Глава 11

Еще поднимаясь по лестнице, Натт ощутила, что в ее комнате кто-то есть. Нет, не совсем так, ощущать она перестала с той самой роковой ночи в Рискланде. Это было скорее интуицией. Или после того, как она до рассвета перлась с Элскер Крик, ее накрыло новой волной галлюцинаций. Если по приезде она до сих пор не натолкнулась на келпи, он точно где-то сидит в засаде. Лучше бы ему не прятаться, потому что она более чем злая. Усталая и злая, а еще продрогла до костей, пока доковыляла до академии.

Толкнула дверь и обнаружила сидящего у шкафа со сферами Эндэлиге. Он изучал изображения на них и, кажется, шевелил губами, вторя словам Фирса. Кричать на мерзавца уже не было сил, и она просто спросила:

– Кто разрешал трогать? Как ты их активировал? Хассел ставил защиту.

– Увы, защита работает только в том случае, если жив создатель, – ответил мужчина, не отрываясь от сцены, где двое подростков держались за руки в темной крипте.

Даже сейчас Мёрке ощущала, как горят ладони от тех прикосновений много лет назад.

– Зачем тебе это? Ищешь новый компромат?

– Кстати об этом. – Дэл достал сферу, на которой были записаны прегрешения Синда и Йедена Стаата и одним движением превратил артефакт в пыль. – Ты выполнила свою часть сделки. Не люблю оставаться в долгу.

– Я не нашла лекарство и очень сомневаюсь, что мое паломничество заключалось в его поиске.

– Угу. – Дэлиге лениво перевел взгляд на стеллаж с воспоминаниями.

– Угу?! Я чуть не погибла несколько раз, лишилась тьмы, увидела такое, что еще долго будет преследовать в кошмарах. А ты говоришь «угу»? Я притащила этот чертов лист платана, и знаешь что? Если сейчас же не ответишь, какой в этом был смысл, я запихну его тебе в глотку.

– Ты была на родине Хассела. Увидела мир его глазами. Покажешь мне? – невозмутимо спросил Дэл.

– Тебе нужны картинки из моей головы?

– Да, мне не хватает знаний. Фирс не записывал сферы до вашего знакомства. Без этих фрагментов не смогу…

– Что не сможешь? – Натт неуверенно шагнула к темному.

– Стать им…

А вот теперь она разозлилась по-настоящему. Дэл продолжал издеваться. Играть на ее чувствах. Притворяться Хасселом. Говорить его словами, а теперь еще и все сферы пересмотрел! Кто дал ему право осквернять память Фирса, копировать его? Она бросилась к призывателю и грубо выхватила артефакт из рук. Мужчина даже не сопротивлялся, лишь поднял на нее тоскливый взгляд зеленых глаз. Натт тут же похолодела от ужаса. На любимом лице зияла страшная рана, словно кто-то впился ему в щеку острыми когтями и рванул вниз. Всю левую сторону залило, кровь струилась по шее, пропитала робу.

– Дэл… – она рухнула рядом с ним на колени и потянулась к царапинам, – кто тебя так? Штеркен?

Видение страшных стальных когтей, сжимающих сердце Мьорке, заполнило разум. Ненависть к незваному гостю ушла, появилась тревога за него, за его жизнь.

– Кто? Демон из сказки? Что я ему сделал? – Темный смешливо улыбнулся, сам прижался разодранной щекой к ее ладони и прикрыл глаза.

– Не знаю. Это первое, что пришло в голову. Почему ты не регенерируешь? Ты же келпи!

– Некоторые раны не заживают даже на таких, как я. Зато твои шрамы исчезли. У тебя снова очень нежные ладони. Погладь меня? – Он положил ее вторую руку себе на затылок. – Скучал, а ты… Глупая! Зачем вернулась?

– Не надо было напоминать про платан.

– Ну, я тоже дурак. Прости… Прости меня, Мурке.

Пальцы нащупали что-то острое под кожей у Флэма. Натт подцепила ногтем осколок и вытащила из щеки, игнорируя шипение келпи.

– Это еще что? – Заклинательница поднесла к глазам алый зубец, стерла с него кровь, но он все равно остался красным. – А вот и ответ. Илвмаре полоснула тебя зачарованным гребнем?

– Не могу сказать.

