Глава 15
Элен
13 июля 2015 года
Они провели остаток дня, вырезая последние проемы для будущих окон. Нат сопровождал ее с пилой в руках, делал разрезы и подхватывал выпадавшие куски фанеры, которые Элен складывала поблизости. Они не говорили о белой оленихе или о том, что видела Элен вчера ночью. Большей частью они молчали и сосредоточенно работали; рычали электроинструменты, опилки сыпались на землю.
– Теперь стало больше похоже на настоящий дом, верно? – спросил Нат, когда они закончили и отошли на передний двор, чтобы полюбоваться своей работой.
– Да, – согласилась Элен. – Но впереди еще долгий путь. Давай принесем одно из окон и попробуем вставить его.
Рили приехала как раз вовремя, остановившись возле фургона на старой и потрепанной «хонде цивик».
– Решила посмотреть на дом, о котором я столько слышала, – сказала Рили. – Ого, какая красота! Классическая «солонка»!
Элен с благодарностью обняла ее.
– Как хорошо, что вы разбираетесь в этом! Я рада вашему приезду.
Элен познакомила Рили с Натом, который сразу спросил:
– Наверное, вы ничего не знаете об установке окон?
Рили рассмеялась:
– Я кое-что слышала об этом.
Они провели ее в дом.
– Балка выглядит потрясающе, – заметила Рили, остановившись между кухней и гостиной. – Как раз впору и на своем месте!
– Жаль, что она от «дерева повешенного», – с натянутой улыбкой сказал Нат. – Теперь у нас заведется призрак.
– Призрак? – спросила Рили, переводя взгляд с него на Элен.
Нат рассмеялся, и Элен быстро сказала:
– Он просто пошутил. Пойдемте, давайте посмотрим, сможем ли мы вставить первое окно. Давайте начнем с малого, наверное, с ванной.
Рили помогла им вставить окно в проем, подклинить и выровнять его, а потом приколотить на место. Покончив с первым окном, они в быстром темпе установили еще четыре.
– Ух ты, – сказал Нат, восхищенный их работой. – Если вы будете приезжать почаще, мы даже можем уложиться в график строительства.
– Большой проект вроде этого всегда отстает от графика, – сказала Рили. – Буду рада заезжать к вам время от времени и помогать когда смогу. А если вы захотите ускорить стройку и нанять профессионала на одну или две недели, у меня есть список строителей.
На Рили была блузка на бретельках, и Элен поражалась количеству ее татуировок. Рили была расписана черными чернильными узорами, от изящных до аляповатых: глаз, рыба, пентаграмма, хрустальный шар, крылатая лошадь. Сзади на шее свернулась черная змея с хвостом во рту, полузакрытая голубыми локонами.
Элен видела, что Нат косо поглядывает на татуировки, и знала, что он не одобряет этого. Он не мог понять, зачем люди делают такое со своим телом. Когда-то давно, на первом этапе их знакомства, она подумывала о татуировке, но Нат отговорил. Он сказал, что в будущем Элен придется пожалеть о своем решении.
– Теперь с нас пиво, – сказал он.
– Звучит неплохо, – отозвалась Рили. – А у меня есть немного травки, если вас интересует.
Нат покачал головой:
– Спасибо, это не для меня. Пойду принесу пиво. – Он вопросительно посмотрел на Элен, словно спрашивая: «Ты же не собираешься это делать, правда?»
– А я бы покурила, – сказала она и опустилась на крыльцо дома рядом со своей новой подругой. Рили достала из сумки косяк и зажигалку, закурила и передала папиросу Элен. Та глубоко вдохнула дым, позволяя ему наполнить легкие. Она посмотрела через двор на линию деревьев и тропу, ведущую на болото. Элен казалось, что она почувствовала запах болота, сырой и землистый аромат торфа, когда ветер подул в ее сторону. Ветер как будто говорил: «Тебе суждено быть здесь».
И еще: «Я выбираю тебя».
После колледжа она не курила травку, но сейчас это казалось правильным. Это было частью новой Элен, жительницы Вермонта. Впервые за несколько дней она ощущала приятную расслабленность.
Элен представила, как отреагировала бы ее подруга Дженни, которая осталась в Коннектикуте. «Снова изображаешь хиппи, Элен. Сначала травка, потом небритые подмышки, а потом ты уже не можешь выбраться из коммуны». А если бы Дженни знала о ее уверенности в том, что она встретилась с призраком, то через четыре часа ее старая подруга уже примчалась бы сюда, запихнула Элен в свой «лендровер» и отвезла к спокойной и предсказуемой жизни в Коннектикуте. Дженни назвала бы это оперативным вмешательством.
