекнуть, навести на след. И я найду его!

Рамзор разместился за столом напротив меня, а Яра отступила к стене и внимательно наблюдала. Будто охраняла меня или оставалась «на подхвате».

Стоило закончить трапезу, парень бодро вскочил и поторопил:

– Ира! Пойдем. У нас есть полчаса, чтобы научиться использовать скользящие трассы. Этой магией в нашей стране владеют почти все.

Только теперь я сообразила, что еще вчера Рамзор называл меня полным именем – «Ирида», а сегодня сократил до русской «Иры».

Парень моментально смекнул, о чем я задумалась, задорно подмигнул и произнес:

– Теперь ты в нашей амбалокомпании, ну, с Зуфаром и Амбиларом. Если что, меня зовут Зор, Зуфара – Зуфа, а Амбилара – Принц. У него самое близкое родство с королями в нашем вузе.

Я кивнула, запоминая.

Яра проводила нас с Рамзором до дверей замка, и мы вышли в парк.

Теперь без спешки, без Наллиса и его неусыпного внимания я смогла получше разглядеть призамковые кущи.

Деревья здесь и впрямь походили на клены – даже резные разлапистые листья почти не отличались. Разве что были раза в полтора больше и покачивались на ветру, словно веера томных красавиц.

Пушистая травка нереального чисто-изумрудного цвета, как морская гладь, мягким ковром стелилась под ногами. Цветов и клумб я не заметила, бабочек и стрекоз – тоже. Зато кузнечиков и жуков – великое множество.

Солнце мира перевертышей светило так же щедро, как на южном курорте, с которого принес меня сюда Наллис. Но самого светила я так и не увидела. Ни из дворцового окна, ни с парка-постамента. Над головой распростерлось ясное лазурное небо без единого намека на солнечный диск или облака. Вместо них в вышине лениво плыли громадные клочки розового тумана, похожие на куски сахарной ваты.

– Насмотрелась? Пошли уже! – потянул меня Рамзор.

Мы приблизились к краю постамента. Далеко внизу распростерлись городские сады и тротуары. Наверное, для пешеходов. Если присмотреться повнимательней, дороги казались широкими темно-синими полотнищами, туго натянутыми между зданиями. А там, где они змеились сами по себе, чудилось – широкие атласные ленты приклеены на невидимую основу.

Рамзор позволил мне наглядеться вдоволь и начал урок:

– Смотри. Каждая дорога содержит в себе энергию движения. Уже ступив на нее, ты получаешь эту силу. Просто нужно правильно ею пользоваться. Причем у каждого энергия проявляется по-своему. Кто-то плавно скользит, набирая скорость. Кто-то срывается с места и несется вперед. Кто-то катится, как люди по ледяной горке. Кто-то может в любой момент регулировать скорость, а кто-то – лишь направление. Тебе нужно ступить на дорогу и дать ей возможность нести тебя. Ну давай пробуй.

Я посмотрела на широкую ленту дороги до Академии, на Рамзора и нерешительно переступила с ноги на ногу. Стало до ужаса страшно. А вдруг сорвусь? С высоты постамента деревья под зданием выглядели игрушечными, и выжить после такого падения, наверное, не смог бы никто. А вдруг ничего не выйдет, и Рамзор догадается, что я не местная? Сомнения рвали на части, заставляли цепенеть при одной мысли о том, чтобы сделать решительный шаг. И Рамзор нашел выход. Внезапно подтолкнул в спину, и… я ступила на край дороги.

Почудилось – непонятная сила потянула ноги вперед, дернула, и я сдвинулась с места. Вначале ехала рывками. Рывок – остановка, рывок – остановка. Всякий раз приходилось балансировать, удерживать равновесие, выбросив руки в стороны, напрягаться изо всех сил. Икры заныли, спина тоже, молоточки в ушах стучали все быстрее.

В спину летел хохот Зора, и желание доказать, что могу лучше, росло с каждой секундой. Подростковый задор поднимался изнутри, непривычный азарт забурлил в душе. Всю свою жизнь я вела себя примерно, осмотрительно, благоразумно. И вот сейчас внезапно захотелось отбросить сомнения, забыть о страхах, запретах и просто «оторваться». «Оторваться», как делали это настоящие подростки.

