Торговый центр Фаленберга соответствовал рекламным посулам. Действительно, чего тут только не было! Вскоре Симон нашел отдел товаров для спорта и отдыха с огромным выбором запчастей.

Он выгреб из кармана всю мелочь, добавил к этому свою заначку и зашагал к кассе. Его «первое свидание» не должно ждать слишком долго! Чтобы сократить путь, он прошел через отдел садового инвентаря, где масса людей толкалась перед витринами. Над стеллажами висел плакат: «Летний сезон – сезон садоводов». Казалось, здесь собралось все население Фаленберга.

Симон мчался, как на соревнованиях по слалому: обогнул громоздкую газонокосилку, столкнулся с парой пенсионеров, выбиравших садовые ножницы, и чуть не сбил с ног мужчину, перед которым изощрялся продавец, предлагая опрыскиватели.

– Смотри, куда тебя несет, – буркнул мужчина, и тут же Симон услышал за своей спиной другой мужской голос:

– Симон?

Он обернулся и заметил Рихарда Хеннинга – тот пытался его догнать. Симон едва его узнал. В брюках-бермудах и в рубашке без рукавов Хеннинг не походил ни на модель для рекламы зубной пасты, ни на заместителя директора учебного заведения. Сегодня он был обычным покупателем, пришедшим в магазин за садовым инвентарем. У него в руках была лопата – этикетка на черенке указывала, что товар продается со скидкой.

– Здравствуйте, господин Хеннинг.

Учитель смотрел на него с удивлением.

– Привет, Симон! Как ты здесь оказался?

Это был странный вопрос. Звучал он так, будто Хеннинг застукал своего ученика где-нибудь в ночном клубе или другом подобном месте – одним словом, там, где ему нечего делать.

– Мне нужно кое-что купить для велосипеда, – в качестве доказательства Симон показал учителю обод для колеса.

Хеннинг медленно кивнул, снова обвел Симона взглядом, который мальчику не понравился. Этот взгляд напомнил ему санитаров в клинике: так они смотрели на пациентов, беззастенчиво фантазировавших о посланиях инопланетян, которые они получают через шланг выключенного душа. Или о том, что за ними следят через тайную видеокамеру. Или что десерт отравлен террористами.

– Как твои дела? – поинтересовался Хеннинг.

– Хорошо. А почему вы спрашиваете?

– Потому что сегодня я никак не ожидал тебя здесь встретить. – Хеннинг по-прежнему смотрел на него своим странным взглядом. – Честно говоря, я подумал, что ты поехал в больницу или сидишь дома.

Симон перестал вообще что-либо понимать.

– В какую больницу? И с чего бы это?

Странное выражение лица Хеннинга сменилось ужасом. Он смотрел так, будто только что о чем-то вспомнил. О чем-то важном.

– Боже ты мой, – произнес Хеннинг. – Так ты ничего не знаешь? Тебе тетя ничего не рассказала?

– Сегодня утром я ее не видел.

– О-о-о, – простонал Хеннинг.

От этого «О!» Симону стало совсем не по себе. Он почувствовал себя так же, как в автобусе с мощным кондиционером, дующим в затылок. Ему тотчас вспомнилась недопитая чашка Тилии. Он сразу тогда подумал, что тетя куда-то сильно спешила. Теперь он понимал: спешила она не зря. Что-то случилось!

– Скажите же мне наконец, о чем вы!

Хеннинг отбросил волосы со лба. Этот полный смущения жест не предвещал ничего хорошего.

– Симон, мне жаль, что тебе приходится узнать об этом от меня и подобным образом, – сказал он, и Симона испугал его сочувственный взгляд. – Боюсь, это будет для тебя настоящим шоком.

– Что именно? – прервал его Симон нетерпеливо. Одновременно он спросил себя, действительно ли он хочет знать правду. Он был сыт по горло плохими новостями.

Но если утром произошло нечто, что Тилия должна была бы ему рассказать, это означало: что-то случилось с Майком. И он должен был это узнать. Независимо от того, хочет он или нет.

– Ну да, – сказал Хеннинг и вздохнул. – Я услышал об этом сегодня в местных новостях. Прошлой ночью напали на молодую женщину. Знакомый, которого я встретил, сказал, что это была Мелина.

– Мелина?

Хеннинг кивнул:

– Да, увы. Не знаю ничего определенного, только слухи. Вероятно, тот самый маньяк, которому приписывают исчезновение Леони. Если все правда, несчастье случилось с Мелиной на велосипедной дорожке.