Элен вообразила званый обед с участием Дженни и Рили и подумала о том, какое впечатление произведут на Дженни татуировки, пирсинг и голубые локоны. Она испытала восторг от идеи познакомить их друг с другом, выставить Рили напоказ, как экзотическое животное: «Посмотрите на мою новую подругу, на мою новую жизнь».
Кожа Рили казалась почти живой.
– Я думаю о том, чтобы сделать себе татуировку, – невольно сказала Элен.
– Отлично! Я могу познакомить тебя с настоящим мастером. Этого парня зовут Скайлер, и я работала у него подмастерьем, когда хотела стать дизайнером татуировок. Он просто великолепен. Большая часть того, что ты видишь, – это его работа.
Рили подняла руки, и Элен увидела то, чего не замечала раньше: лица и замысловатые образы.
– Ты знаешь, чего хочешь? – спросила Рили.
Чего она хочет? Разум дрейфовал по волнам. Элен посмотрела в пустую черную глазницу вороньего черепа на предплечье Рили. Нату бы понравилось, решила Элен. Такую зарисовку он мог бы сделать в своем природном журнале.
– У тебя есть идея? – продолжала Рили.
Нат вернулся с упаковкой из шести банок пива.
– Какая идея? – поинтересовался он.
– Насчет татуировки, – ответила Рили, когда он передал ей пиво.
– Это правда? – Его тон был взвешенно-нейтральным, но он смотрел на Элен с тревогой… или это было осуждение? Он поставил складной походный стул и сел на лужайке лицом к ним. Элен почувствовала укол вины, словно каким-то образом предала Ната. Травка явно подействовала ей на мозги.
– Нат, – сказала Элен, когда он со щелчком открыл банку пива. – Ты должен рассказать Рили про оленя, которого видел сегодня утром.
Нат хлебнул пива и рассказал историю о самке-альбиносе. Рили с улыбкой кивнула, но она ничуть не выглядела изумленной.
– Подождите, – сказал Нат. – Вы знаете о белой оленихе?
– Это была Хетти, – ответила Рили.
У Элен скрутило живот.
– Что? – Нат сдержанно рассмеялся. Рили тоже засмеялась, но более непринужденно.
– Ну да! Уже десятки лет существует целая куча историй о белой оленихе в местных лесах. Двое охотников в конце 1960-х годов божились, что видели обнаженную женщину на краю болота. Она побежала, а когда они погнались следом – якобы для того, чтобы помочь ей, – то она прямо на ходу превратилась в белую олениху.
Нат смеялся так сильно, что пиво брызгало у него из носа.
– Сколько же они выпили? – поинтересовался он, когда немного успокоился. – А может быть, это была магическая охота с ЛСД и галлюциногенными грибами? Мне приходилось слышать, что Вермонт в каком-то смысле застрял в культуре шестидесятых годов прошлого века.
Рили пожала плечами:
– Никогда нельзя знать наверняка. Впрочем, как я сказала, есть масса историй, которые уходят на десятилетия в прошлое. Люди видели ее и преследовали в лесу.
Нат сделал большой глоток пива и посмотрел на Рили, потом на ее татуировки.
– Интересно, что альбинизм всегда был как-то связан с мистикой. В фольклоре «белоснежные животные» часто наделены волшебными способностями. В некоторых культурах альбиносов считают проклятыми и стараются избегать их. Но ведь на самом деле это лишь генетическая мутация, случайное отклонение от нормы, когда нарушается выработка меланина. Конечно, это красиво и уникально, но имеет вполне научное объяснение.
– Но не кажется ли вам странным, что истории о белой оленихе в местных лесах уходят далеко в прошлое? – спросила Рили. – Я хочу сказать, если охотники видели ее в 1960-х годах, это не могло быть то же самое животное, верно? Как долго живут олени?
Нат придвинул стул ближе к Элен и положил руку ей на колено.
– Нужно посмотреть, но не думаю, что больше десяти лет, – сказал он.
Элен потянулась вниз, сжала его руку, потом убрала со своего колена.
– Говорю вам, это Хетти, – заявила Рили, скручивая очередной косяк.
– Может быть, речь идет не об одном-единственном олене? – сказал Нат и отодвинулся. – Возможно, это наследственный признак, и здесь есть целая популяция оленей-альбиносов. Только представьте: целая колония белых оленей! Вроде колонии черных белок в Торонто.
Рили закурила косяк и передала его Элен. Нат сразу нахмурился. Элен глубоко вдохнула дым и улыбнулась.
– Колония оленей-альбиносов? Мне больно говорить об этом, но версия с призраком кажется более вероятной.