– Все и так понятно. Это из-за меня?

– Не спрашивай, не скажу ни слова.

– Странные у вас отношения…

– Уезжай. Пожалуйста. Я совершил большую ошибку. Зря сблизился с тобой.

– А еще оставил свое клеймо на мне. Многоженец, – хмыкнула Натт и открыла коробку с инструментами для бальзамирования.

– Я пока не женат. – Келпи с любопытством следил за некроманткой. – Зашьешь меня?

– Чучело сделаю, чтобы не обманывал девушек. – Но иголку выбрала потоньше.

– Жестокая.

– Сядь к свету.

Дэлиге взял стул и отнес к балконной двери.

По хитрому взгляду речного духа Натт поняла – он что-то задумал – и не ошиблась. Стоило подойти к нему, как Дэл тут же схватил ее и усадил к себе верхом на колени. Заклинательница чуть не выронила инструменты и пролила на пол обеззараживающий раствор.

– А анестезия будет?

Тяжелые пары, разливающиеся по душной комнате, вкупе с близостью демона пьянили. Девушке потребовалось немало усилий, чтобы увернуться от поцелуя.

– Дэл!

– Попытаться стоило. – Темный подставил разодранную щеку и позволил Натт приступить к работе.

Он был самым отвратительным пациентом, и не потому, что живой. Девушке и раньше доводилось зашивать тех, кто еще дышит, но они не приставали к ней самым наглым образом. Натт едва успевала убирать руки келпи, которые уже развязали тугой пояс, и прикрепленные к нему кинжал и кнут с глухим стуком свалились на пол.

– Перестань.

– Не могу, – прохрипел призыватель, его пальцы принялись расстегивать ворот рубашки. – У меня больше нет рычагов воздействия на тебя. Нечем шантажировать, дай воспользуюсь тем, что ты занята.

– А по-другому не пробовал? Без шантажа и принуждения? – Натт принялась зашивать уже третью борозду.

– А так можно было? – невинно поинтересовался мужчина.

– Дай мне доделать начатое, и поговорим!

– Хорошо, – слишком легко согласился Дэл и положил обе руки ей на талию. – Чтобы ты не сбежала от разговора.

– У нас еще остался неразорванный лист платана, если ты не забыл.

– О, ты ведь понимаешь, что, предлагая мне это, фактически признаешься в чувствах? – Дэлиге заерзал на стуле.

– Да, понимаю.

– Я буду паинькой. Зашивай скорее!

Эндэлиге выполнил обещание и больше не приставал, лишь время от времени тяжело вздыхал и морщился.

– Вроде все. – Натт вытерла запекшуюся кровь со щеки, обрезала нити и критически осмотрела тонкие линии.

– Как я?

– Ну… Я попыталась. – Щека все равно выглядела ужасно, несмотря на старания.

– Верю. Хочу отблагодарить. – Он резко подхватил ее на руки и отнес к кровати.

– Погоди. Сначала платан! Мы хотели разорвать лист. Дэл, стой!

– Потом. Его разрывают при разлуке, или ты уже хочешь отделаться от меня? – Он вдавил ее в жесткий матрас. – Это уже было с нами. Здесь. Ты сопротивлялась в тот раз…

– Не надо!

– Это тоже было. – Он раздвинул коленом ее ноги.

– Ты знаешь, чем все кончится, если не остановишься?

– Вырвешь мне ногти? – Хищная улыбка играла на губах келпи, которые почти касались ее.

– Да…

– У тебя нет тьмы, милая. Ни капли, а вот я… – Зеленые глаза заискрились магией, и черные эфемерные щупальца опутали бывшую некромантку, лишая возможности сопротивляться, прямо как воздушные кандалы Хассела. – Как я сразу не догадался, Мурке? Все бы сложилось иначе, не будь ты темной. Тьма была чужда тебе с самого начала. Ты огонь. Ты свет для меня. Только для меня. Стань моим пламенем, согрей, здесь холодно…

– Не играй со мной, Дэл. Скажи правду, кто ты!

– Я не знаю. Речной дух, Фирс Хассел, феникс, преподаватель из Истболверка. Немного запутался. Но стану тем, кем пожелаешь. Только скажи. Келпи – оборотни. Мне под силу сделать тебя счастливой. Могу стать блондином, если тебе больше нравятся светлые волосы.

