– Еще один КПП? – пожаловалась Александра Чэн, глядя из тонированного окна на толпу зрителей, собравшихся на Форт-Каннинг-роуд.

– Алекс, здесь так много глав государств, что, разумеется, нужно обеспечить должный уровень безопасности. Впереди нас конвой султана Брунея, а ведь еще ожидается прибытие вице-премьера Китая? – сказал Малкольм Чэн.

– Меня бы не удивило, если бы эти Ли пригласили всю компартию Китая, – насмешливо фыркнула Виктория Янг.

Ник умчался на рассвете, чтобы помочь Колину подготовиться к важному дню, поэтому Рейчел ехала вместе с тетками и дядей в одной из машин в составе целой автоколонны, покидающей пределы Тайерсаль-парка.

Бордовый «даймлер» наконец остановился перед Первой методистской церковью, и шофер в униформе распахнул дверцу, отчего толпа, оттесненная за ограждение, взревела в предвкушении. Когда Рейчел помогли выбраться из машины, сотни фотографов, буквально свисавших с металлических трибун, бешено защелкали камерами – треск стоял такой, будто орда саранчи опускалась на поле.

Рейчел услышала, как фотограф кричит ведущему:

– Кто эта девушка? Важная птица?

– Нет, просто какая-то богатая светская львица, – огрызнулся ведущий.

– Но смотри, с ней Эдди Чэн и Фиона Тан-Чэн!

Эдди и его сыновья вышли из машины сразу после Рейчел. Оба мальчика были одеты в костюмы как у отца: темно-серые сюртуки и фиолетовые галстуки в горошек. Они шагали по обе стороны от Эдди, а Фиона и Каллиста следовали в нескольких шагах позади.

– Эдди Чэн! Посмотрите сюда! Мальчики! – закричали фотографы.

Ведущий сунул микрофон под нос Эдди:

– Мистер Чэн, ваша семья всегда возглавляет список самых элегантных знаменитостей, и вы, конечно, не разочаровали нас сегодня! Скажите, одежду каких дизайнеров вы выбрали?

Эдди сделал паузу, гордо обнимая сыновей за плечи, затем произнес:

– Константин, Августин и я – в «Дживс энд Хоукс», сшитых на заказ, а моя жена и дочь – в платьях от Каролины Эрреры.

Он широко улыбнулся. Мальчики прищурились под ярким утренним солнцем, пытаясь вспомнить инструкции отца: смотрите прямо в объектив камеры, втяните щеки, повернитесь налево, улыбнитесь, теперь направо, улыбнитесь, посмотрите на папу с обожанием, улыбнитесь.

– Ваши внуки такие нарядные! – сказала Рейчел Малкольму.

Тот насмешливо покачал головой:

– Ай-я, тридцать лет я, можно сказать, первопроходец кардиохирургии, но все внимание приковано к сыну из-за каких-то чертовых тряпок.

Рейчел улыбнулась. Свадьбы знаменитостей – это всегда попытка перещеголять друг друга в «чертовых тряпках», правда? Сама она надела голубое платье с пиджаком, отделанным перламутровыми украшениями по всей длине лацканов и рукавов. Сначала Рейчел показалось, что она слишком уж расфуфырилась, при виде тетушек Ника: Александра была в грязно-зеленом платье с цветочным рисунком в духе Лоры Эшли восьмидесятых, а Виктория – в трикотажном черно-белом «геометрическом» платье (слишком пестром, следуя теории Пейк Лин), словно откопанном на дне старинного сундука. Но, оказавшись среди шикарных гостей свадьбы, Рейчел поняла, что беспокоиться не о чем.

Она никогда не видела такой публики в дневное время. Мужчины – в парадных костюмах. Женщины демонстрируют последние новинки из Парижа и Милана, многие соревнуются в экстравагантности головных уборов. Были и более экзотические гостьи – в радужных сари, расписанных вручную кимоно и причудливо расшитых кебайях. Рейчел тайно боялась свадьбы всю неделю, но, следуя сейчас за тетушками Ника по склону к готической церкви из красного кирпича, вдруг почувствовала, что поддается праздничному настроению. Подобное событие бывает раз в жизни, и другой такой свадьбы она уже не увидит.

