Глава 19

– Так что я продолжила мамино расследование, – сказала Мэг Ирен, поворачивая к пристани и испытывая облегчение, что этим вечером с ней будет тетя и она не останется с Блейком наедине. – Я просмотрела все материалы, прочитала ее дневник.

– Дневник? – удивленно переспросила Ирен.

– Да. Похоже, мама была близка к важной разгадке.

– Какой дневник?

У Ирен выдался не самый удачный день, и Мэг промолчала. Когда она приехала за Ирен в «Честнат Плейс», ее тетя была сосредоточена исключительно на еде, на том, что они сегодня вечером будут есть на пристани. Мэг была просто счастлива провести с Ирен вечер. Никто из нас не вечен – так сказал Джонах. Ей никогда не наверстать упущенное время, но у них есть настоящее.

Когда она заехала на парковку, Блейк как раз вылезал из своей машины с Ноем. Багажник пикапа был загружен строительными материалами.

Она припарковалась рядом.

Джип Джеффа был припаркован в дальней части кемпинга. Видимо, копы вернули его, и довольно быстро. Мэг думала, что они продержат его подольше, чтобы как следует исследовать на предмет улик. Хотя это было просто хулиганство, не убийство.

По телевизору такое не покажут. Мэг прекрасно знала, что о таких мелких преступлениях не рассказывают. Джефф доставал из своего багажника пакеты с едой.

Блейк открыл перед Ноем дверь, но не сводил пристального взгляда с брата. Вид у него был напряженный.

– Заведешь Ноя внутрь? – тихо попросил он Мэг, когда она вышла из машины. Кивнул Ирен, не прекращая смотреть на Джеффа. – Дашь ему что-нибудь перекусить?

– Конечно. – Мэг проследила за взглядом Джеффа. – Значит, полиция его отпустила?

– Понятия не имею, – тихо сказал он. – Мэг, пожалуйста, дашь нам минутку?

– Ной, – позвала Мэг, – не хочешь перекусить? У вас дома есть что-нибудь?

Ной устало посмотрел на нее.

– Это моя тетя, Ирен, – улыбнулась Мэг. – Думаю, она тоже проголодалась.

– Конечно, – ответил Ной и, шаркая ногами, неохотно повел их к входной двери.

Мэг и Ирен направились за ним в дом. Мэг увидела в окно, что Блейк ждет, пока они уйдут. Когда за ними захлопнулась дверь, он бросился к Джеффу, как разъяренный бык.

Джефф выпрямился во весь рост, когда подошел брат. Они о чем-то говорили – два брата, Джефф с темными волосами и Блейк с песочными, постепенно промокающими и темнеющими от мороси мягкого океанского норд-веста.

Мрачное предчувствие опустилось на плечи Мэг.

– Что было в участке? – требовательно спросил Блейк, подойдя к джипу.

У Джеффа по спине пробежали мурашки.

– Они взяли у меня отпечатки, спрашивали, где я был ночью и в какое время.

– И?

– И ничего… Ничего у них не сойдется. Я этого не делал.

– Где винтовка?

– Не знаю, – выпалил Джефф, распахивая багажник. – Сам посмотри. Замок вскрыли. Шомпола украли вместе с винтовкой, и я не представляю, где именно это могло случиться. Возможно, в Калифорнии. Может, у отеля «Ваками» или на пляже.

Блейк посмотрел брату в глаза. Недоверие кружило вокруг вместе с туманом. Кто такой на самом деле Джефф Саттон? Насколько можно доверять ему, его плоти и крови, брату, которого он всегда прикрывал?

Джефф сделал шаг к Блейку. Они стояли под дождем, лицом к лицу. Ветер становился сильнее. Темнело, по небу летели низкие облака.

– Пожалуйста, верь мне, – попросил Джефф. – В тот день я ездил на встречу. Это никак не связано с Шерри и с тем, что произошло.

– Почему я нашел твой мешок – тот самый, в который ты обычно собирал находки, – рядом с бессознательным телом Мэг?

