Когда Антон вышел в коридор, там уже построились остальные шестеро заключенных, отобранные из общей камеры месяц назад. Все они были одеты в такие же туники, как и Антон. На купцов было жутко смотреть. Их лица искажал неподдельный ужас. Один даже плакал. Лишь Леодр был внешне спокоен и невозмутим. Спокоен был и Киун, поигрывавший заметно подкачанными за прошедший месяц мускулами.

Напротив заключенных выстроился десяток воинов тюремной стражи в полном вооружении. Антон узнал среди них охранника, выводившего его из камеры в первый день, и улыбнулся ему как лучшему другу.

– Рад тебя приветствовать, достойный страж, – весело сказал он. – Поздравляю, что ты добился, чего желал.

– И тебе удачи, – улыбнулся ему в ответ охранник.

– Разговорчики, – рявкнул командир караула.

Осужденных вывели в тюремный двор, где их ожидала запряженная четверкой лошадей большая повозка с деревянной клеткой на широком помосте. Загнав туда заключенных, стражники выстроились в каре вокруг повозки. Тюремные ворота распахнулись, и кортеж двинулся на улицу.

Антон заметил, что еще во время конвоирования по коридорам и погрузки в повозку Леодр как бы невзначай успел оказаться около каждого заключенного и бросить им по нескольку фраз. Сделал он это так искусно, что Антон не сумел разобрать ни слова. Впрочем, по тому, как приободрились купцы и удовлетворенно кивнул Киун, Антон понял, что Леодр предложил некий способ действий во время грядущего зрелища. А по тому, что купец не подошел к самому Антону, парень догадался, что замысел направлен именно против него. Это не радовало, но и не огорчало. Сейчас Антон был готов к схватке со значительно более грозным противником, чем его товарищи по несчастью.

По улицам ехали стоя, держась за прутья решетки. Вокруг бесновалась толпа. Осужденным кричали оскорбления, в них кидали протухшими овощами и делали в их направлении непристойные жесты. Антон заметил, что большинство из его товарищей по несчастью, действительно, тяжело переживают этот позор. Сам же парень не испытывал никаких чувств. Как ни странно, ему казалось, что не он, а бегущие за повозкой люди заключены в некую клетку. Он рассматривал их ужимки, как проказы обезьян в вольере, и думал лишь о том, куда делось в них все человеческое в этот момент, да и можно ли их вообще назвать людьми.

Путешествие длилось около получаса. Вскоре впереди показалось круглое здание, внешне напоминавшее сильно уменьшенный Колизей. Оставив беснующуюся толпу снаружи, телега въехала внутрь и остановилась в просторном зале. Ворота захлопнулись, а дверь клетки открылась.

– Выходите, подонки, – скомандовал командир караула.

Осужденных проводили в небольшую комнату с лавками вдоль дощатых стен и заперли там. Антон обратил внимание, что со стороны стены, противоположной входу, доносятся возбужденные крики толпы и голос не то ведущего праздника, не то спортивного комментатора. По его расчетам, он шел из центра здания. По-видимому, там располагалась арена, на которой происходило некое действо. Было ясно, что одним из номеров программы будет «выступление» обвиненных в заговоре.

Время текло чертовски медленно, но вот, наконец, со стороны арены раздался рев толпы, и Антон почувствовал, что близится его выход. Деревянная стена, из-за которой доносились звуки, неожиданно поднялась вверх, за ней обнаружился коридор, ведущий на арену.

Одновременно распахнулась входная дверь в комнату, и в нее ввалилось несколько стражников с обнаженными мечами.

– На выход, мерзавцы, быстро, – орали они. – Кто останется здесь, на месте прибьем.

Люди вскочили со своих мест и бросились по коридору. Когда они выскочили из него, то действительно оказались на залитой солнцем круглой арене диаметром метров двадцать, с плотно утоптанным грунтовым покрытием. Вокруг амфитеатром размещались зрители, тысячи две, а может, и больше. По одежде и количеству украшений было видно, что это «лучшие люди» города. Все зрители дико орали и хлопали в ладоши. Их от арены отделяла металлическая решетка высотой метра три, заканчивающаяся острыми наконечниками вверху. На почетном, отгороженном от трибун месте, под охраной воинов внутренней стражи, в тени балдахина восседали наместник Урята и еще какой-то седовласый старик. Антон заметил, что на коленях этот человек держит два меча, а на груди сверкает бляха, похожая на инку.

