Глава 9

Джефф въехал на своем серебряном «Вранглере Рубикон» на почти пустую парковку нового отеля «Ваками-Бэй-Бич». Стоял густой туман. Джефф достал с заднего сиденья сумку с вещами и повесил через плечо.

Он зашел в холл. Отель был настолько новым, что еще стоял химический запах отделки. Джефф подошел к стойке, позвонил в звонок. Из офиса за стойкой вышел мужчина.

– У меня бронь, – улыбнулся он. – Джефф Саттон.

Сотрудник отеля зарегистрировал его, протянул магнитный ключ и подсказал, как пройти в номер на второй этаж.

– С видом на море, – улыбнулся он. Джефф с улыбкой поблагодарил. Но улыбка померкла, когда он отвернулся и снова повесил на плечо сумку. Вряд ли в это время года занято много номеров – поэтому и вид на море. Ничего особенного.

Да и в тумане все равно ничего не видно, думал он, дожидаясь лифта. Но следовало признать, море – единственное, что привлекало его в этом месте, особенно зимой. Особая, мрачная атмосфера. Игра теней по ночам, как в фильмах Хичкока, зловещие гудки в тумане. Стихия, не знающая жалости ни к зверю, ни к человеку.

Литература, классика, искусство, кино, фотография, человеческий разум и магия историй – вот какие у него были страсти.

Поднявшись в номер, он открыл занавески. Как и ожидалось, за окном виднелась лишь чернота да сияние фонарей, исчезающих в тумане вдоль моря. Он по привычке пригладил между большим и средним пальцем свою козлиную бородку и посмотрел на часы. Не слишком поздно для звонка.

Джефф глубоко вздохнул и набрал номер. Когда ответил мужской голос, у него замерло сердце.

– Привет. Это я. Джефф Саттон.

Молчание. Густое, осязаемое молчание. Он занервничал. Возможно, это было ошибкой.

Раздался тихий шепот.

– Где ты вообще взял этот номер?

– Он указан…

– Не звони мне по этому номеру. Никогда. – Короткое замешательство. – Чего ты хочешь?

– Мне нужно поговорить. Я в городе. Остановился в отеле «Ваками».

Тихое, яростное ругательство.

– Это из-за Мэг Броган, потому что она вернулась и пишет историю?

– Так ты знаешь, что она пишет книгу… Кто тебе сказал?

– Наш город по-прежнему мал. Все всё знают, это само собой разумеется. Даже по радио передали.

Джефф закрыл глаза, потер переносицу.

– Слушай, Блейк знает, что той ночью я был на косе, рядом с местом, где нашли Мэг. Тем вечером он видел, как я возвращался домой без вещей. Весь в крови. Но он меня прикрыл – это было наше личное дело.

– Что ты говоришь? Зачем ты вообще мне это рассказываешь? Я знаю, что он тебя прикрыл.

– Потому что он больше не хочет молчать. Говорит, что расскажет Мэг, если она попросит его вспомнить ту ночь. А она попросит – ведь именно Блейк нашел ее и спас ей жизнь. Он – ключевой персонаж ее истории. И он подозревает, что я что-то скрываю.

– Черт.

Джефф вздохнул, чувствуя возрастающую тревогу. Расстраивать другого человека всегда непросто.

– Мне нужно с тобой поговорить. Нам нужен план.

– Но не по этому номеру телефона, понял? – Голос стал едва слышным, речь быстрой. – Давай встретимся. В семь утра. Возле отеля «Ваками» есть пляж. Зимой там никого не бывает. За дюнами парковка.

Генри Тибодо тихо поставил трубку обратно на базу. Голые ветви в окне, подсвеченные фонарем, напоминали узловатые древесные руки, и они стучали, стучали и стучали в окно. В едва освещенном кабинете плясали тени. На улице лаяла собака, где-то вдали выла сирена.