– Там есть всего несколько мест, где можно пристать к берегу. Это было одно из них. Я оставлял там лодку. И, видимо, забыл мешок.

– Я должен рассказать Мэг.

– Она спрашивала?

– Пока нет. Но я расскажу ей прежде, чем она спросит. Сегодня вечером. – Блейк сделал паузу. – Джефф, я не хочу ее потерять. Не на этот раз. Не из-за этого идиотского секрета.

– Дай мне еще один день. Всего один.

– Зачем?

Джефф выругался, отвел взгляд, пригладил ладонью мокрые волосы.

– Потому что Мэг отправится его искать. Люди сложат два и два и догадаются насчет нас. Этот человек держит свои предпочтения в тайне, и если о нем узнают, это разрушит его брак. Это… Это убьет его. Поверь. Я… Мне нужен еще один день, чтобы поговорить с ним, дать время подготовиться. Может, он сам признается жене.

Налетел ветер. В заливе начался прилив.

– Серьезно, Блейк, какова цена этой правды? Жизнь человека за книгу Мэг? Тем более наше присутствие на косе никак не связано с тем, что она ищет. Подумай. Лучше бы ты вообще оставил эту затею.

– Чем дольше я молчу, тем меньше мне это нравится.

– Об этом пустяке вполне можно забыть. Говорю же.

– Это не пустяк. Тут вопрос доверия. Мэг никому не доверяла с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Мне нужно, чтобы она смогла мне поверить.

Тряпки, лестницы и подмостки были убраны из кафе «Крэбби Джек». Белоснежные стены сияли от свежей краски. Снова вернулись на место столики. На одном из них, рядом со стеклянными дверями, выходящими на пристань, был разложен огромный пазл, над которым работал Ной. Он привел Ирен в восторг. И теперь она сидела за столом, с довольным видом собирая пазл. Не зная точно, как вести себя с тетей, Мэг пока оставила ее там, пообещав принести печенье и чай.

– Вы с папой сегодня время не теряли, – сказала Мэг Ною, доставая из кухонного буфета чашки. – Похоже, «Крэбби Джек» совсем готов к открытию.

Ной сидел на стуле, наблюдая за Мэг. Его выгодная позиция еще позволяла тайно подглядывать за папой и Джеффом в боковое окно.

– Папа сказал, что хочет открыть кафе весной. Летом я смогу помогать ему, – ответил мальчик, не отрываясь от окна. – О чем они спорят?

– Наверное, обсуждают что-нибудь как братья. Ух ты! «Нутелла»! – Она подняла находку высоко в воздух, как трофей – лекарство от всех детских тревог. И некоторых взрослых. Она бы и сама не отказалась от порции, на свежем хлебе с кружкой горячего чая. Мэг наполнила чайник.

– Ной, братья иногда ругаются, это нормально. Любишь «Нутеллу»?

Он испуганно поднял бровь. Посмотрел на банку, кивнул. Но потом вдруг сморщился и умоляюще посмотрел на Мэг со слезами на глазах. У нее екнуло сердце, она быстро поставила чайник на стол.

– Ной, что случилось?

– Папа говорит, я не должен есть вредную еду, когда прихожу домой.

Мэг наклонилась, заглянула ему в глаза и поднесла палец к губам.

– Тсс. Тогда это будет наш маленький секрет, ладно? – прошептала она. – И вообще, зачем ему в шкафу шоколадная паста, если не для еды?

У него по щеке прокатилась слеза.

– Так говорила мама.

– Ох, милый, иди сюда. – Она быстро подошла к нему, крепко прижала к себе. И почувствовала, как внутри просыпаются глубинные силы. Энергия. Драйв. Желание помочь маленькому мальчику. И вдруг Мэг словно поразило громом. Вот кто она на самом деле. Она любила Шерри всем сердцем, пыталась спасти ее. И не смогла перенести собственную неудачу. Ей нужно защищать, спасать, оберегать слабых. Ради этого она готова убить. И это осознание стало ответом на все вопросы. Она утратила часть себя. Оставила ее здесь, в Шелтер-Бэй. И вновь обрела сейчас, обнимая сынишку Блейка. Сына Эллисон. Мэг охватила жалость. И любовь. К отцу этого мальчика. К этому месту. К Саттонам. К своему дому. Океану, небу, приливам и отливам – они окутали Мэг, как аромат прильнувшего к ней ребенка. Его тепло, мягкие волосы под ее пальцами, стук сердца.