«И какой это recap мог согласиться на такую мерзость?» – раздраженно подумал он. Впрочем, приглядевшись к фигуре этого человека, Антон понял, что это вовсе не самозванец, а именно recap, притом очень сильный.

«Ну что же, – подумал Антон, – сейчас посмотрим, на чьей стороне ты будешь. Если не на моей, то твои мечи меня не остановят».

Крики и аплодисменты зрителей тем временем начали стихать, и над ареной поплыл голос ведущего. Акустика в цирке была прекрасная, и казалось, что голос звучит отовсюду. Впрочем, Антон очень быстро нашел глазами говорившего. Это был тучный пожилой мужчина в малиновой переливающейся тоге с золотым венком на голове. Он стоял на несколько ступеней ниже ложи, в которой восседал наместник, и вещал хорошо поставленным актерским голосом:

– А теперь, достойные граждане города Нес и наши почетные гости, поглядите на эти отбросы рода человеческого. Они задумали сгубить нашего сиятельного наместника Уряту. Но недремлющее око правосудия нашло их, а наши доблестные стражники вовремя пресекли их враждебные действия. Наши справедливые судьи беспристрастно разобрали их дела и вынесли единственно правильный приговор: смерть и позор. И вот теперь они стоят перед вами: гнусные, униженные, недостойные. А почему они здесь, господа мои? Потому что наш наместник, в бесконечной милости своей, решил подарить лучшим гражданам нашего города и его почетным гостям незабываемое зрелище. Зрелище, которое раскроет всю низменную сущность осужденных, продемонстрирует, как низко они пали, покажет вам, до какого скотского состояния может опуститься человек. Но прежде чем вы узнаете, в чем будет состоять это зрелище, я хочу представить вам еще одну участницу предстоящего действа.

Калитка в заборе, отделявшем арену от зрительного зала, открылась, и в нее втолкнули девушку, одетую в короткую тунику рабыни. К своему ужасу, Антон узнал в ней Симе.

– Посмотрите на нее, – закричал ведущий, перекрывая поднявшийся в зале шум и свист. – Это мерзкая, распутная проститутка-танцовщица, которая участвовала в заговоре…

Антон сорвался с места и подбежал к испуганно прижавшейся к забору Симе.

– Симе, где Айне? – прошептал он.

– Я не знаю, – всхлипнула девушка. – Мы вовремя бежали из Heca, за день до того, как нас обвинили в заговоре. Прятались в лесах. Но неделю назад, когда я ходила в деревню за продуктами, меня схватили и передали стражникам. А бабушка где-то укрылась. Ее не нашли.

– Посмотрите, – загремел сверху голос ведущего, – похоже, один из осужденных знает эту развратную девицу. Наверняка они были любовниками. Что же, тем интереснее будет наше сегодняшнее зрелище. А оно будет таково, государи мои: справедливый суд города Нес приговорил эту мерзавку к публичному позору с последующей продажей в вечное рабство. А позор будет состоять в том, что она должна быть изнасилована публично. И наш сиятельный наместник вынес решение, что сделать это должен один из осужденных. Но эти мерзавцы должны будут бороться между собой насмерть за право привести приговор в исполнение.

После этих слов зрители разразились воем восторга.

– Те, кто потерпят поражение, – продолжил ведущий, когда крики стихли, – но останутся живы, будут умерщвлены стражей. Тому же, кто приведет приговор в исполнение, будет дарована жизнь. Здесь, сегодня, при вас его оскопят, а после продадут на невольничьем рынке, чтобы он трудом мог искупить свою вину перед городом.

Цирк снова взорвался бурей восторгов.

– Как видите, – объявил ведущий, поймав паузу в шуме толпы, – наш наместник крайне добросердечен. Он не только готов подарить жизнь одному из осужденных, которые покушались на его жизнь, но и дарует ему последнее удовольствие. А мы, государи мои, получим незабываемое зрелище. Поблагодарим за это наместника!

Зрители вскочили со своих мест и принялись аплодировать Уряте.

– Славься, наместник! – неслось по рядам. – Многие лета, сиятельный боярин! Да здравствует Урята!