Я ощутила, как энергия пропитывает тело – вливается в ноги, поднимается выше, окутывает невесомым плотным коконом.

И… понеслась.

У-ух! В лицо ударил даже не ветер – бешеный шквал. Меня закачало, как в лодке во время шторма. Я выбросила руки в стороны, удерживая равновесие. Как ни удивительно, больше не боялась сорваться, ухнуть вниз, разбиться вдребезги. Полет вытеснил дурные мысли, развеял страхи. Я захлебывалась воздухом и восторгом, наслаждалась движением, скоростью, а еще тем – что вдруг начала управлять ими. Немного сбросила темп, притормозила посередине дороги, инстинктивно сложила руки над головой и крутанулась. Просто так, на месте. Еще, еще и еще. Прикрыла глаза и закружилась. Несколько секунд я ощущала только детский восторг, желание, чтобы это никогда не заканчивалось. Но потом усилием воли остановилась и рванула с места.

Ближе к Академии меня уже совсем не качало, не дергало в стороны. Я летела в точности по мысленно заданному маршруту. Словно энергия подчинилась, признала хозяйку. Я затормозила на языке-площадке у Академии так ловко и без усилий, что сама себе поразилась. Почти в ту же минуту по плечу дружески похлопал Зор и похвалил:

– Молодец! Быстро схватываешь. Зуфу я, помнится, натаскивал дня три. И он дважды чуть не сорвался.

Только сейчас, после тирады Рамзора, до меня дошло – как сильно я рисковала. Голова закружилась, ноги ослабели.

– Да ты чего? – удивился Зор. – Ты не упадешь с дороги вниз! У нас все так же, как и у вас в королевстве. Просто сверзишься в энергетический мешок и будешь болтаться там, как беспомощный осьминог в сачке.

Я не нашлась, что ответить. Не хотелось разрушать собственную «легенду» неловким высказыванием, неосторожным словом. Я ведь и понятия не имела, какие дороги в «родном» королевстве и как по ним передвигаются. Не придумав ничего лучше, я рванула в распахнутые двери Академии. Двое крупных, плечистых перевертышей с длинными светлыми волосами посторонились, давая дорогу, Рамзор заторопился следом.

Академия шумела в преддверии занятий, словно растревоженный медведем улей.

Холлы всех этажей гудели от топота шагов и сотен голосов. Звонких – студенческих, чуть более приглушенных, спокойных – преподавательских. Толпы сновали туда-сюда, в точности как вчера между лекциями. Я уже начала привыкать к тому, что нам с Рамзором всегда уступали дорогу. Откуда-то справа пристроился Зуфар, и мы вместе преодолели три лестничных проема. Амбилар-Принц догнал нас у самой аудитории. И я поняла, что сейчас нам предстоит новая встреча с Витрисом. Честно говоря, я предпочла бы очередную потерю времени с Яцеславом, которого почти все студенты звали Яйцом. Но первой парой оказалась теория и практика магии перевертышей, и поток понуро брел в аудиторию.

В меня вонзились десятки взглядов. Расфуфыренные Лалисса с подружками смотрели как дракон на добычу. Ухоженный до скрипа на зубах Кармис – как Планк на свои элементарные частицы. «Отличницы» – как греки на статуи своих богов. Амбалокомпания проигнорировала всех – ни один из моих спутников не поздоровался с однокашниками. Даже с теми, что пытались приветствовать нас кивками.

Я ответила им тем же, Зор заломил бровь, но ничего не сказал. Зуфа и Принц сделали вид, что не заметили моего жеста.

Как и вчера, мы заняли центральные места на самом верхнем ряду.

Витрис вошел размашистой походкой, и я вдруг подумала: а почему после моего превращения препод не очутился голым перед всей группой? Стоило Витрису сбросить чары, как он уже снова был в своей черной тунике и угольных брюках!

Я посмотрела на Зора. И пока Витрис обводил всех сверкающим взглядом, шепотом спросила:

– А почему вчера он не остался голым после моей магической атаки?

Зор метнул в Витриса встревоженный взгляд и одними губами ответил:

– Он был голым, только ты не успела заметить. Такие сильные маги могут и одеться с помощью колдовства в мгновение ока. А нам, простым перевертышам, приходится делать это самим, вручную, так сказать.