Он положил ладонь на лысеющую голову. Все. Он мог потерять абсолютно все. Жену. Будущего ребенка. Внезапное осознание того, насколько далеко может зайти эта история, надавило на него тяжелым, холодным ужасом. Он осмеливался верить, что те годы остались позади – что все кончено. Он даже начал осознавать, что, возможно, этого никогда и не происходило, это была какая-то странная юношеская фантазия, потому что если в это не верить – в нынешней жизни нет никакого смысла.

Он потер лицо, пытаясь отыскать выход. Но куда ни подайся – скрыться невозможно. Взять семью и сбежать из города – не вариант. Он даже не может бросить работу: когда-то давно он так мечтал о ней, а теперь стал фактически ее пленником. А теперь Джефф. Теперь это. Мэг Броган. Блейк и его трогательные муки совести.

Это несправедливо. Он в этой ситуации был жертвой. Нужно как-то убедить Мэг Броган бросить эту идиотскую затею. Если она угомонится, соберет манатки и уползет обратно в свою дыру, Джефф может заткнуться. Блейк ничего не расскажет. Мэг.

Все сводится к Мэг.

Он потянулся за трубкой, но замер от страха. Где-то глубоко внутри проснулось давно забытое чувство ненависти. Генри вспотел. И схватил телефон.

Трубку взяли на втором гудке.

Он перешел сразу к делу:

– Джефф Саттон вернулся.

И крепче сжал трубку.

– И что?

– Он… Хочет поговорить с Блейком, потому что Блейк знает, что он был тем вечером в том месте, и больше не хочет его покрывать. Блейк расскажет Мэг, если она попросит его вспомнить подробности того дня.

Пауза. Стук веток в стекло. У него над бровью выступил пот, капля медленно стекла по лицу.

– Зачем ты мне вообще об этом рассказываешь?

Он закрыл глаза.

– Потому что история дала трещину, и все может выйти наружу. Я не могу контролировать ситуацию.

– А я могу?

– Если они возобновят дело Шерри Броган…

Мягкий смешок.

– Возобновят? На каком основании? Они нашли виновного. И что с того, если люди узнают, что Джефф был той ночью на косе? Я здесь ни при чем, старина. Меня там не было. Мы оба об этом знаем, верно? И мы знаем, что покажут улики, если они исследуют их снова.

Еще один смешок. И гудки.

За дверью кабинета послышался шорох. У Генри екнуло сердце, он резко обернулся, сжимая трубку в руке. И прислушался.

Больше никаких звуков. Только ветер и ветки. Генри аккуратно поставил трубку на место и на мысочках двинулся в сторону двери. Со скрипом открыл ее и вышел в коридор. Черно-синие тени мягко двигались по стене. Он прошел по коридору, остановился возле детской комнаты. Включил свет. Над кроваткой шевелился детский мобиль. Окно было слегка приоткрыто. Он закрыл его покрепче. Тихо вышел и отправился в спальню.

Она спала. Лори-Бэт. Его жена. Купаясь в мягком сиянии ночника, повешенного на стену по ее настоянию. Иногда она вела себя как ребенок. Ее пустая коляска стояла рядом с кроватью.

Генри принял душ, смыв с себя едкий запах страха. Потом залез под одеяло.

Лори-Бэт повернулась и застонала. Протянула пальцы и прикоснулась к его плечу.

– Все в порядке?

Он пододвинулся, поцеловал ее, убрал с лица мягкие волосы. Все, что он построил, их будущая семья, уважаемая в этом обществе, зажиточная. Нормальная. Все может разрушиться в один миг. Он сделал из себя добропорядочного американца. Хороший бухгалтер, вице-президент быстро растущей компании, базирующейся прямо здесь, в Шелтер-Бэй, – он проворачивал серьезные, хитрые дела. И да, иногда в большом бизнесе не обходилось без некоторых финансовых уловок. С корпорациями без этого никак. Но его все равно терзали сомнения.

Потому что сейчас… Сейчас он в западне, окружен, и куда бы он ни пошел – все закончится плохо.

– Кто звонил? – пробормотала Лори-Бэт.

– Просто клиент.

– Все в порядке?

– Хорошо. Все хорошо.