– Да без разницы мне цвет твоих волос, а как же Илвмаре?

Мужчина простонал.

– Не знаю я!

Щупальца исчезли, и демон схватился за голову и прохрипел:

– Уезжай!

– Ну вот, опять. Не понимаю тебя, Эндэлиге!

– И не надо… Какой же я идиот!

Они молчали, и Натт не решалась прикоснуться к келпи.

– Дэл… Мне нужна твоя помощь. – Она нутром чувствовала, что выбрала плохой момент.

– Говори, – с готовностью кивнул дух.

– Ты ведь умеешь плавать?

– Это шутка такая? – Флэм криво ухмыльнулся на одну сторону.

– В Иннсо Тод есть одна сфера… – Демон насторожился. – Синд выбросил ее, а она очень важна. Думаю, в ней душа феникса, его самые главные воспоминания.

– Так это был Синд? Вот кому надо сказать спасибо. – Мужчина помрачнел еще сильнее.

– В каком смысле?

– Неважно… Сферы там нет.

– Но…

– Ее там нет! – Келпи вскочил с кровати и вцепился себе в волосы. – Она пропала!

– Дэлиге, успокойся. Откуда ты знаешь про сферу? – Натт испуганно смотрела в безумные глаза демона. Его взгляд метался по комнате, по светильникам и сферам на полках, по лицу Мёрке. Мужчина страдал, она видела это.

В окно тихо постучали, и оба одновременно обернулись на звук.

– Ореоле! – Девушка метнулась к балкону, где сидела взъерошенная иволга с капсулой на лапке.

Келпи зло оскалился.

– Какой же я наивный идиот! Думал, в этот раз Форсворд нам не помешает. Но ты все равно бежишь к нему, даже после стольких лет, после того, что он сделал с тобой. Всегда он! Синд, Синд, Синд!

– О чем ты? – Натт зажала в руке капсулу.

– Ни о чем. Твой инквизитор, кстати, в Тэнгляйхе. А на днях даже ездил тебе за подарочком в Рискланд. Сокрушался, что пропустил твой день рождения. Да-да, зимнее солнцестояние. Откуда я только знаю это?! Из твоей головы вытащил или всегда знал? Кто я для тебя? Почему думаю о тебе, а не об Илвмаре? – Флэм сплюнул себе под ноги. – Он ждет. Волнуется. А подарок-то какой! Символичный.

– Синд приехал в Тэнгляйх?..

– Рада? – Зубы речного духа стали острыми и тонкими, а ноздри жадно втягивали воздух. – Ты написала ему, а не мне!

– Да что с тобой такое, Дэл? Ты пугаешь меня.

– Тем лучше! Может, ты свалишь наконец из академии? С прошедшим тебя, Натт Мёрке, – он небрежно швырнул черную сферу памяти на постель, – и не подходи ко мне больше. Никогда!

– Ты сам притащился в мою комнату!

– Уже жалею. И ты отвратительно обращаешься с иглой. – Он провел ладонью над шрамами, и они мгновенно исчезли. – Ненавижу тебя.

Дверь хлопнула, и со старого потолка посыпалась побелка.

– Псих! Ненормальный! – кричала Натт, надеясь, что призыватель слышит. Она даже занесла сферу над головой, чтобы запустить ему вслед, но та мгновенно активировалась.

– Ты обещал стереть! Придурок… Так похожий на Фирса. Почему? Что ты такое, Дэл?

А он все повторял и повторял, что любит ее.

Дэл Флэм добился своего. Она снова думала только о нем. Разворачивала записку и мечтала сорваться с места, догнать его и настучать по глупой лошадиной голове. Лжец. Сам мог залечить свои царапины. На жалость решил надавить? Ну, пусть остынет. Только как быть со сферой? Солгал, или ее правда нет в озере? Хотя откуда ему знать. Если призыватель приехал из Истболверка, когда успел искупаться в Иннсо Тод? Чтобы его демоны разодрали, и в следующий раз не так ласково, как Илвмаре. Сколько можно говорить загадками?!

С другой стороны, он явно страдает. Или делает вид, что ему плохо? А что, если келпи сам себе не хозяин? Вдруг Илвмаре приручила его? Натт читала о таком. Чистая непорочная девушка может поработить речного духа.

