Книга: Безумно богатые азиаты
Назад: 6 Чэны
Дальше: 8 Рейчел

7
Элинор

Сингапур
Несколько дней Элинор обзванивала знакомых по тщательно продуманной схеме и в итоге смогла вычислить источник неприятных слухов, касающихся сына. Дейзи призналась, что услышала сплетню от Ребекки Тан, лучшей подруги своей невестки, а та в свою очередь поведала, что пикантную новость принес ей брат Мозес, который учился в Кембридже с Леонардом Шаном.
Мозес рассказал Элинор следующее: «Я был в Лондоне на конференции. В последнюю минуту Леонард пригласил меня поужинать в своем загородном имении в графстве Суррей. Вы там бывали, миссис Янг? Ай-я, такое прекрасное место! Я даже не представлял, что его спроектировал Габриель-Ипполит Детайёр, тот же архитектор, который построил поместье Уоддесдон для английских Ротшильдов. Короче, мы ужинали среди всех этих ВИПов и членов парламента из Сингапура, и, как обычно, Кассандра Шан блистала. И тут вдруг ни с того ни с сего Кассандра громко объявила, обращаясь через стол к своей невестке Виктории Янг: «Ни за что не догадаешься, что я тут услышала… Ники встречается в Нью-Йорке с девицей с Тайваня, и теперь он везет ее в Сингапур на свадьбу к Ху». А Виктория и говорит: «Ой, ты уверена? С тайванькой?! Черт побери, он что, запал на какую-то охотницу за деньгами?!» Кассандра ответила: мол, не все так ужасно, как думает Виктория, и, по ее разведданным, это девушка из семьи Чу – ну, знаете производителей пластика на Тайване? Не то чтобы старый капитал, но, по крайней мере, одна из самых влиятельных семей Тайваня».
Если бы это был кто-то другой, то Элинор отмахнулась бы от пересудов, как от пустой болтовни занудных родственников мужа. Но это были слова Кассандры, а Кассандра всегда была абсолютно точна, недаром же ее прозвали Радио Азия Один. Интересно, откуда у Кассандры эти последние «разведданные»? Болтливая троюродная сестрица – последний человек, которого Ники посвятил бы в подробности личной жизни. Должно быть, Кассандра получила «разведданные» от своего шпиона в Нью-Йорке. У нее везде агентурная сеть, и все так и норовят подлизаться, поделившись какой-нибудь горячей новостью.
Элинор удивилась не тому, что сын завел новую подружку. Ее поразило (вернее, разозлило) то, что она до сих пор пребывала в неведении. Все понимали, что Ник – завидный жених, и все эти годы вокруг него вился рой девиц. Конечно, Ник думал, что он скрывает их от матери! Впрочем, все эти девушки в глазах Элинор были пустым местом, поскольку она знала, что сын еще не готов к женитьбе. Однако в этот раз все было иначе.
Элинор давным-давно сформулировала одну теорию относительно мужчин. Она искренне верила, что для большинства особей мужского пола вся эта «любовь-морковь» и «поиски единственной» – несусветная чушь. Свадьба – это вопрос времени. Как только мужчина нагуляется и наконец готов будет остепениться, любая девушка, которая окажется в этот момент рядом, будет «той самой». Элинор видела доказательства тому снова и снова, да и сама подцепила Филипа Янга точно в нужный момент.
Все мужчины в этом клане склонны вступать в брак, переступив тридцатилетний рубеж, и Ники уже тепленький, можно брать. Если кому-то в Нью-Йорке известно о его романе и он действительно намерен привезти эту девицу на свадьбу лучшего друга, положение, возможно, куда серьезнее. Настолько, что сын намеренно умолчал о существовании этой девушки. Настолько, что тщательно продуманные планы Элинор могут сорваться.
Лучи заходящего солнца, преломляясь сквозь видовые окна от пола до потолка в недавно построенном пентхаусе на Кэрнхилл-роуд, заливали похожую на атриум гостиную ярко-оранжевым светом. Элинор посмотрела на вечернее небо, окинула взглядом колоннаду зданий, теснящихся вдоль Скоттс-роуд, и широкие просторы от реки Сингапур до верфи Кеппел, самого оживленного торгового порта в мире. Даже после тридцати четырех лет брака Элинор не принимала как должное возможность сидеть здесь и наслаждаться одним из самых желанных видов на острове. В ее представлении каждый человек занимал определенное место в социальной вселенной, которую она тщательно выстроила в своей голове. Как и большинство дам ее круга, Элинор могла встретить другого азиата в любой точке мира – скажем, застав его за поеданием димсамов в «Ройял Чайна» в Лондоне или столкнувшись с ним в отделе нижнего белья в сиднейском элитном универмаге «Дэвид Джонс», – и за тридцать секунд после того, как она узнавала имя и место жительства, Элинор применяла свой социальный алгоритм и высчитывала точные координаты местоположения нового знакомого в ее созвездиях. Все зависело от семьи и прочих родственных связей, от примерных доходов и источника состояния, а еще от семейных скандалов за последние пятьдесят лет.
