Арктур откинул голову назад, опершись затылком на пластиковую перегородку офиса. Закрыв глаза, он расслабился. Звук работающих кондиционеров и щелканье клавиатуры лейтенанта Цестоды нагоняли дремоту. В любом случае, ранее чем через полчаса попасть в кабинет комдива Фоула ему не светило. Аудиенции с Брантиганом Фоулом всегда начинались с опозданием. По-бычьи упрямый командир Тридцать третьей наземной штурмовой дивизии всегда придерживался только собственного графика и никакого другого.

Лейтенант Ларс Цестода, адъютант и секретарь командующего, слыл настоящей язвой и педантом. Вряд ли существовал хотя бы один солдат, ревностней его соблюдавший армейский устав.

Несмотря на установленные в кабинете обогреватели, Арктур почувствовал в воздухе холод и поплотнее запахнул китель. Скоро придется запрашивать новый – этот едва умещал в себе широкую грудь и плечи Менгска.

Приказ явиться в кабинет генерал-майора Фоула в лагере «Гастингс» свалился, как снег на голову. Впрочем, большинство приказов в армии были такими. Однако в отличие от других приказов от этого веяло некой особой важностью. Поэтому Арктур явился раньше назначенного времени, хоть и понимал, что придется подождать, прежде чем комдив его примет.

Обстановка в приемной отличалась скромностью и строгостью. Единственной мебелью были неудобный диван, на котором сидел Арктур, пара железных картотечных шкафов (настолько старых и помятых, словно их нашли на «Саренго») и стол со стулом лейтенанта Цестоды. На стене, прикрепленные канцелярскими кнопками, висели агитационные плакаты, призывающие к вступлению в ряды морпехов. По мнению Арктура, здесь они были лишними, так как любой, кто мог их тут увидеть, уже должен состоять на службе в морской пехоте.

Арктур встал и потянулся. Он прождал целый час и даже успел изучить от корки до корки «Боевое знамя» – журнал, выпускаемый МПК. Медиакнижные издания заменили бумажные версии уже довольно давно, так что этот экземпляр явно видал лучшие дни. Когда Арктур поднялся на ноги, Цестода раздраженно посмотрел на него.

– Могу ли я что-нибудь сделать для вас, капитан? – спросил Цестода таким тоном, словно Арктур нарушил какое-то неписаное правило кабинета.

– Нет, – сказал Арктур. – Просто разминаю ноги. Вы не знаете хотя бы примерно, когда генерал-майор меня примет?

– С минуты на минуту.

– Вы говорили это тридцать минут назад.

– Значит, нет нужды спрашивать снова.

Арктур подошел к столу Цестоды и сел на край, прекрасно понимая, как это разозлит лейтенанта. Естественно, Цестода уставился на него, но Арктур встретил его взгляд одним из своих фирменных.

– Вы же, наверное, знаете этимологию своей фамилии? – спросил Арктур, поднимая со стола стилус.

Цестода выхватил предмет из его рук.

– Что?

– Этимологию, – медленно повторил Арктур. – Происхождение слова. То, откуда оно появилось и как получило свой нынешний смысл. То есть, я спрашивал, знаете ли вы, что значит ваша фамилия.

– Ничего она не значит, – сказал Цестода. – Просто фамилия.

– Напротив, мой дорогой друг. В былые времена имя определяло суть человека. Многие фамилии пришли из профессий, такие как Смит или Бондарев. Другие отражали черты характера или внешности.

– И какое отношение это имеет ко мне?

– Ну, видите ли, Цестода – это класс плоских червей-паразитов, живущих в пищеварительном тракте позвоночных и абсорбирующих остатки пищи, переваренной носителем. Это уродливые твари, состоящие из ленточного тела и рудиментарной головы, с помощью которой прицепляются к носителю. Самый распространенный симптом на их наличие в организме, это тошнота. Просто я подумал, что вам будет интересно это знать.

Прежде, чем Цестода ответил, Арктур встал со стола и подошел к герметичному окну, выходящему на пустую, освещенную синим глушь Сигмы Онуру. Удаленные постройки лагеря «Гастингс» жались к турелям ПВО под кобальтовой громадой неба, и ледяная тундра раскинулась на сотни миль ледниковыми торосами километровой высоты.

Уплотнитель вокруг стекла обветшал, и жгучий холод полярных температур планеты крал часть того небольшого тепла, что генерировали конвекторы.

Арктур изучал свое отражение в тонированном стекле, вглядываясь в резкие и красивые черты: аккуратно подстриженные усы и бородка, обрамляющие идеально очерченные щеки и полные губы, густые и абсолютно черные волосы. Глаза оставались таким же пронзительными, как и раньше, правда, для двадцатичетырехлетнего мужчины выглядели сильно постаревшими.

Арктур улыбнулся, сообразив, что представляет собой полную копию отца.

Конечно, более молодую и красивую его версию.

Хотя чуть ли не в каждой передаче UNN фигурировала персона Ангуса Менгска («безумца с Корхала», как его называли репортеры), только сейчас Арктур впервые сознательно подумал об отце. Почти пять лет прошло с тех пор, как он последний раз видел родных. Пусть он держал постоянную связь с матерью и Дороти, с отцом Арктур не обмолвился ни единым словом.

Его сестре недавно стукнуло одиннадцать, и на ее фоне Арктур почувствовал себя очень старым. Казалось, Малютка Дот родилась только вчера, а уже сегодня все ее разговоры по видеофону были только о мальчиках, вечеринках и о том, как ее бесит невозможность выйти из дома без охраны. Волнения на Корхале грозили в любой момент выйти из-под контроля, и многие эксперты сходились во мнении, что введение военного положения – это лишь вопрос времени.