Лори-Бэт Брейден Тибодо лежала, широко раскрыв глаза, глядя в темноту и прислушиваясь к вою ветра. Ее муж начал храпеть. Она тихо села. Сдвинулась, скинула ноги с края кровати, нащупала инвалидное кресло.

Она проехала по коридору, мимо комнаты малышки Джой. Остановилась возле двери кабинета мужа и прислушалась, чтобы убедиться, что он не проснулся. Приоткрыла дверь, тихо въехала внутрь. Как всегда, идеальный порядок. На большом письменном столе – ни одной лишней бумажки. Перед ним аккуратно стоит стул. Хвалебные грамоты на стенах висят ровными рядами. На окошках шкафчика для оружия с охотничьими винтовками и пистолетами – ни пятнышка. Даже книги на полках стоят по алфавиту.

Лори-Бэт взяла телефон и проверила последний набранный Генри номер. Вздохнула. И тут ее обдало холодом – она почувствовала, что сзади кто-то есть. Медленно повернулась и ахнула, когда внутрь вошла какая-то тень. Ее рука потянулась ко рту.

– Господи, Салли, – прошептала она. – Ты меня напугала. Зачем ты за мной шпионишь?

Ее сестра оправила кружевную ночную рубашку.

– Мне показалось, я что-то услышала. – Она посмотрела на трубку, которая все еще была в руке у Лори-Бэт. – Ты какая-то бледная, все в порядке?

Лори-Бэт кивнула и положила трубку на место.

– Я… Я… Не могла заснуть.

– Я тоже. Давай отвезу тебя обратно.

– Я сама, – тихо, но твердо ответила Лори-Бэт. Но потом смягчилась. Старшая сестра приехала пожить у нее, чтобы быть рядом и помочь, когда примерно через неделю на свет появится малышка Джой. – Не хочу будить Генри, – с улыбкой пояснила она.

Ее сестра кивнула, снова взглянула на телефон, вышла вслед за Лори-Бэт и тихо закрыла дверь кабинета. Она подождала, пока Лори-Бэт доедет до комнаты.

Лори-Бэт остановилась, обернулась через плечо. Салли смотрела ей в глаза. И ее тревожило, что Салли даже не спросила, что она делала в священном кабинете Генри среди ночи.

Блейк запер офис и дом. Было почти половина двенадцатого, когда он прошел мимо комнаты сына и остановился. Дверь была закрыта, но под ней виднелась полоска света.

Он постучал.

Молчание.

Блейк подергал дверную ручку. К его облегчению, дверь открылась. Ной не до конца от него дистанцировался. Его сын уже переоделся в пижаму с человеком-пауком. С покрасневшим от слез лицом он держал книгу, которую они читали вместе. Люси лежала у его ног.

Блейк сел на край кровати, но Ной не посмотрел на него. Сын хранил молчание всю дорогу от дома Мэг, а как только они приехали, направился в свою комнату, хлопнув дверью. Блейка охватило опустошение. Чувство пустоты, отчаяния, одиночества царило у них дома в тот вечер.

– Ной, пожалуйста, скажи, откуда ты взял, что я не хотел тебя?

Ной сжал губы. На виске запульсировала маленькая синяя вена.

– Это неправда. А если ты это от кого-то услышал, то запомни: люди часто говорят друг о друге странные вещи, чаще всего без всякого основания… Ну скажи, где ты это услышал?

Молчание.

– Понимаешь, мне это тоже причиняет боль. Они не просто тебя обидели. Они оскорбили всю нашу семью. Память твоей матери. – Он положил руку сыну на колено. – Мы команда, приятель. Ты расскажешь мне, что знаешь, кто это сказал, чтобы я все исправил?

Молчание.

– Это Алекс Миллар? Ты поэтому ударил ее?

Глаза у Ноя стали влажными. По щеке сбежала слеза. Он задрожал.

– Иди сюда.

Блейк обнял сына. Тот напрягся, сопротивляясь. Но Блейк не собирался сдаваться. Он никогда не сдавался. И хотел победить в этой схватке. Лучше узнать своего сына. Он держал мальчика, пока тот не замер и не перестал плакать.