Чу, владевшие заводом по производству пластика в Тайбэе, разбогатели совсем недавно, в семидесятых или восьмидесятых. Элинор раздражало, что она почти ничего не знает об этом семействе. Насколько они признаны в обществе Тайбэя? Кто родители этой девушки и сколько она унаследует? Элинор нужно знать, с чем она столкнулась. Сейчас в Нью-Йорке раннее утро, без четверти семь. Самое время разбудить Ники.
Элинор взяла телефон, держа перед собой в вытянутой руке дисконтную карту для международных звонков – так она делала всегда, – и прищурилась, глядя на крошечные циферки. Она набрала сложную серию кодов, прослушала несколько коротких звуковых сигналов, пока наконец ее не соединили с нужным номером. Через четыре гудка включилась голосовая почта Ника: «Привет, я не могу сейчас подойти к телефону. Оставьте свое сообщение, и я перезвоню при первой же возможности». Элинор всегда изумлялась, когда слышала американский акцент сына. Ей по душе был безукоризненный британский английский, на который Ник переключался, когда возвращался в Сингапур. Элинор сбивчиво заговорила в трубку: «Ники, где ты? Позвони мне сегодня и сообщи, каким рейсом ты прилетаешь. Уже все в мире знают, когда ты приедешь домой, кроме меня. Ты остановишься у нас или у бабушки? Пожалуйста, перезвони. Только не позже полуночи. Я сейчас приму золпидем, и минимум восемь часов ты меня не добудишься».
Она дала отбой, но почти сразу снова схватила трубку и в этот раз набрала номер мобильного телефона.
– Астрид, это ты?
– Тетя Элли! Привет! – ответила Астрид.
– У тебя все нормально? Голос странный.
– Я только спать легла. – Астрид откашлялась.
– А почему так рано? Ты заболела?
– Нет, я в Париже, тетя Элли.
– Аламак! Я и забыла! Прости, что разбудила тебя. Как Париж?
– Чудно!
– Много чего купила?
– Не то чтобы, – ответила Астрид, призвав на помощь все свое терпение. Тетушка позвонила, чтобы обсудить шопинг?
– В бутике «Луи Вюиттон» все еще очереди, в которых должны стоять азиатские покупатели?
– Не знаю. Я там не была лет сто, тетя Элли.
– Вот и молодец. Эти очереди ужасны. А еще азиатам позволяют покупать только одну вещь в руки. Напоминает японскую оккупацию, когда японцы заставляли китайцев стоять в очереди за испорченной едой.
– Да, но я понимаю, откуда взялись эти правила, тетя Элли. Ты бы видела, как азиатские туристы сметают предметы роскоши, и не только в «Луи Вюиттон». Они повсюду скупают все, что видят, лишь бы это был дизайнерский бренд. Просто сумасшествие! Знаешь, некоторые привозят покупки домой и перепродают, накрутив цену.
– Эти туристы позорят всех нас. Но я-то ходила по магазинам в Париже еще в семидесятых и ни за что не стала бы ждать в очередях, да к тому же покупать по чьей-то указке. Кстати, Астрид… Я хотела спросить… Ты говорила с Ником в последнее время?
Астрид помолчала немного.
– Ну, он звонил мне пару недель назад.
– Говорил, когда планирует приехать в Сингапур?
– Нет, он не называл точной даты, но уверена, что Ник приедет за пару дней до свадьбы Колина, как считаешь?
– Ник мне ничего не рассказывает! – Элинор помолчала, а потом осторожно продолжила: – Я тут размышляю, не устроить ли Нику и его девушке сюрприз – небольшую вечеринку в новой квартире в честь ее приезда в Сингапур. Одобряешь идею?
– Разумеется, тетя Элли. Мне кажется, они будут в восторге, – ответила Астрид, слегка опешив: с чего вдруг тетя собирается отмечать приезд Рейчел? Наверное, Ник пустил в ход свои чары.
– Но я совсем не знаю ее, поэтому мне трудно спланировать праздник. Подскажешь что-нибудь? Вы встречались в прошлом году, когда ты ездила в Нью-Йорк?
