Джимми Баллард по прозвищу Конопатый был шерифом в округе Хеншо восемнадцать лет. Отличительной физической чертой шерифа, не заметить которую было невозможно, были веснушки – они покрывали почти каждый квадратный сантиметр его лица. Все оно было словно в пятнышках грязи. Сначала Конопатым называл Джимми тренер Сайлас Муни еще в седьмом классе, а потом прозвище приклеилось. В Хеншо все обращались к нему либо Конопатый, либо шериф Конопатый. Все, кроме Роуз Бэтсон: она считала, что так называть человека недостойно, и корила за это тренера Муни до самой его смерти всякий раз, когда он заходил к ней в магазин.

Во вторник утром шериф вошел в зал судебных заседаний, чтобы дать показания под присягой, и Рик с трудом сдерживал возбуждение. Вчера Катлер закрыл заседание после вступительной речи Тайлера – понятно, что в памяти присяжных остались заявление Роуз Бэтсон и экспертное мнение специалиста по восстановлению картины происшествия. Но сегодня день Рика – он давно знал, что его первым свидетелем будет шериф. Дрейк помнил мантру Профессора: «Бей первым и бей сильно»; и сейчас он представит самую выигрышную часть своего дела. Скорость, с которой ехал Ньютон.

Шериф Баллард принял присягу, сел в кресло для свидетелей, откинулся и кивнул присяжным. Он был спокоен, верхняя пуговица рубашки цвета хаки была расстегнута, слегка обнажая рыжие заросли на груди. Рик приблизился, и шериф кивнул и ему.

– Шериф Баллард, представьтесь, пожалуйста, присяжным, – попросил Дрейк, обводя рукой скамью присяжных – несколько человек там уже улыбались.

– Конопатый Баллард, – сказал шериф, улыбаясь жюри в ответ, потом повернулся к адвокату.

– Шериф, вам удобно, чтобы я называл вас Конопатым? – спросил тот, вспомнив совет, который получил вчера от отца.

Шериф гордо зарделся.

– Так меня полвека называли ваши мать и отец. Так что и вам не грех.

Со скамьи присяжных послышался смех; улыбнулся и Рик, метнув быстрый взгляд на Тайлера. «Добро пожаловать в округ Хеншо, детка».

Дрейк неторопливо подошел к краю скамьи присяжных, от Конопатого его отделяло метров шесть. Пусть в центре событий будет именно шериф. Профессор всегда говорил: при допросе «своего» свидетеля надо сделать из него звезду. Пусть он просто разговаривает с присяжными. Твоя роль – помочь им поговорить.

Рик сделал паузу, взглянул на присяжных, потом перевел взгляд на Конопатого. Он знал – это важнейший эпизод слушания. Главный козырь – скорость, с которой ехал Ньютон, и нанести сильный удар должен именно шериф.

– Конопатый, – начал адвокат, переведя дух, – вы расследовали аварию второго сентября две тысячи девятого года?

Прошел час – Рик знал, что выжал из допроса все, что можно. Конопатый был на высоте и не оставил никаких сомнений в том, что Дьюи Ньютон газовал сто тридцать километров в час при разрешенных ста. Когда Рик предложил шерифу подняться и нарисовать схему происшедшего на доске, тот выступил блестяще и показал присяжным, как именно он просчитал скорость Ньютона, исходя из следов торможения на месте аварии. По окончании допроса на доске красовалась огромное число 130, и Тайлеру, прежде чем приступить к своей части, пришлось подняться и стереть красноречивые цифры.

– Шериф, – начал Тайлер, – когда вы расследовали аварию, вы что-то знали о свидетелях?

– Да, сэр. Свидетельницей была миз Роуз.

– Вы имеете в виду Роуз Бэтсон, верно?

– Да, сэр.

– Верно ли, что миз Бэтсон была единственным свидетелем?

– Да, сэр.

– Когда вы прибыли на место аварии, вы попросили миз Бэтсон дать письменные показания, верно?

