ГЛАВА 11
Тайная грамота, упрямый лорд и тревожная весть
На алом закате все предметы отбрасывали длинные тени. Шаги Вэйлорда отдавались звонким эхом под сумрачным потолком, затем эхо вылетало между колонн на улицу. Он повернул направо и, перепрыгивая через три ступени, поднялся к королевским апартаментам.
Хлодвиг сидел в комнате по соседству со спальней: иногда он работал по ночам и не хотел мешать спать Анриетте. На большом столе была развернута карта, одна сторона которой была прижата чернильницей, другая каким-то томиком. В перемазанных чернилами пальцах король сжимал гусиное перо; глядя то на карту, то в раскрытую книгу, он делал пометки на листе пергамента. Дверь открылась, свечные огоньки затрепетали. Хлодвиг бросил мимолетный взгляд в сторону двери и вернулся к своему занятию.
— Чего не стучишься, волчья душа? — проворчал он. — Вдруг я голый?
— Я бы тогда от ужаса выбросился из окна.
— Тут окно маленькое и с решеткой. Не пролез бы.
— Я стал бы рубить себя на куски и выбросился бы по частям.
— А вторую руку каким образом выкинешь, дубина? Чего явился?
В последние дни Хлодвиг стал ворчлив. Дерзость Вэйлорда, которая привела к их драке, короля порядком злила. А еще, быть может, одолевали тяжкие думы о принце. Не слишком ли сурово он обошелся с Леоном, отправив в незнакомый мир на неказистом суденышке?
— Подпиши это. — Нэй положил на стол свиток.
— С какой стати? — Хлодвиг презрительно посмотрел на документ. — И вообще, у меня еще челюсть болит. Я вот все удивляюсь, отчего не велел твоему дружку Гильому Блэйду отделить твою голову от туловища?
— Мне его позвать?
— Дать бы тебе хорошенько по шее. — Король поднял на Нэйроса злой взгляд.
— Опять драка выйдет, государь.
— Не наглей! — гаркнул Хлодвиг. — Позади тебя, на тумбе, штоф с вином. Дай сюда.
Вэйлорд подал королю вино, Хлодвиг стал с жадностью пить.
— Подпиши документ, государь.
Утолив жажду, Хлодвиг еще раз смерил Нэйроса недобрым взглядом и брезгливо развернул пергамент.
— Что за чертову грамоту ты мне изволил принести… — проворчал он, читая. — О боги, это ты писал?
— Да, государь.
— То-то и смотрю, ошибок тьма-тьмущая. Неуч.
— Писарю такое дело я доверить не мог. Уж прости.
— И какой тринадцатый тебя в зад ужалил? Мы, нижеподписавшиеся… тра-ла-ла… подменное лицо… тра-ла-ла… обозначен клеймом, волчьего народа рунами исполненным… Это что за пьяные бредни?
— Это тайная грамота, свидетельствующая о существовании твоего двойника, Симидара Фэтча, отличить которого можно по клейму на спине, с рисунком в виде волчьих рун. Неужто непонятно? Вон и руны написаны. И перевод: «Сей муж не есть король».
— И на кой черт ты это написал, объясни?
— Да неужели непонятно? — воскликнул Вэйлорд. — Сию грамоту подписать должны все, кому известен секрет. Ты, я, барон Глендауэр, сам Симидар Фэтч, королева и Элисса. Вот. Внизу имена, напротив которых они должны поставить подписи. И печать твоя нужна.
— Скажи-ка, где это видано, чтоб грамоту подписывал кто-то, кроме короля? Если важность бумаги подкреплена королевской рукой, то уже никто свои закорючки на нее не ставит!
— А ты не хочешь признать, что мы имеем дело с особым случаем? А особый случай требует особой бумаги. То, что я написал, должны засвидетельствовать все причастные.
— Тебе было мало, что ты этого несчастного железом каленым жег! — Хлодвиг поднялся. — Мало было?
— Я уже сказал, повторю сейчас: я не желал ему зла. Но был вынужден на это пойти.
— Хорошо! Ты поставил ему клеймо! И этого не изменить! Но чего ради ты выдумал эту писульку’?
— Ради подкрепления той истины, что у тебя есть двойник, — спокойно ответил Вэйлорд. — На мне лежит не меньшая, а может, и большая ответственность за безопасность королевства, чем на тебе…
— Ах, вот так даже?
— Именно так, государь. Я могу видеть твои ошибки и смею тебе о них говорить.
— И где же ошибка? Задуманные мною реформы ты считаешь ошибкой, как недовольные лорды, что шепчутся на тайных ассамблеях? Ты с ними заодно?!