Арктура не волновал отец, который выбрал такой опасный путь, но он беспокоился о матери и сестре. Когда-то он пообещал Дороти, что не допустит, чтобы с ней что-то случилось, а признание Фелда в том, что он не может гарантировать их безопасность, прочно застряло в мыслях молодого Менгска.

Арктур обернулся, когда услышал звонок со стороны стола. Он улыбнулся, заметив на лице лейтенанта Цестоды тень раздражения, когда тот услышал через наушник распоряжение Фоула. Цестода поднял взгляд на Менгска и буркнул:

– Генерал-майор Фоул желает вас видеть.

Арктур прошел в кабинет, встал по стойке «смирно» и отдал воинское приветствие командиру. Тот козырнул в ответ, не отрывая взгляда от вороха бумаг на столе.

Командир Тридцать третьей наземной штурмовой дивизии темпераментом напоминал пожарную колонку, то есть был настолько вспыльчивым и быстрым, что многие подчиненные летели кубарем уже в момент его пробуждения. Черные, стриженные под «ежик» волосы были обильно тронуты проседью, а из-за лучей сотен различных солнц кожа генерала приобрела цвет и текстуру древнего пергамента. На безупречно отглаженной форме блестело столько звезд, что вполне хватило бы для небольшого планетария. Образ ветерана дополняла незажженная сигара в зубах и пережевываемый кусок табака – привычка, которую генерал-майор подцепил за время службы на пограничных мирах и от которой не счел нужным отказываться по возвращении в цивилизованное общество.

Рядом с генерал-майором, вытянувшись в струнку, стоял офицер в белой униформе с капитанскими нашивками. Капитан был широк в плечах, от его внешнего вида прямо-таки веяло угрозой. В грубых чертах лица отчетливо читались высокомерие и склочный нрав.

Арктур сразу невзлюбил незнакомца. На вид тому можно было дать около сорока лет, что, в свою очередь, делало мужчину слишком старым для капитанского звания. Однако физическая форма офицера была впечатляющей для человека такого возраста.

– Садитесь, капитан, – сказал Фоул. – У меня есть для вас задание.

– Есть, сэр, – ответил Арктур, присаживаясь напротив стола генерал-майора.

– Разрешите представить, – сказал Фоул, указав пальцем на человека, стоящего рядом с ним. – Эдмунд Дюк, капитан спецподразделения корпуса «Альфа». Его отряд отправляется к шахтам веспена на леднике Норанда. Отделение «Доминион» выдвигается туда же.

Арктур кивнул. Он слышал о спецах «Альфы», которые считались самыми эффективными (что означало – самыми жестокими) бойцами в Конфедерации, и чей девиз был: «Первые среди первых!», а позывной – «Кровавые ястребы». Это говорило Арктуру о многом.

– Есть, сэр. Наша задача?

– Убедить шахтеров, что в их интересах убраться оттуда и оставить место нам. Келы крепко окопались в этой системе, а наших шишек, имеющих кое-какие планы на эту планетку, такой расклад совсем не радует. От нас требуется прикрыть лавочку и удостовериться, что чертовы пираты не будут наглеть. Ну, ты же знаешь, все как обычно.

– Как обычно, – утомленно резюмировал Арктур. Если Фоул и заметил, каким тоном он это сказал, то не подал виду. А вот Дюк ощетинился.

– Генерал, если у вас есть корпус «Альфа», зачем тогда нужен «Доминион»? – поинтересовался Арктур.

– В указаниях сверху рекомендуется объединить кое-какие наши отряды. Я думаю прикрепить вашу группу к «Альфе». Дюк оценит вас на поле боя и составит мнение о каждом.

Арктур ужаснулся при мысли, что «Доминион» попадет под юрисдикцию Эдмунда Дюка. Хоть он и не встречал этого человека, но внутреннее чутье ему подсказывало, что тот просто заносчивый хвастун. Затем, посмотрев на ухмыляющееся лицо Дюка, Арктур вдруг осознал, что узнал капитана.

Он видел такое же высокомерное лицо на UNN, когда репортеры оправдывали махинации Старых Семей.

– Эдмунд Дюк? – уточнил Арктур. – Не из Дюков ли Тарсониса?

– Единственный и неповторимый, – протянул Дюк. – Я слышал, большинство твоих парней – деревенщины с крайних миров? Это так? А от периферии можно ожидать только двух вещей, мальчик…

– Да, да, я знаю, – перебил его Арктур и перевел взгляд на генерал-майора: – Вы не можете перевести отделение «Доминион» под командование этого человека.

– Ты указываешь, что делать мне в моей дивизии, Менгск? – изумился Фоул.

– Никак нет, сэр, – поспешно сказал Арктур, – но…

– Так что вот, – продолжил Фоул, словно Арктур ничего не говорил, – ты хороший офицер, Менгск, и люди тебя уважают, но ты будешь драить у меня до упора сортиры, если снова начнешь давать мне советы. Все ясно?

– Так точно, сэр! – отчеканил Арктур.

– Да и какая тебе разница? Твое дело – побыстрее уволиться в запас. Так что не имеет значения, кто будет командовать этими воинами.

– Я просто хочу убедиться, что мои парни окажутся в хороших руках, – сказал Арктур, взглянув на Дюка.

– Теперь это не твоя забота, Менгск, – отрезал Фоул. – А сейчас убирайся отсюда и позаботься, чтобы твои люди были готовы. Инструктаж в девятнадцать ноль-ноль, десантные корабли взлетают ровно через час после этого.

