Еще целых три дня я висел между жизнью и смертью. Я понимал это, но почему-то меня это не трогало. Я не протянул бы и дня, если бы не Рой. Он почти не отходил от меня и каждый раз, когда у меня начинался жар, сидел возле меня с пузырем со льдом, пока температура не падала.

Один раз, когда температура поднялась особенно высоко, в комнату вдруг вошел Карл Йенсен. У него было такое же озадаченное выражение лица, как и в момент, когда он застал меня у открытого сейфа. Я хотел заговорить с ним, но слова застревали у меня в горле. Он немного постоял и ушел – больше я его не видел. В тот день я был на волосок от смерти. Рой потом рассказывал, что у него уже опустились руки. Затем вдруг жар спал и мне стало лучше.

Лишь на седьмой день я смог рассказать об Эдди и мексиканце.

– Они забрали всю выручку в закусочной и на бензоколонке, а также очистили наши запасы в холодильнике, – сообщил Рой.

Я подумал о сейфе, нашел ли его Эдди, но Рою ничего не сказал.

– Теперь, похоже, ты выкарабкаешься, – продолжал Рой. Он похудел и выглядел усталым, круги под глазами говорили о постоянном недосыпании. – Ты уже стоял одной ногой в могиле, но тебе повезло.

– Ты спас мне жизнь, Рой. Теперь мы в расчете. Спасибо.

– А ты думал, я позволю тебе отдать концы? – Он улыбнулся. – Конечно, пришлось попотеть, выхаживая тебя и работая, зато уж теперь я отосплюсь!

Я был выключен из жизни на восемь дней и ночей. За все это время Лола ни разу не пришла. Удалось ли ей чего-нибудь добиться с Роем?

– А как у тебя дела с Лолой?

Он пожал плечами:

– Я ее почти не вижу. Я же все время был возле тебя.

Ответ был уклончивым, и он смотрел в сторону. Я знал, что он говорит неправду.

– Я предупреждал тебя, Рой. Она опасна!

– Со мной у нее ничего не вышло и не выйдет, – ответил он.

Мы долго молчали, глядя друг на друга, и вдруг он спросил:

– А что на самом деле случилось с Йенсеном?

Я не стал бы ему ничего говорить, если бы не видел, что ее усилия были ненапрасны. У меня не было выхода, кроме как испугать его, сказав правду.

– Она убила его, и я был настолько глуп, что закопал тело.

Его глаза вдруг стали пустыми, как с ним всегда бывало, когда ему говорили то, что он не хотел слышать.

– Своего первого мужа она тоже убила, – продолжал я. – Она убийца, Рой. Будь осторожен!

– Ты соображаешь, что говоришь? – Он подался вперед. Его лицо стало белым как мел и исказилось.

– Я знаю, что говорю. Я тебя предупреждаю.

Он встал.

– Я не хочу об этом ничего слышать. Ты что, не понимаешь, в какое ставишь меня положение?

– Я хочу, чтобы ты был в курсе, Рой. Ты не знаешь ее так, как я.

Он пошел к двери.

– Мне пора заняться делами. Я вернусь. Лежи спокойно.

Он вышел, так и не взглянув на меня. Что ж, теперь он все знал. Во всяком случае, он будет настороже. Ей не удастся обвести его вокруг пальца с такой же легкостью, как Йенсена и меня. Но я даже не представлял, что мое предупреждение запоздало. Узнал я об этом на следующую ночь.

Рой переехал в другую комнату, чтобы у меня было больше воздуха. Он велел мне позвать его, если что-нибудь понадобится, и добавил, что хотел бы поспать, если в нем не будет острой необходимости. Это было естественно. Я ответил, что со мной все в порядке и ему не надо беспокоиться. Я знал, что с того момента, как я сказал ему про смерть Йенсена, между нами уже не будет прежней дружбы. Проявлялось это скорее в атмосфере отношений между нами, чем в поступках. На его лице всегда было трудно что-то прочитать, теперь оно стало еще более бесстрастным. Про Лолу мы больше не говорили. Изредка я видел из окна, как она проходила из закусочной в дом.