— Нет. — Вэйлорд сохранял спокойствие, хотя и хмурился. — Меня тревожит затея с подменой. Но я знаю, что тебя не отговорить. Следовательно, я должен принять все меры, чтобы предотвратить непредусмотренные последствия.
— Вот и подписывай свое сочинение сам. Иди к Глендауэру. Ставьте свои закорючки. А от меня убери. Я и без того не знаю, как в глаза смотреть тому несчастному друиду, после того что ты на пару с Блэйдом с ним сотворил!
— Ничего. Ты король. Найдешь смелость и в глаза ему взглянуть. А у Глендауэра я уже был. Он отказывается подписывать.
— Вот как? — Хлодвиг засмеялся. — И отчего же это, скажи на милость?
— Он сказал, что не может подписать бумагу, если ты еще не подписал. Только по старшинству.
— Ну и правильно.
— Подпиши, — не унимался Нэйрос.
— Да что ты за упрямец такой!
— Я упрямец? Хлодвиг, ты сейчас ведешь себя как дитя, не желая оставить простой росчерк на бумаге, хлопнуть по ней куском воска да печатью прижать!
— Дай сюда, безумный лорд, — зло бросил Хлодвиг и, вырвав у него бумагу, торопливо начертал свою подпись. — Печать поставлю, когда другие подписи соберешь. Доволен?
Король устало опустился в кресло и отпил еще вина.
— Не сильно умаялся? — ухмыльнулся Вэйлорд и взял грамоту.
— Что?
— Говорю, не сильно устал, пока расписывался? Не думал, что придется уговаривать тебя так, будто я предложил семимильную стену построить.
— Да ты издеваешься, что ли? То бумагой донимал, теперь будешь язвить, как старая клирица, лечащая клиру запор? Я сейчас возьму и порву все к тринадцатому!
Он снова выхватил свиток.
— Не вздумай! — рявкнул Вэйлорд.
— Что, обделался, волк? — Король расхохотался и еще раз взглянул на текст. — Постой-ка… А какого дьявола здесь имя Элиссы вписано?
— Я же тебе говорил…
— Ты разболтал ей?
— Не надо так кричать. Ничего я ей не разбалтывал. Ты сам это сделаешь. Неужели ты от дочери скроешь? Покинешь дворец, пусть и на несколько дней, а вместо себя подменного оставишь. И она будет считать его отцом. И будет обращаться к нему, как к отцу. И доверяться так же.
Помрачнев, король отошел к окну.
— Вот проклятье… — вздохнул он. — Ах, Элисса. Ты же знаешь, как она относится ко лжи…
— Я знаю. Потому тебе и нельзя ей лгать.
— А ведь столько лет мы все лжем… — Хлодвиг пристально посмотрел на друга.
— Речь сейчас не об этом, государь.
— Да я все понимаю, — махнул рукой король. — Понимаю… Но ведь она лгать не умеет совершенно. Она будет знать, что король подменный. И ей надо будет делать вид, что он — это я. Представь, каково ей будет. Может, лучше уж так? Может, лучше пусть в неведении девочка будет?
— А каково ей будет, когда узнает правду? Как она взглянет на тебя после этого, Хлодвиг? Не глупи. Она должна знать.
— Надо подумать хорошенько…
— Знаешь что? — выкрикнул Вэйлорд. Похоже, его терпение все же иссякло. — Когда ты берешься хорошенько подумать, тебе в голову приходят самые безумные мысли из всех безумных!
— Да пошел ты к тринадцатому…
— Дай мне сказать! Ты поговоришь с ее высочеством и все ей расскажешь! Или сделаю это я! Но должен ты, поскольку ты отец!
Король ничего не ответил, лишь уставился в окно. Он понимал, что Вэйлорд прав. Грядущую подмену от Элиссы скрывать нельзя. Но досада на Вэйлорда не позволяла Хлодвигу согласиться прямо сейчас. Снова признать правоту Нэйроса? Гордыня протестовала изо всех сил. Если бы не та драка и не этот поучающий тон… И еще король стыдился, что сам не подумал о необходимости посвятить Элиссу в тайну.
Раздумья короля прервал барон Глендауэр. Точнее, он даже спас короля из неудобного положения.
— Ваше величество, я покорнейше прошу простить столь поздний визит. — Рональд бросил внимательный взгляд на Вэйлорда.
— Ну, говори, коль пришел, — ворчливо отозвался Хлодвиг.
Глендауэр опять смерил Нэйроса взглядом, словно не хотел говорить при нем. Но как можно утаить от Вэйлорда то, что знает король? Хлодвиг Эверрет никогда и ничего не скрывал от своего бывшего оруженосца.
— Ваше величество, прибыл гонец с тайным письмом.
— И что там?