Жестокий ветер полировал ледниковые склоны на подступах к веспеновым месторождениям ледника Норанда. Арктур не решился открыть лицевой щиток шлема, чтобы оценить силу порывов. Шагая вверх, он пристально осматривал возвышающуюся перед ним гору из голубого снега. Шахта находилась прямо за ней. Из-за бесконтрольных выбросов веспена в атмосферу все небо над перевалом украшали разводы клубящихся испарений летучего газа. Рядом с Арктуром вышагивал Эдмунд Дюк. Скафандр капитана украшали десятки знаков отличия и боевых цитат, из-за чего у юноши сложилось впечатление, что боевые действия для Дюка, это всего лишь повод порисоваться. В общем, вывод не способствовал возникновению симпатии. Арктур тешил себя лишь тем, что, по крайней мере, в бой он идет не с каким-то желторотым курсантом.

Сотня морпехов в боевом порядке тащилась по крутому откосу гребня. Семь шагоходов «Голиаф» из группы сопровождения, несмотря на свою неприхотливость, также двигались черепашьим шагом по обманчивой поверхности. Гироскопы машин с трудом компенсировали баланс равновесия на предательском покрове из льда и снега. Ховербайки «Стервятник» сновали вдоль флангов. Иногда сквозь вой ветра Арктур мог различить рев двигателей двух истребителей «Мираж», кружащих где-то в высоте. Шаттлы, что несли отряд из лагеря «Гастингс», были вынуждены сбросить его километр назад, так как никудышная аэродинамика машин ничего не могла противопоставить ураганному ветру в сочетании с плохой видимостью.

– Неплохой отряд, а, Менгск? – обратился Дюк к Арктуру через коммуникатор. – Видел где-нибудь еще такую великолепную демонстрацию конфедеративной силы?

– Впечатляет, – согласился Арктур. – С такой огневой мощью, собранной в одном месте, я не сталкивался довольно давно.

– Ага, для полного счастья не хватает только осадного танка.

– Лед здесь не слишком надежный, – сказал Арктур. – Скорей всего мы не прошли бы и полкилометра, как потеряли бы его в какой-нибудь расщелине.

– Я знаю, но с таким малышом мы в легкую нагнали бы страху на чертовых рудокопов. Прям как тех желторотиков, которых ты шурнул из каньона Туранга.

– Вы слышали об этом?

– Естественно. Ты тогда неплохо справился, но тебе чертовски повезло, что среди той шайки шахтеров ни у кого не оказалось парочки яиц.

Арктур кивнул головой в ответ на такую вольную интерпретацию событий, но никак не прокомментировал.

– Если бы я был на твоем месте, – продолжил Дюк, – то мы бы просто погнали прочь этих грязных землероек залповым огнем «Карателей», и всего делов.

– Ну, это как-то жестковато, – сказал Арктур.

– Жестковато? А ты думаешь, куда попал, в бойскауты? Это Корпус морской пехоты Конфедерации. Если ты хочешь из себя что-то представлять, Менгск, тебе следует поучиться жесткости.

– В самом деле?

– Да, черт возьми, – сказал Дюк, хлопнув тяжелой перчаткой по боку винтовки Гаусса. – Но никак не сюсюкаться с этой шушерой.

– Скажите мне кое-что, Эдмунд, – начал Арктур. – Вы ведь не возражаете, если я буду называть вас Эдмунд? Как получилось, что отпрыск одной из Старых Семей торчит здесь, в чине капитана, и гоняет шахтеров по пограничным мирам? Со связями вашей семьи и с тем количеством битв, в которых вы, вне сомнений, побывали; мне кажется, что начальству давно пора присвоить вам звание генерала.

Дюк остановился и повернулся к Арктуру лицом. В его глазах плескалась холодная ярость.

– Да, я возражаю против того, чтоб ты называл меня Эдмунд. И то, почему я здесь – не твое собачье дело. Нам дали приказ, а я человек, который следует приказам. Так почему бы тебе не заткнуться и не сделать так же?

Высказавшись, Дюк потопал в направлении перевала. Арктур улыбнулся. Выждал немного, а затем двинулся следом, выдерживая дистанцию.

– Ну и дела, капитан. Мне кажется, вы разозлили большого парня, – заметил Чак Хорнер, поравнявшись с Арктуром. – Что вы ему сказали?

– Ничего особенного, – сказал Арктур. – Как отделение, лейтенант?

– Они в порядке, – ответил Хорнер. – Де Санто ворчит насчет миссии, Янси не хочет затыкаться, Чун Люн скулит о том, что эта погода делает с Маюми, а Тоби не сказал ни слова с тех пор, как мы высадились. Так что дела, вроде, как обычно.

После боя на Сонъяне Чак Хорнер приобрел статус неофициального заместителя Арктура в отделении. С обязанностями он справлялся более чем успешно, поэтому звание лейтенанта заработал довольно быстро.

Арктур повернулся и посмотрел назад. Отделение «Доминион» – синие, закованные в броню фигуры – шли на безопасном расстоянии от десантников подразделения «Альфа». Их походку и повадки он знал, как свои пять пальцев. По мере приближения подчиненных, Арктур кивком приветствовал каждого.

– Что слышно, капитан? – спросил Янси. – Мы еще не на месте?

– Уже близко, – ответил Арктур, показывая на перевал примерно в ста метрах от них. – Прямо за ним.

– Ну и погодка, а? – сказал Чун Люн, прижимая винтовку к груди, в попытках хоть как-то прикрыть ее от порывов ветра. Стекло его шлема практически не просвечивало, грязь заляпала бронепластины скафандра, но винтовка каким-то чудом оставалась чистой.

– Мы видели и похуже этого. На Парагосе, помнишь? – ответил Янси.

– Пытаюсь забыть, – проворчал Чун Люн. – А сколько потом ушло месяцев, чтобы вычистить весь песок из казенника Маюми…

– И до каких пор это будет продолжаться? – спросила Ди де Санто.