Перед главным входом стояла целая вереница привратников в цилиндрах и сюртуках в тонкую полоску.

– Добро пожаловать в Первую методистскую церковь, – весело поздоровался один из них. – Назовите, пожалуйста, ваши имена!

– Это еще зачем? – нахмурилась Виктория.

– Чтобы понять, в каком ряду вы сидите. – Молодой человек поднял айпад с детальной схемой рассадки на экране.

– Что за чушь! Это моя церковь, и я буду сидеть там, где обычно! – заявила Виктория.

– Вы гости со стороны жениха или со стороны невесты?

– Разумеется, жениха! – фыркнула Виктория и прошествовала мимо.

Рейчел впервые вошла в церковь и была удивлена тем, насколько современно выглядело святилище. Решетки из сусального серебра достигали каменных сводов потолка, ряды минималистских стульев из светлого дерева заполняли пространство. Нигде не видно ни цветочка, но в этом не было необходимости, потому что с потолка свисали тысячи молодых осинок, образуя над головой зеленый полог. Рейчел это потрясло, а вот тетушки Ника пришли в ужас.

– Зачем они спрятали красные кирпичи и витражи? Что случилось с темными деревянными скамьями? – спросила Александра, сбитая с толку полным преобразованием церкви, в которой когда-то ее крестили.

– Ай-я, Алекс, ты не видишь? Эта Аннабель Ли превратила церковь в одно из своих ужасных гостиничных лобби! – Виктория вздрогнула.

Привратники носились по церкви в полной панике, так как большинство из восьмисот восьмидесяти восьми гостей свадьбы полностью игнорировали схему рассадки.

Аннабель консультировалась по протоколу рассадки с таким авторитетным источником, как главный редактор «Сингапур татл» Бетти Бао, но даже Бетти не была готова к древнему соперничеству среди азиатских семей старой гвардии. К примеру, она не знала, что Ху должны всегда сидеть перед Оу или что Квеки не допустят присутствия Нг в радиусе пятидесяти футов. Как и ожидалось, Дики и Нэнси Цянь захватили два ряда прямо перед кафедрой и прогоняли всех, кроме Цяней, Янгов или Шанов (исключение сделали только для нескольких Леонгов и Линн Уайетт).

Нэнси, в алом платье и огромной алой шляпе с перьями, заметив Александру и Викторию, взволнованно заговорила:

– Вам не нравится, что они сделали? Лично мне это напоминает о Севильском соборе, где мы присутствовали на свадьбе дочери герцогини Альбы с тем красивым тореадором…

– Мы методисты, Нэнси! Это кощунство! Такое чувство, что я посреди Катынского леса и кто-то собирается выстрелить мне в затылок! – кипела Виктория.

Розмари Цянь шла по центральному проходу в сопровождении внука Оливера Цяня и внучки Кассандры Шан, кивая по дороге знакомым. По тому, как Кассандра наморщила нос, Рейчел поняла, что ей антураж не слишком по душе. Радио Азия Один скользнула между Викторией и Нэнси и ошарашила их свежей сенсационной новостью:

– Я слышала, что миссис Ли Юнчэн в ярости. Она собирается поговорить с епископом сразу после службы, и вы знаете, что это значит – никакого нового библиотечного крыла!

Оливер, одетый в костюм из льняной ткани кремового цвета в полоску, синюю клетчатую рубашку и желтый трикотажный галстук, плюхнулся рядом с Рейчел.

– Хочу посидеть рядом с тобой, поскольку ты одета лучше всех, кого я видел сегодня! – заявил он, восхитившись утонченной элегантностью ее наряда.

Церковь продолжала наполняться, и комментарии Оливера по поводу прибывающих ВИП-гостей то завораживали Рейчел, то заставляли сгибаться пополам от смеха.