Наместник поднялся со своего места и поднятием рук поприветствовал славящих его зрителей. Один лишь старый recap остался сидеть на месте и не выказал каких-либо эмоций.

– Антон, спаси меня, – прошептала Симе.

– А зачем я, по-твоему, здесь? – усмехнулся он и крепко пожал ей руку, словно стараясь вселить в нее свою уверенность и силу, а потом нежно поцеловал в губы.

Буря восторгов тем временем улеглась, и зрители снова заняли свои места.

– Итак, мы начинаем, – объявил ведущий. – Приступайте, мерзавцы. Зрители ждут от вас захватывающего зрелища.

От стоявшей в стороне группы осужденных отделился Киун и, поигрывая мускулами, медленно двинулся к Антону и Симе. Остальные молча наблюдали за ним.

Замысел Леодра сразу стал ясен Антону. Сообразив, что в группе есть два по-настоящему сильных бойца, купец уговорил Киуна в одиночку сразиться с Антоном, а остальных – не мешать поединку. Киуна это должно было устроить, потому что он мог расправиться с Антоном без лишних помех. После этого поединка пятеро оставшихся купцов должны были накинуться на ослабленного предыдущим боем победителя и совместными усилиями уничтожить оставшегося наиболее опасного соперника. Потом уже купцы на равных будут разбираться между собой, если, конечно, Леодр не замыслил еще какой-то подлости. Наверное, Киун не догадывался о том, что его хозяин уже приговорил его, но Антон сразу разгадал замысел хитроумного купца.

Впрочем, вовсе не это более всего занимало его сейчас. Бросив первый же взгляд на своих противников, он сразу понял, что они безропотно приняли условия своих тюремщиков. Они будут рвать друг друга на потеху толпе. Они будут у всех на глазах насиловать Симе, прекрасно понимая, что она осуждена безвинно. Они даже смирятся с собственным публичным оскоплением, примут рабство – лишь бы жить. И они даже не понимают, что их жизнь на самом деле есть истинное небытие.

Глядя на приближающегося Киуна и маячащие за ним фигуры, Антон думал: «Люди они или те, кто только смог бы стать людьми?» В любом случае ему было их сейчас совершенно не жалко.

– Подожди, я ненадолго, – улыбнулся он Симе и зашагал навстречу Киуну.

Бывший стражник напрягся и принял боевую стойку. Было видно, что он приготовился сражаться не на жизнь, а на смерть и сейчас вцепится в противника мертвой хваткой. Трибуны замерли в напряженном ожидании.

– Итак, государи мои, бой начинается, – возвестил ведущий. – Как вы видите, любовник этой шлюхи вышел на поединок с другим преступником. Посмотрим, кто кого.

Антон спокойно приблизился к Киуну на расстояние двух шагов и сделал вид, что кто-то за спиной противника отвлек его. Такого момента Киун, конечно, пропустить не мог и тут же бросился в решительную атаку. Этого Антону и требовалось. Встретив противника мощным ударом ноги в пах, он тут же нанес ему короткий встречный удар рукой в челюсть, обхватил шею и выполнил резкий поворот, держа его голову у себя под мышкой. Почувствовав, как хрустнули кости врага, он отпустил захват и позволил обмякшему безжизненному телу упасть на землю.

Зрители ахнули от изумления.

– Вот это прием! – радостно вскрикнул ведущий. – Видно, государи мои, что у нас появился серьезный претендент на победу. Посмотрим, что будет дальше.

Пятеро купцов начали медленно окружать Антона. Тот спокойно наблюдал за их манипуляциями. Было видно, что все его противники страшно боятся вступать в бой, хотя прекрасно понимают, что вынуждены будут это сделать. Пауза затягивалась.

– Итак, государи мои, – крикнул ведущий, – пятеро оставшихся осужденных сговорились совместными усилиями одержать верх над нашим чемпионом. Весьма разумная тактика.

Наскучив бессмысленным топтанием на месте, Антон двинулся в направлении стоящего на правом фланге купца. Глаза у того округлились, он начал в ужасе пятиться от надвигающегося бойца. Зато сзади Антон услышал приближающиеся шаги. Очевидно, кто-то из противников решил атаковать со спины.