Рили тоже улыбнулась. Нат прищурился, покачал головой и встал.
– Пойду похожу вокруг. Займусь кое-какими исследованиями.
– Звучит неплохо, – сказала Элен. – Порадуй себя.
Они посмотрели, как Нат трусцой побежал к трейлеру, как будто ходьба была для него недостаточно быстрой.
– Похоже, Нат не склонен верить в сверхъестественные явления, – заметила Рили и сделала глубокую затяжку.
– У него научный склад ума, и ему нужны доказательства.
– Наука не все может объяснить, – сказала Рили и протянула папиросу Элен. Та смотрела на татуировки на руках Рили: вороний череп, египетский анкх, дракон у левого плеча. Или это горгулья?
– Полностью согласна, – сказала Элен. Она подумала о Хетти, появившейся вчера ночью у нее на кухне. Стоит ли рассказывать об этом? Но тут Рили сменила тему.
– Очень хорошо, что Олив проводит много времени вместе с вами, – сказала она.
– Она хорошая девочка, – согласилась Элен. – И действительно оказывает нам большую помощь в строительстве.
– По правде говоря, мне тревожно за нее, – призналась Рили.
– Почему?
– Мой брат Дастин – это ее отец. Вы знакомы, да?
Элен покачала головой. Пожалуй, это выглядело странно. Ведь Дастин должен был поинтересоваться, где его дочь проводит свободное время, и заглянуть сюда хотя бы ради того, чтобы убедиться, что они с Натом не какие-то извращенцы или наркоманы.
– Еще нет, – ответила Элен. – Мы сказали Олив, что хотим пригласить их обоих на пикник, но, похоже, в последнее время он слишком занят и не может выбрать подходящее время.
Олив предлагала одну отговорку за другой: ее отец слишком устал, он работает сверхурочно, он занят ремонтом по дому. Элен начала подозревать, что причина в чем-то еще. Может быть, он алкоголик или социопат?
– Занят? – Рили покачала головой. – Сильно сомневаюсь. По правде говоря, Дастин так и не оправился после ухода Лори. Он растерян.
Элен еще раз затянулась травкой.
– Я и понятия не имела. Олив почти не говорила о своей матери.
Это было преувеличение. На самом деле Олив вообще не говорила о своей матери, если не считать двух историй о Хетти, которые она слышала от нее. Элен знала, что мать Олив покинула семью, но как-то не задумывалась о причине.
– Меня это не удивляет, – сказала Рили. – То есть уйти от мужа – это одно дело, так? Но бросить своего ребенка? Бедная Олив; у меня щемит сердце, когда я думаю о ней.
– Там замешан другой мужчина? – спросила Элен, обеспокоенная тем, что переходит красную линию, но травка развязала ей язык.
Рили кивнула, глядя вдаль.
– Никто не слышал о ней?
Рили покачала головой, и голубые локоны упали ей на глаза.
– Нет. Все это очень грустно. Мы с ней вроде как были лучшими подругами. Все делали вместе. Дастин называл это «шоу Лори и Рили». А потом она просто… уехала.
Рили отвернулась, но Элен заметила, что в ее глазах блеснули слезы.
– Так или иначе, Дастин превратился в развалину. Он постоянно разбирает свой дом на части и собирает снова. По его словам, он хочет сделать сюрприз для Лори, когда она вернется домой. Как будто она вернется. Как будто новая просторная спальня и гостиная – это веские аргументы для продолжения семейной жизни.
Рили потерла рваную дырочку в джинсах, расширив ее.
– Очень грустно, – сказала Элен, когда представила, как бедный Дастин непрерывно занимается ремонтом и считает, что если все сделает правильно, то его жена вернется домой и на этот раз захочет остаться. Оставалось гадать, верила ли в это Олив, или она просто мирилась с этим, чтобы ее отец мог чем-то заниматься и сохранять надежду.
– Да, но хуже всего, что из-за своего горя он почти не уделяет внимания родной дочери. Я слышала, что во время последнего семестра она постоянно прогуливала школьные занятия. Ей каким-то образом удается справляться с контрольными работами и сдавать домашние задания, но, судя по тому, что мне известно, ей сильно повезет, если она дотянет до выпускного класса. У меня есть знакомая в департаменте образования.
– И Дастин не знает об этом?
– Если знает, то ничего не предпринимает. Он дал мне понять, что я не должна вмешиваться со своими мнениями. В сущности, после вас я собиралась отправиться к нему и поговорить по душам, а также посмотреть, как дела у Олив. Убедиться, что им хватает еды и всего остального. – Рили выпрямилась и убрала мешочек с травкой и зажигалку.