Арктуру не требовалось уточнений, что она имеет в виду. Последние пару лет их операции в большинстве своем заключались в захвате шахт или пограничных исследовательских станций келморийских геологоразведчиков. Или это, или подавление локальных беспорядков.

Бунты и многотысячные протесты вспыхивали по всей Конфедерации все чаще и чаще, и ни один выпуск новостей UNN не обходился без какого-либо репортажа о недовольном населении, что нападает на полицию или выходит на митинги, размахивая лозунгами.

Конечно, все подавалось так, будто недовольных единицы, но пережитое в отделении «Доминион» и последний визит на Корхал подсказывали Арктуру, что дела идут намного хуже, чем кажется. Конфедерация прогнила изнутри, и власть имущие мира сего ходят по лезвию бритвы.

– До каких пор? – переспросил Арктур, по его спине вдруг побежали мурашки. – Ты знаешь, я подозреваю, что недолго.

– Что вы имеете в виду, капитан? – спросил Янси.

– Мне почему-то кажется, что такие, как Дюк, не способны видеть дальше собственного носа, – сказал Арктур, пренебрегая воинским уставом, согласно которому солдат не имеет права критиковать действия старшего по званию.

– Вы считаете его опасным? – спросил Чак Хорнер.

– Очень может быть, Чарльз, – ответил Арктур. – Правда, не уверен, кому именно надо его опасаться.

Ледник Норанда возвышался над ними, – монолитный эскарп синего льда по внешнему краю метеоритного кратера тысячелетней давности. Кромка кратера широкой дугой простиралась в обе стороны, замыкаясь в окружность с диаметром более трех километров. Пики ледника уходили в небо на тысячи метров, словно стены древнего храма богов из старинных легенд.

Лед в центре чаши пересекала черная линия разлома, и струйки желто-зеленого газа курились по всей ее длине. Гигантская металлическая структура перерабатывающего завода из огромных труб, башен конденсирующих баков и сгорающих выхлопов расположилась в центре кратера, словно гигантский, пропитанный топливом паук, окруженный множеством заводских складов и наспех собранных жилых блоков.

Внизу люди в защитных костюмах сновали по своим делам, не замечая морпехов, которые пришли отобрать у них всё. Огромный грузовик с внушительными протекторами на колесах захрустел по льду, как только рабочие загрузили его контейнерами с ценным газом.

Казалось, что завод построили в центре давно разрушенного города с зубчатыми башнями из темного, испещренного кристаллическими прожилками камня, окружающего более современные конструкции. От архитектуры руин веяло тайной. В сравнении с ковыряющимися под их сенью людишками, их масштаб казался просто невероятным.

Морпехи Брантигана Фоула лежали с подветренной стороны гребня кратера, изучая огромную чашу. «Голиафы» расположились чуть позади, а «Стервятники» кружили на снегу поодаль. Где-то в вышине, затерявшись в облаках, что даже не было слышно двигателей, «Миражи» выписывали восьмерки.

Через лед затаившиеся бойцы чувствовали гул и вибрацию. Арктур не мог не восхититься мастерством строителей, которые умудрились соорудить перерабатывающий завод прямо над веспеновым гейзером.

«Как они решили проблему вибрации льда вкупе с необходимостью сохранять неподвижность собирательных чанов?» – Арктуру не терпелось изучить комплекс изнутри.

– Черт, они же должны бурить скважины, чтобы доставать оттуда веспен, – сказал Чак Хорнер.

– Именно, – подтвердил Арктур, – согласно данным, веспен здесь находится на глубине тридцати километров.

– Чувак, не слишком ли глубоко? – удивилась де Санто. – Тут ведь есть места попроще?

– Безусловно, но это на редкость крупный подземный гейзер, – сказал Арктур. – Несмотря на то, что он загрязнен подо льдом очень вредными химикатами, месторождение настолько богато, что окупает любые усилия и опасность добычи.

– Опасность? – переспросил Янси. – Какая еще опасность? Ну, кроме бурения больших грязных трещин.

– Посмотри на цвет газа, поступающего из экстрактора, – сказал Арктур. – Видишь, он имеет желтоватый оттенок?

– Угу.

– Это сероводород. Очень токсичный и огнеопасный газ. Смешай его с веспеном и получишь очень неустойчивую смесь.

– То есть, это место – одна огромная чертова бомба? – уточнила Ди де Санто.

– Теоретически, – согласился Арктур.

– Прекрасно, – буркнула де Санто. – Дела становятся лучше и лучше.

Оставив бойцов ворчать по поводу опасности текущей миссии, Арктур сосредоточил внимание на цели внизу. Территория была открыта и гостеприимна, с возможностью легкого передвижения и практически без приличных укрытий. Чтобы добраться до центрального завода, от морпехов требовалось пересечь массив заброшенных мастерских и обветшалых ангаров.

Всполохи отработанных газов говорили о том, что комплекс работает, однако для столь крупной очистительной фабрики активность рабочего персонала снаружи была подозрительно низка. Около механизмов маячило лишь несколько человек. Что-то в этой обстановке показалось Арктуру ненатуральным. Но прежде, чем он успел сообразить, что именно, к нему, пригибаясь, подбежал Эдмунд Дюк и бухнулся на колени рядом.

– Твои люди готовы, Менгск? – потребовал ответа Дюк.

– Готовы, – подтвердил Арктур. – Как вы планируете выкурить оттуда келов?

Его раздражало то, что он должен подчиняться Дюку, но комдив Фоул яснее ясного указал, кто командует операцией.

Дюк посмотрел на него так, как будто Арктур сморозил какую-то глупость.