На лице Зора не промелькнуло ни грамма смущения, только досада на то, что вынужден совершать лишние телодвижения.

Сегодня Витрис меня не трогал, а заодно не трогал и моих соседей. Наверное, на всякий случай или была другая, неведомая мне причина. Но препод явно расслышал наш разговор с Зором. По лицу Витриса пробежала тень улыбки и тут же скрылась за маской сурового лектора.

А потом… препод оторвался на «альфа-стервах» так, что мне даже стало их жалко.

Лалисса жалобно вскрикнула и уклонилась от зеленого облачка. Оно осело на голову Ульдины – худенькой блондинки-«воображалы». Девушка взвизгнула, всплеснула плавниками и забила ими по парте. Перед нами вопил, как заполошный, совершенно белый морской котик. Пока Лейла, статная шатенка, третья «альфа-стерва», зазевалась, разглядывая то, во что превратилась подружка, Витрис направил в нее оранжевую струю. Лейла даже не пискнула – резко осела на стуле и расползлась по нему голубой медузой. Какую-то секунду ее щупальца нервно дергались, тряслись – то ли от ужаса, то ли от возмущения, но затем беспомощно повисли, словно пакля.

Лалисса тоже очень не вовремя отвлеклась на несчастья соседок. И в следующую минуту стала… морской звездой. Юмор препода группа оценила – со всех сторон послышались смешки. Самые смелые – с дальних рядов – захохотали в голос.

– Я уточнил у Наллиса, – вдруг поделился осмелевший Зор. – Только так можно научиться сбрасывать чары. Срабатывает нечто вроде защитного рефлекса. Как отдернуть руку от горячего чайника. То есть вроде бы Витрис нас наказывает, даже я бы сказал – издевается, запугивает. Но на самом деле иного способа обучения просто нет. Во время войн перевертыши используют оборотную магию. Редко, но случается. Еще есть боевая магия. Вот там будет совсем жарко.

Зор поежился, и впервые за наше знакомство я заметила неуверенность на лице этого громилы. Хм… Похоже, нас и впрямь ждет нечто особенное. В чем в чем, а в этом на парах Витриса сомневаться не приходилось.

Тем временем препод переключился на Кармиса. Вот только парень не подставлялся, как Лалисса и ее горе-подружки. Они уже превратились обратно и сидели тише воды, ниже травы. Даже забыли время от времени метать в меня убийственные взгляды. Как отрезало.

Впрочем, я понимала – это ненадолго. Максимум на одно занятие. «Альфа-стервы» они и есть «альфа-стервы». Хотя сейчас троица «воображал» больше походила на перепуганных девочек. Весь лоск, чувство собственного превосходства мгновенно слетели с Лалиссы и ее подружек. Они выпрямились по струнке, сложили руки на парте, как прилежные ученицы, и до конца пары даже не оглянулись.

Кармис отмел две атаки Витриса играючи. Даже странно… Вчера, на этой паре, он казался перепуганным насмерть. Сегодня же действовал и колдовал так, словно все ему нипочем.

Два голубых облака Кармис просто развеял. Повел рукой – и те пропали. Сизую струю энергии парень отклонил таким же небрежным жестом. Та согнулась, словно толстая проволока, ударила в стену и растворилась в воздухе.

– Родовая магия древних генералов! Смотрите и любуйтесь! Она так же уникальна, как и магия Ириды! – провозгласил на всю аудиторию Витрис. Лалисса дернулась, но сдержалась, не обернулась в сторону обожаемого Кармиса. «Отличницы» окинули парня восхищенным взглядом, Зор пожал плечами и хмыкнул:

– Говорят, этих самых генералов специально «выводили», как люди – породистых щенков. И магия их – всего лишь результат селекции.

Я сглотнула и пораженно посмотрела на Зора. Не ожидала, что ему знакомы такие сложные слова. Мне все больше нравилась наша амбалокомпания. Зор выглядел увальнем, недалеким громилой, хотя на деле легко мог блеснуть умом не по годам. Зуфа казался добродушным и милым. Принца я пока не разгадала – Амбилар почти ни с кем не общался. Лишь изредка бросал короткие реплики Зору и замолкал на долгие часы.