Выждав, пока нападающий приблизится, Антон развернулся и, упав на одно колено, выбросил перед собой руку. Удар пришелся атакующему в пах. Тот застонал, согнулся в три погибели и повалился на землю. Три силуэта тут же метнулись к парню справа. Антон вскочил, сместился в сторону и коротким ударом левой руки повалил нападающего на землю. Тот покатился по земле, но сознания, кажется, не потерял. Уклонившись от новой атаки, Антон встретил боковым ударом ноги следующего противника и тут же локтем отправил его в глубокий нокаут.

Впереди мелькнула фигура Леодра. Купец не лез на рожон, а планомерно выманивал противника на себя. Сзади уже поднимался, утирая кровь с лица, поверженный ранее враг. Трибуны выли от восторга.

– Какой великолепный бой! – орал ведущий. – Слава нашему наместнику за столь великолепное зрелище!

Сбоку послышался отчаянный крик Симе. Бросив взгляд в том направлении, Антон увидел, что девушка бежит по арене, а за ней гонится сбежавший в самом начале боя купец.

– Посмотрите на этого подонка! – воскликнул ведущий. – Пока его сообщники дерутся между собой, он решил привести приговор в исполнение и изнасиловать осужденную. А ведь у него может получиться. Поаплодируем находчивому мерзавцу.

Среди зрителей действительно послышались хлопки.

Антон хотел было рвануть на выручку Симе и чуть не пропустил удар в затылок. Лишь обостренная интуиция заставила его в последний момент уклониться, так что кулак лишь скользнул по голове. Резко развернувшись, Антон засадил противнику локтем в висок. Не издав ни звука, тот рухнул на арену.

Пытаясь как можно быстрее закончить схватку, Антон двинулся на Леодра, но тот, умело передвигаясь, все время уходил от его атак и в конце концов бросился наутек. Не став его преследовать, Антон побежал в другом направлении, туда, где озверевший от страха купец прижал к ограде Симе и рвал на ней тунику. Парень налетел на него сзади, ухватил за волосы и потащил назад, но тот мертвой хваткой вцепился в Симе. Чтобы разорвать его захват, Антон резко потянул его в сторону и с размаху ударил лбом о прутья ограды. Купец выпустил девушку и страшно завизжал, обливаясь кровью. Антон тут же оборвал его жизнь ударом ребром ладони в кадык.

– Антон! – отчаянно закричала Симе.

Но было поздно. Антон получил удар в затылок. Подбежавший сзади Леодр точно рассчитал атаку. Удар мог бы быть и смертельным, если бы Антон не среагировал на крик девушки. Но все же в этот раз парень «поплыл». Воспользовавшись моментом, купец обхватил его сзади и принялся душить. Соперники рухнули на арену, и именно падение позволило Антону на мгновение ослабить оказавшийся необычайно крепким захват купца. Извернувшись, парень ударил врага локтем в солнечное сплетение, после чего сумел-таки скинуть ослабшие руки со своего горла и вскочить. Леодр тоже попытался встать, но Антон тут же опрокинул его на спину и поставил ногу на грудь.

– Мы могли бы договориться, – отчаянно прохрипел купец.

– Никогда, – ответил Антон и мощным ударом проломил грудную клетку врага.

Публика неистовствовала.

– Какой прекрасный бой! – орал ведущий. – Какое великолепное зрелище! Слава нашему наместнику! Слава!

Гром оваций заглушил его слова. Антон молча рассматривал ликующую толпу, восторгавшуюся только что произошедшим на их глазах убийством. «Люди ли это?» – снова мелькнуло в его голове.

– А теперь, государи мои, – продолжил ведущий, когда шум немного стих, – вы увидите вторую часть нашего зрелища. Сейчас на ваших глазах этот осужденный исполнит приговор суда. При вас он изнасилует собственную любовницу. Подбодрим его.

Ведущий принялся хлопать в ладоши. За ним аплодисментами разразился весь цирк.

Симе испуганно посмотрела на Антона. Левой рукой она придерживала разорванную на груди тунику, а правой пыталась защититься от своего возлюбленного. Антон схватил ее за запястье и потащил упирающуюся девушку в центр арены. Там он резко развернулся в сторону ложи наместника и закричал:

– Вы хотите изнасилования, грязные животные? Вы хотите увидеть, как я насилую эту девушку?

– Да! – ревел цирк.