Около полуночи Рой запер закусочную и выключил свет. Я видел, как Лола ушла в дом чуть позже одиннадцати. Когда Рой пришел во флигель, свет в доме уже погас. Он тихо открыл дверь моей комнаты и остановился, прислушиваясь. Свет у изголовья я давно выключил и лежал не шевелясь.

– Ты спишь, Чет?

Его шепот был таким тихим, что его едва было слышно. Я ничего не ответил и услышал, как дверь тихо закрылась. Я ждал, надеясь, что мои опасения не оправдаются, но они, конечно, оправдались. Несколько минут я смотрел в окно, вглядываясь в темноту, и наконец увидел Роя. Он подошел к дому, оглянулся на флигель, затем открыл дверь и вошел.

Я должен был предвидеть, что за эти восемь дней и ночей он не сможет устоять перед ней, тем более что ей никто не мешал. Я не осуждал его, я знал, на что она способна. А я-то тешил себя надеждой, что Рой равнодушен к женщинам, да и сам Рой тоже обманывался на свой счет. Мне было плохо, и я чувствовал себя беспомощным. Это была не ревность – это был страх!

Если Рой окажется в ее власти, она заставит его открыть сейф, а затем убьет. У меня не было в этом сомнений. Я сам предупредил ее, что он не отдаст деньги, если они окажутся в его руках. Лола убьет сначала его, а потом меня. Затем она спрячет деньги и обратится к шерифу. Как она сможет объяснить мою смерть, я не знал, но у нее было восемь дней и ночей, чтобы что-нибудь придумать, и у нее уже наверняка продумана версия. Я рассказал Рою, как выглядели Эдди и мексиканец, и он, без сомнения, передал это Лоле. Она запросто могла сказать, что это они убили Роя и меня, пока она была в Вентуорте. Объяснений могло быть сколько угодно. Я лежал, чувствуя ноющую боль в груди, и старался предугадать, что будет дальше.

Чуть позже двух часов Рой вышел из дома, закрыл дверь и вернулся во флигель. Он вошел бесшумно. Я потянулся к выключателю и, когда он открыл дверь в комнату, включил свет. Он стоял у двери в одних брюках и без обуви.

– Я не хотел тебя будить. Я только заглянул посмотреть, как ты.

– Войди. Мне надо с тобой поговорить.

Его глаза бегали.

– Уже третий час. Я хочу спать.

– Нам надо поговорить.

Он вошел и сел, но не рядом со мной, а в углу – и закурил.

– О чем?

– Ей все-таки удалось тебя подцепить?

Он выпустил облако дыма, наполовину скрывшее его лицо, и сказал хриплым голосом:

– Ты очень болен, Чет, и тебе нельзя волноваться. Давай отложим до завтра? Тебе надо поспать, мне тоже.

– Может, я и болен, но если ты не будешь осторожен, то с тобой будет куда хуже – ты умрешь. Ты не ответил на мой вопрос.

– Еще ни одной женщине не удалось меня подцепить, – сказал он, бледный как полотно.

– Кого ты хочешь обмануть – меня или себя?

Ему это не понравилось.

– Ладно, если уж ты настаиваешь. Я взял то, что она сама мне предложила, но при этом ни на что не подписывался – будь спокоен.

– Она просила тебя открыть сейф?

Его глаза сузились.

– Сейф? Какой сейф?

– Сейф Йенсена.

Он провел руками по волосам и посмотрел на меня:

– И что с этим сейфом?

– Она просила тебя его открыть?

По его озадаченному лицу я видел, что еще нет. Дышать мне стало легче. Может, хоть на этот раз мое предупреждение окажется своевременным.

– Она никогда не говорила ни о каком сейфе.

– Она еще заговорит и попросит тебя его открыть.

Он в отчаянии всплеснул руками:

– О чем ты, черт возьми, говоришь? К чему ты клонишь?