Мёрке попыталась вытряхнуть мысль из головы. Сейчас в ней говорит ревность. Очень хочется, чтобы невеста Флэма оказалась мерзавкой, это хоть немного притупило бы вопящую во всю глотку совесть. Ведь разодрала же невеста морду своему копытному жениху?

Натт уже в третий раз читала письмо от Синда и не могла разобрать слов. И ведь попрекнул другом. Какое он вообще имел право? На четвертый раз строчки послания добрались до ее разума. Форсворд в порядке, в академии. О кастетах говорит так непринужденно, может, все это и правда сказки? Игры воображения. Никакого злодея Штеркена не было! Только почему так болезненно тянет в груди при мысли о седом?

Потребовалось время, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Забавно, но после купания в двух мистических озерах одежда выглядела как новая, а вот общения с келпи не пережила. Рукава и воротник были в крови. Натт раздумывала, как поступить. С одной стороны, такое нужно сразу уничтожать. Кровь келпи имеет ряд весьма опасных свойств. С другой…

Она собрала и припрятала грязный инструментарий и одежду, позже подумает, как использовать в своих целях. Нужно найти способ заставить Дэла рассказать правду о сфере. Это важно. Он демон, а она пусть и бывший, но некромант. Справится. Тем более остался еще один вопрос – причастен ли Флэм к убийствам в академии много лет назад? Даже думать не хотелось, при этой мысли к горлу подступала тошнота. Один из сородичей призывателя убил ее брата девять лет назад. Это не мог быть Дэлиге. Она молила все знакомых и незнакомых демонов, чтобы это был не Эндэлиге Флэм. Демоны молчали. Неудивительно, она у них опять в неоплатном долгу. В кредит работать никто не любит.

Троен! Троен учится в Истболверке. Можно написать ему письмо и попросить навести справки об Эндэлиге Флэме. Сегодня же напишет! Или стоит дать Ореоле отдохнуть? Натт выдохнула с досадой. Позже. Сначала к Гостклифу, взять расписание занятий на завтра. Так, стоп, а она еще может преподавать некромантию в Тэнгляйхе? Плевать, сначала к декану, рассказать о тьме, решить свою дальнейшую судьбу, умолять не выгонять, потом найти Синда и попросить прощения. В перерывах неплохо бы удостоить Дэла равнодушным взглядом. Отличный план, так и сделает.

Все начало рушиться, едва Натт переступила порог своей комнаты. Не успела приехать, как проблемы взяли ее в кольцо.

– Привет, Брорд. – Преподавательница покрутила головой в поисках Иниста, но некроманта рядом не оказалось.

– Здравствуйте, госпожа Мёрке.

Он мило и смущенно улыбался и держал внушительных размеров коробку. В сердце неприятно зазвенело. И почему дружок не с ним? Они же ни на минуту не расстаются. Дурной знак.

– Как твое самочувствие после схватки с треонде?

Адепт Кьют помрачнел, а затем с вызовом посмотрел на преподавательницу:

– Я не слабак!

– Я этого не говорила. Для стихийного мага пройти через нечто подобное – тяжкое испытание. Я просто волновалась за тебя, – сказала Натт быстрее, чем успела прикусить язык. Глаза студента загорелись.

– Волновались?

– Да, как и за всех учащихся. – Поздно, Брорд уже услышал то, что хотел.

Мёрке уже давно заметила его чрезмерное усердие на занятиях по спиритуализму и постоянное желание помочь. Тот же Инист не порывался таскать вещи в башню, а вот друг-стихийник всегда оказывался тут как тут и тащил за собой ворчащего адепта смерти.

– Можно зайти? – Он слегка покачал коробкой.

– Я тороплюсь к декану Анду. – Натт не теряла надежды избежать неловкой сцены. Воздух вокруг парня искрил так, что даже без способностей можно было уловить.

– На минуту. У меня подарок. У вас день рождения был недавно, я подумал…

– Брорд, не стоило тратиться. – Заклинательница попятилась в сторону лестницы, мысленно проклиная того, кто проболтался. Янта! Больше некому. Пухлая болтушка. Хотя кто-то другой из «Северного Альянса» тоже мог рассказать.

– Я не тратился. Сам сделал. Вам вроде нравятся деревья?