– Да. Я всегда прошу свидетелей записать, что именно они видели.

– Зачем это нужно, шериф?

Во время ответа Тайлер не сводил глаз с присяжных.

– Так легче восстановить картину событий. Свидетелям обычно врать незачем. Они просто записывают, что видели.

– Так поступила и Роуз Бэтсон сразу после аварии, верно?

– Верно.

Тайлер подошел к краю скамьи присяжных, кивнул.

– Вы прочитали показания миз Бэтсон, верно?

– Прочитал, – подтвердил Конопатый, бросая тревожный взгляд в сторону Рика.

– Верно ли, шериф, что Роуз Бэтсон написала следующее: Боб Брэдшо стал поворачивать перед фурой Дьюи Ньютона?

Рик поднялся.

– Протестую, ваша честь. Показания с чужих слов.

Катлер с прищуром глянул на Тайлера, и тот выставил вперед ладони.

– Я вовсе не хочу сказать, что именно так оно и было, ваша честь. По крайней мере, не через этого свидетеля. Я просто хочу показать, что было у шерифа на уме, когда он проводил свое расследование.

Тайлер лучился уверенностью и спокойно смотрел на судью.

– Протест отклонен, – распорядился Катлер. – Ответьте на вопрос, Конопатый.

– Она написала именно это, – подтвердил шериф.

– Вы намекаете на то, что она написала не совсем то, что было на самом деле, шериф?

– Нет, конечно. Миз Роуз никогда не лжет. Когда она что-то говорит, можно не сомневаться – это святая правда.

– Святая правда, – повторил Тайлер, улыбнувшись Конопатому, а потом и присяжным.

– Да, сэр.

– Больше вопросов нет, – заключил Тайлер, подмигнул Дрейку и занял свое место.

Судья Катлер повернулся к Рику, пораженному краткостью, с какой провел допрос Тайлер. Что это было? Всего шесть вопросов?

– У обвинения есть вопросы?

Дрейк хотел открыть рот, но остановился. Сбить Тайлера с позиции ему не удастся. Тот допросил свидетеля коротко, четко, ясно доказал суть своей позиции. Это была прекрасная подводка к выступлению Бэтсон, и присяжные это наверняка оценят. Ведь Конопатый назвал ее слова «святой правдой».

– Обвинение? – повторил судья, бросая на Дрейка нетерпеливый взгляд.

– Вопросов нет, ваша честь, – сказал Рик, стараясь не терять уверенности в себе.

Ничего страшного. Скорость Ньютона остается. Тайлер набрал несколько очков, только и всего. Не зря же у него слава лучшего адвоката в штате.

– Хорошо, – распорядился Катлер, – вызывайте следующего свидетеля.

Рик взглянул на свой стол. Его сотовый телефон, лежавший между его ноутбуком и досье, признаков жизни не подавал. Он просил Пауэлла следить, не появится ли в здании суда Уилма, и сразу дать ему знать. С утра он послал ей очередное сообщение – просьбу связаться с ним, как только она приедет в суд. Значит, ее нет. Дрейк еще раз посмотрел на свой телефон, чувствуя колики в желудке. Самое плохое – после сообщения в воскресенье Уилма на связь вообще не выходила: не отзвонилась, ничего не написала, полный молчок. Дело пахнет керосином.

– Обвинение? – настойчиво повторил судья, и Рик поднял голову – его молчание затянулось.

Он посмотрел на присяжных, наткнулся на обеспокоенный взгляд Джуди Хикок. «Возьми себя в руки, Дрейк», – сказал он себе. Уилмы нет, а вызывать сейчас Роуз нельзя – после слов Конопатого нельзя. «Святую правду» надо перенести на потом.

Дрейк посмотрел направо, встретился взглядом с Рут Энн.

– Готовы? – прошептал он.

Рут Энн кивнула, взволнованно, но вполне решительно.

– Ваша честь. – Адвокат поднялся. – Сторона истицы вызывает миз Рут Энн Уилкокс.