– В этом сейфе ей кое-что нужно, а когда ей что-нибудь нужно так сильно, как содержимое этого сейфа, она ни перед чем не остановится, буквально ни перед чем. Чтобы заполучить это, она застрелила мужа. Она пыталась шантажом заставить меня открыть сейф, но это ей не удалось. И в этот момент появляешься ты – человек, который тоже может открыть сейф. Она переключается на тебя, и как только ты его откроешь – она тебя убьет. Звучит дико, не так ли? Но это правда! Она убьет тебя, как убила своего первого мужа, как убила Йенсена и как чуть не убила меня. Говорю тебе на полном серьезе – не открывай сейф!

Этот монолог потребовал от меня слишком много сил – я обливался потом, а боль в груди не давала дышать. Я в отчаянии смотрел на него, но выражение его лица не изменилось – черты лица лишь заострились, а глаза потемнели.

– Ты, должно быть, совсем рехнулся! Что же ей так нужно в сейфе?

Не надо ему рассказывать про сто тысяч долларов наличными. Я был не такой дурак.

– Я говорил тебе, что полиция подозревала ее в убийстве первого мужа. Она действительно его убила. Йенсен заставил ее подписать признание, и оно хранится в сейфе. Я его видел. Пока сейф заперт и она не может уничтожить признание, над ней висит тюрьма, и она это знает!

Он почесал затылок и нахмурился:

– Ты все это придумал или это правда?

– Она застрелила Йенсена и застрелила бы меня, если бы я не захлопнул дверцу сейфа до того, как она нажала курок. Она сообразила, что открыть сейф смогу только я, и это спасло мне жизнь. Теперь она возлагает надежды на тебя. Не открывай сейф, Рой!

– Что-то здесь не сходится. Если она собиралась тебя убить, как же получилось, что ты стал с ней спать?

К этому вопросу я был готов. Он не мог его не задать.

– Она ничего не могла со мной поделать, пока сейф оставался закрытым. Мы жили здесь одни целых пять недель, прежде чем я до нее дотронулся. Я пошел на это, как и ты, потому что она сама себя предложила. Однажды ночью она пришла в эту комнату, и с этого все началось.

Я лежал, обливаясь потом, мне было трудно дышать. Рой, заметив мое состояние, подошел ближе.

– Эй! Тебе надо успокоиться. Ты что, не понимаешь, насколько еще слаб? Перестань нервничать, расслабься!

Я ухватился за его руку:

– Если ты откроешь этот сейф, Рой, она убьет нас обоих. Я тебя предупреждаю. Стоит тебе открыть сейф – нам обоим крышка.

– Да ты что, в самом деле! Она даже не просила меня об этом.

Я сделал свое дело и упал на подушки. Силы оставили меня. Я предупредил его, и оставалось только надеяться, что на этот раз мне удалось опередить ее.

На следующее утро, когда я проснулся, часы показывали без двадцати десять. Я выспался и чувствовал себя лучше, но все же был еще слишком слаб, чтобы встать. Потом пришел Рой и побрил меня. Ни один из нас не заговаривал о сейфе, но я знал, что мы оба о нем думаем.

День прошел своим чередом. Я довольствовался тем, что лежал у окна и наблюдал за происходящим. Лола и Рой работали не покладая рук. В закусочной было полно клиентов и во время обеда, и во время ужина. Наконец около десяти часов движение стихло, и Рой принес мне тарелку супа.

– Ну и денек выдался, – сказал он, прислоняясь к стенке. – Скорей бы ты выздоравливал.

– Я постараюсь.

– Да… – Он почесал нос, глядя на меня своими черными глазами. – Когда мы сегодня ужинали, она спросила, могу ли я открыть сейф Лоренса.

Я поперхнулся:

– Все-таки спросила?

– Да. Я сказал, что не знаю и должен сначала на него взглянуть.

Мое сердце было готово выскочить из груди.

– А она что?

– Подъехал грузовик, и разговор прервался. Больше мы к этому не возвращались.