– Итак, наши малайские друзья – султаны, принцессы и всякие прихвостни. Хм, похоже, кто-то сделал липосакцию. Господи помилуй, ты когда-нибудь видела столько алмазов и телохранителей за всю свою жизнь? Только не оборачивайся сразу, но я уверен, что та женщина в шляпке клош – это Ван Фэй, удивительная певица и актриса, неуловимая – этакая Грета Гарбо из Гонконга. Ах, взгляни на Жаклин Лин в платье от Аззедина Алайи. На всех остальных этот розовый оттенок выглядел бы шлюшисто, но на ней смотрится совершенно офигенно. Видишь того худого мужика с зачесом на лысине? Перед ним так лебезят Питер и Аннабель Ли. Это человек, с которым все здесь хотят поговорить. Глава Китайской инвестиционной корпорации, которая управляет Китайским фондом государственного благосостояния. У них более четырехсот миллиардов в резерве…

На другой половине церкви, где рассаживались гости со стороны невесты, Дейзи Фу восхищенно покачала головой:

– Ли получили все, что хотели. Тут и президент, и премьер-министр, и вся верхушка из Пекина, миссис Ли Юнчэн, и даже Кассандра Шан из Лондона – а ведь Шаны никогда не посещают подобные мероприятия! Десять лет назад Ли только-только приехали из Китая, и посмотрите на них сейчас – здесь все, кто чего-либо стоит в Сингапуре.

– Кстати, обо «всех»… посмотрите, кто пришел… Алистер Чэн и Китти Понг! – прошептала Надин.

– Ну, она выглядит довольно презентабельно в этом красном платье в белый горошек, – любезно отозвалась Кэрол Тай.

– Да, эта юбка с оборками почти прикрывает ягодицы, – заметила Лорена Лим.

– Аламак! Посмотрим, что произойдет, когда эта фифа попробует сесть рядом с Янгами. Стыдобища! – воскликнула Надин по-малайски и просияла: – Клянусь, ее сейчас выкинут с того ряда!

Дамы вытянули шеи, но, к их величайшему разочарованию, родственники сердечно приветствовали Алистера и его новоиспеченную невесту и пригласили их сесть рядом.

– Не повезло, Надин. Эти люди слишком утонченные, чтобы устраивать скандал на публике. Но готова поклясться, что вдалеке от чужих глаз они уже точат ножи. Между тем Рейчел Чу по сравнению с этой актрисулькой выглядит как Пресвятая Дева Мария. Бедная Элинор. Ее план возымел обратный эффект! – вздохнула Дейзи.

– Ничего подобного. Элинор точно знает, что делает, – зловеще сказала Лорена.

В этот момент Элинор Янг шла по проходу в слегка мерцающем брючном костюме цвета «серый металлик» и явно наслаждалась всеобщим вниманием. При виде Рейчел она выдавила улыбку:

– Ой, смотри, Филип! Это Рейчел.

– Вы с Ником вчера поздно легли? Могу поспорить, что вы, ребята, действительно оторвались, после того как старые перечницы и ворчуны покинули яхту дато! – подмигнул Филип.

– Вовсе нет. Нику нужно было лечь пораньше, так что мы поехали домой вскоре после вас.

Элинор натянуто улыбнулась. Эта нахалка смеет называть Тайерсаль-парк домом?!

Внезапно толпа затихла. Рейчел решила сначала, что началась церемония, но потом оглянулась и увидела, что Астрид ведет бабушку по проходу.

– Господи! Мама тут! – ахнула Александра.

– Что? У тебя, наверное, галлюцинации? – Виктория повернулась, не веря своим ушам.

У Оливера отвисла челюсть, и все взгляды на половине гостей жениха обратились в сторону Астрид и бабушки. Позади них, отставая на несколько шагов, семенили тайские прислужницы и маршировали охранники-гуркхи.

– Что случилось? – прошептала Рейчел Оливеру.

– Ты даже не представляешь, насколько это историческое событие! Шан Суи не показывалась на публике лет этак десять. Она не ходит ни к кому, нужные люди сами являются к ней.

Какая-то женщина, стоящая в проходе, внезапно присела в глубоком реверансе при виде бабушки Ника.