– А как ты, черт возьми, думаешь, я хочу провернуть всё? Мы идем прямо к ним и стреляем в каждого, кто станет у нас на пути. Я поведу большинство людей со «Стервятниками» и пятеркой «Голиафов» вперед. Ты и те, кто останется, последуете за нами.

– Капитан Дюк, – Арктур намеренно обратился по званию, дабы потешить эго солдафона, – вам не кажется, что это несколько грубовато? Мы не знаем, что там внизу, и я только что предупредил своих солдат, что добываемый там газ чрезвычайно взрывоопасен. Нам следует соблюдать осторожность.

– В задницу осторожность, – усмехнулся Дюк, пренебрежительно отмахнувшись перчаткой. – Что там может быть, кроме кучки колупающихся деревенщин, Менгск? Ничего, с чем мы бы не справились. Или ты хочешь сказать, что твои ребята не справятся с работенкой?

Арктур почувствовал, как у него встали дыбом волосы от оскорбления его отделения. Но он держал себя в руках, зная, что показать свой гнев Дюку – значит проиграть ему в стычке.

– Ни в коем случае. Отделение «Доминион» готово к действиям, но мы должны все продумать. Нам не стоит просто лезть на рожон.

– Почему нет, черт возьми?

Арктур выглянул из-за гребня и указал рукой в сторону комплекса.

– Посмотрите, сколько внизу ремонтных цехов и заброшенных построек. Как нетрудно догадаться, в них может прятаться сотня, а то и больше человек, поджидающих нас. Ни дать ни взять подготовленная бойня. Мне это не нравится, Дюк. Здесь пахнет западней.

– Менгск, единственное, что я чую здесь, это запах малодушия! – прорычал Дюк. – А теперь поднимай своих чертовых людей, или я отдам твою задницу под трибунал командиру Фоулу.

По приказу Дюка подразделение «Альфа» поднялось на ноги, построилось и двинулось через гребень к заводу. В ту же минуту персонал шахты прекратил работы и скрылся в центральном комплексе. Морпехи Конфедерации двигались широкими шагами по льду, их боевые скафандры позволяли приближаться к цели со скоростью бега.

Пять «Голиафов» шагали по льду среди людей Дюка, их тяжелые автопушки вращались, готовые открыть огонь. Стреловидные «Стервятники» с заряженными гранатометами быстро проскользнули вперед, легко обгоняя солдат и окружая комплекс.

Арктур позволил Дюку подойти поближе к заводу, прежде чем отдать приказ выдвигаться своему отделению и еще двадцати солдатам «Альфы». Два оставшихся «Голиафа» грохотали рядом с ними, по флангам группы. Впрочем, Арктур считал, что они вряд ли послужат хорошей поддержкой тут, где невозможно вести огонь без опаски попасть по своим.

– Черт. Здесь воняет хуже, чем тот мертвец, что мы нашли на Фо-Реке, – сказал Чак Хорнер.

– Смотри в оба, – приказал Арктур. – И, Чак, ты держишь связь с шаттлами?

– Конечно, но если ветер не утихнет, они не смогут нам сильно помочь.

– Я в курсе. Просто держи связь.

– Так точно, сэр! – отрапортовал Чак, распознав тон приказа старшего офицера.

Арктур проследил за тем, как бойцы Дюка достигли крайних зданий заводского комплекса, оперативно миновали их и рассредоточились, чтобы взять главную цель под контроль.

Ничего не случилось.

Арктур выдохнул сдерживаемый в груди воздух.

«Стервятники» рванули вслед за солдатами. «Голиафы» выбрались на заледенелый гравий, покрывающий площадку комплекса. «Миражи» проревели над головами, разрисовывая небо белыми спиралями инверсионных следов, подымая в воздух крошево льда при виражах на малой высоте.

Когда «Мираж» пронесся над заводом, Арктур услышал металлический кашель запускаемой с территории комплекса ракеты. Как он мог услышать это так ясно, невзирая на рев двигателей «Миража» и грохот в ушах, он так и не понял. И все же Арктур готов был поклясться жизнью сестры, что слышал звук запуска так, словно ракета стартовала рядом с ним.

Восходя столбом белого дыма с сияющим огнем на верхушке, ракета штопором устремилась ввысь от одного из ветхих складских зданий, таща за собой обрывки камуфляжной сетки.

– О, нет… – прошептал Арктур.

Сначала казалось, что ракета не догонит «Мираж», но ее сопло ярко вспыхнуло, и смертоносный снаряд рванул вверх с невероятной скоростью. Пилот истребителя заметил угрозу и увеличил тягу. Сменив траекторию полета, он направил машину в верхние слои атмосферы.

Ракета взорвалась менее чем в двух метрах от кабины пилота и превратила переднюю часть истребителя в яркий огненный шар. Крутящиеся обломки в клубах черного дыма полетели вниз и врезались в лед.

Сбитый «Мираж» послужил сигналом – неожиданно по всему комплексу раздался грохот и треск стрелкового оружия. Арктур увидел вспышки выстрелов. Из коммуникатора посыпались встревоженные крики и вопли.

Шахтеры не собирались сдаваться без боя.

Столб пламени взмыл в небо, затем последовал грохот и каскады взрывов. Келморийские боевики в зеленых боевых скафандрах высыпали из складских зданий, считавшихся заброшенными, и открыли огонь по бойцам Дюка. «Голиафы» прикрытия затоптались на месте, чтобы развернуться, затем из их автопушек вырвались потоки огня.

– Вперед! – прокричал Арктур, переходя на бег. – Бегом марш!

Боевики сосредоточили весь огонь на морпехах Дюка, из-за чего по отделению Арктура никто не стрелял. Долго так продолжаться не могло, поэтому Арктуру следовало пользоваться моментом. Отряд направился к серо-зеленому ангару с арочной крышей. Если бойцам удастся обойти его, то они получат шанс напасть на противников Дюка с тыла.

