46. КРИДМУР СРЕДИ ТЕНЕЙ
— Они ушли.
— Тебе не следовало оставлять их одних. Но мы простим тебе это, если ты снова найдешь старика.
Кридмур бежал, чертыхаясь и ломая ветки, хлеставшие его по лицу и раздиравшие окровавленную одежду.
Уже в полумиле от опушки, где он оставил Лив, он понял: она ушла, забрав с собой старика. Их запах стал затхлым, и он учуял чужаков.
— Это не линейные. Я знаю их запах. Это красные.
— Кто, Кридмур ?
— Так их называла холмовичиха.
— Мы прощаем тебе разговоры с нею, Кридмур. Найди Генерала, остальное не имеет значения! Беги скорей!
Голос в его голове был на грани истерики. В якобы спокойном и размеренном тоне слышались визгливые нотки. Не корчись Кридмур от боли, он даже счел бы это смешным.
Он выбежал на пустую поляну.
— Ониушли, Кридмур. Ты отправился на охоту за трофеями и бросил своего подопечного.
— Я оставил его с Лив.
— Женщина предала нас. Тебе следовало убить ее...
— Возможно.
— Если мы найдем их, тебе придется ее убить.
— Посмотрим...
Кридмур оставил опушку позади.
— Быстрее. Забирайся наверх.
Он взобрался на высокую крону ближайшего дуба, перепрыгивая в прохладной листве с ветки на ветку, и наконец встал на самую верхнюю — зеленую, узкую, толщиной с запястье. Надеясь, что та его выдержит, он обернулся на восток, откуда пришел, и окинул взглядом зеленый мир.
— Они приближаются. Все быстрей.
— Да, Кридмур.
— Когда началась охота на Чудовище, они отставали от нас на целую неделю. Как им удалось подойти так близко?
Он еще не видел линейных и не чуял их вони — запахов копоти, застарелого пота, угольной пыли, страха и стыда, — но уже мог их слышать: топот плоских стоп, сипение жирных глоток, глухое дребезжание ружей и бомб. Кроны деревьев дрожали, когда солдаты проходили под ними.
— Пока ты бездельничал, Кридмур, пока ты искал приключений, они настигли нас.
— Мы снова от них оторвемся.
— Враги окружают нас. Мир на краю сужается. Мы можем попасть в ловушку, Кридмур.
— Линейные слишком глупы, чтобы устраивать ловушки. Слишком глупы без своих Локомотивов. Простое невезение — наш единственный враг.
— Невезение сопровождает нас, Кридмур.
Кридмур достиг линейных перед закатом. Они шли сквозь сумерки с жужжащими электрическими факелами, катили свои тяжелые пушки, склонив головы, безмолвно и угрюмо. Карабкаясь по веткам, как обезьяна, он наблюдал за ними — с безопасного расстояния, конечно. Линейные, как правило, не смотрят вверх — они боятся неба. Но у них есть специальные устройства, и потому к ним все-таки лучше не приближаться.
Сколько их — понять было трудно: они рассеялись среди дубов группками по двое-трое. Что для них совершенно нехарактерно. Обычно они маршируют колоннами, как требует их Устав.
— С дисциплиной тут беда...
— Они далеко от своих хозяев, Кридмур.
— Они становятся похожими на нас.
— Это сброд. Машины, которые вот-вот сломаются. Не позволяй себе сочувствовать им.
— Не волнуйтесь. Ненавидеть я еще не разучился. Быстро же они идут! Никогда не видел, чтобы они передвигались так быстро без помощи техники.
— Они преданны своим хозяевам, Кридмур.
— Они знают, куда идут. Но почему?
— Мы не знаем. Благодаря машине?
— Наверное. Сколько их? Сто пятьдесят?
— Их число сокращается. Но по-прежнему слишком много, чтобы гарантировать твою победу в бою. Все зависит от того, чем они вооружены.
— Кто из них главный? Я мог бы его убить.
— Его место займет другой. А ты можешь умереть.
— Трусость вам не к лицу.
— Иди, Кридмур. Найди Генерала.
— Найду. Но не для вас.