– Кто эта дама? – удивленно спросила Рейчел Оливера.

– Это жена президента. Урожденная Вонг. Семья Шан Суи спасла Вонгов во время Второй мировой войны, и они всегда выказывают свое почтение.

Рейчел посмотрела на сестру и бабушку Ника с интересом, пока те величественно шествовали по проходу. Астрид шикарно выглядела в платье цвета «синий мажорель», без рукава и с воротником-хомутом. Ее руки украшали золотые браслеты-манжеты до локтя. Шан Суи была великолепна в платье-халате бледно-фиолетового оттенка, которое еле заметно поблескивало.

– Бабушка Ника производит потрясающее впечатление. Это платье…

– Ах да, это одно из ее знаменитых платьев из лотосовой ткани, – сказал Оливер.

– Из лотосовой ткани? – удивилась Рейчел.

– Да, из стебля цветка лотоса. Это чрезвычайно редкая ткань, сотканная вручную в Мьянме, предназначена в основном для высокопоставленного духовенства. Мне сказали, что материал невероятно легкий и обладает необычайной способностью сохранять прохладу в самом жарком климате.

Когда Астрид с бабушкой подошли поближе, Шан Суи окружили дочери.

– Мамочка, ты хорошо себя чувствуешь? – взволнованно спросила Фелисити.

– Почему ты не предупредила, что поедешь? – рявкнула Виктория.

– Мы бы тебя подождали! – поддакнула Александра.

Суи отмахнулась:

– Астрид уговорила меня в последнюю минуту. Она напомнила, что нельзя пропустить Ники в роли шафера.

Когда она произнесла эти слова, у подножия алтаря появились два трубача, чтобы возвестить о прибытии жениха. Колин вошел в алтарную часть из боковой ниши в сопровождении Ника, Лайонела Ху и Мехмета Сабанджи – все в темно-серых визитках и серебристо-голубых галстуках. Рейчел распирало от гордости: Ник, стоявший у алтаря, выглядел сногсшибательно.

Свет в церкви приглушили, и через боковую дверь высыпала толпа белокурых мальчиков в костюмчиках из тонкого белого льна, напоминающих костюмы фавнов. Каждый розовощекий малыш держал в руках стеклянную банку, наполненную светлячками. Детей становилось все больше и больше, и Рейчел поняла, что их не менее сотни. Освещенные сверкающими огоньками из банок, мальчики запели классическую английскую песню «Любимый сердцем владеет моим».

– Поверить не могу! Это Венский хор мальчиков! Черт побери, они притащили сюда Венский хор мальчиков! – воскликнул Оливер.

– Ай-я, какие сладкие ангелочки! – ахнула Надин, растроганная нежным пением. – Напоминает мне о том времени, когда король Марокко Хасан пригласил нас в свою крепость в Атласских горах…

– Заткнись, а?! – прикрикнула на нее Виктория, смахивая слезы.

Когда песня закончилась, оркестр, спрятанный в поперечном нефе, заиграл величественную «Магию Просперо» Майкла Наймана, и в церковь вошли шестнадцать подружек невесты в жемчужно-серых атласных платьях. Каждая держала огромную изогнутую вишневую ветвь. Рейчел узнала Франческу Шоу, Венди Меггахарто и Софи Ху, у которой глаза были на мокром месте. Подружки невесты двигались с хореографической точностью, разбившись попарно и равномерно рассредоточившись по длине прохода.

После гимна к алтарю подошел молодой человек со скрипкой. По церкви прокатились возгласы восхищения, когда собравшиеся поняли, что это не кто иной, как Чарли Сим, виртуозный скрипач с внешностью сердцееда. Сим начал играть первые знакомые аккорды мелодии к фильму «Из Африки», и все ахнули от восторга. Оливер заметил:

– Все дело в подбородке. Сим так прижимает подбородок к скрипке, будто яростно занимается с ней любовью. Именно из-за этого роскошного подбородка у всех дам мокнут трусики.