Она вздохнула, покачивая его, утомившись от противоречивых эмоций. Потом отодвинулась, взяла его за плечи.

– Ну ты как, в порядке?

Он кивнул.

– Почему ты плачешь?

– Боже. – Она вытерла слезы и рассмеялась. – Глупо, да?

Он молча смотрел на нее, с детской наивностью дожидаясь ответа.

– Потому что я люблю тебя, Ной.

Он вздохнул.

– Знаю. Звучит странно. Но это так. Ты мне как родной. Часть этого места, часть твоего папы. А у меня здесь глубокие корни. Кажется… мне нужна «Нутелла». – Она улыбнулась и утерла слезы. – Только это секрет, ладно? Никому не рассказывай, что я плакала. Я не нытик. Я не плачу.

Он неуверенно улыбнулся.

– Мама говорила, что хорошо иногда поплакать.

– Да. Моя тоже.

Мэг поставила чайник и пошла к гостиную, к камину.

– Ной, покажешь, как разводить здесь огонь?

Он спрыгнул со стула и начал подавать ей сначала щепки, а потом поленья побольше. Вскоре с треском разгорелся огонь. Мэг наблюдала за ним, пряча улыбку, с любовью, которой толком не понимала сама. Но сейчас ей не хотелось с этим бороться. Бороться с собой. Мэг хотела завоевать сердце мальчика.

Засвистел чайник, Мэг сделала чай себе и Ирен и налила Ною стакан молока.

– Можешь отнести Ирен эту кружку и тарелку с печеньем? – попросила она.

– Конечно. – Он замешкался, скривив губы. – Она… В порядке?

Мэг улыбнулась.

– Ага. Просто иногда забывает некоторые вещи. Иногда ее память хуже, чем у других. Постарайся быть с ней тактичным. Это называется деменция, так бывает, когда стареешь. Спросишь у нее, не хочет ли она посидеть с нами на кухне, ладно?

Ной понес чай с печеньем, а Мэг тем временем намазывала на свежий хлеб мягкую «Нутеллу», думая о том, что не ела такого с тех пор, как уехала из Шелтер-Бэй.

Ной вернулся и снова залез на стул с искрящимися глазами.

– Ирен отказалась, сказала, что хочет поработать над пазлом.

Он отхлебнул молока, откусил немаленький кусок бутерброда и широко улыбнулся.

– У тебя в зубах шоколад, – сказала Мэг.

Он тихо засмеялся. Мэг откусила от своего куска и продемонстрировала покрытые «Нутеллой» зубы.

Ной расхохотался, согнувшись пополам и хлопая рукой по столешнице. Потом, со слезами смеха на глазах, откусил еще кусок и тоже изобразил обезьянью гримасу. Хихикая, они доели бутерброды и допили молоко и чай под треск огня в печке. Вдруг явилась Люси и улеглась на свое место у камина. Снаружи стало темнеть. На пристань налетел ветер, скрепя канатами и гремя буями. По окну, выходящему на море, поползли капли дождя.

Ной болтал ногами, сидя на стуле.

– Мама всегда сидела со мной после школы.

– Похоже, она была потрясающей мамой. Наверняка ты ужасно по ней скучаешь.

Он кивнул, сжав зубы. Опустил взгляд на последний кусок бутерброда.

– Твой папа тоже очень по ней скучает.

Он медленно поднял голову, посмотрел ей в глаза.

– Он так сказал?

– Да.

Ной долго не сводил с нее взгляда. Люси закряхтела и перевернулась на спину, ее губы обвисли, обнажив зубы, придавая ей обманчиво грозный вид.