– Погоди, – сказала Элен. – Им что, не хватает еды?
– Во время моего последнего визита Олив готовила замороженную жареную картошку на ужин, потому что в доме больше ничего не было. Это не вопрос денег: Дастин работает и нормально зарабатывает. Он просто не может собраться, чтобы отправиться за покупками, приготовить еду и быть отцом-одиночкой. Лори тащила домашнее хозяйство на себе, а Дастин и Олив пользовались этим.
– Я не знала об этом, – сказала Элен. Она подумала о том, как Олив крала их вещи и разводила костер посреди их дома, одержимая поисками сокровища, словно маленькая девочка; конечно, она не видела у себя дома ничего хорошего. Как Элен могла так увлечься собственными проблемами, чтобы не обратить на это внимания?
Они немного помолчали, глядя на двор, линию деревьев и на тропинку, ведущую к болоту.
– Мы с Натом попробуем помочь Олив. Попросим ее остаться на ужин, когда она будет здесь. Она замечательная девочка, к тому же очень умная. – Рили благодарно кивнула. – Плохо, что она не успевает со школьными занятиями, – продолжала Элен. – Вероятно, мы сможем как-то помочь и с ее учебой. Мы с Натом преподавали в средней школе, так что у нас определенно имеется некоторый опыт. Мы предложим наверстать пропущенное.
– Это было бы отлично, – сказала Рили. – Я сильно беспокоюсь за нее, но не знаю, как помочь. Я предлагала ей немного пожить у меня, но она каждый раз отказывается. Кроме того, Дастин вряд ли это вынесет. Олив – все, что у него осталось. Честно говоря, я думаю, что если бы ее не было рядом, то он бы совсем свихнулся. Когда он был гораздо моложе, еще до женитьбы на Лори, он много пил и страдал от приступов депрессии. Боюсь, он возвращается к прежнему состоянию, поэтому мне так тревожно за Олив. Да, у него осталась только она, но и у нее остался только он. Ну, еще я. – Она помедлила, улыбнулась Элен и похлопала ее по колену. – А теперь еще вы с Натом!
Элен кивнула. Она смотрела на фургон и раздумывала, как рассказать об этом Нату. Разумеется, он захочет помочь Олив. Он все еще не доверял ей и называл ее призрачной девочкой, когда ее не было рядом, но когда Элен расскажет ему, что происходит с Олив, он захочет помочь. Как может быть иначе?
Рили заметила, что Элен смотрит на фургон.
– Нату нужно быть поосторожнее, – сказала Рили.
– Поосторожнее?
– Да. Есть одна история, о которой я не упомянула, потому что он отмахнулся бы от нее, как от очередной чепухи.
– Что за история?
– Был в нашем городе некий Фрэнк Барнс. Он был городским врачом и любил охотиться. Он жил в Карвер-Крик. Однажды – кажется, это было в тысяча девятьсот семидесятые годы – он заметил в лесу белую олениху и в буквальном смысле стал одержимым. Он отправлялся в лес каждые выходные. Однажды он взял с собой сына, которого звали Дикки. Тогда Дикки было десять или одиннадцать лет. Они пересекали болото по охотничьей тропе, когда Фрэнк заметил олениху и устремился за ней. Дикки старался поспевать за отцом, но отстал и потерял его из виду. Фрэнк Барнс так и не вернулся.
– Не может быть! – воскликнула Элен. – Он пропал?
Рили серьезно кивнула.
– Поисковые группы неделями искали его. С собаками и даже с вертолетом. Но он бесследно исчез.
– Как ты думаешь, что с ним случилось? – спросила Элен. Она уже находилась под кайфом: мысли стали вязкими и текучими.
– Хетти забрала его, – будничным тоном отозвалась Рили.
Элен похолодела.
– А знаешь, – храбро сказала она, подбадриваясь легким наркотическим зельем, – я тоже видела ее.
– Белую олениху?
– Нет. Хетти в человеческом облике. Если я расскажу, ты будешь считать меня чокнутой?
– Господи, вовсе нет, – сказала Рили и сжала ее руку выше локтя. – Если ты еще не заметила, я верю в такие вещи. Так что расскажи, пожалуйста.
– Ну, с тех пор, как мы приехали сюда, меня не покидало это ощущение… – Элен замолчала.
Рили смотрела на нее, но открыто, а не подозрительно. Она была искренне заинтересована.
– Это ощущение, – повторила Элен. – Кто-то наблюдал за мной. Несколько раз я почти замечала ее и видела намек на движение, понимаешь?
Рили взволнованно кивнула.
– Думаю, она кое-что оставила для меня. Нечто вроде подарка.