– Прошу, поговори со мной, – прошептал он, наклонившись к волосам Ноя, пахнущим сеном, солнцем и детством. – Ответь, что сказала Алекс.

– Она… Подслушала, что говорили ее родители, – признался Ной, уткнувшись в рубашку Блейка. – Они… Они сказали: «Бедный малыш Ной, растет один на этой трухлявой пристани со своим грубым отцом, который даже не хотел жениться. Этот ребенок – единственная причина, по которой он взял в жены Эллисон. Если бы она не умерла, он бы никогда не вернулся домой. Ему пришлось уйти из армии, чтобы заботиться о нежеланном ребенке».

У Блейка чуть сердце не остановилось. Он посмотрел наверх, на потолок, словно небеса могли прислать посланника ему в помощь.

– Послушай. – Он обхватил руками горячее, мокрое от слез лицо сына. – Посмотри на меня.

Ной медленно поднял покрасневшие глаза.

– Я любил твою маму. Очень любил. Я люблю тебя. Ты должен в это поверить. Каждого человека в жизни мы любим по-своему. – Его голос дрогнул. Блейку понадобилась секунда, чтобы собраться. – И я хочу, чтобы ты знал: для тебя я сделаю что угодно. Горы сверну.

Молчание.

Блейк глубоко вздохнул. Быть борцом, чинить физические вещи было легко. Но это? Зыбкая территория души и разума маленького мальчика… Очень сложная задача. И она пугала Блейка. Так легко кого-то потерять, сказать что-нибудь не то.

– Тогда почему ты с нами не жил? – тихо спросил Ной.

– Когда служишь стране, тебя отправляют на бой, чтобы дома все были в безопасности. В армии не приходится выбирать.

– Зачем ты ушел в армию?

Блейк растерялся, но потом рассказал правду.

– Потому что я хотел служить, Ной. Хотел помогать людям.

Ной отвел взгляд, снял ниточку с покрывала.

– Но все равно: зачем мы к ней поехали? – пробормотал он.

– Куда?

– К той женщине. Мэг.

– Я хотел тебя с ней познакомить, показать ей, как я горжусь своим мальчиком.

По его щекам покатились слезы.

– Я скучаю по маме.

– Знаю. Я тоже. Ной, что бы ни говорили Миллары, это – чушь. Это неправда. Я поеду и поговорю с ними.

Глаза мальчика расширились от ужаса.

– Нет. Не делай этого. Пожалуйста.

– Почему нет?

– Алекс и Джейми подумают, что я ябеда. Будут звать слабаком.

– Они уже тебя так называют!

Ной отвел взгляд. У Блейка в крови вскипел гнев.

– Хорошо, я ничего не скажу. При одном условии. Ты будешь рассказывать мне, что происходит в школе, с Алекс и Джейми, договорились?

Он кивнул.

Блейк наклонился вперед, поцеловал мальчика в макушку.

– А теперь давай спать.

Но когда он подошел к двери и уже собрался выключать свет, Ной спросил:

– А Мэг?

– В смысле?

– Ты хотел жениться на ней до мамы?

– Мы тогда были слишком молоды, чтобы думать о таких вещах, малыш. А теперь спи.

– А теперь ты хочешь на ней жениться?

У Блейка екнуло сердце.

– Это не обсуждается, приятель. Она помолвлена с другим человеком. Очень умным и очень, очень богатым.

– Значит, мы больше не поедем туда, в ее дом?

Бах… Финальный удар. Блейк задумчиво посмотрел на сына.

– Нет, Ной, – мягко ответил он. – Мы туда не вернемся.

– Обещаешь?

Он сглотнул.

– Обещаю.

Ной закутался в одеяло. Блейк выключил свет и вышел в коридор. Аккуратно закрыл дверь и провел рукой по волосам. Медленно подошел к длинному окну в конце коридора. Убрал руки глубоко в карманы, наблюдая за огнем маяка в темноте и тумане.

Устами младенца… И жертвы, на которые мы идем ради их безопасности и счастья.