После того как крестоносцы ушли, задерживаться в Прибалтике Юрий не стал, оставив разбираться с пруссами своего брата Владимира. Благо он за эти годы хорошо изучил регион и знал, как разговаривать с местными языческими племенами. А разговаривать с ними надо было с позиции силы, время от времени подкидывая пряники…

Вообще, ему на пару с вождем бартов Алексом удалось разыграть карту «злой – добрый». Владимир играл злого, крайне недовольного тем, что пруссы продались крестоносцам, и жаждущего крови, а Алекс всячески его уговаривал проявить сдержанность и христианское прощение в обмен на признание вассалитета.

В целом все вышло удачно. Дабы не огрести по первое число, северо-западные племена пруссов пошли под руку вождя бартов. Да и как не пойти после такого кидка крестоносцами? Требовался хоть какой-то защитник от Руси.

У Юрия же и дома было дел выше крыши.

Так, наконец удалось пустить в оборот те богатства, что были получены по итогам похода монголов в Европу, лежащие мертвым грузом в сокровищнице кремля.

Он организовал Государственный банк Руси. За счет трофеев, а также накопленных ранее за счет продажи железа и стекла ресурсов удалось это сделать в «одно лицо», то есть без привлечения сторонних учредителей, как князей с боярами, так и купцов, не говоря уже о церкви. То есть бан, по сути, стал принадлежать лично царской семье, делая ее недосягаемо богатой по меркам Руси, а значит, и могущественной.

Можно было, наверное, и раньше, но мало что-то учредить, требовалось еще обучить банковских служащих. В оные в большинстве своем пошли увечные ратники, так как они уже были грамотными, осталось только преподать несколько дополнительных дисциплин по ведению дела. Ну и, конечно, оформить разные документы, типовые бланки, печати и так далее и тому подобное. А главное – подготовить аудиторов, увы, без воровства наверняка не обойдется, несмотря на обещание самых страшных кар проворовавшимся.

Кстати, о церкви. Патриарх Симон был очень недоволен, ведь именно церковь была единственной организацией, дававшей в долг, и вот на их делянку вышел другой крупный игрок, начавший сманивать заемщиков более низкими ставками и расширенной сферой услуг, привычных в будущем, как, например, вложение денег под начисляемый на сумму процент и прочее.

Впрочем, недовольным патриарх был недолго, так как умер ранней весной. Сам. Ему на смену пришел епископ Владимирский Митрофан, что одновременно являлся главой Инквизиции. Оно и понятно, он по служебной деятельности имел на большую часть священников, от которых зависел результат выборов, кучу компромата, так что с ходу обеспечил себе избрание.

Юрий был не против данной кандидатуры, так как он всячески выказывал свою лояльность царю. Благо что на своем посту главного инквизитора Митрофан отлично справлялся и хорошенько почистил братию, уличенную в семи смертных грехах, что для священников становились реально смертными. Если до царя доходила информация о священнике, что вел себя неподобающе своему сану, то дважды царю повторять не приходилось, как этот священник отправлялся на досрочное свидание с Всевышним.

После вала смертей «лучших из нас, что уходят первыми» остальные священники наконец вкурили, что никто с ними шутить не собирается, и теперь являли собой саму добродетель: скромные, отзывчивые и вообще няшки.

Еще Юрию Всеволодовичу удалось заложить первый настоящий университет имени своего брата Константина, что будучи князем Ростовским создал первое на Руси учебное заведение, пусть и весьма ущербное, но все же…

Но долго заниматься созидательной деятельностью у царя не вышло. Летом тысяча двести тридцатого года пришли вести с восточных границ – приближались монголы.

Это сильно обеспокоило царя, ведь из памяти о будущем он знал, что вторжение должно было начаться лишь через пять-шесть лет. Конечно, история сильно изменилась, и дата могла сместиться. С другой стороны, инерция исторических процессов тоже никуда не делать.

Не задавив циньцев, а та же не разбив Персию под руководством Джалал-ад-Дина, что сейчас вел достаточно успешные войны с Сирией и Грузией и по результатам мог значительно усилиться и представлять угрозу для восточных соседей, монголы не могли выделить значительных сил для похода на запад, а с малыми силами лезть на нынешнюю Русь было бы по меньшей мере глупо.

«Чтобы смять сегодняшнюю Русь, монголам нужно аккумулировать все имеющиеся силы», – чуть успокоился Юрий Всеволодович.

Из той же памяти о будущем царь всея Руси припомнил, что монголы и в прошлой исторической последовательности примерно в это время двинули пару туменов на северо-восток.