– Встречались.
Внутри Элинор все клокотало. Астрид была в Нью-Йорке в прошлом марте, а значит, эта девица нарисовалась на горизонте минимум год назад.
– И как она? Типичная тайванька? – спросила Элинор.
– Тайванька? Вовсе нет. Мне она показалась американизированной до мозга костей, – возразила Астрид и сразу же пожалела о своих словах.
«Какой ужас», – подумала Элинор. Ей азиатские девчонки с американским акцентом всегда казались смешными. Они всегда разговаривают так, будто врут на каждом шагу, когда пытаются подражать иностранцам.
– То есть она с Тайваня, но выросла в Америке?
– Я даже не знала, что она с Тайваня, по правде говоря.
– Да? Она не рассказывала о своей семье в Тайбэе?
– Не-а.
К чему клонит тетя Элли? Астрид поняла, что тетя хочет разведать обстановку, поэтому ей захотелось представить Рейчел в выгодном свете.
– Она умная и образованная, тетя Элли. Мне кажется, она тебе понравится.
– Ох, то есть она такая же умница, как Ник.
– Определенно! Мне сказали, что она одна из самых перспективных профессоров в своей области.
Элинор растерялась. Профессор! Ники встречается с профессоршей?! Господи, она что, старше Ника?
– Ники не говорил мне, какая у нее специализация.
– Экономическое развитие.
Хитрая и расчетливая зрелая дамочка! Аламак. Все хуже и хуже.
– Она училась в университете в Нью-Йорке? – не унималась Элинор.
– Нет, она училась в Стэнфорде, в Калифорнии.
– Да-да, я знаю Стэнфорд. – Элинор явно не впечатлилась.
Это шарашкина контора в Калифорнии, куда отправляются те, кто не смог поступить в Гарвард.
– Это топовый университет, тетя Элли, – сказала Астрид, которая точно знала, о чем сейчас размышляла тетя.
– Ну, думаю, если тебя заставляют поступать в американский университет…
– Да ладно, тетя Элли. Стэнфорд – отличный университет по всем меркам. Мне кажется, она еще училась в магистратуре Северо-Западного университета. Рейчел очень интеллигентная и одаренная, но при этом не витает в облаках. Думаю, она придется тебе по душе.
– О, я не сомневаюсь, – отозвалась Элинор.
Итак, ее зовут Рейчел.
Элинор замолчала. Ей нужен был еще один осколок информации – правильное произношение фамилии девушки. Но как узнать это, не вызывая подозрений Астрид?
– Ой! Я хочу заказать те милые кексики из кондитерской «Ужасно шоколадно» и написать на них ее имя. Ты знаешь, как произносится фамилия? Ч-у? Или Ч-и-у? Или Ч-о-у?
– Мне кажется, просто Чу. Ч-у.
– Спасибо. Ты мне очень помогла! – сказала Элинор. Ты даже не представляешь насколько.
– Разумеется, тетя Элли. Сообщи, если нужно помочь тебе с вечеринкой. Не могу дождаться, когда же увижу вашу потрясающую новую квартиру.
– А ты еще не видела? Мне казалось, твоя мама тоже приобрела здесь недвижимость.
– Она-то, может, и приобрела, но я не видела, что именно. Я не успеваю за родительскими фокусами с недвижимостью.
– Конечно, конечно. У твоих родителей столько недвижимости по всему миру, не то что у твоего бедного дяди Филипа и у меня. У нас только дом в Сиднее – и это маленькое гнездышко.
– Уверена, квартиру никак не назовешь маленькой, тетя Элли. Ведь предполагалось, что это самая роскошная квартира во всем Сингапуре.
Астрид в миллионный раз задумалась, почему все ее родственники постоянно пытаются превзойти друг друга, заявляя о собственной бедности.
– Нет, лах. Это простенькая квартирка, не то что дом твоего отца. В любом случае прости, что я тебя разбудила. Тебе нужно что-то принять, чтобы снова уснуть? Лично я принимаю пятьдесят миллиграммов амитриптилина, а потом еще десять миллиграммов золпидема, если хочу проспать до утра, не просыпаясь. Иногда еще добавляю таблетку лунесты, а если не помогает, то перехожу на валиум…
– Я и так усну, тетя Элли.
– Ну ладно тогда. Пока-пока! – С этими словами она повесила трубку.
Авантюра удалась. Ник и Астрид закадычные друзья.
Почему она не додумалась позвонить Астрид раньше?
Назад: 6 Чэны
Дальше: 8 Рейчел