— Посмотрим. Беги, Кридмур. Держись впереди них.
Он так и карабкался по кронам деревьев. И через час почувствовал запах, который не спутать ни с чем — запах распиленной древесины, очага, скота и домашней птицы, железа, женщин и детей.
Вскоре он подобрался к краю дубовых зарослей и взглянул сквозь занавесу из листьев на высокие стены по ту сторону широкого пустого рва. За стенами виднелись низкие бревенчатые крыши Нового Замысла, Огни в домах потухли, город дремал в лунном свете.
— Милый городишко! Уютней, чем я думал.
— Этот город — недоразумение, Кридмур. Его жители принадлежат прошлому. Найди Тенерала, а их оставь гнить дальше.
Стражи. Стоят на постах около рва. Сидят в сторожке на краю моста. Караулят на улицах, прислонившись к бревенчатым стенам и прикрывая ладонями свечи. Для затерянного городка, отдаленного во времени и пространстве от жестокого мира, Новый Замысел очень истово радел о собственной безопасности. Что ни говори, а от старых привычек избавиться трудно.
Кридмур проскользнул мимо стражи без единого звука.
— Вот самый большой из здешних домов, верно, дружище? Я так долго шатался по лесам, что даже этот сарай теперь кажется дворцом. Держу пари, там сидит их главарь. Что скажете?
— Мы здесь только затем, чтобы вернуть Генерала, Кридмур.
— Ох, как давно не был в городе, даже в таком. Хочется порезвиться, друг мой.
— Нет. Ты забыл о Клоане? И...
— Ну, так остановите меня.
— Торопись, Кридмур.
Внимание Кридмура привлекла старая ржавая щеколда на дверях маленького, размером с сарай, домишки неподалеку от центра города. Стены домика образовывали восьмигранник. Что это — церковь? Гробница? Тюрьма?
Он переломил щеколду пальцами и выкинул обломки в грязь.
Пыль, затхлый воздух с запахом пота, старая бумага — ничего движущегося и живого. Но Кридмур все же осторожно вошел. Во мраке зрачки его расширились и стали похожи на зияющие ружейные отверстия. Но он оказался всего лишь в библиотеке. Каждая из восьми стен была исполосована кривыми линиями грубо сколоченных стеллажей. На полках стояли гроссбухи и книги, лежали стопки старых брошюр и газет.
Кридмур провел пальцем по пыльным кожаным корешкам трудов — политическая философия, военная история, духовные наставления. Какое трогательное и жалкое зрелище: целая полка, отведенная пафосным трактатам и притчам Улыбчивых. Трудно представить, кому эта никчемная писанина могла показаться сокровищем, достойным того, чтоб тащить ее на Край Света. Нашлась здесь даже заплесневелая, рассыпающаяся стопка выпусков «Разорванных цепей» — печатного органа Освободительного движения. Сколько лет прошло с тех пор, как он видел эти страницы, эти убийственно серьезные и пылкие религиозные воззвания? Ему было стыдно на них смотреть.
— Это бессмысленно, Кридмур. Двигайся дальше.
— Минутку. Мне любопытно. Это странный городок.
— Выполняй приказ, Кридмур.
Большинство полок оказалось завалено дельными, умными книгами о высоком, о морали и политике — и только в самом низу, ближе к полу, нашлась полка с любовными романами и детскими приключенческими историями. Бумага была почти такой же старой, как сам Кридмур, хотя истории, скрытые под этими обложками, он мог купить и в прошлом году где-нибудь на рынке Китона
— Ничего не меняется, правда? Все стареет и изнашивается, но часто ли появляются новые идеи?
— Кридмур.
— Я, конечно, не утверждаю, что это — новая идея...
— Нет. Ты повторяешься. Вперед.
В центре комнаты стоял пюпитр, на котором, словно историческая реликвия, покоилась толстая книга с гладкими страницами.
Осторожно проведя по ней пальцем, Кридмур оставил след грязи и пота.
— Хартия! Как ностальгично... Вы-то хоть помните?
— Кридмур, двигайся дальше.