– Пока сейф заперт, ни тебе, ни мне ничего не грозит. Я не шучу, Рой.

– Понятно, что не шутишь. Раз уж все так плохо, как насчет того, чтобы дать мне револьвер Йенсена – тот, из которого он стрелял по птицам.

– Он у нее.

Этого Рой не ожидал. Его глаза сузились, а губы сжались.

– Она забрала его, – продолжал я, – и сказала, что выкинула, но я знаю, что это неправда.

На этом разговор прекратился. Еще четыре дня прошли без происшествий. По словам Роя, Лола больше не заговаривала о сейфе. Я потихоньку выздоравливал, но все еще был слишком слаб, чтобы вставать. Мне стало гораздо легче от того, что Рой перестал ходить в дом. По крайней мере, мне, похоже, удалось его напугать.

На пятую ночь я проснулся около трех часов и, посмотрев в окно, увидел в гостиной свет. Сон у меня улетучился. Я позвал Роя, но никто не отозвался – они были в комнате с сейфом! Я хотел вылезти из постели и отправиться туда, но понял, что добраться до дома у меня не хватит сил. Оставалось лежать и ждать.

Только в пятом часу свет погас, и я увидел, как из дома вышел Рой и направился во флигель. Когда он вошел, я его окликнул.

– Не включай свет, – сказал он у двери. – Она заметит.

Я посмотрел в его сторону, но ничего не увидел – было слишком темно.

– Что случилось?

– Она показала мне сейф и попросила его открыть. Я сказал ей, что он старого образца и открыть я его не смогу.

Я вздохнул с облегчением:

– А что было потом?

– Она сказала, что должен быть способ его взломать, и даже предложила динамит. Я ответил, что это было бы слишком опасно и что с динамитом я никогда не имел дела.

– Она тебе поверила?

– А почему бы нет? Я говорил очень убедительно.

– А она сказала, зачем хочет его открыть?

– Да. – Он помолчал. – Она сказала, что в сейфе много денег, и если я его открою, то мы их поделим.

Он опять помолчал, потом спросил:

– В сейфе есть деньги, Чет?

Я понимал, что сказать ему правду нельзя ни в коем случае.

– Триста долларов. Йенсен держал их на непредвиденный случай. Ей нужны не деньги, ей нужно признание.

– Но она сказала, что там очень много денег.

– Она врет… Это приманка, чтобы заставить тебя его взломать.

– Понятно… Что ж, она будет разочарована.

На следующее утро, когда я смотрел, как Рой занимается перекачкой бензина из автоцистерны в резервуар колонки, я услышал скрип двери.

Вошла Лола. Она закрыла за собой дверь и оперлась о косяк. Я поразился, увидев, как она изменилась: сильно похудела, лицо осунулось и приобрело землистый оттенок, под глазами темнели круги, и выглядела она постаревшей лет на десять. Она смотрела на меня.

– Скажи, как открыть сейф. – Ее голос был хриплым и срывающимся. – Если ты не скажешь, я позвоню в полицию и ты отправишься в Фарнуорт.

Теперь мне уже были не страшны ее угрозы. У меня на руках были все тузы.

– Валяй, зови полицию. Денег ты не получишь, а я им скажу, где найти твоего мужа. Только не думай, что они поверят тебе, а не мне. Когда же я им расскажу о Фрэнке Финни, тебе не выпутаться.

Если бы я ударил ее по лицу, пожалуй, эффект был бы меньшим. Она отпрянула, и ее дыхание сквозь сжатые зубы стало свистящим. Лицо еще больше осунулось и исказилось страхом.

– Что ты знаешь о Фрэнке? – Ее голос дрожал.

– Я знаю, что ты убила его. Ты в западне – в такой же, как и я. Мы оба вынуждены здесь оставаться, нравится тебе это или нет. Это единственный выход. Рой тоже сейф не откроет – я рассказал ему о тебе. Даже если бы он захотел, он не смог бы его открыть – Рой просто не знает, как это сделать. Ты напрасно тратила свое время и свои чары.