«Но тогда они били Булгарию, не то мстя за поражение, что потерпели от булгар, возвращаясь после рейда на Русь, не то поддерживая своего ставленника», – подумал Юрий Всеволодович.

Царь встряхнул головой. Информация по данному вопросу была смутной и противоречивой. Увы, душа, что подселилась к княжичу, не обладала на этот счет сколько-нибудь четкими знаниями.

– В любом случае, сейчас-то чего поперлись? Ведь Булгария – их верный союзник.

Но стоило только начать вдумчиво разбираться с запросом от разведки всех данных по происходящим на восточных рубежах Руси событиям, как все начало проясняться.

– Я считаю, что виновниками выдвижения монголов стали половцы, государь, – сказал глава ЦРУ Олег Глебович. – После того как Булгария сильно ослабела, на нее тут же со всех сторон накинулись все соседи: черемисы, мордва, буртасы, башкиры, а главное – половцы, и чтобы не потерять союзника, монголы решили отогнать шакалов от приболевшего ручного хищника.

– Согласен, – досадливо поморщившись, кивнул Юрий Всеволодович.

Сталкиваться монголами сейчас не хотелось, это могло спровоцировать их на вторжение раньше времени, в конце концов они могли плюнуть на Персию, а к этому Русь все еще была не готова. Но и не вмешаться он тоже не мог. Половцы, словно малые дети, нашкодив и отхватив от монголов, тут же кинулись просить защиты у царя русов, и бросить их было опасно.

Черт с ними, если бы монголы их просто перебили, может, оно и к лучшему было бы, но ведь могут и на свою сторону привлечь, а это минимум два тумена конницы, что через несколько лет пойдут в составе монгольской орды на Русь.

Привлекать дополнительные силы, снимая их с южных и тем более западных районов, Юрий Всеволодович не собирался. Царь, оценив численность противника, считал, что ему с лихвой хватит имеющихся на восточной границе пяти ратей, десяти тысяч конницы плюс двадцати тысяч половцев (это без привлечения черных клобуков, что в случае необходимости можно достаточно быстро подтянуть), чтобы отбить четыре тумена татаро-монголов и два тумена булгар. Может, монголы из местных еще что-то соберут, но не больше тумена.

Надо сказать, что монголы вынесли урок из поражения от русов, а также опыта боев в Европе, где под конец сами европейцы активно использовали пороховое оружие и так же обзавелись собственными разработками в этой области. Об этом говорили похожие на русские телеги «залпового огня», разная машинерия плюс бочки.

Разве что пока не было видно летунов, но и за этим дело не встанет. В ближайшем будущем ожидались если не армады дельтапланеристов, то значительное число. Вывод делался из того факта, что прекратилась торговля шелком.

«А может, просто монголы хотят лишить нас стратегического материала, – думал по этому поводу русский царь. – А точнее, все вместе. Благо, что этот шаг противника легко просчитывался, и материалом запаслись по максимуму…»

Европейцы, кстати, после Восточного крестового похода тоже перестали торговать шелком. Впрочем, с ними торговля вообще остановилась.

На что тогда рассчитывал Юрий Всеволодович при равенстве сил?

Был у него неприятный сюрприз.

Войска русов встали на границе, всем своим видом демонстрируя, что дальше они идти не собираются, дескать, станут вести лишь оборонительные бои, если монголы вообще к ним полезут. А ведь могут и не полезть…

И этот момент прекрасно поняли мордовские князья и сильно заволновались.

Почему?

Ну, они были не без греха и активно щипали ослабевших булгар, разоряя их юго-западные области на пару с так же без меры осмелевшими буртасами, и теперь их ожидало справедливое наказание. А как наказывают монголы своих врагов, никому объяснять не требовалось, север Булгарии тому яркая и страшная иллюстрация.

В ставку царя русов спешно прибыли мокшанские и эрзянские князья.

Как докладывали завербованные цэрэушниками агенты, у них уже побывали монгольские послы с требованием полной покорности, дани – десятой части всего имущества и людей, а также сбором войска, численностью в одни тумен, что для не слишком многочисленной мордвы было довольно обременительно.

Понятно, что требования монголов для мордовских князей были как серпом по одному месту, и если согласятся, то быстро потеряют свой статус, их просто свергнут. Не говоря уже о том, что понесут громадные потери. И если с десятой частью в людях еще можно было как-то вывернуться, отдав рабов, то вот с армией… Потеряв ее, и не важно, от чьих рук, русов или еще кого, они станут слабыми и могут пасть жертвой тех же воспрявших булгар.