– Выполняй приговор суда и спаси свою жизнь, осужденный, – громко приказал ведущий.

– Вали ее быстрее, – завопил кто-то с ближних рядов.

– Нет, вы хотите убедиться, что есть еще люди, которые пали ниже вас, – крикнул Антон. – Вы хотите увидеть мерзкое зрелище, чтобы сказать себе: «Значит, я еще не самый последний мерзавец на этом свете». Вы хотите, чтобы кто-то сделал за вас то, на что сами вы не решаетесь. Вы думаете, что если сами вы не насилуете и не убиваете, значит, вы чище тех, кто это делает. Нет, вы просто слишком трусливы, чтобы сотворить те мерзости, о которых мечтаете, поэтому и пришли сюда насладиться зрелищем. С каждым своим воплем, с каждым своим хлопком вы летите вниз, к состоянию животных. Нет, вы хуже зверей. Те не убивают ради удовольствия, а вы наслаждаетесь чужими муками и унижением. Какой прекрасный праздник подарил вам боярин Урята! Он позволил гражданам своего города пасть ниже скотского состояния. Как милостив он! Вы даже не понимаете, что, превращая вас в нелюдей, он выигрывает город, он получает ваши души. Такие подданные, как вы, не смогут упрекнуть правителя в воровстве, в разврате, в несправедливости. Сегодня он вымазал всех вас в грязи и крови этой арены, чтобы вы были покорны. Он позволил вам воровать, унижать и убивать тех, кто слабее вас, чтобы он сам мог делать то же самое с вами. И вы с радостью поддались на эту уловку. Вам проще видеть в других грязь, чем добро. Вам проще пестовать в себе низменное, чем идти к вершинам. Вы даже не понимаете, какой могла бы быть жизнь, если бы вы повернулись к свету. Пусть все, что связано с духом, для вас бред. Но вы, денно и нощно мечтающие о богатстве, до вас даже не доходит, что если бы вы жили по законам чести и сострадания, если бы не обворовывали друг друга, а честно трудились, нынешний достаток самого богатого из вас показался бы нищетой. Вы думаете, что насладились здесь забавным зрелищем? Вы присутствовали на собственных похоронах, ибо, пав так низко, вы убили себя. Пусть вы еще в состоянии жрать, совокупляться и производить дерьмо. Вы опухоль на теле этого мира. И если вы не изменитесь, он сотрет вас, как стер уже несколько цивилизаций на вашей земле. Вам посылали катастрофы. Вас уничтожали несколько раз. Вам дали гесаров, чтобы указать путь к спасению. Что вам еще надо, чтобы вы начали жить по-человечески?! Опомнитесь, кто еще способен на это. Вернитесь к жизни. Она прекраснее самого изысканного развлечения мертвеца.

Последние слова Антон произносил в гробовой тишине. Зрители смотрели на него, открыв рты. Обведя взглядом трибуны, Антон заметил, что некоторые отводят взгляд.

«Значит, не все еще потеряно», – подумал он.

Ведущий с удивительным для его грузного тела проворством взбежал к ложе правителя, выслушал какое-то приказание и снова повернулся к арене.

– Исполняй приговор суда, преступник, – крикнул он. – Тогда, возможно, сиятельный наместник помилует тебя за твою дерзость. Немедленно изнасилуй эту гнусную женщину, и тогда сиятельный боярин Урята обещает подарить тебе жизнь.

– Как может мертвец подарить жизнь? – расхохотался Антон. – Ты не властен над нами, Урята. Ты не властен ни над чем. Ты сам марионетка в чужих и злобных руках. Твой конец близок, а ты мнишь себя повелителем мира!

По рядам зрителей пробежал изумленный ропот. Наместник отдал какой-то приказ, и пятеро его стражников, те, что постарше и покрепче, заспешили вниз к арене. Ведущий выслушал последовавшие за этим указания Уряты и, выпрямившись, объявил:

– Осужденный сошел с ума. В своем безумии он отверг милость наместника. Он отказался исполнить приговор справедливого суда города Нес, чем оскорбил всех его граждан. Кроме того, он еще и изустно оскорбил сиятельного наместника и жителей города, чем совершил новое преступление. Милость нашего сиятельного наместника не безгранична. Сейчас на ваших глазах преступник будет казнен его личной стражей. После этого эти пятеро доблестных стражников приведут в исполнение приговор в отношении этой падшей преступницы. На ваших глазах они изнасилуют ее, притом несколькими возможными способами. Это новое зрелище, которое дарит наш наместник своему городу. Поприветствуем сиятельного боярина Уряту!