Она долго с ненавистью смотрела на меня, потом вышла, оставив дверь открытой.

Этот раунд остался за мной, но я не обольщался. Так легко она не сдастся. Следующий раунд, если я не буду настороже, может выиграть она.

Еще два дня прошли без особых происшествий, но напряжение висело в воздухе. На третий день после ее визита ко мне Рой сообщил, что она собирается в кино в Вентуорт. Я сразу насторожился.

– Она оставляет тебя здесь?

– Лола без ума от кино, – ответил он, пожимая плечами. – Она предложила мне съездить с ней, но я сказал, что не могу оставить тебя одного. К тому же кто-то должен присмотреть за станцией.

– А ты себя не обманываешь? Она не поедет в кино. Она готовит тебе западню.

– Мне иногда кажется, Чет, будто ты и вправду помешался. Чего ты сейчас придумал? – спросил Рой раздраженно.

– Она сказала тебе, что в сейфе есть деньги. Сейчас она уже хорошо знает, что деньги для тебя – все! Она и рассчитывает на твою слабость, что, как только она не будет болтаться под ногами, ты сейф откроешь. Но далеко она не уедет. Она должна вернуться в тот момент, когда ты будешь открывать сейф, – это ее единственный шанс.

– Я же сказал тебе, что не буду открывать!

– Ладно, лишь бы ты сам об этом помнил, когда она уедет.

Чуть позже десяти я увидел, как она садится в «меркьюри», – Рой ее провожал. Он стоял, залитый лунным светом, засунув руки в карманы, и смотрел вслед удаляющимся красным огонькам. Он стоял долго, а потом пошел в закусочную и скрылся из виду.

Я по-прежнему лежал, глядя в окно и ожидая дальнейших событий. Что-то должно произойти, это не вызывало у меня сомнений, и у меня было предчувствие, что это конец моего пути.

Я представлял, как Рой шагал взад-вперед по кухне, не переставая спрашивать себя, кто из нас говорит правду – Лола или я. Что же было в сейфе – большие деньги или признание Лолы? Было ли это уловкой, чтобы заставить его открыть сейф?

Целый час все было тихо. Это был самый длинный час моей жизни, потом на дороге показался грузовик, который, подъехав, остановился заправиться. Рой вышел из закусочной, залил бензин, поболтал с водителем, и тот уехал. Наступал решающий момент. Я это понял по тому, как сильно забилось сердце.

Рой долго стоял у колонок, минуты три или четыре, всматриваясь в дорогу, ведущую в Вентуорт. Дорога была пустынна, кругом стояла тишина. Он быстро пошел к дому. Безумная жажда денег оказалась сильнее его – он собирался открыть сейф!

Около входа Рой задержался. Как видно, он уже подготовился, и ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы открыть входную дверь. Он толкнул ее и вошел внутрь. Рой был очень осторожен. Почти сразу же он появился опять, еще раз внимательно посмотрел на дорогу и, убедившись, что на ней никого нет, вернулся в дом. В гостиной зажегся свет. Чтобы открыть сейф и взять деньги, ему потребуется всего несколько минут. Я не мог помешать ему. Я сыграл, как умел, но карты выпали слишком слабые.

Затем я увидел ее. Она, должно быть, оставила машину за холмом и вернулась, пока он был в закусочной. Она проделала все мастерски: хотя я и не спускал с дороги глаз, я не видел ни машины, ни того, как она вернулась.

Но она была здесь, быстро и бесшумно двигаясь к дому. Лунный свет осветил ее зеленое платье, когда она пересекала полоску белого песка. Затем она скрылась в темноте. Капкан захлопнулся, и Рой в него попался.

Я представил себе, как он сидит перед сейфом. С его опытом он откроет его очень быстро. Вид таких денег заворожит его – он будет настолько ошарашен, что не услышит, как откроется дверь. Она убьет его, я был в этом уверен.