– Твоим родителям повезло, что они провели вместе все эти годы. И что у них появился ты.

– Папы почти все время не было дома. Он ушел из армии только после маминой смерти, потому что ему надо было за мной приглядывать.

– Армия – непростое дело. Военные служат своей стране. Герои: люди во всей стране, и здесь, в Шелтер-Бэй, могут спать спокойно, потому что армия не пропустит врагов. Границы и небо в безопасности. Все они – храбрецы. Но при этом, чтобы бороться и защищать, солдатам приходится быть вдали от своих семей, своих любимых. Отмечать дни рождения и праздники вдали от дома, если придется. На Рождество им иногда приходится сидеть в окопах, под обстрелом противника, голодными, мучимыми жаждой, – и довольствоваться крошечным перекусом из сушеной индейки.

Он слушал ее, широко раскрыв глаза.

– Иногда они умирают и не возвращаются домой. Но твой папа помог вернуться многим из них, даже после ранений, потому что был медиком. Раненые солдаты, попавшие под взрыв или под пули, спешили к нему в палатку. Иногда они лишались рук или ног. Твой папа лечил их, останавливал кровь, помогал продержаться, чтобы большие вертолеты довезли их до более крупных больниц. Многие из этих раненых мужчин и женщин могли никогда не добраться домой к детям, Ной, если бы не твой папа.

– Никто мне не рассказывал.

– Может, ты просто был слишком маленьким.

– Как думаешь, а сейчас папа мог бы рассказать мне о своих приключениях? Как в книгах, которые он мне читает?

– Уверена, что да. Особенно если ты его попросишь.

Ной запихнул в рот последний кусок и прожевал, снова болтая ногами. На сердце у Мэг стало светлее. Настроение у этого ребенка менялось мгновенно. Она посмотрела в окно, надеясь увидеть Блейка и Джеффа, но уже темнело, и они скрылись из поля зрения.

– А ты скучаешь по маме и папе?

Мэг удивилась вопросу.

– Конечно. И по сестре.

– Мне жаль, что ее убили.

Мэг моргнула.

– Потери – это всегда тяжело, Ной. Но благодаря любви и времени с ними постепенно удается справляться, замечать в жизни хорошее. Знаешь, тебе очень повезло, ведь у тебя такой папа. Настоящий герой. Он любит тебя всем сердцем. Горы готов сворачивать.

– И убивать львов?

Она рассмеялась, вытерла глаза.

– Да, даже львов.

– Мы сейчас читаем про львов. О приключениях в самом сердце Африки. Хочешь почитать мне сегодня перед сном?

– Да, с удовольствием. Почту за честь.

– Дедушка Булл всегда читал мне перед сном. Но я его плохо помню. Папа говорит, потому что я был слишком маленьким.

– Знаешь, что я помню про твоего дедушку? У него была уморительная панама. В виде краба. Из красного флиса, с пришитыми глазами и торчащими в разные стороны клешнями. Он был очень высоким и крупным, с низким грубым голосом и порой выглядел устрашающе, но все лето носил эту смешную панаму-краба, когда приезжали туристы, и шутил с ними, и все смеялись, пока он варил их улов и показывал им, как чистить крабов. И только когда темнело и все отправлялись по домам, он снимал эту глупую шляпу. Однажды он даже плавал в ней с аквалангом. Была фотография, где его голова в мокрой шляпе-крабе торчит из воды, с выпученными глазами и трубкой.

– А где сейчас эта шляпа?

– Не зна…

Ее отвлек какой-то шум. Люси забила по полу хвостом.

Блейк тихо стоял в дверях и смотрел на них странным взглядом.

– Блейк? – Мэг быстро встала на ноги, чувствуя, что ее застигли врасплох. – И давно ты там стоишь? – выпалила она.

Он подошел, поцеловал Ноя в макушку, взъерошил ему волосы, но не сводил с нее взгляда.

– Достаточно давно.

– Итак! Кто будет пиццу? Маленькая птичка напела мне, что Ной любит пиццу.