Подружки невесты высоко подняли ветви в воздух, образуя восемь арок, ведущих к алтарю, и передние двери церкви эффектно распахнулись. На пороге появилась невеста, и в толпе раздался всеобщий вздох. В течение нескольких месяцев редакторы журналов, обозреватели колонок сплетен и модные блогеры яростно спорили, кто же сошьет платье для Араминты. Так как она была известной моделью и одной из подающих надежды икон стиля в Азии, ожидалось, что невеста наденет платье какого-нибудь авангардистского дизайнера. Но Араминта всех удивила.

Она под руку с отцом шла к алтарю в классическом свадебном туалете от Валентино. Ей удалось выманить его с пенсии, чтобы он сшил именно такое платье, в котором выходили замуж многие поколения европейских принцесс, и Араминта с головы до пят выглядела, как подобает новобрачной из очень традиционной, патриархальной азиатской семьи «со старыми деньгами». В творении Валентино сочетались кружевной лиф с высоким воротником и длинными рукавами, пышная юбка из кружева с шелковыми вставками – они распускались, как лепестки пиона, когда невеста двигалась, – и пятнадцатифутовый шлейф. (Джанкарло Джаметти позже сообщил прессе, что шлейф, расшитый десятью тысячами жемчужин и серебряной нитью, изготавливала команда из двенадцати швей. Они трудились девять месяцев, чтобы воссоздать рисунок шлейфа платья Консуэло Вандербильт, когда та вышла замуж за герцога Мальборо в 1895 году.)

Тем не менее, даже несмотря на обилие барочных деталей, свадебное платье не затмевало Араминту. Скорее, то был идеальный и весьма экстравагантный контраст в сравнении с абсолютной минималистской страной чудес, которую мать Араминты так тщательно создала. В руках невеста сжимала простенький букет из стефанотиса, в ушах белела пара старинных серег с жемчужными каплями, на лице был лишь намек на макияж, а волосы собраны в небрежный пучок, украшенный венчиком из белых нарциссов. Араминта выглядела как прерафаэлитская дева, плывущая по залитому солнцем лесу.

Со своего места в первом ряду Аннабель Ли, в шикарном платье из шифона и золотого кружева от Александра Маккуина, наблюдала безупречно выполненную свадебную процессию и наслаждалась своим триумфом. А через проход Астрид слушала соло на скрипке, чувствуя, что план сработал. Все так перевозбудились из-за появления бабушки, что даже не заметили отсутствия Майкла. Сидя в своем ряду, Эдди был одержим размышлениями, какой именно дядя выгоднее представит его председателю Китайской инвестиционной корпорации. Стоя у алтаря, Колин смотрел на приближающуюся к нему восхитительную невесту, понимая, что вся боль и суета последних нескольких месяцев того стоили.

– С трудом могу поверить, но я никогда не был так счастлив, – прошептал он своему шаферу.

Ника растрогали слова Колина. Он поискал глазами Рейчел. Где она? Ах вот же! Выглядит роскошнее, чем когда-либо. В этот самый момент Ник отчетливо понял, что хотел бы видеть Рейчел идущей к этому же алтарю в белом платье. Рейчел, которая не сводила глаз со свадебной процессии, повернулась к алтарю и заметила, что Ник пристально смотрит на нее. Она подмигнула ему, а он в ответ одними губами прошептал: «Я тебя люблю». Элинор, наблюдавшая за ними, поняла, что нельзя больше терять время.

Араминта плыла по проходу, время от времени поглядывая на своих гостей сквозь фату. Она узнала друзей, родственников и многих людей, которых видела только по телевизору. И тут она увидела Астрид. Только подумайте, Астрид Леонг на ее свадьбе и теперь они будут связаны родственными узами! Но подождите, платье на Астрид… Разве она не надевала это же синее платье от Готье на благотворительный вечер у Кэрол Тай два месяца назад? Когда Араминта дошла до алтаря, где ждали будущий муж и епископ Сингапурский, а за спиной у нее собрались самые влиятельные люди, ее мучила лишь одна мысль: Астрид Леонг, чертова сука, даже не удосужилась надеть новое платье на ее свадьбу!