Я сбросил одеяло и опустил ноги на землю. Шатаясь, добрался до двери и ухватился за ручку, чтобы не потерять равновесия. Мою грудь раздирала боль, но я не обращал на нее внимания, думая лишь о том, как добраться до дома и спасти Роя. Мне удалось открыть дверь и выбраться на улицу. Грудь стала теплой и влажной, и я понял, что открылось кровотечение. Я ожидал этого и не обратил на него никакого внимания.

Лолы нигде не было видно.

Медленно переставляя ноги и шатаясь, я продвигался к дому. Рана в груди открылась, и кровь текла по животу и ногам, но я упрямо шел вперед. Я был уже у самой входной двери, когда прозвучал оглушительный выстрел. Мое сердце прыгнуло, и я услышал глухой звук упавшего тела. Уже ни о чем не думая, я толкнул дверь и вошел в гостиную.

У стены стоял Рой, сжимая в руках револьвер. Дверца сейфа была распахнута, открывая его содержимое – аккуратно сложенные пачки денег на обеих полках. У ног Роя лежала Лола. Сине-черное отверстие у нее на лбу указывало, куда попала пуля. После такого выстрела невозможно было остаться живым. Бросив на нее мимолетный взгляд, я понял, что она мертва. Мы с Роем смотрели друг на друга. Его охваченное ужасом лицо было бледно-желтым и блестело капельками пота.

– Ты был прав, – хриплым шепотом сказал он. – Если бы ты меня не предупредил, она бы убила меня.

Я чувствовал, как меня покидают последние силы. Усилием воли я добрался до кресла и упал в него. На пижамных брюках проступили пятна крови.

Рой не двигался и, отвернувшись от меня, смотрел на Лолу.

– Нужно выбираться отсюда, – сказал я, положив руку на влажную повязку на груди и прижимая ее к ране. – Заводи машину. Мы не сможем оправдаться. Бери деньги – мы еще можем спастись.

Он повернул голову и посмотрел на аккуратно сложенные пачки денег.

– Я выбил у нее револьвер из рук, когда она вошла. Я не хотел ее убивать!

– Заводи машину. Быстрее! Нужно бежать отсюда! – Даже я сам едва себя слышал, а сила кровотечения пугала меня.

– Хорошо.

Он подошел к сейфу и стал вынимать деньги. Потом он расстелил на полу скатерть, переложил туда деньги и завязал ее в большой узел.

– У меня сильное кровотечение, Рой, – сказал я. – Перевяжи меня и дай мне пиджак. Я выдержу.

Он повернулся и взглянул на меня. На его лице было выражение, которого я раньше никогда не видел. Передо мной стоял незнакомый человек.

– Сколько, по-твоему, ты протянешь? Для тебя все кончено! – Его голос дрожал от возбуждения. – С такими деньгами я могу начать новую жизнь – такую, о какой всегда мечтал. В машине для тебя нет места! И не смотри на меня так. Ты думаешь, что ты дороже ста тысяч долларов? Ошибаешься! – Он потряс передо мной узлом с деньгами. – Ты сам сказал, что мы с тобой в расчете! Сам! Я уезжаю!

Мне вдруг стало все равно – я отпустил его. Через минуту я услышал, как завелся мотор, и сквозь открытое окно увидел, как фургон с Роем быстро помчался по дороге в Тропика-Спрингс.

Я взглянул на Лолу, лежавшую у моих ног. На ее лице, залитом кровью, застыла гримаса ужаса. Вид был настолько отталкивающим, что я невольно подумал: как я мог в нее влюбиться и как мог полюбить ее такой человек, как Йенсен?

Чтобы не упасть, я изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. Рано или поздно кто-нибудь остановится «У последней черты». Увидев свет в окне, заглянет в гостиную и обнаружит нас.

Если я к тому времени отдам концы, мне будет все равно, но если я еще буду жив и им удастся спасти меня, то для меня все кончено. Когда найдут тело Йенсена, никто не поверит, что его убил не я. Мне оставалось лишь ждать и надеяться, что долго я не протяну.

Больше надеяться было не на что.