— Конечно! Вы никогда не были ни мыслителями, ни строителями. А это — их Священное Писание. С его помощью они регулировали общественный порядок. Но какое вам дело до общественного порядка?
— двигайся дальше, Кридмур.
Он стоял, переворачивая страницы, и качал седой головой.
— О ней сейчас почти не слышно в наших краях. Если и вспоминают, то лишь в насмешку. Как же легко над ней насмехаться. Как благочестивы эти наставления. Как наивны надежды. Какими мудрыми они себя мнили! С такими, как вы, они не считались, правда, дружище?
— Аиния сломила Республику. Аиния изгнала их из мира. Мы. могли заключить с ними союз.
— И это привело бы их к гибели: ваше прикосновение ядовито, мой друг. Но гляди-ка! Признаюсь, что я уже настолько стар, сентиментален, что даже нахожу этих людей симпатичными. Помнишь их вербовщиков, что разгуливали по улицам в красных мундирах? Они презирали грязные притоны, где таился я! Все могло бы повернуться по-другому, если б я тогда протрезвел, расплатился по счетам, вышел бы, моргая, на свет и присоединился к ним! Уж я-то примыкал и к куда более глупым движениям, это уж точно. Но эти... слишком напоминали овец. А мне хотелось быть волком. И почему-то с ними мне было противно. Вот и девушки у них — пускай приличные и добрые, но совсем не красавицы... Да и я был совсем еще молод.
— Сейчас ты для них бесполезен, Кридмур.
— К их чести! К их чести!
— Ты сам знаешь, кто ты.
— Ты сделал меня таким, мой друг.
— Ты сам пришел к нам, Кридмур.
— Да? Не припомню такого.
— Они прогнали бы тебя, как бешеного пса. А мы тебя любим, Кридмур. двигайся дальше, а не то мы снова ударим Кнутом.
В городе прошел холодный дождь. Два охранника шлепали ногами по грязи, и фонари их оставляли в ночи мягкий и дымчатый золотистый след. Застыв, Кридмур подождал, пока они пройдут. И повернул на восток. А чуть погодя остановился и втянул носом воздух.
— Я его чую.
— Да, Кридмур. Генерал здесь...
— О нем неплохо позаботились, благослови их Бог.
— Он наш.
— Это вы так говорите... Там, в том здании, я чую кровь и запах лекарств... Это госпиталь?
— Мы слишком много времени проводим в госпиталях.
— Ваша правда. Война больше не свежа и не юна.
— Тогда ступай и верни его.
— Еще рано. Я также чую нашу общую подругу-докторшу, молодую миссис Альверхайзен. Бедняжка Лив там, недалеко...
— Да, Кридмур. Мы знаем. Нам она больше не нужна.
— Полагаю, мы должны навестить ее и предупредить...
— Ты обезумел? Она может поднять тревогу. Иди к Генералу.
— Нет. Не сейчас.
— Кридмур, выполняй приказ.
— Нет.
— Ты забыл, что такое Кнут, Кридмур?
— Я не забыл, что такое Кнут, и не простил вам его удары. Но я его не боюсь, и не только сейчас. Я вам нужен. Больше у вас никого нет. Вы не посмеете меня тронуть. Я буду делать, что захочу. Теперь вы — всего лишь голос в моей голове. Всего лишь пассажиры. Всего лишь голос дурной совести, а на голос совести я уже давно привык не обращать внимания.
— Если не будешь нам служить, ты окажешься бесполезен для нас, и мы тебя уничтожим.
— Знаю. И поэтому я буду служить вам. Но не сейчас. Сейчас женщина важнее.
— Однажды все изменится.
— Однажды все изменится. Однажды умрете даже вы...
— Осторожней, Кридмур.
...Весь этот диалог произошел в одну секунду между падениями двух дождевых капель. Одинокая черная туча проплыла мимо луны. Лунный свет снова упал на морщинистое лицо Кридмура. Дождь иссякал, становился робким. Порыв ветра пронес мимо Кридмура холодные брызги воды, и на этом все закончилось.
— Но не сегодня и не от моей руки. Однажды это сделает кто-нибудь лучше, чем я.