Неподалеку от здания взвыл «Стервятник», гонимый волнообразными очередями шипов «Карателей», выпущенных из бойниц в стенах постройки, за которой находилось отделение Арктура. Пилот бросал машину змейкой, виляя под потоками огня, но было ясно, что без поддержки он долго не протянет.

– «Голиафы»! – крикнул Арктур. – Подавите огневые точки! Давай!

Два бронированных шагохода зафиксировали шасси и развернули корпусы в сторону постройки. Их уже вращающиеся автопушки вдруг заревели, и из их стволов вырвались метровые языки пламени. Стена здания взорвалась мерцающими искрами и рваным металлом. Тысячи круглых дыр прошили листовой металл, будто выбитые молниеносным плазменным резаком. Целые полосы металла опадали со стен ангара вместе с разорванными телами.

Для надежности из плечевых установок «Голиафов» произвелся залп ракет, которые влетели в пробитую автопушками дыру. Одна за другой они взорвались внутри здания. Крышу сорвало, и при каждом взрыве ее подбрасывало вверх. Над поврежденными стенами и крышей взвилось пламя, заклубился дым.

Пилот «Стервятника» быстрым жестом отсалютовал «Голиафам» перед тем, как с ревом развернуть ховербайк и вновь вернуться в сражение.

«Менгск! – закричал Дюк через коммуникатор. – Где тебя черти носят? Нам нужна помощь! Как можно скорей, черт возьми!»

– Уже в пути, Дюк, – ответил Арктур. – Держитесь.

Борьба на окраине комплекса становилась все более жесткой. Группы солдат в броне перебегали между развалинами и нагромождениями металла, стреляя друг в друга короткими очередями. Арктур махнул рукой направо по направлению, куда улетел пилот «Стервятника», и повел своих людей в комплекс.

Шипы «Карателей» со звоном щелкали по металлу и бронепластинам. Небо озаряли вспышки взрывов, от стен построек во все стороны летели осколки. К счастью, никто не оказался настолько глупым, чтобы маячить в это время рядом с заводом. Но такое чудесное везение не могло продолжаться вечно. При приближении к заводу воздух стал более жирным и желтым, а на уровне щиколоток потянулся густой туман.

Крики по радиоканалам не затихали. Арктур ползком добрался до угла здания, обеспечив себе хоть какое-то укрытие. Отсюда он рассмотрел устроенную врагом засаду. Якобы ветхие строения на самом деле были хитро сооруженными укреплениями, замаскированными под заброшенные или недостроенные склады.

Вражеский «Голиаф» шагнул из-за угла и развернул орудия в направлении отряда.

– Ложись! – крикнул Арктур и упал в туман.

Рокочущая режущая линия пуль рассекла воздух подобно огненному лезвию, врезаясь в ледяную землю и заставляя разлетаться в стороны осколки гравия. Даже сквозь шумоподавляющие системы скафандра звук был оглушительным. Арктур услышал крики и звенящие удары снарядов, пробивавших броню и плоть.

На него упало тело, большая часть которого была попросту измочалена. Кровь брызгала из порванной плоти, растекаясь по нагруднику Менгска извилистыми полосами. Арктур еле сдержал рвотный рефлекс, когда увидел глядящее на него из разбитого шлема безжизненное лицо Тоби Меркурио.

«Голиаф» прорвался сквозь завал из металлических плит, и на отряд сквозь туман обрушился новый грохочущий поток снарядов. Рассеянные морпехи открыли ответный огонь по бронированному ходоку, но без особого результата.

Арктур оттолкнул тело Меркурио в сторону и встал на колени. В этот момент очередной град разрывных тридцатимиллиметровых снарядов превратил его небольшое укрытие в облако из крошева пластбетона и металлической стружки.

Серия взрывов прогремела у ног «Голиафа», и машина пошатнулась. Ее орудия повернулись, чтобы встретить новую угрозу. Арктур увидел атакующий «Стервятник», который морпехи спасли ранее. Из передней части ховербайка грянул залп гранатометов, и вокруг «Голиафа» расцвели новые вспышки взрывов.

Этого было недостаточно.

Арктур видел, что в бесплодных попытках спасти пехоту пилот фактически подписал себе смертный приговор. Вдруг мимо него пронеслась ракета и врезалась в кабину вражеского меха. Последовал взрыв. Машина расцвела вспышками огня, после чего рухнула на землю пылающей массой покореженного металла.

Арктур обернулся и увидел один из своих «Голиафов». Сине-красный флаг Конфедерации приветствовал его с корпуса машины. Из ракетной установки «Адский огонь» курился дымок. Арктур с облегчением выдохнул, осознав, как близко они были от смерти.

Не дожидаясь каких-либо слов благодарности, пилот «Стервятника» развернул машину и помчался в эпицентр битвы.

– Сэр! – прокричал кто-то сквозь дым и неразбериху. – Сэр! Вы в порядке?

Арктур посмотрел вверх и увидел Ди де Санто. Лицевой щиток шлема девушки треснул и подгорел, бронезащита руки была повреждена, из раны текла кровь. Арктур заметил, что глаза де Санто стеклянные, что говорило о применении стим-пака.

– Да… Да, Ди, я в порядке, – сказал он, заставляя себя встать.

Чак Хорнер подбежал к Арктуру. Его скафандр также был помят и разбит.

– Вот дерьмо, – сказал он, когда увидел тело Меркурио.

Пока Арктур крутил головой в попытках обрести равновесие, Чун Люн и Янси Грей прикрыли мертвые зоны.

– Каков план, капитан? – крикнул Хорнер. – Сейчас у нас тут полный бардак! Этого идиота Дюка побили, как шелудивого пса!

