Пристав открыл двойные двери и провел через них Уилму. Прямо перед собой в отдалении она увидела судью. Потом присяжных. А вот и Рик Дрейк – совершенно неотразимый в черном, как вороново крыло, костюме. А слева, за столом защиты, сидит Уиллистоун. Она вошла медленной походкой, стараясь держаться грациозно. «Не ради себя. Ради них. Не ради себя. Ради них». Она повторяла эти слова, как молитву, прошла мимо Рика и села в кресло для свидетелей.

– Пожалуйста, поднимите правую руку, – прогрохотал Катлер.

Уилма выполнила распоряжение.

– Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?

Ньютон увидела, как двери открылись, и в зал суда вошел еще один человек. Она вся сжалась. Это был крепко сколоченный блондин под сто девяносто в своей обычной спортивной рубашке и брюках цвета хаки. Уилер, Стояк.

– Клянусь.

– Миз Ньютон, пожалуйста, представьтесь присяжным, – попросил Рик и подошел к перегородке, за которой сидели присяжные, посмотрел нескольким из них в глаза, потом перевел взгляд на свидетельницу.

Она пришла в последний момент, и он просто не имел возможности поговорить с ней, спросить о письменных показаниях. «Впрочем, теперь это уже не имеет значения», – подумал Рик, стараясь сосредоточиться. Сердце так колотилось, что он едва мог совладать с голосом.

– Меня зовут Уилма Ньютон.

– Откуда вы родом?

– Из Бунз Хилл, штат Теннесси. В восемнадцать лет вышла замуж и перебралась в Таскалусу.

– Кто был вашим мужем?

– Дьюи.

– Назовите его полное имя.

– Гарольд Ньютон.

– Гарольд Ньютон, который погиб в аварии, в связи с которой мы здесь собрались?

– Да, сэр.

«Держится она молодцом, – подумал Рик, а сердце его продолжало рваться из груди. – Выглядит неплохо. Звучит искренне. Что ж, поехали».

– На момент смерти мистер Ньютон работал в компании «Уиллистоун Тракинг»?

– Да.

– Долго ли он там проработал?

– Точно не помню. Семь или восемь лет.

– Какую должность занимал в компании?

Не надо спешить.

– Он был водителем. Дальнобойщиком. Не знаю, как именно называлась его должность. Он просто водил грузовик.

– А много ли он работал, вам известно?

Надо заложить фундамент.

– Я же была его женой. Конечно, известно. Когда его не было дома, он был в дороге. Ну, и рассказывал о своем рабочем графике.

– В дороге он проводил много времени, да? – спросил Рик.

– Протестую, ваша честь. Наводящий вопрос, – вмешался Тайлер, поднявшись со стула.

– Принимается, – откликнулся Катлер. – Обвинение – без наводящих вопросов.

Рик чуть приблизился к Уилме, сделал паузу. Этот протест ему на руку. Присяжные смотрят во все глаза.

– Миз Ньютон, расскажите, пожалуйста, жюри, что представлял собой рабочий график Дьюи в компании «Уиллистоун».

Он снова занял место у перегородки рядом с присяжными, поймал на себе несколько взглядов. Но в основном все смотрели на Уилму. Замечательно. Рик повернулся к ней, ожидая, что она ответит.

«Прости меня, Господи, – вот что подумала Уилма, глядя на сидевших в отдалении Стояка и Уиллистоуна. – Не ради себя. Ради них».

– Он был хорошим, – сказала Уилма спокойно и внятно.

Кто-то из присяжных задохнулся от изумления, и Рик решил, что ослышался.

– Миз Ньютон, повторите, пожалуйста, ваш ответ. Я не совсем понял.

– Он был хорошим. Дьюи всегда говорил мне, что график его вполне устраивает. Загрузка нормальная. Платят прилично.

Уилма улыбнулась, и Дрейк оцепенел. Что она несет?

– Но… разве вы… Я… Мы с вами встречались. – Рик с трудом складывал слова в предложения. – Вы ведь сказали… сказали миз Мерфи, моей помощнице, и мне, что график был сумасшедший. Дьюи говорил вам, что график был сумасшедший. Говорил, что Уиллистоун заставлял его ездить больше, чем разрешено законом. Верно?

– Протестую, ваша честь. Это снова наводящий вопрос. К тому же этот вопрос подразумевает домыслы, выводы с чужих слов.

Заявив протест, Тайлер взглянул на Рика с самодовольной улыбкой. Мерзавец! Он был к этому готов!

– Насчет наводящего вопроса принимается. Обвинение, не задавайте наводящих вопросов.

Катлер наклонился над столом и выразительно посмотрел Рику в глаза. Он был обеспокоен, потому что прекрасно понял: свидетельские показания противоречат тому, что Рик сказал во вступительном слове.

– Миз Ньютон, мы с вами встречались в феврале по поводу этого дела?

«Зайдем с этой стороны».

– Да.

Уилма и бровью не повела. Она сидела с каменным лицом и была сама вежливость.

– Мы говорили о графике Дьюи в компании «Уиллистоун»?

– Говорили.

– И как вы его тогда охарактеризовали?

– Как и сейчас. Впрочем, это было давно.

Она взглянула на Рика, потом на присяжных, многие из которых сидели на краешке стула.

«Черт тебя дери!»