– Немного. – Натт поняла, что проиграла и придется принимать подарок от чрезмерно внимательного студента. Дерево, как символично. После схватки с треонде особенно.

– Я зайду?

– Хорошо.

Девушка наблюдала за действиями гостя. Не открывая коробки, он зашторил окно. Комната тут же озарилась сферами Хассела, и легким взмахом руки Кьют погасил их, погружая все в кромешную темноту. Стало неловко наедине с магом, учитывая, что своих сил дать отпор не было. А накручивать сосредоточия на жезл в его присутствии довольно странно. Не драться же он пришел. С подарком.

Брорд поднял коробку, и Мёрке едва сдержала восхищенный вздох. Красивая лампа в виде дерева со светящимися листьями.

– Мне сказали, у вас была такая же. Вы очень огорчились, когда она разбилась.

– Да… на первом курсе. – В горле застрял ком. – Хассел подарил. Когда уезжала домой, собиралась и уронила ее. Кто тебе сказал?

– Я не…

– Кто тебе рассказал?! – она почти кричала на студента.

На лице парня появилась растерянность. Он никак не ожидал такой странной реакции от преподавательницы.

– Меня просили не говорить.

Только тот, кто сказал это, забыл упомянуть, что прошлая лампа была платаном, а Брорд смастерил клен. Какая ирония, такие похожие листья, но такие разные ассоциации. Фирс ненавидел клен. Она теперь тоже ненавидит клены.

– Спасибо, Брорд. – Голос дрожал, и парень опять не так расценил это. Сделал шаг вперед.

– Я хотел поздравить вас раньше всех. Но видел, как магистр Флэм вышел из башни. Из-за него вы уехали на месяц? Он обижает вас?

Ветерок взъерошил волосы у нее на затылке. Стихийник явно сгущал магию вокруг. Как же паршиво быть слабой. А если он уже видит, что она лишилась сил? Почему смотрит такими затуманенными глазами?

– Не обижает. У нас случилось недоразумение.

– Он был в крови. Вы подрались? – Кьют по-кошачьи сокращал расстояние.

В голове словно колоколами бухало. Бежать. Брорд не в себе.

– Нет, он поранился. Просил обработать царапину.

– Некроманта, а не целителя? Странно. И я не видел у него ран. – Обвел беглым взглядом смятое покрывало на кровати.

– Считаешь, что вру тебе? С чего я вообще должна отчитываться перед адептом? – Натт поборола испуг и увереннее посмотрела в глаза Брорда.

– Конечно, я всего лишь студент. Но через четыре года мне будет столько же, сколько было Хасселу. А потом я стану старше, чем он. Как думаете, у меня есть шанс?

Мёрке подавилась воздухом, и в этот же миг ее сдавило в кольцо. Несильно, просто чтобы не убежала.

– Вы все с ума посходили? – Хотелось рычать от злости.

Парнишка из конюшен, Кренес, Дэл, теперь вот Брорд. Магия сильфы у них помутнение вызвала?

– Я не все, я лучше. – Он взял ее за подбородок, второй рукой притянул за талию.

– Не глупи. Отпусти меня. Нападение на преподавателя в стенах академии. Ты вылетишь из Тэнгляйха.

– Вы не поступите так со мной. Я же ничего плохого не делаю.

– И ты не станешь. Убери магию, и я притворюсь, что ничего не произошло. – Натт безрезультатно дернула руками.

– Натт Мёрке не может дать отпор простому студенту! – догадался Кьют. – Вы нравитесь мне такой уязвимой.

– О боги… – Она хотела списать все на кровь сильфы, но нет. Парню потребовалось время, чтобы смастерить дерево. Как же так вышло? Просто хотелось быть приветливым педагогом, а в итоге задурила мальчишке мозги. И что же их так тянет на некромантов?

Он невесомо коснулся ее губ и развеял оковы.

– Я первый пойду. Хорошо? Простите. – Вся его самоуверенность исчезла вместе с магией. – С прошедшим днем рождения.

Натт уже небезосновательно боялась выходить из башни. Кто на очереди? Может, от греха подальше отправить к Гостклифу за расписанием Янту?

А дурацкое дерево переливалось золотом, мерцало острыми, искусно выточенными листьями.