Цирк взорвался криками восторга и аплодисментами.

– Антон, это конец, – прошептала Симе, вцепившись в руку своего возлюбленного.

– Нет, это только начало, – улыбнулся он в ответ.

Тем временем калитка в ограде открылась, и на арену вышли стражники. В руках у них были обнаженные мечи и щиты.

– Поприветствуем наших доблестных воинов, которые несут справедливость и порядок на своих мечах, – вскричал ведущий, снова заводя публику.

– Не мешай мне и не отвлекай меня, – тихо сказал Антон, уверенным движением отстранил девушку и двинулся навстречу стражникам.

Те были явно несколько озадачены храбростью осужденного. Кажется, они готовились гоняться за ним по всей арене под восторженные крики толпы, а тот сам сейчас шел на их мечи с голыми руками. Оказавшийся ближе всего к Антону боец поднял меч и ринулся на него, набирая скорость. Антон остановился, потом попятился, также ускоряясь. Но стражник все же бежал на него куда быстрее. Настигнув жертву, он нанес удар, но как раз в этот момент Антон сместился чуть в сторону, на излете перехватил руку противника с мечом и, вращаясь вокруг собственной оси, выкрутил его кисть. От дикой боли в суставе стражник перелетел через себя и с грохотом рухнул спиной на арену. Антон тут же перехватил меч, перерезал поверженному горло и отступил, держа перед собой окровавленный клинок. Зал ахнул от ужаса.

– Какой кошмар! – вскричал первым пришедший в себя ведущий. – Теперь вы видите, что это не человек, а мерзкое животное, которое надо уничтожить.

Товарищи убитого на мгновение замерли, а потом все вместе ринулись на дерзкого противника.

Антон бросился наутек, на всякий случай отводя их от Симе.

– И вот близится час расплаты! – орал ведущий. – Сейчас вы увидите смерть мерзавца.

Антон оглянулся и увидел, что противники выстроились в цепочку. Этого он и ждал. Резко развернувшись, он бросился им навстречу, поднырнул под меч первого противника и побежал дальше. Удар второго он парировал своим мечом, так же ловко и не снижая скорости выскользнув с пути своего очередного врага. Так же обошелся он и с третьим воином, но, парировав удар четвертого и проскочив ему за спину, Антон снова развернулся и нанес удар врагу в спину. Легкий нагрудник не выдержал, и меч вошел глубоко под лопатку стражнику. Охнув, тот ничком повалился на землю, несколько раз дернулся в агонии и затих.

Новый вздох отчаяния и ужаса пронесся по трибунам.

– Ну, сделайте же с ним что-нибудь, – истерично завопил какой-то зритель.

– Спокойствие, друзья, спокойствие, – чуть дрогнувшим голосом объявил ведущий. – Враг силен и коварен, но наши храбрые воины справятся с ним. Поддержим их.

Он захлопал в ладоши. Зал последовал его примеру, но как-то не очень уверенно.

Трое оставшихся стражников больше не хотели повторять свою прежнюю ошибку. Окружив Антона, они начали медленно сближаться. Выждав, пока они подойдут поближе, Антон сделал шаг в сторону одного из них, замахнулся мечом, и тот тут же отскочил. Двое его товарищей попытались атаковать свою жертву. Отскочив от одного из них, Антон опасно сблизился со вторым. Почувствовав возможность успеха, тот прыгнул вперед, замахиваясь мечом. Но его атака провалилась в пустоту. Вывернувшийся из-под удара Антон развернулся на триста шестьдесят градусов и рассек воздух поверх щита своего противника. Острие меча чиркнуло по горлу стражника, оставив на нем страшный зияющий шрам. Ноги у нападающего подкосились, и он рухнул на арену. Антон мгновенно подхватил потерянный врагом меч и развернулся к оставшимся противникам, грозя им уже парным оружием.