Впрочем, Принц не выглядел «задавакой» вроде Кармиса. Скорее задумчивым, рассеянным, не от мира сего. Если я к нему обращалась, отвечал немедленно, с товарищами общался вежливо и без малейшего высокомерия.

В конце занятия речь пошла про боевую магию. Колдовство, способное спалить города, вскипятить море, натравить на соседнее королевство стаи хищных китов, безумных акул, а то и нечто похлеще. На последней теме в груди странно екнуло, привычная уже горячая волна прошлась по телу, будто я опять очутилась в теплой ванной. Запахло чем-то очень знакомым, но я никак не могла понять – чем же именно. В носу защекотало, засвербело. Я едва не чихнула и постаралась сосредоточиться на ощущениях. Почудилось – вот прямо сейчас случится нечто невероятное и одновременно очень важное. Такое, что изменит не только мою жизнь, но и судьбу всего королевства!

Потом наваждение схлынуло, и я ощущала болезненную пустоту. Будто что-то очень важное выскользнуло буквально из-под пальцев. Я почему-то точно знала – это еще аукнется. Не только мне, нам всем, до единого.

Неприятные ощущения, сожаления накрыли черной тучей, заставили жадно глотать воздух, слушать бешеный стук молоточков в ушах. И я постаралась переключиться. К чему переживать, если ничего уже не поделать? Только нервы себе портить и настроение тоже.

Я вернулась к созерцанию Витриса. Он все больше приятно удивлял. При всей своей нелюбви к высокородным ученикам, золотой молодежи препод умел по-настоящему радоваться их успехам. Каждая студенческая удача приводила его в настоящий, почти детский восторг. Каждый промах заставлял хмуриться и закусывать губу.

Я все больше понимала: Витрис не так прост, как думалось поначалу.

Но имидж садиста-препода его более чем устраивал. Витриса боялись и уважали, старались не хулиганить на его парах, и пока еще ни один студент, кроме меня, не атаковал его в отместку. Да и я бы не рискнула – действовала на эмоциях, не думая, даже не понимая, что творю.

Но в эту минуту Витрис радостно воскликнул:

– А теперь немного практики! Со следующего занятия она начнется уже полноценно. Разобьетесь на пары и будете друг друга мучить. А параллельно вас буду мучить я! Итак…

Все ожидали продолжения, очередных «страшилок» в духе Витриса. Но вместо этого с потолка полетели куски пламени вперемешку с осколками льда – острыми, как бритвы.

Первой среагировала, как ни странно, сладкая парочка. Еще недавно чудилось, они и препода-то не слушают – заняты только собой и своим флиртом. Но теперь вокруг ребят внезапно вырос полупрозрачный купол.

– Смотрите! Купол единения! Возникает вокруг истинных пар и близких по духу воинов! – в своей привычной манере восхитился Витрис.

Оцепенение из-за огненно-льдистого града продлилось буквально секунду. Мы с Зором переглянулись и вдруг синхронно взмахнули руками.

Зуфа ойкнул, а Принц присвистнул.

Над нами завис большой купол, похожий на пластиковый. Он казался матовым, едва пропускал яркие лучи светильников на потолке. Не успела я испугаться, подумать – поможет ли, как град оглушительно забарабанил по нашему магическому укрытию.

Льдинки встречались с огнем, таяли, и чудилось, что тонкий пластик плачет розоватыми слезами. «Слезы» на парту не стекали, превращались в розовый дымок и испарялись бесследно.

Когда светопреставление закончилось, град исчез, я подумала, что неплохо бы освободиться. Непрозрачный, грязный от разводов купол мешал разглядеть одногруппников и Витриса. Укрытие задрожало, пошло волнами и… пропало.

Я думала, большую часть группы накрыла магическая стихия. Но вымокшими и в подпалинах остались едва ли четверть студентов. Большинство каким-то образом избежали атаки, чем препод остался очень доволен.

Жертвы боевой магии – мокрые до нитки, с опаленными прическами – озирались и метали в остальных злобные взгляды. И не беда, что половиной из справившихся оказались тихони, забитые и несчастные. Даже они удостоились испепеляющих взглядов незадачливых одногруппников.

«Воображалы», Кармис и «отличники», конечно же, спаслись от жаркого и ледяного града. Витрис обвел руками аудиторию и почти торжественно провозгласил:

– На сегодня все. До встречи на охоте… – Препод зашагал к дверям и у самого порога добавил: – Мелюзга!