Джефф вошел на кухню вслед за Блейком, с мокрыми волосами, широкой улыбкой и многочисленными пакетами. Положил пакеты на столешницу и снял куртку.

– Купил по дороге домой кое-какие продукты.

Повесил куртку на спинку стула, потер руки, достал упаковку пива и бутылку белого вина.

– Холодное. Мэг, хочешь бокальчик пино-гри?

Мэг рассмеялась.

– С удовольствием. Пойду попробую оторвать Ирен от пазла.

Когда Мэг зашла в обеденный зал «Крэбби Джека», у нее зазвонил телефон. Она включила свет для Ирен, которая благодарно улыбнулась, и вышла, чтобы ответить на звонок, не теряя тетю из вида.

– Мэг Броган.

– Это Дейв, прости, что сразу не перезвонил.

Дейв. Не Ковакс. У Мэг ускорился пульс – она отметила неформальность приветствия. Что-то изменилось.

– Это насчет Джеффа и моего дома? – тихо спросила она, посмотрев в сторону кухни.

– Отчасти. Он ни при чем. У нас есть подозреваемый.

Мэг крепче сжала трубку.

– Кто? Киван Мак?

– Салли Брейден.

Мэг опешила.

– Я… Салли? Не понимаю.

– Мы еще не предъявили ей обвинений – она наняла хорошего адвоката, но все к тому идет. Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Неформально. Не на диктофон.

Мэг сразу напряглась.

– Не могу гарантировать…

– Я снова открыл дело Шерри Броган. Неофициально, без огласки. Поставил на него двух ребят. Они изучают материалы.

Сердце Мэг замерло. Ирен подняла взгляд.

– Я нашла, Мэг! Нашла недостающий кусочек, который искала!

Мэг сдержанно улыбнулась и подняла руку, прося Ирен подождать. Отошла чуть подальше.

– Почему ты принял такое решение? – тихо спросила она.

– У отца были добрые намерения. Я ему доверяю. Он считал, что поступает правильно. Но ты подняла серьезные вопросы, и их нужно решить, если выйдет твоя книга. Я просмотрел материалы дела… Мне нужно разобраться в этом, как и тебе. И да, отчасти из-за выборов. Если я достигну успеха, то смогу его использовать – показать электорату, что даже если дело касается семьи и личных вопросов, я могу быть объективным, служить людям, а не себе. А еще я – что бы ты ни думала – верю в справедливость. Если согласишься со мной сотрудничать, мы оба выиграем.

Мэг моргнула, у нее закралось подозрение.

– Ковакс, ты что, пьян?

Он рассмеялся, но потом снова стал серьезным.

– Хорошо, так почему Салли Брейден могла это сделать, как думаешь? Почему именно она решилась на такие радикальные меры, пытаясь отпугнуть тебя от этой истории? Какое она имеет отношение к тебе, к Шерри, к твоей семье, к Таю Маку? Есть хоть какие-нибудь мысли?

Мэг закрыла глаза, задумалась.

– Ну, Салли училась с Шерри в одном классе – и, пожалуй, все. А, и еще она связана с фермами Брейденов, где сейчас работают Мейсон и Киван Мак.

– Она тоже там работает. На полставки. Ведет их дела.

– Может, она близко общается или встречается с кем-то из братьев Мак? Хотя вряд ли – Салли сейчас сколько? Тридцать девять, сорок? А Макам уже к семидесяти.

– Бывают вещи и более странные. Привлекательность – странная штука.

– Ну, написанные на доме слова обретают смысл, если Салли на их стороне и ненавидит мою семью за убийство Тая.

– Но мотивация все равно малопонятная, согласись? Зачем одинокой женщине, которая до этого была осуждена лишь однажды, в далекой молодости, за езду в пьяном виде, брать винтовку мужа сестры, ведро крови, все остальное и идти обстреливать дом в тихом квартале? Просто выпустить пар? По-моему, не слишком сходится. Она что-то скрывает. Что-то знает.

Мэг почесала бровь, охваченная тихим, радостным волнением. Может, наконец они к чему-нибудь придут.

