Открылся один глаз.

Едва придя в сознание, шкипер проговорила:

– Парус высвободился?

Габриель Макнамара помог ей встать и подвел к экрану. Было видно, что тонкая позолоченная ткань так и не расправилась.

– Попробую подключить аварийные серводвигатели – может, получится, – заявил Крамер, опасаясь, как бы Элизабет снова не захотелось выйти в космос. – Забыл тебе сказать, у нас же есть еще маленькие боковые вспомогательные двигатели. Раньше я и не думал их запускать, а вот теперь можно попробовать.

Капитан метнула в него яростный взгляд.

– И ты мог про это забыть?

Затем, лишившись последних сил, она погрузилась в сон.

Маленькие боковые вспомогательные двигатели не запустились – застопорившийся парус распутывали, сменяя друг друга, несколько команд космонавтов.

Спустя несколько часов треугольник левого паруса расправился во всю ширь под бурные возгласы 144 тысяч пассажиров, собравшихся на платформе и не сводивших глаз с большого экрана.

– Отлично, и это дело сделано, – отчужденно проговорил Габриель Макнамара, утирая вспотевший лоб. – На улаживание так называемых «формальностей» ушло не так уж много времени…

Элизабет, несмотря на усталость, присоединилась к остальным.

– Беда не в том, что у тебя не вышло, – сказал Ив, словно забыв, что еще недавно боялся ее потерять, – а в том, что ты торопилась. Второе крыло «Звездной Бабочки» будем ставить в три раза медленнее. Ничего не поделаешь, придется поторчать на околоземной орбите чуть дольше. В конце концов, что такое лишний день в сравнении с тысячью годами полета?

Он провел рукой по ее длинным рыжим волосам, и она почувствовала, как он напуган.

Котенок тоже жался к ее ногам, требуя ласки.

– На борту еще есть аварийные системы, которые ты установил, забыв предупредить остальных членов экипажа о том, как они работают? – чеканя каждое слово, вопросила шкипер.

Вместо ответа Крамер предложил включить автоматическую систему постановки второго крыла.

Когда оно полностью высвободилось, над корпусом космического корабля расправились два тонких позолоченных полотнища, и в самом деле похожих на крылья исполинской бабочки.

Парусность площадью миллион квадратных километров была до того огромна, что даже с Земли можно было видеть невооруженным глазом длинный главный цилиндр, увенчанный парой крыльев.

– Как будто гигантская букашка порхает над верхними слоями атмосферы, – заметил какой-то зевака, глянув на небо.

– Ну и громадина!

– Бумажный змей размером с город!

– Как целая страна, а то и континент. Глядите, вон промелькнул маленькой тенью на фоне солнца.

Астрономические обсерватории с не меньшим любопытством следили за происходящим в небе.

Бывшие коллеги Ива Крамера по Космическому агентству сразу поняли, что он все-таки не отступился от своей немыслимой идеи. На телевидении эксперты в области космонавтики утверждали, что все предыдущие испытания солнечного паруса проваливались с треском, а значит, и с этим будет то же самое.

Компания Макнамары разорилась, но это уже никого не заботило.

Для подавляющего большинства обывателей «Звездная Бабочка» была не чем иным, как экстравагантным экспериментом, который грозит обернуться гибелью для 144 тысяч неповинных людей, простодушно поверивших в бредовую мечту какого-то ученого-сумасброда.

А самые любопытные между тем спрашивали себя: интересно, что происходит там, в вышине?