– Миз Ньютон, разве вы не говорили мне, что график у Дьюи был сумасшедший? Разве не использовали именно это слово? «Сумасшедший»? Вы этого не говорили?

– Протестую, ваша честь. Мистер Дрейк задал миз Ньютон сразу четыре вопроса. Пусть немного сбавит обороты.

От наглого и покровительственного тона Тайлера Рик вскипел, но заставил себя не смотреть в сторону этого мерзавца. Главное – спокойствие.

– Я поставлю вопрос иначе, ваша честь, – сказал Рик и подошел к Уилме.

– Пожалуйста, – разрешил Катлер.

– Миз Ньютон, говоря в моем присутствии о графике Дьюи в компании «Уиллистоун Тракинг», вы использовали слово «сумасшедший»?

Она склонилась к Рику, посмотрела на него с прищуром.

– Ни в коем случае. Ничего такого я сказать не могла.

– Вы говорили в моем присутствии, что Дьюи рассказывал вам: его заставляют ездить по двадцать часов подряд?

– Никогда. Я помню, как вы задавали эти вопросы, хотели получить утвердительный ответ, но я его не дала. Дьюи свою компанию любил, – добавила она, глядя на присяжных. – И претензий к ней у него не было.

Неужели это ему не снится? Надо поменять тактику. Но следующий вопрос вылетел изо рта сам по себе.

– Вы говорили мне, что пару раз Дьюи был оштрафован за превышение скорости, потому что приходилось превышать скорость из-за графика?

– Нет, мистер Дрейк. Я этого не говорила.

– Вы также сказали, что Джек Уиллистоун лично раз в неделю проверял путевые листы водителей, чтобы написанное в них совпадало с требованиями правил дорожного движения, независимо от того, сколько часов на самом деле наездил водитель.

– Нет, ни вам, ни кому-то еще я такого не говорила.

– Миз Ньютон, вы сказали мне, что Дьюи очень боялся Джека Уиллистоуна, и много раз вы сами помогали ему заполнить путевые листы так, чтобы его график не превышал десяти часов.

Уилма покачала головой.

– Я не знаю, о чем вы. Муж никогда ничего такого не говорил, я никогда не помогала ему заполнять путевые листы.

Адвоката прошиб пот. «Загнали в западню».

– Миз Ньютон, мы с вами встречались. Вы рассказали мне все то, о чем я сейчас вас спрашивал.

Тайлер поднялся, но покачал головой и сел на место, решив не протестовать.

– Мистер Дрейк, я помню, что мы встречались и что вы хотели получить от меня такие ответы. – Уилма посмотрела на присяжных. – Но я никогда ничего такого не говорила. График Дьюи в «Уиллистоуне» был приемлемым. Он… – голос Уилмы надтреснулся, губы задрожали. – Свою компанию Дьюи любил.

Когда Рик учился в седьмом классе, один пятиклассник его одурачил, и Рик схватил мелкого засранца за ворот. Так тот со всей силы врезал ему по яйцам, и Рик пятнадцать минут отлеживался на школьной парковке.

Сейчас было еще хуже.

Присяжные смотрели на него во все глаза. Судья. Тайлер. Доверился интуиции… и ошибся. Он посмотрел на Рут Энн – та бросала гневные взгляды на Уилму. «Я ее подвел. Она обратилась ко мне… а я ее подвел». Рик сунул руку в карман пиджака и нащупал фотографию Боба, Джинни и Николь Брэдшо. Подкосились ноги. «Их я тоже подвел».

Ясно, что надо поменять тактику, но как именно? Его заманили в ловушку. Рик посмотрел на Тайлера – на лице Большого Кота поигрывала улыбка. Он знал, что так все и будет.

В зале суда повисла гробовая тишина. Рик повернулся к публике и увидел Пауэлла – тот закрыл лицо руками. Дрейку тоже безумно захотелось спрятаться. Надо было взять с нее письменные показания. Как он вообще позволил ей выступать в суде?

Совершенно взмокший, он повернулся к судье, и тут тишину нарушил скрип двойных дверей, а потом и стук шагов по паркету. Рик совершенно оцепенел. Он просто потерял дар речи.

– Мистер Дрейк, – обратился к нему Катлер, и Рик заставил себя поднять голову. – Нужен небольшой перерыв?

– Я… – Какой, к черту, перерыв? Сейчас? Чтобы в мозгу у присяжных застряли показания Уилмы? Но что ему делать? Вопросов к ней у него не осталось. – Я…

– Ваша честь, можно к вам подойти?

Жесткий сипловатый голос разрезал воздух, словно нож. Это не был голос Тайлера или его помощника. Голос неуловимо знакомый, но Рик был настолько потрясен, что даже не мог обернуться.

– Кто вы? – недовольно спросил Катлер. Тут Рик увидел, что брови судьи в изумлении поднялись, судья склонил голову набок. – Если не ошибаюсь…

Он не договорил, но раздражение на его лице уступило место благоговейному трепету.

Наконец Рик заставил себя повернуться на голос. Когда он увидел, кто это, у него затряслись колени. Что он здесь… Тут Дрейк перевел взгляд на Тайлера – на лице самодовольного подонка застыло выражение, совершенно ему не свойственное.

Испуг.

– Ваша честь, меня зовут Томас Джексон Макмертри.