– И что теперь с ним делать? С Кьютом, не с кленом.

Ореоле уселась на плечо и понимающе клюнула ее в ухо.

Спускаясь по лестнице, Натт прижималась спиной к стене и дрожала от каждого невнятного шороха. Это как же малолетний студент довел ее до такого состояния? А ведь не такой уж и малолетний. В этом году заканчивает академию, значит, ему семнадцать или восемнадцать. Мрак. А ведь торопилась обратно в Тэнгляйх. Только бы Синд не узнал о ее новых сделках с демонами, точно по голове не погладит. Интересно, что скажет, когда увидит, что она теперь пустая, как новенькая сфера памяти?

На выходе из башни Натт набросила капюшон и припустила по коридору, стараясь не оборачиваться на дверь будущей четы Флэмов. Еще одну беседу с Илвмаре она точно не переживет, сознается во всем и будет просить прощения за себя и Дэлиге. Совесть и так пожирала ее заживо. Кто бы мог подумать, что станет заводить сомнительные отношения с почти женатым мужчиной. При такой-то невесте… Ужасная Натт. Отвратительная Натт!

В кабинет Гостклифа Анда ворвалась вихрем. С трудом отдышалась и убрала налипшие на лицо пряди. Черная выбилась из прически, и дрожащие пальцы заткнули ее за ухо.

– Натт?

Из груди словно выбили остатки воздуха. Этот голос. Еще недавно он совращал темную птичку в пещере Сорплата, а теперь так запросто произносит ее имя. Штеркен! Или все-таки Синд?

Мёрке откинула капюшон и подняла взгляд на двух мужчин, склонившихся над разложенными бумагами. Оба изучали внезапную гостью с нескрываемой тревогой, точно она вот-вот умрет прямо у них на глазах.

Синд опомнился первым, толкнул руками стол, так что стакан с карандашами и кронциркулями со звоном опрокинулся и инструменты разметало по картам.

Девушка вжалась в дверь, когда друг налетел на нее и вцепился в плечи.

– Какого черта, Натт?! – Его трясло, а жуткий белесый глаз изучал, не веря.

Рука легла на лоб. Секунда, две, три.

– Да не ищи ты. Нет ее… Я больше не темная, и вообще не маг. Я что пришла… – Выглянула из-за Синда на такого же ошарашенного декана. – Господин Анд, не увольняйте меня, пожалуйста. Хотя бы в этом месяце. Могу чистить загоны или помогать Вертинне Тинг…

– Как такое возможно? – Анд поднялся из-за стола, погремел в ящиках и протянул обруч для измерения магии Синду.

– Не надо ничего измерять. И так вижу все, – раздраженно бросил Форсворд и убрал ладонь. – Где ты была целый месяц?

Краем глаза Натт заметила, как друг одарил декана осуждающим взглядом. Только Гостклиф и без этого сам себя клял, что едва ли не выгнал Натт из академии, отправив в принудительный отпуск.

– Сорплат, – вполголоса ответила девушка, наблюдая, как Синд начинает звереть.

О сильфе она решила умолчать. Ведь Сэйма с Рихтэи в курсе, что келпи в академии. Если они сдадут Дэлиге, скорее всего ему выпишут смертный приговор в тот же день. Друг пока ничего не знает. Был в Рискланде, но про демона ему не рассказали. Еще бы! Ведь тогда пришлось бы упомянуть о том, как Сэйма вместе со знахаркой забрали тьму.

Тьма… Сердце снова болезненно кольнуло при мысли об утраченной магии.

Скулы мужчины заострились, вены на руках вспухли, а браслеты из освященного железа предупреждающе загудели, готовясь выпустить в плоть инквизитора иглы. Мёрке небезосновательно переживала за здоровье декана. Что стоило Форсворду свернуть шею Анду до того, как артефакт остановит его?

– Ты знал, куда она собралась? – Синд медленно повернулся к бледному ядологу.

– Нет. Я предлагал ей поехать домой или в западные земли. Кто мог подумать, что она решит рвануть в Сорплат?

– Действительно! – едко прокомментировал инквизитор. – Куда же направится Натт после смерти Фирса, который, минуточку… с юга! Я ожидал от нее подобной глупости, Гост, но ты! Ты должен был глаз с нее не спускать!