Так что западный сосед, с которым в последние годы сложились хорошие отношения, виделся им хорошей защитой.

Прибывшие на встречу с царем мордовские князья после ритуально-протокольных приветственных фраз с насупленным видом переглядывались между собой. Повисла тягостная пауза. И хоть обе стороны понимали, зачем они тут собрались, но одно дело догадываться и совсем другое – озвучить просьбу о защите, тем самым признавая свою слабость и подчиненное положение. Потому требовалось как-то выкрутиться, как говорится, и рыбку съесть, и на кол не сесть…

Юрий Всеволодович же, с трудом сохраняя невозмутимый вид, хотя очень хотелось смеяться, сидел во главе стола.

Наконец условный лидер мокшанских князей Инсар заговорил:

– Царь Юрий, думаю, я выскажу общую мысль, что мы с готовностью пропустим твои войска, как нашего друга, через свои земли.

Мокшанские князья с просветлевшими лицами согласно зашумели. От них не отставали эрзянские вожди.

– А также готовы присоединиться к твоей армии против общего врага.

– Зачем мне проходить через ваши земли? – сыграл удивление Юрий Всеволодович. – И о каком враге вы говорите? Мне, насколько я в курсе, никто войну не объявлял.

– Но как же, царь? К твоему государству движутся монголы. Не лучше ли встретить врага вдали от своих границ, чтобы в случае, если битва пройдет не совсем удачно, иметь возможность отступить уже на свою границу и, дополнительно подготовившись, вновь дать врагу отпор. А если этого не сделать в отдалении от родных земель, то враг вторгнется в пределы твоего государства…

– Мудрые слова, уважаемый князь, и если бы у меня была война с монголами, то я бы так и сделал. Но сейчас у меня нет с ними вражды, и я не вижу смысла ее начинать.

– Но зачем же ты тогда собрал войска? – спросил другой мокшанский князь Тамал.

– Исключительно на всякий случай. Наказывая диких половцев, буртасов и башкир, монголы, а точнее, их неразумные данники, могут слегка ошибиться и заскочить на чужую территорию, вот чтобы этого не произошло, я и привел амию. Но и вам меня опасаться нечего. Я уважаю вашу независимость, – с улыбкой ответил царь русов.

От этой улыбки мордовские князья скривились, как от кислого.

– Монголы будут наказывать и нас… – глухо произнес на этот князь Вача, лидер эрзянской части мордвы.

– Сочувствую.

– Но мы твои союзники! – начал распаляться тот. – А разве союзнический долг не предусматривает… совместную защиту от общего врага?

– С чего бы это вы считаете меня своим союзником? – удивился Юрий Всеволодович, с трудом сдерживаясь от глумливой улыбки.

Сказать по чести, эти мелочные люди с шакальими повадками его выбешивали, и на такое отношение к ним не влияло даже то, что половина из них вождями стали именно с его помощью. А может быть, это и было причиной, ведь в угоду политической необходимости приводить к власти приходилось далеко не самых лучших людей с точки зрения личных качеств. Кто успел осознать, куда «ветер дует», и успел продаться, с теми и работали. Потому создавалось ощущение собственной замаранности, а это неприятно.

– Но как же?!

Все мордовские князья выглядели изрядно ошарашенными.

– Не твоими ли усилиями многие из нас стали вождями?!

– Разве я с вами заключал какие-то договора о союзе, в котором обязывался прийти к вам на подмогу в случае внешней угрозы, или требовал того же с вашей стороны?

– Но ты…

– Я давал вам оружие и деньги, чтобы вы направили свою молодецкую удаль и жажду поживы на булгар, оставив в покое границы моего государства. Если вам так хочется, можете считать, что я платил вам отступную дань.

То, что Русь платила им дань, мордовских князей совсем не обрадовало.

– Не желая помогать нам, ты толкаешь нас к союзу с монголами! – запальчиво выкрикнул один из самых несдержанных и молодых эрзянских князей по имени Пучеж.

Вот его бы Юрий Всеволодович удавил собственноручно, ибо гнида редкостная.

– Все зависит от вас, – пожав плечами и сохраняя бесстрастное выражение лица, сказал царь всея Руси. – Если вы хотите стать данниками монголов и поставлять в их армию воинов, которые пойдут в первых рядах и умрут за них, и так будет продолжаться до тех пор, пока у вас не останется способных держать оружие мужчин, то это лишь ваш выбор. Я уважаю его.

– Чего ты хочешь от нас, царь? – после короткой тягостной паузы, тяжело опустив голову, глухо спросил Инсар.