— Дурная весть, мой государь… — неуверенно промолвил Глендауэр.
— О боги! Ну, говори уже! — воскликнул король, шагнув к барону. На лице отразилась тревога: государь первым делом подумал, что с Леоном в путешествии случилась беда. — Откуда весть?
— Из Лютеции, ваше величество. Великий магистр ордена вестников, Созомен Вульдегорн, убит…
— Как — убит?
В глазах Хлодвига появился блеск. На какой-то миг он обрадовался, что речь идет не о наследнике. Но то, что сказал барон, было просто невероятным. Магистр зеленого ордена мог умереть, что совсем не удивительно — все мы смертны. Но убит? Он что же, покинул цитадель и бродил ночью по злачным местам в одиночку? Даже в этом случае никто в здравом уме не нападет на кого-то из ордена, и уж тем более на великого магистра. Вестники весьма мстительны, и руки у них длинные.
— Да что ты молчишь? Как он мог быть убит?
— Ваше величество, подробностей мало. Я уже направил в Лютецию человека, чтоб узнать все до мелочей. Но, как понимаете, это потребует времени.
— Да что в письме-то сказано?
— В главную цитадель ордена проник злоумышленник, убил нескольких охранителей и перерезал старику глотку. — Глендауэр протянул королю письмо.
— Как такое может быть? — Хлодвиг развернул сверток и с изумлением уставился на буквы. — Что за тарабарщина?
— Это тайнопись, ваше величество. Читайте каждую четвертую букву. А с той строчки, где в начале стоит изображение пера, каждую третью.
— Понятно…
Хлодвиг так напрягся, что даже сопел, читая текст. Затем смял лист бумаги и всучил Вэйлорду:
— Полюбуйся, Нэй… Проклятье, да как, скажите вы мне… Как может кто-то проникнуть в цитадель? Да не в простую цитадель, а в резиденцию орденского престола! Это с их-то обособленностью и тайнами! Как при этом можно прирезать… Да я не говорю про самого магистра! Как можно вообще там даже курицу прирезать и умудриться уйти невредимым? Я-то думал, убийца тоже убит или пойман там же! А здесь сказано, он просто ушел!
— Верно, нельзя просто так взять и сбежать из цитадели вестников, — проворчал Вэйлорд, вглядываясь в текст письма.
— Сир Вэйлорд, вы прочитали? Верните мне письмо, прошу вас. — Глендауэр протянул руку.
— Забирай.
— Проклятье. — Хлодвиг принялся растирать ладонью лоб. — Рональд, напиши в орденский престол. Конклаву. Скажи, что король Гринвельда желает знать имена кандидатов на престол магистра.
— Ваше величество, но это…
— Я знаю, что это тайна, разрази тебя тринадцатый! Они из всего делают тайну, а в это время им режут глотки! Я король их государства! Я не намерен влиять на их выбор, но мне надо знать, кто претендует на этот пост! Созомен Вульдегорн был со мной на Мамонтовом острове! И он сослужил всему Гринвельду великую службу в той войне! А теперь его прирезали, как теленка! Они назовут мне имена, или я, клянусь всей дюжиной детей Первобога, введу королевскую гвардию в Лютецию и в их главную цитадель! И заставлю перенести престол сюда, в Артогно, под мой пристальный надзор!
— Как прикажете, ваше величество. — Глендауэр поклонился. — Я направлю им письмо. Вам дать его прочитать перед этим?
— Разумеется! Я же должен его подписать!
— Прошу прощения… Конечно…
— Что там с тем делом, кстати?
— Каким, ваше величество? — Барон поднял брови.
— Лодка на берегу Жертвенного моря. И убитый неподалеку латник Брекенриджа. Ты разобрался? Выяснил?
— Простите, ваше величество, но… — Глендауэр вздохнул. — Нет.
— То есть как — нет? Черт знает что творится в королевстве, а ты мне говоришь — нет? Это как понимать?
— Ваше величество, но убийств повсюду много, и если каждый…
— Но лодок из краснолистого тиса, что растет лишь на Мамонтовом острове, повсюду не так много, черт тебя дери! — гневно прервал его оправдания король. — Ты понял меня?
— Да, ваше величество. — Глендауэр опустил голову, отводя взгляд.
— Ступай и делай свое дело усердней!
— Слушаюсь, ваше величество…
Барон тайных дел развернулся к двери.
— Рональд! — окликнул его Вэйлорд.
— Что?
— Подпиши. — Нэйрос протянул ему тайную фамоту.
Приняв документ, Глендауэр развернул его и, узнав текст, вопросительно посмотрел на короля.
— Чего ты смотришь! — фыркнул Хлодвиг. — Подписывай, коли десница королевский велит.
