Синклер, Горбач и Лиза вошли в квартиру. Горбач и Синклер хотели сразу пройти в комнату, но Лиза строго посмотрела на них. Пришлось снять обувь и верхнюю одежду. В квартире было грязно, но зачем сорить сверху?

Они тихонько прошли в комнату в носках. В прихожей был всего один комплект тапочек. Синклер посмотрел на стены. Там висели детские куклы на ниточках, густо стояли книги на полках. Полки покрылись пылью, но разве долго их протереть? На стенах висели фотографии – очень много. Синклер не удивился, когда разглядел там маленькую девочку, молодого парня на фоне густого деревьями московского дворика, мужчину средних лет. В углу некоторых снимков висела черная лента, посеревшая от пыли. Синклер подошел к тахте, на которой спал мужчина. Он спал плохо: стонал, ворочался. Дырявое одеяло скрутилось, простыня сбилась в углу. Синклер не удивился – опять, – когда понял, что смотрит в собственное лицо, искаженное судорогой.

– Что дальше делать? – глупо спросил он.

– Ты Звонарь. Откуда нам знать? – сказала Лиза.

– Работай давай, – сказал Горбач.

Синклер достал колокольчик. Перед тем как звонить, он посмотрел в окно. Когда они вошли, была ночь, но теперь за стеклом занимался рассвет. Синклер позвонил в колокольчик.

– Пора вставать, – сказал он неловко.

Отец Стазиса приподнял голову и открыл глаза.

КОНЕЦ