Арктур кивнул и, выглянув из-за угла разрушенного сооружения, осмотрелся.

Территория горнодобывающего комплекса превратилась в адскую зону боевых действий. Морпехи валялись мертвыми или умирающими. Шипы «Карателей» свистели над ними горизонтальным дождем. Грибовидные взрывы возносились вверх, а пожар распространился по всему периметру жилых построек.

Операция, начинающаяся так гладко, превратилась в бедствие катастрофических размеров.

Дюк и его люди прорвались и захватили один из опорных пунктов, совершив жестокий и героический поступок, который, очевидно, и спас их жизни. Кинжальный огонь хлестнул из бойниц, выкашивая боевиков в бронескафандрах, которые попытались отбить точку обратно.

Дым и пламя скрывали большую часть поля боя, но Арктур не мог не заметить, что разгром Дюка и «Альфы» вот-вот наступит. Через сколько – это лишь вопрос времени.

Арктур припал на колено и повернулся к своим людям.

– Тишина, – приказал он. – Сколько нас?

В его распоряжении оказалось шестнадцать морпехов и один «Голиаф». Второй лежал тлеющей грудой из огня и выстреливающих снарядов. Арктур не заметил, когда его уничтожили.

– Чарльз! У нас есть связь с шаттлами?

– Да, но будет очень здорово, если они решатся вытащить нас из-под такого огня! – крикнул Хорнер. – Не тот случай! Наши пилоты не такие тупые, чтобы соваться на своих летающих гробах в такое пекло!

– Скажи им, что если они не полетят, то будут расстреляны трибуналом!

– Я скажу, но отвечаю вам, что эти летчики не дураки!

– Тебя не спрашивают!

Арктур связался с пилотом уцелевшего «Миража» и отдал девушке новые приказы. До сих пор она держала приличную высоту, чтобы избежать атак ПВО, но если «топтунам» хочется выбраться из этого месива, «Миражу» придется сменить тактику. Затем Арктур принялся переключать каналы связи, пока не попал на Дюка.

– Эдмунд! – позвал он. – Здесь Менгск.

«Где ты, черт возьми?! – заорал Дюк. – Нас тут выносят!»

Арктур быстро изложил план осажденному капитану. Дюк остался страшно недовольным, однако у него хватило здравого смысла принять факт того, что в ином случае шансов увидеть рассвет попросту нет.

Сообщив указания, Арктур повернулся к своим бойцам:

– Когда я подам сигнал, мы продвинемся вперед и организуем коридор между нами и капитаном Дюком. Будем прикрывать его выход из комплекса, так что шаттлы смогут всех подобрать. Всем ясно?

Им было ясно. Арктур видел вспыхивающий в их глазах огонь при мысли дать сдачи келморийцам. В рации раздался пронзительный сигнал, и Арктур повернул голову в сторону сражения.

– Внимание! Выступаем!

Внезапный звуковой удар объявил о прибытии «Миража», заходящего на атаку. Каскад лазерных импульсов прошелся по лагерю, породив ураган высокоэнергетических сгустков, которые разрывали на куски десятки боевиков в зеленой броне и взрывались среди грузовиков, наполненных веспен-газом.

Один грузовик детонировал градом острых осколков и огненным облаком расширяющегося газа. Огонь захлестнул вражеские позиции. Стрельба начала стихать. Люди горели и умирали. В воздухе прозвучал громовой залп. Ракеты взорвались в рядах противника, подкидывая тела в небо, сопровождаемые обильными клубами дыма и столбами пламени.

– Вперед! – крикнул Арктур, и его бойцы ринулись из укрытий на прорыв к Дюку. Под командованием Арктура, они открыли заградительный огонь из винтовок Гаусса, чтобы не дать выжившему противнику высунуться. Арктур заметил, как вражеский солдат пытается приподняться с земли, и всадил ему в голову очередь из шипов.

Враги один за другим поднимались на ноги. «Миражу» не хватило огневой мощи, чтобы поразить большинство наземных целей, но неожиданность и шум атаки дал конфедератам небольшую передышку. Дюк и другие «альфовцы» выбежали из разрушенного укрепления и присоединились к группе Арктура. При поддержке огнем оставшихся «Голиафов» бойцы Конфедерации начали выходить из западни.

Что-то взорвалось рядом с Арктуром и швырнуло его на землю. Винтовка Гаусса куда-то улетела. На экране нашлемной индикации вспыхнули предупреждающие сигналы. Сталепласт забрала шлема хрустнул, и сквозь длинную трещину в нос мужчины ударил резкий запах тухлых яиц.

Арктур приподнялся на колени и тут же ощутил серию оглушительных толчков. Завалившись на спину, он увидел приближавшихся к нему двух боевиков в зеленых бронескафандрах. Это были хорошие, обученные бойцы. Они немедленно открыли огонь из «Карателей», чтобы очередями шипов прижать Арктура к земле. Красные иконки повреждений буквально усыпали визор шлема, предупреждая о неминуемом проникновении сквозь броню.

Вдруг один боевик упал. Его лицевой щиток окрасился красным там, где очередь шипов «Карателя» пробила одну большую дыру. Арктур поднял глаза и увидел стоящего над собой Чун Люна и Маюми, ударяющую морпеха в плечо, когда тот спокойно прицелился и уложил второго келморийца.

После ликвидации угрозы, Люн закинул любимую винтовку на плечо и предложил Арктуру руку.

– Со всем уважением, сэр, сейчас неподходящее время для отдыха.

От абсурдности замечания Арктуру захотелось рассмеяться, но вместо этого он принял руку Люна и начал вставать.

Взрыв прогремел совсем рядом.