– Чтобы вы наконец осознали сложившуюся ситуацию и сделали свой окончательный выбор в своем дальнейшем пути. А ситуация простая, хоть и печальная для вас. Так уж вышло, а может, определено вашими богами, что вы, как народы эрзя и мокша, не смогли образовать собственные государства и, по сути, теперь оказались в роли зерен между мельничьими жерновами, что так или иначе перетрут вас в муку. Я не обязан, не хочу и не буду поддерживать вас в данном статусе, мне это не только не нужно, но и опасно. Мне не нужны какие-то карликовые племенные образования, что станут и дальше шантажировать меня тем, что могут переметнуться на сторону моего врага и за возможность остаться лояльными мне требовать какой-то платы или иных привилегий, не говоря уже о постоянной защите. Рано или поздно дойдет до того, что вы станете продаваться тому, кто больше заплатит, это если, конечно, найдется вторая сторона, что согласится платить. Монголы это делать точно не станут, не буду делать этого и я. Мне, скорее, выгоднее оставить вас, чтобы монголы сточили вас об меня, а потом, когда я их прогоню, возьму то, что останется от ваших народов, под свою руку без каких бы то ни было проблем. И вы знаете, что я могу это сделать.

– Монголы тоже имеют пороховое оружие! – снова вспылил Пучеж. – Откуда мы можем знать, что ты сильнее?

– Я не собираюсь вам доказывать свою силу и что-то обещать в награду. Вы сами должны сделать свой выбор, с кем вы и против кого. Одно лишь хочу сказать, выбрав монголов, вы станете их бесправными данниками, обязанными беспрекословно выполнять все их приказы, результат такого выбора вы знаете, став частью Руси, вы становитесь равноправными моими подданными. Я не делаю различий между кривичами, древлянами, полянами, поляками, вами мокшанами и эрзя и ливонскими племенами. У всех равные права и обязанности.

– Мы поняли тебя, царь, – сказал эрзянский князь Вача, переглянувшись с Инсаром. – Дай нам немного времени посоветоваться…

– Да сколько угодно!

Впрочем, советовались мордовские князья недолго, даже споров особо не было, ситуация была предельно ясна, как и выбор в пользу присоединения к Руси. Кроме того, понимали, что если откажутся от такого шага, то после выплаты дани монголам всегда найдется новый князь, что придет к власти в их племени, и он уже точно выступит за вступление в состав Руси, чтобы больше не платить десятую часть всего.

Да, по сути, царь Руси выкручивал им руки, но время такое, к тому же все происходило мирно, а не как в прошлой исторической последовательности с кровавыми битвами и кучей жертв.

На следующий день вожди племен мокша и эрзя обратились к Юрию Всеволодовичу с официальной просьбой о принятии их под свою руку, а еще через три дня русская армия выступила в поход, чтобы встать на новую границу Руси со степью, проходившую теперь по реке Сура и Хопер до впадения ее в Дон.

Монголам такой поворот событий явно не понравился, и их армия двинулась на северо-запад.

После западного похода Субэдэй не чувствовал удовлетворения. Положение не спасала громкая слава и богатые трофеи. Нудной занозой сидело фактическое поражение от русов, и его идеей фикс стало уничтожение русского государства, для чего он методично собирал информацию о своем личном враге, коим считал царя русов Юрия Всеволодовича по прозвищу Песец.

Собирал и учился. А поучиться у этого врага, надо признать, было чему. Как оказалось по результатам Восточного крестового похода на Русь, огромный боевой потенциал есть не только у пороха, но и у воздушных змеев, превратившихся в настоящих драконов, плюющихся огнем.

Субэдэй нашел циньских мастеров – создателей воздушных змеев – и в свойственной монголам манере приказал им создать такого воздушного змея, с помощью которого сможет летать человек.

Неизвестно, сколько десятков мастеров лишились своих голов, но в конечном итоге с заданием они справились, и теперь он воспитывал воздухоплавателей. Дело продвигалось с трудом, было много покалеченных и погибших из-за неудачных посадок и падений, но все же он добился успеха, создав отряд «небесных всадников».

Когда изнывающие от постоянных набегов булгары запросили помощи, то Субэдэй выпросил у Батыя командование.

Внук Чингисхана не противился. В конце концов Субэдэй отличный полководец и знает театр боевых действий, как никто другой, что союзников булгар, что их врагов. Опять же, следовало посмотреть на эффективность тех новинок, что с такой настойчивостью внедрял старый военачальник.

Сам Батый готовился воевать с персами, для него Джалал-ад-Дин являлся личным врагом, что ему словно по наследству перешел от отца Джучи, а ему от Чингисхана.