В глазах его промелькнуло незнакомое выражение. Так смотрят бывалые воины на новобранцев перед первым в их жизни боем. Стало очень не по себе. Я воспринимала название «королевская охота» как нечто безобидное и праздничное. Но теперь начала сильно в этом сомневаться.

Пока мы шли на пару Яцеслава, я попыталась расспросить амбалокомпанию про предстоящее «увеселительное мероприятие». Хотелось подготовиться к нему хотя бы морально, раз уж магией я пока владела из рук вон плохо.

– Да не переживай! – отмахнулся Зор. – Поедем в специальных магических сферах. Шарики такие – прозрачные и подвижные. Охотиться можно на все, что увидишь и достанешь магией. Большинство новичков возвращаются с пустыми руками. Зато повеселишься. А уж если мы найдем настоящую добычу – магическую и опасную… У-ух… Будет настоящий бой! – Глаза громилы задорно сверкнули.

– Мы будем охотиться в море? – с дрожью в голосе уточнила я.

– Конечно! – радостно воскликнул Зор. – А где же еще? Не тут же? В городе животных мало. Их притащили из человеческих стран, чтобы природа выглядела как живая. Хищников ровно столько, чтобы остальные не набедокурили. Не съели всю растительность, не расплодились как сумасшедшие. Травоядных тоже немного. У нас природа больше декоративная, для красоты.

– Погоди! – поразилась я. – Так это нечто вроде искусственного оазиса?

Зор посмотрел на меня так, словно впервые увидел, и чуть не споткнулся.

– У вас в стране что, байстрюков вообще ничему не учат? – поразился он.

Я притворно вздохнула, из последних сил стараясь поддержать «легенду». От усиленной мозговой деятельности меня даже бросило в жар.

Почему-то вспомнились слова из древнего анекдота: «Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу, чем когда шел по Берлину в буденовке и красноармейской форме».

– Ага. Меня держали взаперти. Только с парой служанок и общалась, – произнесла как можно более жалобно и даже носом хлюпнула.

Зор окинул сочувственным взглядом и дружески похлопал по плечу. Осторожно, не забывая, что я хоть и принята в амбалокомпанию, но никакой не громила.

– Ничего! У нас отыграешься! У нас тут свободы хоть ложкой черпай, – пообещал Зор.

Я облегченно выдохнула, понимая, что на сей раз пронесло. Амбалокомпания истолковала это по-своему. Каждый одарил теплой улыбкой и пожал руку в знак поддержки и понимания. Фуф… Слава богу.

Надо держать язык за зубами и удивляться не слишком заметно. Уже второй раз чуть не прокололась на незнании мира! Черт! Ну вот что стоило Наллису рассказать про Миллалию хотя бы немного? Вместо того чтобы лапать как попало и лезть с поцелуями прямо посреди Академии?

Что стоило ему вначале объяснить – что тут и как, а уже потом пускать в свободное плавание в неведомом вузе? Неужели ему и в голову не приходило, что я могу проколоться даже на такой мелочи, как магический оазис перевертышей? Даже на такой ерунде, как устройство скользящих дорог?

Снова в душе закипел гнев на черноволосого акула. Казалось, он постоянно потворствовал собственным желаниям, забывал об интересах других, не думал о последствиях своих действий и решений. Эгоист чертов!

В тот момент я и думать забыла, что в Академию меня привел вовсе не Наллис, а его брат. Легенду придумал тоже Арзавир и он же вдалбливал мне ее перед визитом к ректору.

Впрочем, скорее всего королям и в голову не пришло просветить меня по поводу некоторых деталей жизни перевертышей. Наверняка для них это столь же естественно, как дышать или говорить.

И все равно Наллис бесил меня, раздражал и… волновал. Как мужчина. Я убеждала себя, что все дело в гормонах. Я девочка-подросток, пусть даже с мозгами и опытом взрослой женщины. Наллис – шикарный мужчина, способный соблазнить не одну красотку. Даже соседская принцесса и та не устояла. О чем еще говорить?