– Подумай, – попросил он. – И позвони, если что-нибудь придет в голову.

– Хорошо. Но тебя это тоже касается.

– Понял. Разумеется, в рамках закона.

– И ты дашь мне эксклюзивное интервью, на диктофон, как бы все ни закончилось?

Короткое молчание.

– Справедливо.

Мэг уже собиралась вешать трубку, когда он сказал:

– Кстати, твой дом – мы закончили. Можешь приступать к уборке.

Закончив разговор, Мэг подошла к Ирен.

– Как продвигается пазл? – спросила она, убирая мобильный в карман.

Ирен улыбнулась.

– Люблю пазлы.

– Вижу. Но здесь становится прохладно. Может, пойдешь к нам на кухню, к камину? Джефф готовит пиццу.

Мэг отвела Ирен на кухню, где Джефф взбивал тесто в большой миске. Он закатал рукава и надел старый джинсовый фартук с оранжевым крабом. Ной внимательно наблюдал за процессом.

Увидев Джеффа, Ирен замерла. В ее взгляде появилось недоумение.

– Это фартук Булла, – сказала она. – Он всегда надевает его на праздничную варку крабов.

Ее взгляд пробежал по кухне, словно она искала Булла, но боялась спросить и тем самым выдать слабость своего разума.

Джефф и Блейк переглянулись.

– Булл умер, Ирен, – мягко сказал Блейк. – Помнишь? Два года назад.

Она подняла бровь и принялась теребить блузку. Мэг успокоилась.

– Тебе что-нибудь налить? Вина, газировки?

– Еще у нас есть апельсиновый сок и вода, – предложил Блейк.

– С удовольствием выпью сока, – сказала Ирен. – Спасибо.

– Как поживаешь, Ирен? – спросил Джефф, выкладывая тесто на посыпанную мукой доску. – Давно не виделись.

Она вздохнула, словно пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела Джеффа.

– Да.

И быстро сменила тему, словно пытаясь избежать неловкой ситуации из-за слабеющей памяти:

– Я могу помочь?

– Конечно, – улыбнулся Джефф. – Можешь нарезать перец, салями, грибы, оливки. – Он вытер руки о фартук и достал из другого пакета овощи. Положил их на другой край столешницы с ножом и доской для Ирен. Блейк принес стул и поставил перед ней стакан с соком.

– Ной, музыку! – потребовал Джефф. – Нам нужна музыка. Будешь диджеем, приятель?

Ной слез со стула и включил стоящую в углу стереосистему. Комнату наполнила джазовая мелодия. Ной сделал погромче. Блейк налил Мэг бокал прохладного вина. Джефф вытащил маленький деревянный ящик и жестом предложил Ною залезть на него.

– Держи скалку. Вот так. – Он показал Ною, как раскатывать упругое тесто для пиццы.

– Похоже, скоро боевое крещение «Крэбби Джека»? – спросил Джефф брата. – Рабочие уже закончили?

– Мы уже закончили. – Блейк взял со столешницы свое пиво, сделал большой глоток. – Большую часть работы мы с Ноем сделали за зиму сами, да, чемпион?

Ной закивал головой, с широкой улыбкой работая над тестом. Его нос был перепачкан мукой.

Мэг посмотрела на Блейка. Он встретил ее взгляд, и она сразу поняла, о чем он думал. Старая пристань наполнилась теплом и едой, вином, музыкой и смехом. Семья. Такой атмосферы здесь не было очень, очень давно. Он приподнял в ее сторону бутылку и улыбнулся. Мэг улыбнулась в ответ, но в глубине души ее не отпускала тревога. Какое-то дурное предчувствие. Ощущение истекающего времени.

Снаружи налетел порыв ветра, и к окнам прижалась ночь.

– Он не вернулся домой, – сказала в трубку Лори-Бэт. – И не отвечает на звонки. Я надеялась… Может, он с тобой? Заработался у тебя в домашнем офисе?

– Прости, Лори-Бэт, – ответил Томми. – Генри приезжал сегодня в офис, но уехал после обеда.