Субэдэй лишь покривился, когда узнал, что племена эрзя и мокша, а также некоторые роды буртасов, живущих в междуречье Хопера и Вороны, перешли под руку царя русов.

«Снова воспользовался мной для своего усиления и расширения государства, – подумал он зло, – но ничего, мы еще посмотрим, кто кого…»

Армии встали друг напротив друга между реками Сура и Хопер.

На переговорах Субэдэй специально выдвинул для царя русов невыполнимые требования:

– Отдай мне подлых бандитов мокшан и эрзя, сам же преклони колени и признай себя данником и выплати дань – десятую часть всего!

Царь русов на это только понимающе улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся, после чего, не произнеся ни одного слова, развернулся и в окружении свиты ускакал назад.

Как только царь русов вернулся к войскам, взлетело три красные сигнальные ракеты, и кружившие у самого горизонта в вышине два десятка «ангелов смерти» сформировали стаю-клин и устремились в сторону врага.

Глядя на это, Субэдэй только криво усмехнулся и тоже дал условный сигнал.

Повинуясь переданному приказу, полсотни всадников начали плавный разгон, буксируя за собой небесных коллег, что взмыли в воздух и начали набирать высоту…

Но прежде чем «небесные всадники» успели подняться достаточно высоко, чтобы встретиться с «ангелами смерти», послышался омерзительный свист, а в следующее мгновение среди выстроившихся конных отрядов начали рваться взрывы, только не мощные ракетные, а какие-то несерьезные.

Потерь видно не было, разве что кого-то сбросила перепугавшаяся и вставшая на дыбы лошадь, тем не менее, среди всадников нарастал хаос. Кони практически не слушались своих седоков, да и сами всадники прижимали к лицам рукава своих одежд, но, как видно, это не помогало, многие надсадно кашляли и терли глаза руками, но, несмотря на это, все стояли на своих местах и покидать строй не собирались, ибо это было чревато, учитывая суровые монгольские законы. Более того, там уже были случаи, когда откровенно запаниковавших, пожелавших сбежать рубили свои, потому как лучше прикончить одного, чем потом из-за этого одного зарубят весь десяток, а за бежавший десяток – сотню.

– Что это еще за мерзость? – поморщился Субэдэй, когда ветерок донес до него странный резкий запах, от которого начло жечь в носу и горле и резать глаза.

А свист в воздухе между тем продолжал нарастать, превратившись в непрерывный вой, и взрывы среди всадников между тем стали звучать непрерывным, даже заполошным барабанным боем.

Субэдэй скрипнул зубами, понимая, что царь русов испытал на нем очередную новинку, что сейчас превратит большую часть его армии в кашляющую и плачущую толпу, которую можно будет взять голыми руками.

«Отступить или атаковать?! – билась в его голове мысль. – Отступить или атаковать?!»

Понятно, что надо срочно выходить из зоны задымления, но если атаковать, то это значит попасть уже под ракетные залпы. А если отступать, то… случится повальное бегство, чем тут же воспользуются русы.

– В атаку!!!

Прозвучали сигналы, и всадники, наконец получившие долгожданный приказ, стали ожесточенно нахлестывать уже откровенно бесившихся коней. В атакующую лаву степной конницы предсказуемо ударили ракетные установки, но это уже не могло ее сдержать.

В то же время, когда началась битва на земле, произошла схватка в небе.

«Ангелы смерти» попытались атаковать холм, на котором расположился командующий татаро-монгольской армией, но им навстречу выскочили «небесные всадники» на дельтапланах, очень сильно смахивающих своей конструкцией на веер.

Аэродинамические характеристики не сказать, чтобы были превосходными, но, тем не менее, в воздухе они держались.

– Проклятье… – сквозь зубы ругнулся Юрий Всеволодович, в подзорную трубу наблюдая за разгорающейся в небе схваткой.

Его «ангелы смерти» вынуждены были сходить с курса и сбрасывать свой смертоносный груз где придется, чтобы обеспечить себе необходимую скорость и маневренность. А она им требовалось, ибо их визави не просто встали на пути, а вели активный воздушный бой!

Монгольские дельтапланы, точнее, половина из них, несли двух человек, благо монголы не отличались мощью своих тел, собственно, как выяснилось чуть позже, набирали специально самых субтильных ребят, что позволяло их дельтапланам активно маневрировать, не испытывая сильного перегруза.