– Хватит говорить так, будто меня здесь нет!

Оба замолчали. Синд мгновенно остыл, глядя в огромные синие глаза Натт. Он сказал это! Черт, сказал… два слова в одном предложении. Смерть и Фирс.

– Прости, – выдохнул, сгребая ее в охапку. – Прости… Мы ведь что-нибудь придумаем, господин Анд?

Вопрос прозвучал скорее приказом. Но декана и не требовалось уговаривать. Гостклиф сам уже перекраивал новое расписание для Натт. Черта с два он теперь выпустит ее за ворота Тэнгляйха! Девушка доказала, что совершенно не приспособлена к жизни. И как только не погибла во время практики на севере в могильниках? Как вообще ее угораздило потерять тьму?! Тьму, которая клещом впивается в тело носителя и вытягивает все, пока ты не испустишь последний вздох. Даже после смерти ты принадлежишь ей.

Ядолог знал это на своей шкуре. Он сам родился с тьмой. Не такой, как у некроманта или призывателя, его тьма слабее, но позволяла чувствовать тонкую грань жизни и смерти, заглядывать по ту сторону на мгновение, видеть в глазах отравленной жертвы жуткие тени, ловить в колбах с растворами неведомые блики безграничных возможностей. Она подсказывала, какой яд не найдут в крови, предлагала сделку за помощь в спасении больных. Неоплатный долг. Он боролся со своими демонами, ненавидел, обожал. Своя, сладкая, губительная тьма!

Анд даже представить не мог, что чувствует некромантка. Ее сила ни в какое сравнение не шла с его жалким знахарством. Кто она теперь? Хуже слепого котенка. Слепая и глухая! Хуже… Беспомощная в большом мире демонов и магов. Теперь даже отпор никому не даст. Слабая, беззащитная.

Ощущение власти над Мёрке тянуло к ней, нашептывало мерзкие мысли, заботливо подсовывало рецепты снадобий, которые сделают девчонку своей. Да. Притупят ее боль. Заставят забыть все, что было раньше. Но разве он сможет с ней так поступить? Никогда… Шрам на лице Синда – последняя подлость, на которую он оказался способен в этой жизни. Это не на его бывшем студенте стоит мерзкое клеймо некроманта-отступника. Гостклиф сам себя заклеймил в своих глазах, в глазах Натт Мёрке…

– Гост, очнись! – рявкнул Форсворд.

Он бы хорошенько тряхнул декана, если бы не прижимал к себе дрожащую девчонку. Какая же она глупая! Глупая, безмозглая Натт. Как ее не убили на юге, куда некроманту заказана дорога? Синду мгновенно скрутило желудок от этой мысли, а недалекий ядолог все еще пялился в пустоту.

– Мы переоборудуем кабинет. Его давно пора усилить артефактами. Недавний прорыв доказал это. Все теоретические занятия останутся за Натт. Из практических будешь вести бальзамирование. Добавим тебе часов по этике призыва… – К декану вернулась хватка, он рванул к столу и принялся что-то скрупулезно записывать.

– Ты как? – тихо спросил Синд, гладя подругу по спине.

Она издала сдавленный всхлип и уткнулась ему в грудь. Инквизитору захотелось, чтобы хелиге йерн все же выпустил шипы. Он жаждал наказания за свой срыв и злость. Надо было держать себя под контролем. Но то, что он увидел, заставило сердце сделать четверное сальто. Это не та Натт! Девушка, дрожащая в его объятиях, была такой хрупкой, что хотелось свернуть шею каждому в академии, кто внушает хоть каплю подозрений. Любому, кто может обидеть бывшую темную.

Теперь даже первокурсник в силах застать ее врасплох простым магическим всплеском! Что уж говорить об Эндэлиге?! Почему Синд опять думает об этом призывателе?! Почему в грудь словно расширитель для ребер вставили и кости с противным треском обнажают обливающийся кровью кусок мяса, который бешено колотится, то срывается на галоп, то замирает?

Натт! Его маленькие темные крылышки. Вот они! Забрать, украсть, сбежать из Тэнгляйха.

– У нас есть аспирант Ронд. Начнем готовить его с удвоенной силой. Есть еще этот выпускник, Инист. Мерзкий мальчишка, чуть-чуть амбиции бы ему прищемить, показать место, и вот – будущий преподаватель академии. Янта, в конце концов! Она уже подала документы на поступление в аспирантуру. Что скажешь, Натт? Возьмешься курировать их?