– И ты не знаешь, куда он направился?

– Прости, нет.

– Он… Был в порядке?

Короткое молчание.

– Что ты имеешь в виду?

– Похоже, он не слишком хорошо себя чувствовал. Вел себя как-то странно. Я волнуюсь.

Еще одна пауза.

– Если он появится, я дам знать.

Том говорил отрывисто, словно Лори-Бэт отвлекла его от чего-то важного. Лори-Бэт замешкалась, посмотрела на Салли, которая помешивала на плите суп.

– Когда можно обращаться по такому вопросу в полицию? Нужно действительно ждать тридцать шесть часов или так советуют только по телевизору?

– В полицию? – переспросил Том.

– Заявить о его пропаже, если он не вернется.

– Лори-Бэт, послушай, все будет в порядке. Еще даже не поздно. Не волнуйся. Я поищу его. И перезвоню тебе, ладно?

– Ладно, – тихо ответила она.

– Сиди спокойно. Не нужно пока копов.

– Хорошо.

– Может… Ты хочешь рассказать мне что-нибудь еще?

Лори-Бэт теребила цепочку с крестиком, висящую у нее на шее.

– Разве он не звонил тебе недавно вечером, не говорил, что его что-то тревожит?

Молчание.

– Том? Ты там?

Он покашлял.

– Прости, просто пытаюсь вспомнить. Кажется, нет – с ходу ничего вспомнить не могу.

Она не знала, рассказывать ему или нет. Она очень волновалась из-за Генри, из-за своего открытия. Из-за того, кем он оказался. Но ужасно боялась нарушать спокойствие, пока не получит Джой. И что потом? Может, видимость семьи лучше одинокой матери-инвалида, живущей с незамужней сестрой, которая тоже вела себя более чем странно.

Она глубоко вздохнула и наконец решилась:

– Сегодня утром Генри взял с собой на работу пистолет. Его нет в шкафу.

Они сидели вокруг стола перед большим окном. В камине потрескивал огонь, тихо играла музыка. Они ели обжигающую, пузырящуюся пиццу, и Ирен развлекала их историями о больших праздниках варки крабов, которые Булл устраивал в «Крэбби Джек» в старые времена. Она даже помнила вечеринки, когда была еще жива мама Джеффа и Блейка. Ной ловил каждое слово, пока у него не начали слипаться глаза.

– Завтра в школу, чемпион, последний раз перед выходными, – сказал Блейк. – Иди-ка, готовься ко сну.

Вставая из-за стола, Ной случайно со звоном уронил грязный нож Джеффа.

– Я подниму, – сказала Мэг и полезла под стол.

– Подожди, стой, Мэгги, – отозвался Джефф. – Мне удобнее.

У нее по венам пробежал озноб. Рука замерла на полпути.

Время исказилось, разорвалось. Раздался протяжный звук, словно на старой кассете зажевало пленку. В голове у Мэг зазвучали протяжные стоны, словно сирена. Кожа похолодела, во рту пересохло. Она встретилась взглядом с Джеффом, который тоже полез за ножом под стол. Между ними прошла жаркая волна.

Он встал, положил нож на тарелку. Мэг медленно выпрямилась и невидящим взглядом смотрела на Джеффа. Мысленно она бежала, спотыкалась, кричала. Дождь бил в лицо. Вокруг темнота. Ветер трепал ее волосы, мокрую одежду. Свирепый ветер. Кто-то ее преследовал. Кусты царапали ноги. Она зацепилась пальцем ноги за корень, упала на землю. Грудь разрывалась от боли. Она поднялась на ноги, пошатнулась, снова упала, опять поднялась на ноги и побежала. Спасая собственную жизнь. Нет, по ее лицу текла не вода. Кровь. Шерри… Шерри была… Шерри… Голая. Распластанная в черной грязи… Она видела ее тело…

Ее схватила чья-то рука. Она рванулась, закричала, попыталась убежать. Но рука держала ее крепко, впиваясь пальцами в кожу. Рука дернула ее, порвав футболку. Она увидела лицо. Знакомое лицо. А потом он исчез. Чернота. Знакомая чернота.