Один, естественно, был пилотом, а второй – бортстрелком, и он активно работал коротким луком. Дальность стрельбы из такого – метров пятьдесят максимум, но на коротких пятнадцати-тридцатиметровых дистанциях, на которых расходились дельтапланеристы, этого более чем хватало. Тем более что им даже не требовалось поразить именно пилота. Достаточно попасть в сам дельтаплан, что куда как проще. Тем более что наконечники у этих стрел были предназначены специально для нанесения максимального повреждения полотну.

– Ах ты ж…

Вот, беспорядочно кувыркаясь, рухнул один из «ангелов смерти».

Не сумев добраться до цели и начав нести потери, «ангелы смерти» попытались оторваться, ничего другого им не оставалось. Но не тут-то было. «Небесные всадники» бросились в погоню и продолжили вести активную стрельбу, и вот рухнули еще два русских подбитых дельтапланериста, чьи «ковры-самолеты», как в шутку называли дельтапланы сами пилоты, превратились в одни ошметки.

От небесной схватки царь Юрий все же вынужден был отвлечься на наземную битву. Но тут пока все шло по плану.

После того как минометы на своей максимальной скорострельности отработали по противнику минами с начинкой из перетертой в порошок горчицы, монголы бросились в атаку и попали под ракетный удар, и вот-вот их должны были принять пехотинцы, но сначала самим ратникам предстояло пережить дождь из стрел.

Если подумать, то пустая трата боеприпасов со стороны татаро-монголов. Им повезет, если одна стрела из тысячи кого-то ранит, и то такому раненому потом после излечения не позавидуешь. Затиранят нарядами, потому как, имея такой отличный доспех, получить рану – это надо постараться, даже если вдруг по какой-то причине лишился щита.

– А это еще что за телеги? – удивился царь всея Руси, увидев, что вместе с конской лавиной буксируются какие-то колесные конструкции.

То, что это не ракетные установки, стало ясно сразу, слишком малый объем. Но этих телег было несколько десятков.

– Может, сухопутные брандеры? – предположил Ярослав.

– Вполне могло быть…

Воображение сразу нарисовало, как эти разогнанные телеги, в которых напичкано до сотни пудов пороха, влетают в пехотный строй и взрываются.

– Хотя сомнительно… командиры не идиоты и сейчас нашпигуют буксировщиков болтами, так что никакой инерции не хватит, чтобы эти телеги сами докатились до рядов с такой дистанции. Что и требовалось доказать…

С холма царю и его брату Ярославу было хорошо видно, как командиры пехотных подразделений засекли вероятную угрозу и уже отдавали команды на массированный обстрел. Но тут эти странные конструкции остановились, рядом остановились и соскочили всадники, что-то сняли с телеги и положили на землю.

Зазвучали рога, и татаро-монгольские всадники, что крутились перед пехотинцами, заполошно ведя стрельбу из луков и получая в ответ из арбалетов, отпрянули в стороны.

– Не может быть… – выдохнул Юрий Всеволодович.

– Что? – удивился Ярослав.

– Это пушки!

В подзорную трубу было плохо видно, но Юрий Всеволодович все же разглядел, что на массивных колодах стоят почему-то трехствольные орудия.

И вот они начали стрельбу.

В пехотных рядах сразу же образовались прорехи от картечного огня. За первым залпом последовал второй, а потом третий. После чего в атаку бросилась конница.

И хоть потери в пехоте убитыми и ранеными оказались изрядными, но все же ратники смогли сохранить строй, зарастив прорехи, но тут на них сверху упали бомбы.

Из-за появившейся на поле боя со стороны монголов артиллерии Юрий Всеволодович совсем забыл о контроле неба, за что чуть не поплатился, потому как на них уже пикировало несколько монгольских дельтапланеристов, у которых под брюхом висели бочки, что в следующую секунду ухнули вниз.

– Осторожно, государь!

Телохранители сработали четко, прикрыв царя стеной щитов, а также своими телами. Вокруг, фигурально выражаясь, разверзся ад. Вспыхнуло жаркое пламя, извергающее удушливый дым.

Запылали щиты, превратились в факелы несколько человек. Но их быстро повалили и накинули плащи, гася пламя.

– Ярослав, ты как?!

– В норме… – ответил тот, зло скидывая с себя загоревшуюся накидку.

– Государь, нужно уходить! – настаивал начальник охраны, указывая на очередную группу монгольских дельтапланеристов-бомбардировщиков, заходящих на цель.

– Нельзя! Если я сейчас с того холма уйду, все побегут! Выше мой штандарт!

По монгольским дельтапланеристам открыли стрельбу лучники, но результата особого не было. Обычные стрелы, пробивая шелковое полотно, не наносили ему большого вреда.