Арктур еще не успел толком встать на ноги, как увидел странное выражение в глазах Чун Люна. На забрало его шлема изнутри брызнула кровавая пена.

– Люн! – крикнул Арктур, заметив, что из затылочной части шлема товарища торчит крупный осколок снаряда. Чун Люн упал на колени и протянул Арктуру винтовку.

– Позаботься о ней, – сказал он и упал замертво.

Арктур видел, как шлем Люна наполнялся кровью, скрывая испуганные нелепой смертью черты человека. Он плотно прижал Маюми к груди и, последний раз взглянув на тело Люна, отвернулся и побежал за отступающими солдатами.

«Капитан Менгск! – раздался громкий голос у него в ухе. – Здесь Мираж-Один-Фокс-Три, говорит лейтенант Ванг. Прием».

– Что случилось, лейтенант? – ответил Арктур, перебежками отступая и стреляя из винтовки Люна по перегруппировывающему противнику.

– Понял, – сказал Арктур. – Можешь прикрыть нас еще немного?

«Топлива и боеприпасов у меня на один заход», – ответила лейтенант Ванг.

– Тогда действуй. Конец связи.

Арктур очутился рядом с Эдмундом Дюком. После случившегося за день тот выглядел больше злым, чем уставшим. Дюк посмотрел на Менгска, буквально светясь необъяснимой злобой.

– Ты прям чертовски вовремя, – только и процедил он.

Арктур хотел было огрызнуться, но сдержался.

Последний «Голиаф» упал, успев сбросить ракеты во избежание взрыва. Отсоединенные от взрывателей, боеприпасы посыпались по льду во все стороны. Очередь шипов «Карателя» пробила двигатель «Стервятника», и тот клюнул носом в заледенелую поверхность. Врезавшись в лед, ховербайк взорвался тысячью обломков, а его пилот отлетел на скалы, очевидно переломав при этом все кости.

Арктур мог только надеяться, что это не тот пилот, который помог им ранее.

Весь горнодобывающий комплекс пылал от края до края. Арктур просто поражался тому, что все это место до сих пор не взлетело на воздух одним гигантским взрывом. Он посмотрел на возвышающиеся над комплексом ледники. И в этот момент на фоне темно-синего неба мужчина увидел черные силуэты.

Звездолеты. Невероятно огромные монстры из неостали сходили с неба в струях огня, словно ангелы возмездия. Целый флот кораблей снижался над ледником, и Арктур понял, что конфликт между Конфедерацией и келморийцами перестал ограничиваться стычками и рейдами. Теперь все переросло в нечто намного, намного более серьезное.

Он окинул взглядом выживших в атаке, и вдруг воющие качающиеся силуэты десантных кораблей на полном ходу влетели в кратер. Их пилоты преодолели шквал вражеского огня и непогоды с целью спасти товарищей.

– Наши ангелы-хранители, – произнес Арктур и побежал к трапу шаттла.

Арктур вышел из дымящегося, освещенного красными огнями шаттла, как только тот коснулся посадочной платформы в лагере «Гастингс». Морпехи, шатаясь, выходили из кровавого, дымящегося нутра машины навстречу медикам и обслуживающему персоналу. Один из кораблей разбился во время эвакуации. Изучив строй оставшихся в живых бойцов, Арктур пожалел, что Дюк летел не тем бортом.

В лагере царил переполох, как будто кто-то пропустил через персонал электрический ток. Арктур сдернул шлем и облегченно вздохнул. Даже здешняя тухлятина в воздухе была не так противна, как запах крови и пота в скафандре.

Чак Хорнер, Янси Грей и Ди де Санто спустились по трапу и остановились рядом с ним. Хорнер посмотрел на винтовку Арктура.

– Чун Люн?

Арктур кивнул.

– Черт… – выдохнул Чак и больше не смог ничего добавить.

Арктур запустил руку в волосы, наблюдая за тем, как КСМ снуют туда-сюда, демонтируя базу. Наземные экипажи уже перемещали заправочные линии к десантным кораблям, а пехотинцы в бронескафандрах тянули отливающие серебром трубы из зданий к большим летунам.

– Что за чертовщина тут творится? – задал вопрос Янси.

– Похоже, мы отступаем, – сказала Ди де Санто. – Причем в спешке.

Арктур был вынужден согласиться с предположением. Всюду, насколько хватало глаз, он видел, как военнослужащие занимаются демонтажем, собирают все, что можно унести, и разрушают то, что нельзя.

В центре этого контролируемого хаоса Арктур увидел генерал-майора Фоула, экипированного в боевой скафандр и управляющего операциями со свойственной ему резкостью. Арктур перекинул Маюми через плечо и направился к нему.

Фоул заметил его и коротко кивнул:

– Рад, что вы выбрались, Менгск.

– Спасибо, сэр, – ответил Арктур. – Что здесь происходит?

– А на что похоже? Мы уходим из системы Сигма Онуру.

– Что? Почему?

– Потому что конфликт разгорелся не на шутку, – сказал Фоул. – Келморийцы генерала Ма Сакаи вводят сюда крейсера и целые бригады, чтобы вытурить нас с этой скалы.

– Линейные крейсера? Откуда у них такие огромные корабли?

– Неважно, откуда они, важно, что они у них есть, – отрезал Фоул.

С трудом переставляя ноги, до офицеров добрел Эдмунд Дюк.

Фоул, уперев руки в бедра, сказал:

– Теперь, когда вы оба здесь, я могу сообщить вам плохую новость. В приказе сверху продлили время службы. Так что надеюсь, никто из вас не планирует в ближайшее время поехать домой.

– Продлили? – удивился Арктур. – Но почему?

– Потому что, джентльмены, Кел-Морийский синдикат официально объявил нам войну, – закончил комдив.