Мэг перестала дышать.

Монстр, преследующий ее сквозь ненастье, был ее хорошим знакомым.

– Мэг. Мэг! Поговори со мной. Что случилось? – Блейк вскочил на ноги, взял ее за плечи, пытаясь привести в чувство. Его глаза блестели от волнения. Джефф смотрел на нее со странным выражением.

Она попыталась сглотнуть. Руки крепко сжимали стол. Сглотнуть не получалось. Нужна вода. Нет, только не вода, она же тонет, тонет.

– Ной, иди наверх, – приказал Блейк. – Готовься ко сну. Джефф, отведи Ирен на кухню, сделайте чай.

Джефф быстро встал.

– Давай, приятель, пора спать. Ирен, поможешь с чаем?

– Что с Мэг? – закричал Ной, отказываясь уходить. – Мэг в порядке?

Ирен тоже не сдвинулась с места, с тревогой глядя на Мэг.

– Я… Все нормально, – хриплым голосом заверила Мэг. – Пожалуйста, все, не волнуйтесь. – Она пыталась сделать глубокий вдох, прийти в себя. – Мне просто… Нужно воды.

– Я принесу. – Ирен вскочила со стула и поспешила на кухню. Джефф медленно опустился на место, не сводя взгляда с Мэг, напряженный, с потемневшим взором.

Ирен вернулась со стаканом ледяной воды. Мэг взяла дрожащей рукой стакан, сделала глоток, поставила обратно на стол. Блейк тронул ее за руку.

– Ной, – тихо сказал он, – в кровать. Я скоро приду, почитаю тебе.

Его сын внимательно посмотрел на Мэг и медленно направился к двери, оборачиваясь через плечо.

– Мэг, поговори со мной, – попросил Блейк, нащупывая ее пульс.

Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула.

– Я… Меня настигло воспоминание. Так было и раньше, но оно всегда обрывалось прежде, чем я успевала увидеть преследователя. Начинается всегда одинаково. Я бегу. Кто-то преследует. Мужской голос кричит: «Подожди, стой, Мэгги, не беги». На этот раз он схватил меня, резко дернул, порвав футболку, и… – она снова взяла стакан, сделала глубокий глоток, – я увидела лицо. Белое, сияющее, блестящее от дождя. С прилипшими мокрыми волосами. И я знала, кто это.

– Кто? – спросил Джефф. – Кого ты видела?

Блейк послал брату обжигающий взгляд.

– Не знаю. Я просто почувствовала, что узнала его. Этот жуткий шок, что знакомый человек пытается причинить тебе вред. Но лицо исчезло прежде, чем я смогла разглядеть черты.

За столом повисло напряженное молчание. Мерцало пламя свечи, потрескивал огонь.

– А больше ты ничего не видела? – тихо спросил Блейк.

– Шерри. Ее голое тело. Словно на черно-белой фотографии, будто освещенное ударом молнии, – шокирующая картина, навсегда запечатленная на сетчатке. Она лежала на спине, распластанная в грязи. Мне… Мне казалось, что я бежала от этого зрелища. А еще вокруг нее было несколько силуэтов, и они хотели меня поймать.

Мэг подняла взгляд от стакана с водой.

– Должно быть, воспоминание спровоцировал Джефф, когда назвал меня Мэгги. Меня обычно так называли в детстве, но потом, лет в двенадцать, я попросила всех не обращаться так ко мне. Шерри никогда не слушала, вечно звала меня Мэгги-Пэг. А голое тело Шерри наверняка возникло из фотографий с места преступления, которые я смотрела.

Она сделала еще один большой глоток воды, снова закашляла. Нащупала в кармане бумажный платок, высморкалась.

– Я знаю, так бывает – иногда мы вставляем увиденные образы, сами создаем себе ложные воспоминания. – Она попыталась рассмеяться, но в итоге закашлялась. – Теперь я даже не знаю, могу ли верить собственному разуму.