Симону показалось, что земля под ним покачнулась. Будто он стоит в шторм на палубе корабля. Картины минувшей ночи вспыхивали одна за другой в его памяти. Машина на обочине дороги. Женщина беседует с водителем, затем садится к нему в машину. Обломанные ветки, загородившие путь. Мотороллер. Красный мотороллер Мелины! Затем ему вспомнилась и полицейская машина, которую он заметил у велосипедной дорожки. Почему ему не показалось странным, что здесь полиция? Не для того же, чтобы следить за ходом уборки сучьев с дороги!

Он хотел спросить, жива ли Мелина, но вспомнил, что Хеннинг что-то говорил о больнице.

– Судя по тому, что я слышал, она получила тяжкие телесные повреждения и лежит сейчас в городской клинике, – сказал Хеннинг, будто прочитав мысль Симона. Он переложил лопату в левую руку, а правую положил Симону на плечо.

«Хотя бы не стискивает мне плечо, как тонометром», – рассеянно подумал мальчик, пока его рассудок переваривал услышанное.

– Мне очень жаль, – сказал Хеннинг. – Я хотел бы пожелать…

– Ричи?

Женщина с маленькой девочкой на руках протиснулась перед Симоном, держа за руку хнычущего мальчугана, тянувшего мать к выходу.

– О, это ты, дорогая! – воскликнул Хеннинг и указал на Симона, который все еще стоял у стеллажа словно громом пораженный. – Это Симон. Один из моих будущих учеников. Симон, это моя жена Барбара.

– Привет. – Барбара Хеннинг удостоила Симона быстрым взглядом и несколько принужденной улыбкой, затем снова повернулась к мужу: – Ты наконец-то все купил? Дети проголодались, так что нам надо домой.

– Хорошо, подожди минутку, – рассеянно ответил ей Хеннинг и снова повернулся к Симону. – Симон, мы можем захватить тебя и подвезти домой.

– Нет, спасибо, – ответил Симон машинально. – Я поеду на автобусе.

– Это ни к чему. – Голос учителя звучал серьезно и озабоченно. – Тебе сейчас не стоит быть одному. Если надо, я могу побыть с тобой.

– Ричи, так не пойдет, – вмешалась жена Хеннинга.

– Барбара, прошу тебя… – перебил ее муж. – У Симона только что…

– Все в порядке, – сказал Симон. – Не беспокойтесь. Я здесь не один.

Хеннинг огляделся, словно желая удостовериться, что Симон сказал правду.

– Она ждет меня там. – Симон указал на выход из универмага.

– Я могу отвести тебя к тете, – предложил Хеннинг. Вероятно, он подумал, что это Тилия ждет его и что так будет лучше.

Хеннингу вовсе незачем было знать про Каро.

– Очень мило с вашей стороны, но я уже ухожу.

Учитель снова смерил мальчика своим странным взглядом.

– Ты правда хочешь уйти?

– Да-да, не беспокойтесь.

Сынишка Хеннинга снова захныкал. Мать успокаивала его: «Сечас, сейчас», – а маленькая сестренка поддержала громким ревом.

– Ну ладно, – сказал Хеннинг, бросив искоса взгляд на жену. – Помни, Симон, что ты можешь в любой момент мне позвонить. Я всегда рядом с тобой, ты понял?

Симон кивнул. Хеннинг, казалось, удовлетворился его ответом. Он еще раз сжал плечо мальчика, затем присоединился к жене, и они вместе с плачущими детьми направились к выходу. Какое-то время Симон стоял, ухватившись за стеллаж. Он боялся снова почувствовать ходивший ходуном под ногами пол, стоило ему шагнуть. Вокруг него сновали люди, а он чувствовал себя сидящим в лодке без весел, подхваченной людским потоком. В то же время он думал о Мелине – как она ночью стояла под дождем у машины и разговаривала с водителем. Ее стройный силуэт высветила вспышка молнии. А задние фары автомобиля светились красным, словно глаза волка из его кошмаров.

– Симон!

Каро стояла у входа и смотрела на него.

– Вот и ты. Ну и видок у тебя! Что-нибудь случилось? Он хотел было ответить, но голос не повиновался ему.

«Ночь принадлежит волкам, – подумал он. – Если тебя схватят волки, ты пропал навсегда».