Цирк замер в оцепенении, только где-то на верхних рядах орала и билась в истерике какая-то женщина. Бойцы смотрели на Антона, словно боясь пошевелиться. Антон шагнул к ним, и они отступили. Антон сделал еще шаг, и они сдали еще полметра арены. Антон шагнул в третий раз, буравя своих противников яростным взглядом. И они не выдержали. Разом, будто в них одновременно сломалась какая-то пружина, они бросились наутек к ведущей на арену калитке.

– Симе, за мной, – закричал Антон, пускаясь вдогонку за убегающим врагом.

Девушку не надо было уговаривать. Она со всех ног бросилась за своим защитником, даже забыв придерживать оборванную тунику.

Казалось, что теперь уже весь цирк орал в истерике. Очевидность позорного поражения стражников стала ясна всем. Но те думали сейчас только о спасении своих жизней. Они первыми достигли калитки и выбежали с арены. Но привратник так и не успел закрыть выход. Антон с разбега всем весом налетел на дверь и распахнул ее, отбросив стражника в сторону. Тот попытался выхватить меч, но тут же был заколот коротким выпадом грозного врага. Зрители на ближайшей трибуне в ужасе отпрянули и, давя друг друга, бросились к выходу.

Антон хотел было бежать по проходу дальше, преследуя убегающих стражников, но вдруг обнаружил прямо у своих ног два гесарских меча. Не отдавая себе отчета в происходящем, Антон бросил захваченные у стражников прямые мечи и схватил эти, изогнутые. Одним взмахом он сбросил с них ножны и ощутил, как из верных клинков идет к нему по рукам новая сила. Это были его клинки, те самые, с которыми он обучался у Сида. Он узнал бы их из тысячи, из миллиона, с завязанными глазами, по весу, по запаху, по ауре. Это было его оружие. И сейчас Антон почувствовал, что уже не может проиграть.

– Урята, я иду к тебе, – проревел он и бросился к ложе наместника.

Теперь уже все зрители с дикими криками метались по стадиону, толкаясь, спотыкаясь друг о друга и сбрасывая друг друга в проходы. Давка, возникшая у выходов, уже обернулась многими переломами, а может быть, и смертями.

– Это recap! – орал кто-то. – Боги, спасите нас!

На лестнице, ведущей к ложе наместника, возникли пять арбалетчиков. Они вскинули свое взведенное и заряженное оружие.

– Симе, лежать, – бросил Антон через плечо, потом резко прыгнул вправо, запрыгнул на трибуну, снова соскочил с нее в проход, перекатился по земле, снова вскочил на ноги и побежал дальше зигзагами.

Стрелы свистели справа, слева, над головой. Одна даже воткнулась в ногу какого-то незадачливого зрителя, но ни одна не достигла цели. Поняв, что промахнулись и уже не успеют зарядить оружие, арбалетчики бросились врассыпную, но слишком поздно. Антон настиг их, и только двое спрыгнувших в проход спасли свои жизни.

Вверху, перед ложей, выросла стена щитов. Около десятка копий целились в грудь Антону, а тот несся на них с максимальной скоростью, на какую был способен. И произошло удивительное. Строй дрогнул. Побросав в панике копья и щиты, стражники бросились бежать. В ужасе метавшийся за их спинами ведущий, понял, что спасаться в проходах уже поздно, и рухнул в ноги сидящим в почетной ложе.

– Благородный Альберт, спаси нас, – закричал он.

«Почему наместник не бежит? – мелькнуло в голове у Антона. – Почему сидит, как статуя?»

Антон ворвался на площадку перед почетной ложей и замер на месте. Нет, его не остановил вид трясущегося и позеленевшего от страха Уряты и ползающего у него в ногах ведущего. Этих Антон был готов разорвать на куски в мгновение ока. Его остановил, придавил к земле, парализовал взгляд сидящего рядом с наместником старого гесара. Антон сразу понял, вернее, почувствовал, вернее, ощутил всем существом, что сидящий перед ним человек сильнее его в десятки раз. Что этот человек может уничтожить его одним взмахом своих, пока еще покоящихся в ножнах, мечей. Но Антон не чувствовал и враждебности со стороны этого человека. Ему просто показалось, что он приблизился к огромному столбу мощнейшей энергии. Энергии, пока еще находящейся в покое, но в любой момент готовой прийти в движение и смести все на своем пути.

– Опусти свои мечи, recap, – негромко произнес старик. – Бой окончен.