– Какого подарка?
– Холщовый сверток с ржавым гвоздем и зубом животного на травяной подстилке. Нат думает, что это олений или овечий зуб.
Рили нахмурилась:
– Он до сих пор у тебя?
– Да, в фургоне.
– Значит, когда ты ее видела, она была похожа на тень или намек на движение?
– Нет. То есть сначала так и было. Но вчера ночью я видела ее, и она выглядела как реальный человек. Почти такой же, как ты.
– Ты видела ее на болоте?
– Нет, – сказала Элен. – Только здесь, в доме.
– Не может быть! Где? – Рили обернулась и посмотрела на дом. – Погоди, это как-то связано с тем, что Нат говорил о «доме с призраком»?
Элен кивнула.
– Вчера мы установили эту балку и провели прошлую ночь в новом доме. Я сама уговорила Ната. Подумала, что это будет весело, вроде кемпинга под открытым небом. Я встала посреди ночи, пошла на кухню и увидела ее, стоявшую в углу. Темноволосую женщину с черными глазами и веревкой на шее.
– Вот дря-яянь! – протянула Рили. – Что она сделала?
– Она… заговорила со мной.
– Нет.
– Да! – резко сказала Элен и огляделась, чтобы убедиться, что Ната нет поблизости.
– Она правда говорила с тобой? – Рили казалась потрясенной и взволнованной. – И ты слышала ее?
– Это был жуткий звук. Я словно примерзла к месту.
– Что она сказала?
– Только одно слово: Джейн.
– Джейн? – Рили наклонилась ближе, ее лицо раскраснелось. – Это ее дочь.
– Ее дочь, – повторила Элен.
Если так звали дочь Хетти, это было доказательством, что Элен ничего не выдумала. Никакой алкоголь или кошмарные сны не могли сообщить ей эту информацию. Элен видела призрак Хетти, который на самом деле говорил с ней и сказал ей то, чего она не могла знать.
Джейн.
– Ей было около двенадцати лет, когда убили Хетти, – сказала Рили. – Сразу после этого она исчезла.
– О боже. Что с ней сталось?
– Никто не знает. – Рили театрально пожала плечами. – О ней больше не слышали. Конечно, были слухи о том, что она сменила имя или отправилась в Канаду. Другие говорили, что она никуда не уезжала и утопилась в болоте, чтобы остаться со своей матерью.
– Должен быть какой-то способ выяснить, что с ней случилось, – сказала Элен. – Когда историческое общество сможет возобновить работу? Мне не терпится попасть туда и нащупать путеводные нити. Какую-то информацию о Джейн и Хетти. Так много вопросов остается без ответа.
– Вчера я поговорила с Мэри-Энн. Похоже, ущерб оказался больше, чем мы думали. Понадобится как минимум еще две недели на очистку и реконструкцию.
– О нет!
– Старый деревянный пол под ковром пришел в негодность, а когда сняли доски, то внизу обнаружили плесень. Мэри-Энн говорит, что мы не сможем вернуться, пока не приведем все в порядок, согласно условиям страховки. Гребаные правила.
– Ну ладно. Я пока продолжу поиски в интернете. – Элен кивнула, раскачиваясь взад-вперед, как будто не в силах сдержать внутреннюю энергию. Что, если Джейн уехала и родила детей? Что, если существуют живые родственники, прямые наследники Хетти, которые могут владеть важными частицами семейной истории?
– Ладно, – сказала Рили. – Но это до сих пор не укладывается у меня в голове. Только подумать, ты на самом деле видела ее! Что еще она сказала?
– Ничего. Я позвала Ната. Мне хотелось, чтобы он тоже увидел ее, но она исчезла.
– Она не хотела, чтобы он увидел ее, – заключила Рили. – Во всяком случае, не так: она предстала перед ним в образе белого оленя. Даже не верится, что она явилась вам обоим. Это большая удача. Как правило, люди видят лишь смутное мерцание на болоте. И я еще не слышала, чтобы она с кем-то говорила.
– Думаешь, это из-за потолочной балки? – спросила Элен. – То есть ты считаешь возможным, что это как-то помогло ей вернуться обратно?
Рили немного подумала.
– Я слышала, что иногда предметы служат проводниками. Например, когда ты держишь в руке бабушкино свадебное кольцо, то можешь ощутить аромат ее духов.
– Я всегда думала, что у вещей есть своя история, – сказала Элен.
Рили кивнула:
– Наверное, здесь есть нечто большее. Вещи не только хранят историю, возможно, она протекает через них, понимаешь? И дает мертвым нечто вроде опоры, достаточной для того, чтобы вернуть их в этот мир.