«Ангелы смерти», что еще держались в воздухе за счет гораздо большего мастерства в маневрировании, увидев, что монголы атакуют царя, кинулись на своих визави, доводя дело таранов. Все они буквально боготворили своего блаженного государя и не задумываясь отдавали свои жизни.

В воздухе вообще образовалась настоящая мешанина из дельтапланеристов, слышался треск ломающихся конструкций и крики ужаса падающих своих и чужих пилотов.

Зажигательные бомбы все же падали на холм, на котором находился царь, но не так обильно, как это могло бы быть, и, естественно, не могло быть никакой речи о предельности.

– Бейте по ним сигнальными ракетами! – крикнул Юрий Всеволодович.

Сигнальных ракетниц было более чем достаточно, и в монголов забил настоящий фейерверк. Это дало результат. Когда рядом с тобой взрывается сигнальная шашка, это сильно дезориентирует не только слух, но и ослепляет. А когда таких шашек взрывается много, то нет ничего удивительного, что случались прямые попадания, что буквально рвали полотно дельтапланов, прожигая их огненными вспышками, и небесные всадники валились на землю со своим грузом, в огне которого и сгорали.

Вспомнили о своих сигнальных ракетницах пятеро оставшихся к тому моменту в небе «ангелов смерти», у каждого была полудюжина на случай, если надо дать быстрый условный сигнал без посадки, их тоже пустили в дело.

Атака с воздуха стала последней каплей для «небесных всадников», и те отступили, тем более что они тоже понесли большие потери, до трети своей численности, ну и запас бомб был растрачен, так что кружить над ставкой русов не имело смысла. А из луков стрелять бесполезно, все укрылись щитами.

Между тем наземное сражение быстро вошло в стадию неконтролируемого замеса. В пробитые артиллерией и бомбами бреши пехотинцев ворвалась конница, быстро расширяя промежутки. Впрочем, ратники все же, хоть и понеся существенные потери, смогли перегруппироваться и образовать каре, «угощая» противника арбалетными залпами, при случае атакуя копьями.

Одновременно с этим в бой сорвались русская и половецкая кавалерия, и началось взаимное перемалывание. В данном случае эффективность бойцов была примерно на одном уровне, так как булгарские, а также татаро-монгольские всадники имели достаточно хорошую броневую защиту, как, впрочем, и половецкие всадники, не говоря уже о русской кавалерии.

В дополнение к рукопашному бою заработали ракетчики, посылая в гущу противников, что еще не вступили в бой и находились в тылу, свои гостинцы. Да, это было весьма рискованно, но оправдано. Причем работали не только русские РСЗО, что успели перезарядиться после первого залпа, но и монгольские, что подтянули свои установки на дистанцию огня, так что в гуще русской кавалерии также рвались заряды.

– Минометчикам – пусть работают на подавление ракетчиков противника! – дал распоряжение Юрий Всеволодович, увидев результат работы монгольских РСЗО.

Минометные мины, хоть и считались больше химическими, но все же взрывной потенциал тоже имели, а если повезет, то мина может угодить прямо в установку, а еще лучше – в запас ракет. Да и их прямое химическое воздействие тоже дорого стоит, если наводчики из-за воздействия на них горчичного порошка не смогут видеть, куда стреляют, то, глядишь, еще и по своим зарядят…

Минометчики не подвели и буквально завалили монгольских ракетчиков, так что их окутало весьма плотное дымно-горчичное облако. А в двух случаях и вправду произошло прямое попадание, и РСЗО взлетели на воздух.

Но если монгольские ракетчики на некоторое время были выведены из игры, то вот артиллеристы, перезарядившие свои странные трехствольные пушки, вновь сказали свое веское слово.

Пользуясь завязавшейся битвой, они еще ближе подтащили свои орудия к пехотным формациям и разрядили их по ратникам практически в упор. Попавших под удар бойцов буквально рвало в клочья картечью на всю глубину строя за счет тройного выстрела, и в бреши снова врывалась татаро-монгольская кавалерия, рубя бойцов, что могли подставить под сабли лишь свои арбалеты…

– Да заткните уже эти пушки! – кричал царь Юрий, не в силах наблюдать, как рвут на части и стаптывают его пехоту.

Да, ратники вновь показали свой класс и не позволили себя стоптать и рассеять, восстановив оборонительные построения, более того, подобные атаки стоили противнику очень дорого, арбалетчики работали как метрономы, посылая болт за болтом, и промахнуться по такой гуще врагов было сложно, но стоило все же признать, что еще пара таких залпов с прорывами сквозь пробоины вражеской конницы – и от пехоты мало что останется.