Только сейчас я смекнула, что сегодня, на парах, все как-то очень буднично и спокойно после нашего с Наллисом коронного поцелуя прямо в дверях аудитории. В человеческом вузе после «такого» мне бы уже проходу не давали. Спрашивали бы, шушукались по углам, показывали пальцем, смотрели с интересом, завистью, осуждением. Сегодня же, казалось, никто и не вспоминал про наше маленькое «представление»…

Впрочем, сладкая парочка – Чармир с Рустисой, или как их тут все называли, Чар и Руса – миловались на занятиях и переменах, не переставая. И никто не обращал на них внимания. Даже преподы.

На паре Яцеслава у группы, как и вчера, ничего не получалось. Совсем. После заметного прогресса у Витриса я думала мы вовсю начнем использовать магию превращений. Но нет! То ли «Яйцо» преподавал намного хуже «садюги», то ли обращение на самом деле было куда сложнее, хотя все утверждали совершенно обратное.

К концу пары студенты безумно устали от долгих бессмысленных потуг. Попыток окружить себя туманом, сделать его похожим на водное существо. «Отличники» все еще с выпученными глазами следовали советам препода, остальные же принялись развлекаться – кто во что горазд.

Чар снова рассказывал Русе что-то очень веселое или романтичное. Девушка хихикала, краснела и прижималась к парню плечом.

«Альфа-стервы» поправляли прически и метали в меня убийственные взгляды. Кармис оборачивался к нам с Зором тоже, смотрел с любопытством и весь уходил в беседу с соседом. Невысокий лопоухий крепыш слушал «короля» потока с интересом, кивал, изредка вставляя короткие реплики.

Несколько громил с ближайших рядов откровенно хулиганили. Ковыряли парты, гоготали, дергали соседей за волосы. Детский сад, ей-богу, а не вуз «королевского профиля».

Как ни удивительно, Яцеслав ни разу не сделал им замечаний. Будто понимал состояние перевертыша, у которого не выходит самое важное и главное в его жизни колдовство. Из лекции препода следовало, что, только меняя ипостаси как перчатки, перевертыш обретает полную силу, магию. Получает загадочную связь с морем и со всеми его волшебными обитателями. Оказывается, таких было немало, просто люди их не видели, не засекали приборами. Неспособный в любую секунду сменить ипостась перевертыш постепенно утрачивает волшебство, становится смертным.

Чтобы отвлечься от десятков неудач, мы с Зором и Зуфой обсуждали грядущую охоту.

Ребята убеждали, что в магическом пузыре совершенно безопасно, тепло, дышать там можно сколько хочешь, хищные рыбы почти не нападают. Если же атакуют, мне сразу помогут. В «развлекухе», как выражались громилы, участвуют лучшие воины королевства во главе с Арзавиром и Наллисом.

На всякий случай меня несколько раз предупредили, что охотиться на дельфинов и китов – дурной тон. Только на рыбу и только на хищников. Любимая цель королей – акулы и барракуды. Другие вельможи убивают громадных мурен и глубоководных чудищ. Зор уверял, что люди не всех и видели. Не способны человеческие батискафы и даже подлодки спускаться на такую глубину.

Но главной нашей целью был какой-то особенный, волшебный монстр. Громадный, невероятно опасный, но очень полезный. Его даже не ели, от него подпитывались магией, энергией.

Словом, чем больше я узнавала про охоту, тем страшнее мне становилось.

Представлялись глубокие ледяные расщелины с ужасными монстрами внутри, кромешная тьма и хищные пасти вокруг… Ребята же буквально фонтанировали восторгом перед «развлекухой».

Сегодняшняя пара Яцеслава закончилась, как и вчерашняя. Препод клятвенно пообещал, что вот буквально завтра, может, послезавтра, в крайнем случае через пару дней, у нас все получится, и торопливо покинул аудиторию.

Группа восторженно загудела о королевской охоте, и стало ясно – большинство здесь любят ее, ждут, радуются, как дети.

Я еще выбиралась из-за парты, когда Зор потряс за плечо и ткнул пальцем в дверной проем. Как и вчера, там небрежно оперся о косяк до невозможности довольный собой Наллис. Вонзил в меня изумрудный взгляд, не смаргивал и не сглатывал, только изредка облизывал губы.

И было в этом жесте что-то настолько интимное, волнующее, что у меня подогнулись колени.