– Инист хочет преподавать? – удивилась Натт и потерла глаза.

– Еще в начале года оставил заявление, сразу после твоей первой пары. Под впечатлением парень. Справимся. Пусть уже ведут занятия у первокурсников. Йеден и Ронд подстрахуют. Дэлиге нагрузим…

Синд напрягся и крепче прижал подругу.

– Флэму перекинем весь твой практический спиритуализм, а? – продолжал Гостклиф.

– Я могу вести практику вместо Натт, – сухо предложил Форсворд.

– Синд, при всем моем уважении к твоему опыту, ты – гость в академии. Никто не знает, когда Скьерзилден вызовет тебя. Эндэлиге справится. Тем более он уже месяц работает в таком режиме. Надо только поговорить с ним.

Инквизитору оставалось лишь перемалывать собственную злость. Ядолог прав – в любой момент ему могут как собачке свистнуть, и он кинется на зов. Бросит Мёрке. Слабую, беззащитную Мёрке. Здесь!.. Убедить ее поехать с ним – единственный выход. Жены инквизиторов имеют большие привилегии, особую протекцию. Неприкосновенность. Да, да, да! Ее и пальцем никто не тронет, стоит лишь официально объявить своей.

– Загляни вечером за графиками, Натт. И если увидишь магистра Флэма, пусть зайдет.

– Спасибо, Гост, – с чувством ответила Мёрке, когда Синд уже утаскивал бывшую некромантку из кабинета.

Она не убирала его рук. Позволяла бесцельно вести себя по коридору, а Форсворд сам не понимал, куда они идут.

– Ты давно ела?

– Не помню.

Он критически осмотрел изрядно исхудавшую девушку, хотя больной та не выглядела. Здоровая загорелая кожа, волосы огненной волной колыхались при ходьбе. Руки! Он и не надеялся, что те страшные ожоги после Дорнфьола когда-нибудь заживут! Но вот она еще красивее, чем раньше, и еще более печальная. Все как он любит.

Эта тоска и обреченность во взгляде сводят его с ума. Поднимают в душе что-то настолько запретное, что плечи передергивает при мысли, как сильно он хочет ее. Нырнуть в эту бездну и сдохнуть на дне от отвращения к самому себе.

Но он и пальцем ее не тронет. Никогда. Даже если эти забывшие как улыбаться губки будут умолять, он тысячу раз переспросит. Только этого не случится. Значит, никогда – это его вердикт.

Они уже почти дошли до обеденного зала, когда словно из ниоткуда возник призыватель Флэм. По его беззаботной физиономии пробежала легкая тень, когда он проследил за обнимающей Мёрке рукой и встретился с Синдом глазами.

Инквизитор заметил этот собственнический взгляд. Что это было?! С ума от ревности тронулся? Да нет. Не показалось. Точно смотрел как на свою, а теперь идет уверенной походкой прямо к ним и хищно скалится.

– Доброе утро, Синд. – От белозубой улыбки Флэма вскипала кровь. – Я заберу у тебя Мурке на минутку?

Вторая рука легла на талию Натт, и девушка вздрогнула, оказавшись зажатой между двух мужчин, явно не собиравшихся уступать друг другу.

– Что ему надо, Натт? – Форсворд мысленно расчленял Дэлиге, начиная с этой чертовой руки, тянувшей девушку прочь.

– Преподавательские дела, – невинно ответил призыватель, посылая Мёрке красноречивый взгляд.

Что между этими двумя происходит? Какие у них секреты? Они же едва знакомы! А гадкие слухи, бродящие по уголкам Тэнгляйха, – это ведь слухи? Кто-то сболтнул, что Натт бросилась на заклинателя с поцелуями. Бред же? Бред!

– Я сейчас вернусь, Синд. Это правда важно.

Он не ослышался? Она идет с этим? Убрала руку и пошла за Флэмом, оставив его в коридоре наедине с невысказанными вслух вопросами и срывающимися с браслетов каплями крови.

С языка сорвалось такое отборное ругательство, что проходившая мимо стайка студентов инстинктивно отскочила в сторону.

Держался же…