Впрочем, Юрий Всеволодович быстро осознал, что заткнуть монгольскую артиллерию нечем.

Ракетчики не смогут сработать столь ювелирно, слишком уж велик разброс накрытия примитивными ракетами, так что своей пехоте может достаться, да так, что это нанесет еще больший урон, чем от стрельбы монгольской артиллерии.

Что до минометчиков, то у них заканчивались мины, очень уж минометы прожорливы, да и сделано их было не сказать чтобы так уж много, и остатки боеприпаса лучше потратить на дальнейшее подавление вражеской РСЗО. В этом плане минометы оказались гораздо эффективнее, чем в том отношении, в котором их вообще-то изначально планировали использовать, то есть для разгона кавалерии газовой атакой.

– Скомандуйте пехоте отступление, – вынужден был дать приказ царь всея Руси.

Пехота в чистом поле против даже таких уродских пушек была бессильна. Здесь требовались хотя бы земляные укрепления. Но, увы, кто же знал, что у монголов появится артиллерия?!

После того как пехота с боями отошла в тыл, началась обычная по нынешним временам средневековая битва, то есть ожесточенная и практически неуправляемая рубка кавалерии между собой. И происходило это на огромной территории, практически от горизонта до горизонта…

Юрий Всеволодович с ужасом в полной мере осознал, что не будь у него сейчас РСЗО, что работали по массивам вражеской конницы, срывая атаки, а также минометов, что последними минами разбили еще несколько вражеских ракетных установок и по сути вывели из строя всю обслугу, те кашляли и ничего не видели из-за отравления горчицей, то… он мог и проиграть такому зубру средневековых конных битв, как Субэдэй.

На счастье царя, потери в пехоте оказались не столь велики, как показалось вначале, да, не маленькие, но не катастрофические, так что они еще сказали свое веское слово в сражении, хоть и пришлось им побегать по полю сломя голову, главным образом чтобы избежать новых встреч с артиллерией, кою по полю боя, занятому конницей, оказалось не так-то легко потаскать.

В общем, мелкие отряды пехоты до пяти сотен человек играли своего рода роль меча, что стремительно наносит внезапный удар, а потом прячется за щитом. Так и тут, отряды выдвигались вперед и работали из арбалетов по вражеской коннице, после чего отступали, когда становилось ясно, что к ним подтащили пушки и сейчас будут больно бить.

Увидев артиллерию, до нее пытались добраться отряды русской конницы, на что их командиры имели соответствующий приказ, но пушки, что иногда успевали сделать залпы по русской коннице, прикрывала уже монгольская кавалерия.

Вот такая бодяга продолжалась практически до самого вечера.

Войска к этому времени сильно устали, и в какой-то неуловимый момент противоборствующие армии разошлись, оставив на поле боя тысячи убитых и раненых.

Эта битва привела Юрия Всеволодовича в чувство. Он явно осознал, что мог проиграть. Противник преподнес неприятный сюрприз, даже несколько.

«Слишком ты привык к победам и заигрался… – мысленно сказал он себе. – Не стоит недооценивать врага».

Оплеуха от Субэдэя получилась знатной. Отрезвляющей.

– Что нас не убивает, делает сильнее… вроде бы.

По договоренности сторон далее начался сбор раненых и убитых, что продолжался даже ночью при свете факелов до самого утра. Потери удручали.

В пехоте, убитыми и ранеными, что уже не встанут в строй, насчитывалось больше четырех тысяч человек. По сути потеряна целая рать.

Русские дружинники из десяти тысяч человек потеряли две с лишним.

Из двадцати тысяч половцев осталось порядка тринадцати, плюс-минус…

Сколько потеряли монголы, точнее, их вассалы с булгарами, было неясно, но в целом сопоставимо, но это не радовало.

Следующий день противоборствующие стороны соблюдали вооруженный нейтралитет, люди банально отдыхали от вчерашнего замеса. Продолжались похороны убитых.

На третий день битвы тоже не случилось. Обе стороны понимали, что силы равны и дальнейшее противостояние приведет только к взаимному истощению, а это лишь ненужные потери без достижения какого-либо результата. Опять же, исход битвы может решить какая-нибудь случайность, что сыграет на стороне противника. И доверять войну случайности никто не хотел.

В конечном итоге произошла новая встреча, на которой была достигнута договоренность оставить все как есть, и заключен мир с разделом сфер влияния, вторгаться в которые было запрещено. Граница эта проходила по реке Волге, за нее и отошли татаро-монголы.